Обитель Безумия

Локи

      Иллюзии никогда не подводили, и я подумал, что это мое лучшее оружие против заносчивого альва. Я решил начать свою игру постепенно, но при этом весьма и весьма искусно.       Я отошёл за спину эльфа, предпочитая оставаться невидимым. Я не собирался сразу показываться ему, мне хотелось напугать его и посмотреть, как на идеальном лице отразится ужас. Сохраняя своё материальное тело невидимым, я образовал ещё одну иллюзию прямо перед остроухим.       — Леголас? — Он вздрогнул, и по его лицу побежала мимолетная тень тревоги. Он с удивлением уставился на «собачонку». Не знаю, почему я выбрал именно эту иллюзию. Наверное, мне было интересно узнать, как этот пафосный эльфишка относится к своему главному слуге.       Леголас, значит? Меня весьма позабавили их имена.       — Как ты оказался здесь? — недоумевал эльф. — Я не заметил, что ты вошёл следом.       Иллюзорный Леголас расплылся в коварной улыбке. У него получился немного вульгарный и вызывающий вид. Кажется, подобное ему не свойственно. Но зато всё становилось ещё более захватывающим.       — Что-то не так? Я жду объяснений, — приказал Трандуил, но…сделал шаг назад. Попятился. Значит, испугался самую малость. Но как изящно, чёрт возьми! Я продолжил свою игру. Нужно было узнать как можно больше о его слабых местах. Может быть, у него есть жена? Или кто-то ещё более важный? Я слишком сильно хотел досадить ему, поэтому мне нужно знать все до мелочей. Я не Локи, если не сыграю с этим эльфом злую шутку. Моя чудо-"собачонка" двинулась вперед, продолжая все так же коварно улыбаться.       — Леголас…       Его голос задрожал, или от жажды мести я уже слышу то, чего нет?       «Собачонка» продолжал наступать.       — Что с тобой происходит? Я приму меры, если ты не прекратишь, — пригрозил Трандуил. — Остановись сейчас же! — Его тон был таким ледяным, что «собачонка» послушно замер. Я управлял им, словно марионеткой. Оставалось только «дернуть за ниточки», и… Иллюзорный Леголас рухнул на колени, обхватив руками остроухого короля. И почему я не мог расхохотаться?       Трандуил отскочил, словно перед ним был ядовитый паук.       — Мой сын выпил слишком много вина, или его рассудок помутился из-за неразделённой любви? — язвительно прошипел он. Я оторопел.       Сын? «Собачонка» — сын Трандуила? Пожалуй, моя шутка вышла более, чем неудачной, но ведь я не знал об обстоятельствах. Я был настолько шокирован, что забыл поддерживать иллюзию, и она развеялась, словно дым. Когда я заметил это, было уже поздно. Но, как ни странно, эльф не выглядел напуганным. Скорее наоборот, он был полон решимости, на его лице зажглось презрение.       — Утехи какого мага я вынужден лицезреть в своём дворце? — громко и властно спросил Трандуил. А он не так прост, как показалось мне сначала. Мой план почти провалился, но я чертовски хитёр и сообразителен. Я решил, что раз затея с Леголасом не удалась, то самое время явить себя во всей красе. А если быть точным, в виде очередной иллюзии, ведь я не собирался сразу раскрывать все карты остроухому.       — Рад встрече, Ваше Величество. — Моё иллюзорное тело поклонилось, не сумев скрыть злой иронии. Эльф расширил глаза от удивления, но страха в них не было. Более того, спустя мгновение в них вспыхнула ярость.       — Я и не сомневался, что это ты, — презрительно проговорил он. — Как тебе хватило наглости заявиться сюда?       — Ты сам впустил меня, — справедливо заметил я. — Правда, это вышло совершенно случайно.       — Что тебе нужно от меня и моего народа? Говори и убирайся, — потребовал эльф. Ну почему он не выглядит растерянным и напуганным? Я был раздосадован.       — Ты непочтительно обошелся со мной, — с лёгкой усмешкой проговорил я. — Мне нужны извинения, только и всего.       — Что? Извинения? — переспросил Трандуил. — Ты ждешь от меня извинений после того, что совершил? Убирайся по-хорошему. Я не желаю тебя видеть.       — Раньше надо было думать, — огрызнулся я. — Вот уж не думал, что он твой сын. Он выполняет все твои приказы? — Я решил сменить тему, чтобы позлить эльфа и не злиться самому. Мне показалось, что я попал в цель: сын, действительно, представляет большую ценность для него.       — Мы не будем говорить о моем сыне, — отрезал Трандуил. — Уходи.       — Дверь-то закрыта. А я не умею перемещаться сквозь стены. И лучше тебе пока ее не открывать, — угрожающе добавил я, заметив, что эльф сделал шаг в сторону.       — Вон отсюда, — прошипел остроухий и двинулся в мою сторону. Видимо, для того, чтобы схватить и вышвырнуть из своих покоев. Но едва он коснулся меня, иллюзия испарилась.       Должен признать, что у него железное терпение, и мне бы понравилась эта игра, если бы я не хотел как можно быстрее разделаться с ним и покинуть это место. Мне показалось, что пришло время следующего этапа. Когда мое иллюзорное тело исчезло, настоящий Я появился прямо за спиной ничего не подозревающего эльфа. Не теряя ни секунды, я приставил к его горлу нож, только что созданный мною. К сожалению, у меня при себе не было настоящего клинка, но пока и этого будет достаточно. Подойдя совсем близко к остроухому, я заметил, что мы одного роста. Что ж, это может пригодиться, если я захочу его убить.       Эльф не догадывался, что нож — всего лишь очередная иллюзия, и это заставило его замереть в моих руках. Теперь он был беспомощен передо мной, и я мог делать с ним всё, что пожелаю.       — Вы ведь бессмертные существа, верно? Как это, должно быть, тяжело: умирать, зная, что впереди ожидала целая вечность. — Я тихо рассмеялся ему в ухо. — Всего лишь одно движение, и твоя жизнь оборвется, как обрывается жизнь любого жалкого смертного, который и в подметки тебе не годится, не правда ли? Всего лишь одно движение, — повторил я, делая акцент на каждом слове.       — Я не боюсь смерти.       Почему я не чувствую ноток мольбы и отчаяния в его голосе? Почему я не могу его сломать? Чего еще может опасаться бессмертный король?       — Правильно, ты должен бояться не смерти. Скажи, ты боишься меня?       — Нет, — в голосе Трандуила прозвенела сталь.       — Зря. Ведь я бог… Бог! Ты понимаешь это?! — я с силой сжал плечи эльфа, а нож вдавился еще глубже. Ему повезло, что оружие иллюзорное и он может чувствовать только искусственную боль и больше ничего. — Я великий бог Асгарда, — процедил я сквозь зубы. — И ты, жалкий альв, не смеешь указывать мне. Если выживешь, ты еще услышишь обо мне как о правителе миров Иггдрасиля. Вы все будете подчиняться мне.       Я стоял так близко к эльфу, что мог слышать его дыхание. Оно участилось, значит, король не так спокоен, как хочет казаться.       За дверью раздались шаги, а затем мужской голос произнёс:       — Владыка, на нашу территорию прорвался незнакомец. Мы отправили подкрепление.       — Хоть слово обо мне, и я убью тебя, — еле слышно прошептал я в ухо эльфу. Он не двигался и ничего не говорил.       — Это не единственная проблема, — отозвался Трандуил через несколько секунд. Даже под угрозой клинка он не терял самообладания.       — Если ты скажешь о своих проблемах, клянусь, они станут серьезнее. — Я надавил на нож еще больше, чтобы причинить эльфу боль. На мгновение его грудь заколыхалась сильнее, чем обычно, но вскоре дыхание выровнялось. Я знал, что ему больно, но он терпит.       — Еще что-то случилось, владыка? — встревоженно спросил голос за дверью. Я замер в ожидании.       — Ваша задача — охранять границу. Ступай.       Послышались удаляющиеся шаги, и я заметно расслабился, слегка отодвинув нож. Эльф умело воспользовался этим, и вырвался из моего плена. Нож упал и исчез. Я не сделал попыток исправить ситуацию.       — Опять твои фокусы, — проговорил Трандуил, проводя пальцами по шее. — Кто ты?       — Я же уже сказал: я бог. Бог Локи из Асгарда.       — Я не слышал о тебе и впредь не желаю слышать. Уходи, пока я не позвал моих стражей и не выдал им тебя.       — Снова угрозы. — Я закатил глаза. — Как мне это надоело… На колени, — тихо добавил я.       — Что?       — Я сказал: на колени!!!       Я метнулся к эльфу, выхватил только что созданный мною нож и вонзил его в грудь ненавистному королю. Боль была настоящая, и он на секунду прикрыл глаза. Но всего на секунду. Я медленно вытащил нож.       — На колени, — прошептал я.       — Никогда, — выдохнул Трандуил.       Его упрямство и гордыня разозлили меня. Я чувствовал, как ярость начинает переполнять мою сущность. Насмешливый взгляд эльфа прожигал меня насквозь, и я снова заставил его ощутить, как сталь, пусть даже ненастоящая, разрывает его кожу и проникает внутрь.       — Ты подчинишься мне. — Я так же медленно извлёк нож, наслаждаясь каждой каплей его боли.       — Если ты хочешь этого, то тебе придется меня убить. — Эльфийский король с ненавистью посмотрел мне в глаза. Я видел, с каким трудом он скрывает свою беспомощность. Еще немного, и он сломается.       — Нет, — покачал головой я. — Это будет слишком просто, ведь я всегда играю по-честному. Почти всегда, — я усмехнулся.       Трандуил молча смотрел куда-то сквозь меня. А я несколько секунд просто смотрел на него, словно лишившись сил и желания что-либо делать. Интересно, остроухий знает, насколько он прекрасен? Чёрт, это не тот вопрос, который должен волновать меня сейчас!       — Отец, мы поймали еще одного. Их стало слишком много.       Я резко повернул голову в сторону двери. Если «собачонка» говорит о Торе, то дело совсем плохо. Как они могли поймать Тора? Я бы не особо переживал по этому поводу, но без брата меня не пустят в Асгард. А здесь мне больше нечего делать.       Я повернулся к эльфу и закрыл ему рот ладонью.       — Прошу, ты должен мне помочь, — тихо, но твердо сказал я. — Ответь ему, что ты сейчас придешь. Давай же, прошу, — я убрал руку и сделал шаг назад. Нож уже давно канул в небытие.       Кажется, Трандуил был сильно удивлен столь внезапной сменой моего настроения.       — Отец!       Пару мгновений эльф смотрел мне в глаза. Я не отводил взгляд, стараясь изобразить дружелюбие. Глупо, не правда ли? Но сейчас мне было важнее спасти шкуру Тора и вернуться в Асгард. Вот уж не думал, что он попадется в плен к остроухим и всё испортит.       — Жди меня в Тронном Зале.       Неужели он меня послушал? Оставалось лишь уговорить его отпустить моего брата.       — Уходи, пока я не передумал.       — Нет, подожди, ты не понял, — поспешно оборвал я эльфа. — Тот, кого схватили твои стражи, на самом деле не хотел на вас нападать.       Трандуил недоуменно поднял брови. Я понимал, что говорю сущий бред, и вряд ли когда-то еще мне придется выгораживать безмозглого братца, но сейчас был чрезвычайный случай.       — Он…пришел со мной, но дрался, потому что напали на него, — пытался оправдаться я, чувствуя себя идиотом. — Давай так, эльф: ты отпустишь меня и его, а я дам божественное слово, что мы больше никогда сюда не вернемся.       Я выдавил из себя улыбку и стал наблюдать за остроухим. Он прошел мимо меня и остановился где-то за моей спиной. Внутри что-то кольнуло. Это страх? Я боюсь, что он может напасть сзади? Возможно. Но я пересилил себя и не стал разворачиваться.       — Итак, эльф? Твой вердикт?       Еще пара минут невыносимого молчания. Я мысленно молился самому себе, считая вздохи.       — Убирайся прочь. Я прикажу отпустить его.       Я беззвучно выдохнул и повернулся к остроухому. Он стоял неподалёку, не глядя на меня.       — Рад был познакомиться, — натянуто улыбнулся я. — Дверь?       — Она открыта.       Вот так неожиданность. Я подошел к выходу и обнаружил тот самый маленький ключик. Оглянувшись на эльфа и убедившись, что он не смотрит в мою сторону, я забрал его, на всякий случай, и покинул комнату.       А дверь, действительно, оказалась открытой. Я беспрепятственно вышел из дворца и остановился перед мостом в ожидании Тора. Спустя минуту громоздкая фигура моего брата замаячила вдали. Он двигался мне навстречу в сопровождении двух эльфов.       Трандуил сдержал слово. Но он не знал, что я бог Лжи. А бог Лжи никогда не дает правдивых обещаний.

Леголас

      Сразу после странного приказа отца отпустить вторгнувшегося злодея я отправился к Тауриэль. Я видел, что он задел ее оружием и не понимал, как можно было позволить ему уйти безнаказанным. С каждым разом я осознавал, что совершенно не знаю своего отца, и это пугало и ранило меня одновременно.       Я искал Тауриэль по всему дворцу. Я не видел ее после того, как мы взяли в плен нападавшего, и это начинало меня беспокоить. Полной уверенности не было, но, кажется, ее ранили. Поэтому я должен быть рядом с ней и неважно, что думает по этому поводу отец.       Я нашел ее в левом крыле дворца совершенно невредимую, но не мог уйти, не поговорив.       — Я должен был убедиться, что с тобой всё хорошо, — сказал я вместо приветствия и прошел в помещение, где она сидела. Я мельком взглянул на ее лицо, и мне показалось, что она недавно плакала, и слезы еще не успели высохнуть. — Противник был слишком силен.       — И так каждый раз. — Тауриэль подняла на меня лучистые глаза, в которых, действительно, блестели слезы. — Одна схватка заканчивается, начинается другая, потом еще одна, и еще, и еще. И мы сражаемся, храбро и отчаянно, до тех пор, пока не пробьет наш час. Хочется сказать так много, но мы не успеваем. И тем тяжелее становится…       Она снова вспоминает гнома. Я понял бы это, даже если бы она промолчала. Я прочитал бы это в ее глазах, полных смертельной тоски. Очень хотелось сказать отцу, что он был не прав, что он ошибался, но, глядя на Тауриэль, каждый раз вспоминающую потерянную любовь, я безвозвратно терял эти слова где-то далеко внутри себя. Так было и сейчас.       Но я не мог уйти.       Я подошел ближе и расположился у ног моей рыжеволосой красавицы. Она вытерла слезу, стекающую по щеке и посмотрела на меня. В последнее время мне так редко удавалось поймать ее взгляд, что я готов был радоваться каждому мгновению, когда это происходило.       — Сражения приносят столько боли, — неожиданно прошептала Тауриэль.       — Так не лучше ли перестать сражаться? Довольно битв и схваток. Я же вижу, как тебе тяжело.       — Ты не понимаешь…       — Не говорил бы, если б не понимал.       — Ты знаешь, почему я сражаюсь. — Тауриэль отвела взгляд. Наверное, я никогда больше не увижу ее живой и веселой. А ведь именно такой она была раньше, пока не встретила Кили.       — Месть не лучший способ уменьшить боль, — заметил я. Эльфийка резко вскинула голову и снова посмотрела на меня.       — Это не месть, — тихо ответила Тауриэль. — Это дань. Я сражаюсь за него. Ты должен понять, — добавила она. — Мне нет надобности извиняться, ты и так всё знаешь. Прошу, оставь меня, Леголас.       Я ждал этих слов. Лучше бы она сказала их сразу, как только я вошел, а не сейчас, когда мне меньше всего на свете хотелось бросать ее в тоскливом одиночестве.       — Пойми, я…       — Не говори ничего, — твердо сказала Тауриэль. — Всё, что ты скажешь, только ухудшит то, что уже есть.       — Тауриэль… — Ну, почему? Почему она не может просто выслушать? Ведь я не собираюсь ее переубеждать. Я просто хочу быть рядом как друг.       — Прошу, не надо, — попросила она, слегка поморщившись. — Не заставляй меня уходить из дворца.       Я вздохнул. Такое уже было однажды: после гибели гнома Тауриэль надолго покидала родные края и вернулась лишь через несколько лет. С тех пор мы давно уже не разговаривали ни о сияющих звездах, ни о шумящем водопаде, ни о цветущих полях. Почти всё свое время она проводила в компании самой себя и предавалась грустным мыслям и воспоминаниям. За последние годы она заметно ожила, как мне казалось, но теперь я вижу, что ошибался.       Я поднялся и снова взглянул на Тауриэль.       — Если когда-нибудь я понадоблюсь тебе, неважно зачем, знай, что я всегда рядом. Она посмотрела на меня, сдавленно всхлипнула и кивнула, не говоря ни слова. Я заметил, как очередная прозрачная слеза стекает по ее щеке.

***

      Последнее происшествие сильно задело эльфийского короля и невольно поглотило его мысли. Он прошел через тысячи схваток с самыми разными противниками, начиная от драконов с Севера и заканчивая орками из Дол-Гулдура и Мордора, и предпочитал не вспоминать об этом. В этот раз не было никакой схватки, но Трандуил чувствовал себя так, словно бился насмерть в сложнейшем сражении и…проиграл его. Он заново переосмысливал всё то, что произошло за последние два дня, ощущал неприятное угнетение и не мог понять, что его мучает.       Этот бог… Локи. Королю так и не пришла в голову мысль, какую цель он преследовал. Первое впечатление о том, что «пленник хочет быть пленником», оказалось верным. Он мог в любую минуту пробраться в каждый уголок дворца и ускользнуть из какой угодно темницы, но всё же позволил эльфийским стражам схватить себя. Что двигало им? На этот вопрос Трандуил не знал ответа.       Он также не знал, почему отпустил их. Беспрекословно отпустил того, кто пытался унизить его и причинить боль. Зачем? Локи пообещал, что больше не вернется, а значит, это станет забытой страницей истории и загадкой, которую не позволяла разгадать даже многовековая мудрость эльфийского короля.       Трандуил не чувствовал ненависти и не ощущал своего превосходства, как это было раньше. Он был опустошен и не знал, чем заполнить эту пустоту.       Наверное, просто давно не покидал пределы дворца.

***

Локи

      — Скажи «спасибо» своему брату за то, что он такое чудо!       Это были первые слова, которые услышал от меня Тор, выйдя из дворца. Ведь я, действительно, спас ему жизнь.       Я не стал рассказывать Одину и Хеймдаллу обо всём, что произошло в Альвхейме. Я утаил от них свой разговор с королем и поражение Тора, но зато раскрыл тайну источника. Я не мог ошибаться: его там не было. К моему удивлению, Хеймдалл не стал спорить.       — Такое уже случалось, — подтвердил он, когда мы вновь собрались на Совете асов. В последнее время его стали собирать слишком часто. — Скорее всего, кто-то пытается запутать нас и даёт ложные сигналы.       — Откуда такие предположения? — полюбопытствовал я. — Это может оказаться простой космической активностью. Не стоит преувеличивать.       — Поверь, Локи, у нас есть причины для беспокойства, — коротко ответил страж Бивреста. — То, что ты не обнаружил источник там, где теоретически он должен находиться, ещё раз доказывает, что мы имеем дело с мощной силой.       — Известно что-то ещё? — спросил Тор.       — Пока, к сожалению, ничего, — проговорил Хеймдалл. — Ясно только одно: Альвхейм можно оставить в покое. Мидгард и Муспельхейм. Вот, что должно волновать нас в данный момент.       — Но в Муспельхейме давно не было замечено активности, — возразил Тор. — К тому же, ты говорил, что там поток совсем слаб.       — Именно это и настораживает меня больше всего, — задумчиво проговорил Хеймдалл.       Всё это означало, что в Альвхейме мне больше делать нечего. Можно забыть о паршивом эльфе и понадеяться, что он оценит моё искреннее обещание. Я хотел отомстить — отомстил. Но так ли это? Почему я не чувствую удовлетворения? Я так и не услышал слов мольбы, сорвавшихся с его губ. Ведь я хотел именно этого, а итоге… В итоге не получил ничего. Боль и страх перед смертью не сломали эльфа. Я помню его лицо, его глаза, когда я держал нож внутри его тела. Никакой паники и отчаяния, лишь холодная отчужденность. Может, альвы все такие, и не стоит ждать чего-то особенного? Но я не мог так просто отступить. Мне хотелось проникнуть в его душу, вывернуть её наизнанку, понять, наконец, как можно заставить его сломаться. Я желал видеть отчаяние в его глазах. Это, должно быть, не по-человечески? Так ведь я не человек. Я Бог. Меня убивало холодное безразличие Трандуила ко всему, и я хотел разбить его, раздавить, разрушить и расплескать. Он властный и жестокий, как и я, но он должен подчиниться мне.       Я покинул Совет асов, погруженный в свои мысли, и даже не понял, как он завершился. Нужно снова куда-то лететь, или можно взять тайм-аут? Я не знал. Попросту не слушал.       Я вспомнил про ключ. Маленький невзрачный ключ, который я прихватил из спальни короля. Я украл его, а теперь смотрел на него и не понимал, для чего я это сделал. Стоило его выбросить как ненужную вещь: вряд ли он когда-то ещё мне понадобится. Я попытался сделать это, но не смог. Несколько минут я стоял у своей двери с ключом, зажатым в руке.       Перед моим мысленным взором пронеслось хладнокровное и слегка насмешливое выражение лица Трандуила. Злость начала закипать в моей крови. Ключ ещё сослужит мне службу.       Я заставлю его молиться на меня.