Глупое сердце, не бейся…

      — Фёдор Иванович! — Я приостановилась, крутанулась на каблуке и посмотрела в ту сторону, откуда доносится голос. С Фёдором Ивановичем мы только что вернулись с недавнего места происшествия, недовольные происходящим. С каждым днём преступность в городе растёт, словно все с ума посходили, честное слово.       Целую неделю вокруг происходит какая-то чертовщина, что мне до жути не нравится. Во-первых, это немного (кого я обманываю, много) мешает моим первоначальным замыслам. Что-то подсказывает, что сумма договора ужасно высоко поднимется. Во-вторых, это правда страшно. Мы не знаем, что может произойти в следующую секунду. И даже сейчас, когда к Прокопенко просто обратились, я внутренне сжалась, ожидая вновь услышать плохие новости.       Фёдор Ивановым также обернулся, демонстрируя, что весь во внимании.       — Мы нашли документы о деле Чумного доктора, — тихие вздохи от скопившегося напряжения, бегущего уже словно по венам, послышались в унисон. Я всё-таки решилась удостовериться — Хольт никак не связан с громким делом недавнего времени. По моей просьбе, сейчас юноша протягивал в нашу сторону небольшую папку.       Я неосознанно обрадовалась. Ничего ужасного не приключилось за пару часов нашего отсутсвия. Эту неделю я все больше скатываюсь в сумасшествие, а на сон и еду почти не остаётся времени. Таких проблем не ожидал никто, они подкрались незаметно и нам предстоит выяснить, кто решил посеять безумие в этом городе.       — Спасибо. — ненамеренно грубо бросила я, вырывая папку из рук полицейского. Да, я была само раздражение. Видимо, бессонные ночи, малое количество еды, но, в противовес, огромное, нет, масштабное количество стресса давали о себе знать. Уже второй день я чувствовала себя не в лучшей форме. Ну или проще говоря плохо. Но работу за меня никто не сделает.       Фёдор Иванович кивнул юноше и направился мимо всех присутствующих к себе в кабинет. Я торопливо направилась за ним, догоняя, в надежде на то, что смогу быстро пробежаться взглядом по делу и наконец уйти хотя бы поесть. Размечтавшись о скором коротком отдыхе, а в моем случае это очевидно были мечты, скрип петель помог вернуться на землю. Фёдор Иванович пропустил меня первой, плотно закрыв за нами дверь.       Я опустилась на стул, для удобства придвинутый ранее к столу Прокопенко. И уже с угасшим интересом открыла первую страницу, вмиг погружаясь в чтение по диагонали.       История была нетипична, запутана и со стороны казалась невероятной. Если бы я не знала, что тут творилось, подумала бы, что это фентезийная книжка. Но больше всего меня волновало, каким боком тут мог оказаться Август? Появляется богатый тип и в кратчайшее время завоёвывает признание публики. Мало ли таких? Популярность растёт и растёт, его уже принимают в высших кругах общества. Но ему, видимо, наскучивает простая популярность и он создаёт свою соцсеть, полагаю, чтобы больше заработать. Через месяц уже презентует её. Да он гений программист, оказывается.       Шум, заполнивший помещение, нарушил мою сосредоточенность на тексте. Раздражение плотно поселилось во мне и я повернулась в сторону двери, которая оказалась открытой. Из-за неё выглядывал какой-то другой полицейский. Завидев меня и моё негодующее выражение лица, он потупил взор и почти шёпотом сказал:       — Фёдор Иванович, можно вас на пару секунд?       Прокопенко удивлено вскинул брови, но спрашивать ничего не стал. Поднялся и не торопясь преодолев расстояние, скрылся.       Я продолжила чтение. Итак, приложение набирает такую же известность, как и его создатель. Но тут город потрясает новость о появлении некто в маске птицы и чёрном костюме. Он убивает подобного себе по богатству Гречкина за… то, что он богат? Странная логика… Я вернулась взглядом к предыдущей странице, пытаясь понять происходящее. Перечитав внимательней каждую строчку, в голове прояснилось, картинка из тысячи кусочков собралась в одну. На момент событий проходило судебное заседание насчёт смерти двух человек. Убитых им. Его не наказали… Злость пеленой встала перед глазами.       Чтобы успокоиться, вновь оторвалась от текста, взглядом пробежав по кабинету, из которого не так давно покинула поздно вечером. А потом, по стечению обстоятельств, оказалась у Августа. Случай с его здоровьем не давал покоя моим мыслям первые дни. Но затем всё вытолкнула окружающая действительность: побег из тюрьмы из которой до этого не сбегал никто, опасных преступников, да и не особо опасных тоже, всех! Пьяный Гром в цирке остановил представление и напугал людей. Большие проблемы на Фонтанке. Много мелких дел тоже не радовали. И все это за одну неделю!       Поэтому мне было совсем не до Августа, но о его дронах стоило задуматься. Точно, Хольт. Я в который раз ушла в текст, сконцентрировав внимание на поиске знакомых инициалов. Ничего. Смерти шли одна за другой, но даже упоминания об Августе не было. Получается я угадала, что с пустого места пошли такие разговоры?       В кабинете показался Фёдор Иванович.       — Мария Андреевна… — я подняла глаза. — Нам с вами нужно отойти. Я вопросительно уставилась на него. Что? Что стряслось на этот раз? Вопросы отчётливо читались в моих глазах. Он с долей вины и сожаления опустил голову. Я поняла, что он вспомнил мои недавние фразы о бездействии полиции, брошенные в машине. Все факты сейчас оправдывали мои высказывания.       — Грома привезли, нужно переговорить. Вы хотите присутствовать?       Я задумалась, но почти сразу одобрительно кивнула, поднимаясь из-за стола. Голова закружилась от такого резкого движения. Я старалась не обращать внимание, ссылаясь на то, что меня ужасно клонило в сон весь сегодняшний день. Или уже со вчерашнего дня?       Мы направились в помещение к Грому по длинным коридорам, петляющим по всему зданию. Тени, сбиваясь с пути, играли на стенах, создавая призрачные силуэты. Воздух был пропитан тонким запахом металла и пыли, но чем дальше мы уходили, тем отчётливее он становился.       Живот урчал, противясь данным передвижениям, требуя направиться в противоположную сторону хотя бы в кофейню. Потом точно зайду, сразу же.       Коридоры постепенно становились менее освещёнными тусклыми лампами, словно напоминали о нерешенных загадках. Каждое новое поворотное движение порождало напряжённое ожидание, как будто сами стены хранили тайны. Постепенно звуки улицы становились все более далёкими, и мы лишь слышали наши шаги.       Ещё несколько поворотов и мы оказались словно в другом месте. Мурашки пробежались по всему телу. Тут не было такого богатого освещения, выкрашенных новой краской стен. Уныние заполоняло собой все, проникая с воздухом в грудную клетку, оттуда попадая прямиком в сердце.       Когда мы приблизились к массивным дверям, на мгновение остановились. Я на секунду увидела отражение в стекле — это были наши лица, полные решимости и лёгкой тревоги, приобретённой с помощью обстановки вокруг. Мы были готовы встретиться с Громом, узнать, что вообще, собственно говоря, он творит и, возможно, приблизиться к тому, чтобы распутать клубок странных событий, которые творятся в городе. Гром явно что-то знает, но отмалчивается.       С лёгким вдохом Фёдор Иванович толкнул дверь, и она с глухим стоном открылась, позволяя нам войти. По выражению лица Прокопенко, я догадалась — ему тоже неуютно тут.       Помещение было совсем небольшим, поэтому я сразу заметила Игоря, увлечённого глубоким сном после выпитого алкоголя. Запах стоял соответствующий. Про себя «восхитилась» защитниками города. Стоит после разговора с Громом позвонить Августу и договориться о встрече. Придётся приобрети ещё немного экземпляров, с такой-то охраной порядка.       — Подъём! — стальным, не принимающим возражений голосом, крикнул Прокопенко. Гром не шевельнулся. Выражения злости моментально проявились на лице Фёдора Ивановича.       — Подъём я сказал! — он подошёл к Игорю и сильно, но предельно осторожно потряс бессознательное тело, и о чудо, Гром с протяжным стоном разлепил глаза.       Хоть и сейчас Прокопенко был в ярости, в его взгляде все равно проскальзывали нотки тепла по отношению к Игорю. В последние дни мы много времени проводим вместе с Фёдором Ивановичем, из-за чего я многое о нём узнала. Благодаря этому я осознавала, почему он так себя ведёт, даже после такой масштабной выходки Грома. Воспоминания о том, как они вдвоём проходили через трудности, были слишком живыми, чтобы сейчас их можно было стереть одним лишь гневом.       Я пристально следила за ними. Сделав глубокий вдох, Прокопенко попытался подавить гнев. В его сердце не оставалось места для ненависти, и на данный момент в его душе ещё теплилось место для понимания и возможно, прощения. Это немного смягчило меня, давая шанс выслушать Грома без предвзятости.       — Что ты творишь? — спокойнее продолжил свою речь Фёдор Иванович. — Ты вообще соображаешь?       Я продолжила внимательно смотреть на сложившуюся сцену. Но она быстро перестала впечатлять меня. Гром был явно не в лучшей форме.       — Я справлюсь со всем, — донёсся неуверенный ответ.       — Ты…       — Ты знаешь что-то о том или тех, кто заправляет преступностью в городе? — прервала я уже начинающуюся по второму кругу бурю эмоций Фёдора Ивановича. Ответ интересовал меня, только поэтому я сейчас находилась тут. Мне было важно, чтобы в скорейшем времени произошёл хотя бы небольшой сдвиг к тому или тем, кто не даёт спокойно спать жителям города.       Он молча, соображая, уставился на меня, точно видел впервые. Вопросительно вскинула брови и ждала хоть какой-то ответ. Но он молчал. Тишина между нами словно натянулась в воздухе, зрея в его явной недосказанности. Я чувствовала, как сердце забилось быстрее — тревога, надежда, неуверенность смешивались в голове.       Попытка прочитать мысли в его глазах провалилась. Я сделала шаг вперёд, и в этот момент он вздрогнул, словно вернувшись из далёких размышлений.       — Почему ты не говоришь? — тихо спросила я, голос мой дрожал от волнения. Он прикусил губу и отвёл взгляд, будто боялся встретиться с моим. Ответа все ещё не следовало. Каждый миг затягивался, превращая наше молчание в паузу.       — Ты слышишь или нет? — разозлился мой сегодняшний напарник.       — Ничего я не знаю.       Фёдор Иванович с глубоким уставшим вздохом обернулся ко мне.       — Я проведу с ним беседу, не переживайте, подождите меня в кабинете, пожалуйста.       — Хорошо. — Напоследок кинула подозрительный взгляд на Игоря и поспешила удалиться. Память у меня была хорошая, поэтому я не заблудилась в коридорах. Сразу смогла выйти в нужном направлении.       По-моему он что-то скрывает, а может мне кажется. Но если Игорь совсем ничего не знает…       В голове смешивались последние события, совсем не давая покоя. Что-то срочно нужно предпринять. Я открыла дверь и на глаза мне сразу же попалась папка, которая недавно занимала моё сознание. Точно. Хольт.       Я сразу, как пронеслась мысль, набрала его номер, с призывом приехать в ближайшее время. Он согласился, обещая, что будет через 30 минут. Подозрительно быстро. Но не было времени и сил заострять на этом внимание. Факт того, что пока я шла обратно мне стало хуже, заботил чуть больше. С каждым шагом ощущение усталости нарастало, словно невидимое бремя давило на плечи. Тревога, которая до этого момента сидела где-то глубоко внутри, теперь вырвалась на поверхность, и я чувствовала, как сердце колотится в груди.       Переговорив и оказавшись на стуле, пробегаясь взглядом во время звонка, вспомнила про стакан с недопитой утром водой. В горле как по щелчку пересохло и я медленно встала, опираясь на стол.       Осушив залпом содержимое, заметных улучшений я не ощутила. Тревога усилилась, дрожью пробежав по телу. Ожидание тянулось невозможно долго, сжигая изнутри. Спать в такой относительной тишине захотелось гораздо сильнее. Веки буквально слипались от тяжести.       Я решила приоткрыть двери, дабы совсем не заснуть тут, понадеявшись, что шум за пределами кабинета чуть взбодрит меня. Резче, чем стоило поднялась и зря — в глазах тут же заплясали чёрные точки. Чертовски плохо.       На ватных ногах преодолела короткое расстояние, которое показалось непреодолимым и сильно дёрнула за ручку. Та послушно опустилась, впуская гул голосов, шаги, звуки гремящих предметов коридора вовнутрь.       Нужно сесть, отдышаться, ведь пришла к выводу, что долго стоять не смогу. Едва справляясь с чёрными точками в глазах, я всё-таки дошла до края стола, как в кабинете показалось знакомое лицо. Август приехал и сейчас стоял в дверном проёме. Его появление словно наполнило комнату тёплом и нерушимым спокойствием. Но я списала это ощущение на своё самочувствие, настолько плохое, что кажется невесть что.       — Добрый день, — сказал он с лёгкой улыбкой, но голос звучал с нотками лёгкой взволнованности.       Я повернула голову в его направлении, параллельно стараясь осторожно сесть, пальцами не выпуская стол, держась за него, как за спасательный круг. Скорее всего выглядела я очень жалко и беспомощно. Ненавижу это ощущение, стоит в следующий раз прислушиваться к себе.       Естественно такие передвижения не скрылись от цепкого взгляда Хольта. Растерянный от такой картины он уже приближался ко мне.       — Maria, что такое? Как вы себя чувствуете? — мягкий голос Августа теперь точно звучал обеспокоенно, что немного удивило меня. Горячие ладони легли мне на плечи.       Я вздрогнула, стараясь собраться с мыслями. Действительность словно расплывалась на глазах, а мир вокруг терял чёткие очертания. Я ощущала, как тепло его ладоней проникает сквозь мою одежду, успокаивая. Он со всей аккуратностью сжал пальцы, переместив ладони на предплечья, медленно поглаживая.       — Я просто чувствую себя такой… уставшей, — Август наклонился ближе, глаза были полны тревоги. Углублённые черты лица, вместо привычной уверенности, сейчас были напряжены, как струна. Я видела, как он пытается переводить дыхание, отвлекаясь от своих собственных мыслей. В его взгляде читалась тревога и немой гнев, уже слишком знакомый мне. Я закрыла глаза, наполовину погружаясь в темноту.       — Maria… — его голос проник в темноту. По звукам поняла, что он опустился передо мной, чтобы наши лица были почти на одном уровне. По телу пробежали мурашки от его дыхания, бережно ласкающего мою шею. Пальцы неторопливо пробирались вверх, достигли подбородка, мягко приподнимая моё лицо. Глаза распахнулись сами собой и следующие пару секунд все вокруг приобретало фокус.       — Сколько времени прошло? — наконец, смогла спросить я, пытаясь поймать его взгляд. Он усмехнулся, но шутка не достигла его глаз.       — Прошло всего несколько минут, но для вас это, похоже, вечность. Я позову кого-то, — его голос звучал твердо, но в нём оставалась нотка нежности.       — Нет, подождите, — настойчиво сказала я, сжимая его руки.       Последнее, что сберегла моя память, — это момент, когда борьба с тёмными пятнами стала невозможна. Внезапно все тело погрузилось в ледяной холод, как будто мир вокруг исчез, оставив лишь пустоту. Закружилась голова, и сознание стремительно погружалось в непроглядную завесу. Тошнота, как непрошеный гость, пришла в нашумевшее отчаяние, добавив к общей картине болезненную окраску. Пальцы, будто потерявшие связь с реальностью, напряглись, а сердце забилось в безумной пляске.       — Вы совсем бледная… — на этих словах меня окончательно настиг полный мрак…