Потрясение основ (Shake the Foundations)

      Пиетт осторожно поднялся на колени и закусил губу, чтобы не разразиться потоком ругательств, которые из него рвались.               Сила ПОБЕРИ.               Он не был готов к тому, насколько слабой окажется его заживающая нога. И это даже при том, что он двигался осторожно, как инструктировал физиотерапевт мятежников.               Карк.               Мужчина протянул ему руку. Его кожа была цвета насыщенного красного вина, а из-под густых светлых волос выглядывали крошечные рожки.               Он объяснил, что его отец был деваронцем, но мать происходила из народа забраков.               — Я довольно уникален, — сказал он в первый день их знакомства. — Десятилетиями никто не видел ребенка с таким цветом кожи. — Он заговорщически ухмыльнулся и наклонился, чтобы прошептать кое-что Пиетту. Ему пришлось преодолеть изрядное расстояние, поскольку физиотерапевт был на два фута выше капитана.               — Хотя с дамами это не мешает, — заявил он, подмигнув.               Его звали Квин, и с самого начала он был одним из самых жизнерадостных существ, которых Пиетт когда-либо встречал в своей жизни.               Не из тех, кто вызывает глубокое раздражение, а из тех, кто пытается найти светлые стороны в любой ситуации.               Нет, Квин просто был. Он был весел, даже когда доводил капитана до полного изнеможения. Он был весел, когда отругал его за то, что тот сдался. Все было прозаично и весело, и он не сдвинулся ни на дюйм, когда Пиетт отчаянно пытался остановиться.               Пиетт сжал протянутую руку, и его с легкостью подняли на ноги.               — Я вас ненавижу, — проворчал он.               Квин легко кивнул. — Да. Вы уже говорили. И все же я сплю спокойно, капитан. Пойдемте. Я полон решимости добиться того, что вы не только снова будете нормально ходить, но и станете так же хороши, как прежде.               Пиетт в промокшей от пота футболке скептически поднял бровь, глядя на него, но снова вернулся к беговой дорожке, крепко держась за поручни для опоры.               — Вы уверены в этом? — спросил он, когда Квин перевел машину на самую низкую настройку, чтобы Пиетт мог медленно подстраиваться. — Вы помните, что мы по разные стороны баррикад, верно?               Квин изящно взмахнул рукой.               — Я работаю в области медицины, капитан Пиетт. Я считаю всех пациентов именно пациентами. А теперь перестаньте тянуть время. Вам нужно пройти по ней.               Он выжидающе поднял брови.               — Я пытаюсь, — прорычал Пиетт, изо всех сил вцепившись в перила беговой дорожки и делая все возможное, чтобы перенести вес на ногу. Его мозг посылал сигналы, но мышцы просто были криффовски слабы.               Квин некоторое время молча рассматривал его старания, постукивая пальцем по губам.               — Еще две минуты, — объявил он, увеличивая настройку на один уровень.               Пиетт мысленно проклинал этого человека, пока боролся, боль пронзила его ногу. Но он не упал, и после нескольких вечностей старательных трудов Квин дал сигнал к окончанию.               Он помог Пиетту слезть с беговой дорожки, а затем велел ему лечь на коврик на полу, где приступил к тщательному массажу мышц и движению коленных и голеностопных суставов. Это было болезненно, но полезно, и Пиетт уставился в потолок, стараясь не размышлять о том, останется ли он калекой навсегда.               — У вас все хорошо, капитан, — сказал Квин после нескольких минут молчания. — Я вижу, вы обескуражены. Это нормально. Ваша травма была серьезной. — Он сделал паузу и постучал по своему датападу, чтобы вывести синее голоизображение ноги Пиетта.               — Технически, она была сломана в пяти местах. Но из-за характера ударов было очень много костных осколков и трещин. Настоящий беспорядок.               — Да, — выдавил Пиетт сквозь стиснутые зубы. Он пережил это и предпочел бы не переживать снова.               Квин вывел другое изображение рядом с оригиналом.               — А это ваш последний снимок, капитан. Посмотрите на разницу.               Пиетт заставил себя посмотреть на это, когда умелые пальцы Квина впились в его икроножную мышцу. Ему не нужен был физиотерапевт, чтобы увидеть, что он был на грани крупных проблем.               Не думай.               У него это хорошо получалось.               Он мог видеть все оборудование, которое в данный момент удерживало его ногу вместе, и да, теперь она была намного аккуратнее и напоминала настоящую кость…               Но изображение было размытым, и все, что Пиетт мог видеть, была сырая стена, на которой блестела влага, его руки были скованы над головой, а труба приближалась к его ноге в третий раз и...               — Извините, что прерываю.               Знакомые тона прорезались сквозь ужасающий туман воспоминаний, и Пиетт яростно заморгал, когда Квин остановился и посмотрел на двери.               — Ваше высочество, — почтительно произнес физиотерапевт. — Что я могу для вас сделать?               — Вообще-то я здесь из-за капитана, — сказала принцесса. Скайуокер стоял у нее за плечом. — Я могу зайти в другое время или?..               Это было задано тоном, который ожидал ответа «конечно, нет», и Квин покачал головой.               — Мы как раз заканчивали, мэм, — сказал он, предлагая Пиетту руку и убедившись, что тот устойчив, прежде чем потянуться за костылями. — Вы проводите его обратно в его каюту, или мне подождать? — спросил Квин.               — Мы рады с этим помочь, — сказала принцесса, когда Пиетт сунул костыли под мышки и задался вопросом, что привело ее сюда, вместо того, чтобы подождать окончания им физиотерапии.               Он крепко сжал костыли, чтобы унять проклятую дрожь в руках.               Зачем Квин вызвал эти воспоминания?               У него были добрые намерения, — он пытался подбодрить Пиетта.               Просто никто не знал, что может вызвать реакцию на травму.               Но Пиетт служил на мостике флагманского корабля Дарта Вейдера и гордился своей способностью проявлять стальной контроль над своими эмоциями.               Он повернулся и неуклюже направился к обзорному экрану, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и взять себя в руки.        *************       Люк почувствовал смятение капитана, как только они вошли в комнату. Оно было сильным, и возникло не из-за него или Леи.               Физиотерапевт кивнул им и вышел из небольшого спортзала, в то время как имперский капитан повернулся к ним спиной и медленно направился к обзорному иллюминатору.               Люк чувствовал беспокойство своей сестры (Лея была его сестрой, и галактика была такой пугающе странной, но в то же время хорошей и... стоп. Никому не помогло бы, если бы он тоже попал в спираль.), и она взглянула на голографические изображения, прежде чем сочувственно посмотреть на Пиетта.               Она на самом деле не понимала этой Силы, но в тот момент, когда приняла его утверждения за истину, Люк почувствовал, как появилась тонкая связь — как крошечный росток, внезапно пробившийся сквозь поверхность почвы.               У него не было времени спросить девушку, чувствует ли она эту связь. Он подозревал, что да, но Лея все еще находилась на ранней стадии преодоления стресса, и он пока не собирался ни в чем давить.               Кроме того, в данный момент у нее были другие цели, поэтому Люк остался в стороне, когда она подошла к Пиетту и встала рядом с ним. Люк даже отсюда мог видеть, как побелели костяшки пальцев капитана на костылях, и занялся удалением голоизображений.               — Вы не там, — услышал он тихий голос Леи. — Скажите мне пять вещей для каждого из ваших пяти чувств.               Пиетт взглянул на нее, и Люк мог сказать, что мужчина собирался отмахнуться. Лея выдержала взгляд капитана, затем он склонил голову, и Лея положила руку ему на спину.               — У меня болит нога, — пробормотал Пиетт. — Я чувствую вкус крови, потому что слишком сильно прикусил губу. Я слышу рев двигателей корабля и чувствую запах собственного пота. И... — он сделал паузу, затем слегка улыбнулся ей. — Я вижу вас.               Лея улыбнулась в ответ, но было в ее улыбке что-то такое, что задело Люка.               Она точно знала, что сказать Пиетту, потому что тоже нуждалась в подобном.               — Как вы узнали? — тихо спросил ее Пиетт. — Что я был, э-э... на грани?               — Я тоже там была, капитан, — ответила Лея, оглянувшись на Люка и склонив голову. Он подошел к ним как раз вовремя, чтобы увидеть, как на скулах Пиетта выступил румянец.               Имперец виновато склонил голову.               — Ах. Да. Мне очень жаль, принцесса.               Она снова похлопала его по спине.               — Это не ваша вина. Давайте присядем сюда. Вам нужно дать ноге отдых.               Его сестра.               Люк был свидетелем того, как она словесно потрошила людей, и способна была прожечь взглядом дыру в дюрастали. Но если вы были ее людьми, она также могла быть нежной, как кааду с молодняком. И Люк был не настолько глуп, чтобы сказать это вслух, но Пиетт, очевидно, стал ее человеком. Ему было интересно, знала ли она об этом.               Лея направилась к маленькому столику возле ряда шкафчиков в дальнем конце комнаты, и Люк налил всем воды.               Пиетт опустился в кресло и устремил на них обоих проницательный взгляд карих глаз.               — Ладно, — сказал он, — что привело вас сюда, а не в мои покои?               Лея взглянула на него, и Люк стиснул зубы.               — Капитан... Мне жаль, что, похоже, мы никогда не сообщаем вам ничего положительного. Но, сэр, вы должны знать, что сведения нашего агента были еще раз подтверждены. Ваш первый помощник был захвачен в береговом отпуске два дня назад.               Пиетт сжал губы, а затем сделал глоток воды.               — Кем захвачен? — натянуто спросил он.               — Хэн, капитан Соло, считает, что это была группа спайсеров. Он и Чубакка работают над тем, чтобы выследить их, если смогут.               Пиетт на мгновение закрыл глаза и потер висок.               Они ждали, пока он привыкнет к этому, и Люку стало интересно, о чем думает капитан. Для человека, не чувствительного к Силе, Пиетт очень хорошо скрывал свои мысли. Силе вполне были открыты его чувства, но не мысли. Интересно.               И тогда юноше пришло в голову, что это — капитан Вейдера. Человек, постоянно работающий с его... с лордом Вейдером на мостике его флагмана.               Не там ли он научился скрывать свои мысли?               — Я должен спросить, — сказал, наконец, Пиетт, слегка озадаченно нахмурившись. — Почему вы, мятежники, заботитесь о том, чтобы предотвратить что-либо из этого? Очевидно, ваша информация верна. Бесспорно. И да, я действительно верю, что у вас нет ресурсов или, простите меня, способности проникнуть таким образом в «Эскадру Смерти». Я знаю, что вы не можете проникнуть на Леди.               — Леди? — переспросил Люк.               Пиетт быстро ему улыбнулся.               — «Палач». Леди для своей команды.               Хм. Как это... человечно со стороны имперцев. Люк прекрасно мог чувствовать любовь Пиетта к своему кораблю.               — Итак, если это не вы, а какая-то другая группа, почему бы просто не сидеть сложа руки и не позволить им делать свою работу? Разве дестабилизация «Эскадры» и подрыв власти Лорда Вейдера не в ваших интересах?               Лея кивнула. — Совершенно справедливые вопросы, капитан. Но, видите ли, в этом смысле нашей главной заботой является не лорд Вейдер.               Люк ей восхищался. Она даже не постеснялась произнести... имя их отца.               При этих словах Пиетт приподнял бровь, и Люк мельком увидел офицера, которым тот был. Многие молодые энсины дрогнули бы под такой бровью.               — Что ж, это интересная перспектива, ваше высочество, — сказал Пиетт. — Лорд Вейдер имеет тенденцию являться заботой большей части известной галактики.               — Поверьте, — пылко ответила Лея. — Я это знаю. И я не говорю, что он не занимает первое место в списке первоочередных задач по уничтожению. Но он не является нашей конечной целью. Он, как и все вы, служит императору, который является деспотом. Именно его мы хотим видеть низложенным.               Она сделала паузу и снова посмотрела на Люка. Он пожал плечами в жесте «почему бы и нет?». Он считал ее идею немного неправдоподобной, как и Хэн, но, когда дело доходило до политических интриг, никто не соответствовал инстинктам Леи, и к ней прислушивалась даже Мон. И, учитывая то, что они только что узнали от Асоки, Люк был склонен ей поверить.               Кроме того, теперь, когда они знали, что Лея была ребенком Вейдера, как и Люк, вполне возможно, что ее озарения были чем-то большим, чем просто навыки и интеллект.               Пиетт откинулся назад и потер мышцы бедер. — Вы явно к чему-то клоните, — сухо прокомментировал он.               Лея склонила голову. Люк чувствовал ее эмоциональную усталость.               — Да. Я полагаю, учитывая все доказательства, что это не случайная и неизвестная группа, пытающаяся свергнуть заместителя императора. Следующего в очереди на трон. Его самого могущественного союзника. Я думаю, что уничтожить «Эскадру Смерти» и Вейдера пытается сам Палпатин.               В зале повисла очень напряженная тишина.               Пиетт перевел дыхание.               — Карк.               Люк не смог сдержать удивленного фырканья. Это было так непохоже ни на что, ранее слышанное им от имперского офицера, а у Пиетта были очень отточенные и деликатные манеры.               Лея бросила на брата неодобрительный взгляд, но Пиетт, казалось, не обиделся на веселье Люка.               — Это интересная теория, принцесса. Какие доказательства вы можете привести в подтверждение нее?               Глаза Леи снова метнулись к Люку. — Наш агент обнаружил информацию с самых верхних уровней, что у лорда Вейдера есть двое живых детей. Императору это известно.               Потрясение Пиетта было ощутимым, но он был весьма дисциплинирован.               — Лорд Вейдер никогда не давал никаких указаний на этот счет, — твердо заявил он.               — Существует несколько возможностей — сказал Люк. — Во-первых, он знает и защищает их. Или, во-вторых, он не знает, но для Палпатина они все же представляют угрозу.               Было странно подобным образом говорить о себе.               Пиетт уставился на свою ногу. У него был вид человека, которому нужно было походить взад и вперед, а такой возможности у него в данный момент не было.               Вместо этого он решил легонько постучать пальцем по крышке стола.               — Я признаю, — сказал он, наконец, — что это кажется смехотворно сложным способом заставить меня передать вам конфиденциальную информацию. Я был бы признателен за некоторое время, чтобы обдумать свой собственный план действий.               — Разумеется, — немедленно ответила Лея. — И мы также следуем нашим собственным планам, потому что знаем следующую цель. И хотели бы предотвратить его смерть.              Пиетт замер.               Люк почувствовал от капитана прилив яростного желания защитить, хотя его лицо оставалось каменным.               Лея слегка моргнула, и Люку стало интересно, почувствовала ли она то же самое, хотя ее осознание Силы было только зарождающимся.               — Он — ваш друг, верно? — спросила Лея, положив свою руку поверх кисти Пиетта на столе. — Генерал Вирс.               Пиетт медленно выдохнул, глядя на маленькие пальчики Леи, сжимающие его собственные.               — Да, — сказал он. — Но... эти нападавшие продемонстрировали, что если они захотят добраться до одного из нас, они это смогут. Как вы можете предвосхитить?..               Люк кивнул.               — Мы не можем, вы правы, — согласился он. — Но наш контакт говорит, и мы согласны, что смерть Вирса в результате какого-то «несчастного случая» на данном этапе выглядела бы невероятно подозрительно, учитывая все, что произошло с остальными из вас. Он — видная фигура в имперских войсках — в большей степени, чем все вы. Это не означает какого-либо неуважения, — быстро добавил он.               Губы Пиетта слегка изогнулись. — Не обижен. Так вы думаете, они попытаются его устранить... значит, в бою?               — Да, — ответила Лея. — Логичнее всего, если они все еще пытаются это скрывать.               — И вот тут вступает в силу наш план, капитан, — заявил Люк, пытаясь подбодрить мужчину. — В отличие от других офицеров, весьма очевидно, когда Вирс задействован на наземных миссиях. Когда он там окажется, мы найдем на нашей стороне человека, кому будет поручено прикрывать конкретно его спину.               — При всем моем уважении, коммандер, — возразил Пиетт с сомнением на лице, — приблизиться к генералу в бою — это не то, что сможет сделать обычный солдат.               Люк ухмыльнулся ему, и Лея приподняла бровь.               — Тогда хорошо, что я — не обычный солдат, — сказал Люк.               — Хэн плохо влияет на твою самоуверенность, — пробормотала Лея себе под нос.               Пиетт рассматривал юношу. — Ваша сторона согласна позволить своим джедаям вести наземные сражения? Простите, я думал, что вы — пилот.              — Мы все должны уметь делать многие вещи, капитан, — напомнил ему Люк. — У нас нет ваших ресурсов.               — Тогда ладно, Скайуокер, — сказал Пиетт, с трудом поднимаясь на ноги и с легкой улыбкой принимая костыли из рук Леи. — Я был бы очень признателен, если бы генерал выжил. И... Не возражаете, если я просмотрю всю имеющуюся у вас информацию о похищении коммандера Венки? Возможно, я смогу пролить некоторый свет.               Они медленно двинулись к дверям.               — Мы можем это устроить, сэр, — согласилась Лея, и Люк горячо понадеялся, что сможет выполнить свое обещание защитить Вирса.