Black and Gaunt

      Следующие несколько дней были для Мары ещё более напряжёнными, чем первый. Ей приходилось по многу часов проводить наедине с отцом, решая юридические вопросы. Она не упускала возможности упомянуть, что этих проблем бы не возникло, если бы отец не решил вычеркнуть её из семейного древа и лишить наследства. Но он только снисходительно ухмылялся и говорил, что лучше он лишний раз перепишет все свои документы, чем позволит сквибу иметь право наследования. Мистер Блэк не забыл про случай с "Пророком", из-за которого на него обрушился шквал гневных писем. Мара не скрывала злорадной ухмылки, слушая об этом, и его оскорблённый тон был музыкой для её ушей. Даже несмотря на его слова о том, что за такие выходки он мог бы вообще не вписывать её обратно, так что Мара должна быть ему благодарна и ценить его великодушие.       Так же Аврелий не переставал повторять, что её успехи в Хогвартсе, её победа над Руквудом и Ранроком — не более чем череда удачных совпадений, а дар Древней Магии — не более чем выдумка для привлечения внимания. У Мары чесались руки от того, как сильно она хотела продемонстрировать на нём свой дар. Но она знала его слишком долго, чтобы питать иллюзии насчёт того, что она может что-то ему доказать. Поэтому она кивала, как болванчик, на непрекращающийся поток уничижения, мыслями переносясь на несколько часов вперёд. Они снова чинно поужинают, прямо как настоящая семья. Мара снова будет глотать с трудом лезущую в горло еду и бахвальство своего отца. Она снова благопристойно пожелает Оминису спокойной ночи, не подходя к нему ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Она снова вытерпит всё это, чтобы ночью, когда все точно уснут, Оминис снова прокрался к ней в комнату и забрался в её постель. Чтобы снова оказаться в его нежных объятиях и зарыться носом в его шею. Чтобы он снова гладил её по волосам и покрывал поцелуями её лицо. Чтобы маленький пузатый будильник разбудил их до того, как все проснуться.       Но в этот день их разбудил не будильник, а звуки шагов в коридоре.       — О нет… — Оминис резко сел в кровати, сбросив с себя руку Мары.       — Что такое? — Она недовольно потёрла глаза, привставая на локте и щурясь от яркого света. Стоп, от яркого света?       Сон как рукой сняло. Перегнувшись через Оминиса, она потянулась за часами.       — О нет… Мы забыли завести его, сейчас уже восемь!              Оминис поспешно отбросил одеяло, вскочил и направился к двери. Как раз в этот момент Эванжелин постучала в дверь его спальни, чтобы разбудить. Оминис замер. Через несколько секунд стук раздался в дверь Мары, но куда более настойчивый.             — Уже встаю! — Крикнула Мара, с тревогой глядя на дверь и лихорадочно пытаясь вспомнить, не забыли ли они её запереть тоже.       Но миссис Блэк не стала пытаться войти в комнату. Мара облегчённо выдохнула. Оминис прислушался к шагам, и, убедившись, что они стихли, выскользнул в коридор. Только закрыв за собой дверь он понял, что оставил свою палочку у Мары на тумбочке. И почти одновременно с этим понял, что он в коридоре не один. Он напрягся, пытаясь определить, кто перед ним. Скорее всего, мистер Блэк принялся бы кричать на него сразу же, значит…       — Эванжелин? — Аккуратно уточнил он.       — Что Вы делали в комнате моей дочери, мистер Мракс? — Тихо спросила она.       — Я хотел попасть в уборную и ошибся дверью. — Не поведя бровью солгал он. — Прошу прощения, мне бывает трудно ориентироваться в незнакомом доме.       Для пущей убедительности он указал на свои невидящие глаза. Миссис Блэк осеклась.       — Следующая дверь…       — Благодарю вас.       Оминис слегка поклонился и с невозмутимым видом проследовал дальше.       Целый день Эванжелин, словно призрак, ходила за дочерью. Она то ли хотела поговорить, но боялась делать это, пока её муж поблизости, то ли следила за тем, чтобы её дочь не осталась с Оминисом наедине. Наконец, когда Мара уже переодевалась ко сну, миссис Блэк зашла в её комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Мара вопросительно уставилась на неё — её мать не была любительницей задушевных разговоров.       — Мара, мне нужно с тобой серьёзно поговорить. — Начала она. — Этот союз очень важен для нас. Оминис Мракс — наилучший вариант из всех возможных. Честно говоря, мы даже не рассчитывали заполучить для тебя жениха такого уровня.       Мара шумно и нетерпеливо вздохнула. Конечно, она ведь могла рассчитывать в лучшем случае на бездомного с помойки.       — Поэтому, — продолжала миссис Блэк. — Ты ни в коем случае не должна спать с ним, пока брак не будет заключён.       Мара рассеянно моргнула. Слова её матери резанули слух — они никогда раньше даже близко не разговаривали о таких вещах.       — Не указывай мне, что делать. — Огрызнулась она.       — Послушай, это очень важно. — Эванжелин пропустила колкость мимо ушей. — Мужчины часто получают то, что хотят, а потом теряют интерес. Если он добьётся своего, он может передумать жениться на тебе. И тогда ни один порядочный мужчина не возьмёт тебя в жёны. Но это не просто вопрос морали, Мара. Это вопрос твоего будущего. Твоя репутация — это всё. Без неё ты ничего не добьёшься в нашем обществе. Если ты позволишь себе поддаться искушению и потеряешь своё достоинство до брака, это может привести к катастрофическим последствиям.       Мара почувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева.       — Ты правда думаешь, что моя ценность заключается только в этом?       — Это не просто мои слова. — Не терпящим возражений тоном продолжала её мать. — Это реалии нашего мира. И Оминис не исключение. Если он получит от тебя то, что хочет, что ему помешает оставить тебя?       Мара сжала челюсти, её глаза превратились в узкие щёлки.       — Знаешь, если в тебе не было ничего ценного, кроме твоей "чести", то во мне есть. — Её голос сочился ядом. — И если всех волнует только это, как ты говоришь, то я с радостью лучше останусь одна.       Миссис Блэк поджала губы. Ни слова больше не говоря, она покинула комнату, и Мара с силой захлопнула за ней дверь.