Глупое сердце, не бейся…

Глупое сердце, не бейся! Все мы обмануты счастьем, Нищий лишь просит участья… Глупое сердце, не бейся…

      ***       — Вы использовали меня… — удивленный, вперемешку с возмущённым тоном шёпот разлетелся по полигону.       — Спасибо за помощь, — спокойная улыбка нарисовалась на лице, вызывая холодную ярость Августа. Нашёлся человек, который смог обойти его по хитрости. Небольшая личная победа. Недоумение Хольта подействовало на меня. Неожиданная трепетная радость отпечатком легла на душу, отчего улыбка расцвела с новой силой.       Я слегка кивнула и развернулась, решив, что пора заканчивать. Все замерли ещё в начале диалога, тишина была такая, что отдаляясь, получалось слышать дыхание команды Августа. Напряжение чувствовалось всеми клеточками тела.       Создалось ощущение, что он глазами пытается метать кинжалы в спину. В заключение, ведь последнее слово должного быть за ним.       Отдаляясь, мой слух уловил момент, как свита вновь ожила. Повернув аккуратно голову, мельком уловила быстрые движения вокруг Хольта. Но единственное, что оставалось недвижимым — его смиренная улыбка уголками губ и пронзительный взор. Мурашки пробрали все тело. Он уже составлял новый план в голове.       Я покинула помещение.       ***       Ее силуэт растворился за поворотом, оставив после себя призрак разочарования, лёгкой дымкой окутавший меня.       — Как она посмела? Она унизила меня публично…       В секунду воцарилась гробовая тишина.       — Я отомщу ей, — странный огонёк зажёгся внутри, затмевая разум. Азарт и решимость, которыми веяло от меня, пугала мою команду слишком сильно. В моменте никто не желал возразить, опасаясь за свою жизнь.       Я не стеснялся высказать свои намерения вслух. Опрометчиво с моей стороны было не проверить, все ли покинули полигон. Но к сожалению ошибка обнаружилась не сразу. Этот момент ещё больше разозлил, непроизвольно заставляя команду приготовиться к худшим последствиям.       Ощутив чужое присутствие и резко обернувшись, я заметил в нескольких метрах поражённого Дубина. Что именно его так напугало — мои слова или моя аура — было сложно сказать. Сейчас на его глазах произошло слишком много, чтобы вот так молча стоять.       Дима вздрогнул, когда понял, что его обнаружили. Удивление и страх выражала каждая клеточка тела. Он весь побелел от моего пристального взора и готов был свалиться в обморок. Это стоило того, чтобы внутренне улыбнутся.       Он немного пришел в себя, когда я начал сокращать между нами расстояние. В его глазах бешено мелькали мысли.       Стоило ли сказать об этом Марие или тактично умолчать? А может это и не такая важная деталь? — все это отражалось на озадаченном лице Дубина.       Усмешка рефлекторно последовала за дальнейшими действиями. Дима не пытался бежать, а потом сделать вид, что его тут не было. Он смиренно стоял, пока я, с ещё не ушедшей холодной яростью стал быстрее приближаться.       — Ты слышал, что я сейчас сказал? — Это было больше утверждение, нежели вопрос. Эхо волной прокатилось по полигону. Стены вторили голосу, делая его более грубым и резким.       Он вздохнул и сделал шаг назад, отчего усмешка стала более выраженной.       — Значит слышал… — подытожил я. — И так, я же правильно понимаю, ты не расскажешь никому о том, что сейчас произошло?       Как будто чувствуя или просто по отработанной тактике, сзади меня, в метре, словно тень вырос Отто. Его строгий и хмурый вид, возражениям не подлежал, и я это знал наверняка. Тем более рост и комплекция тела уже делали пол дела. Из раза в раз такое появление быстро решало все споры и недопонимания. Безусловно в мою пользу.       Ответа от собеседника не последовало.       — Я неправильно понял? — шёпот и наигранное удивление возымели должный эффект.       — Да… Все верно.       — Но смотри, если хоть кто-то, хоть одна живая душа узнает… — опустившись ниже, к его лицу, слова произвели большее впечатление. Голубые радужки полностью затмили зрачки.       Оканчивать предложение не было нужды. Рядом с Отто появилась остальная команда, с таким же грубоватым взглядом. Такой трюк всегда ошеломлял и пугал.       Я последовал примеру Архиповой, и поспешил покинуть это место, пока в мыслях выстраивался план.       ***       Экран телефона оповестил меня о позднем времени. Восемь часов. Вечер плавно разливался румяными оттенками над улицами города. Лёгкие облака, затянувшие небосвод, прятали последние лучи заката, и казалось, что мир окутан покрывалом вечерней загадки. Люди неторопливо сновали по улицам, наслаждаясь чудесной погодой.       Целый день мне пришлось сидеть в маленьком, непроветриваемом кабинете и решать очередной вопрос. Бумаги, которые мы вместе с Федором Ивановичем заполняли и разбирали, уже смешались перед глазами. Буквы превратились в расплывчатые и неизвестные мне символы.       Ближе к шести Прокопенко посетовал на такой вид работы и предложил разойтись на сегодня, но реформа каждую ночь не давала спокойно спать. Федор Иванович поняв, что вытащить меня не получиться, оставил в моем распоряжении свой кабинет.       Бумажный стаканчик с четвёртым кофе за сегодня, был вновь почти пуст. От неоднократного использования стенки внутри уже окрасились в бежевый. Ужасно хотелось есть и лечь спать, на короткое время позабыв о своих планах. Но работа есть работа. И я безоговорочно знала, на что иду.       Вокруг творился полный бардак — страницы отчётов, заметки с идеями и напоминаниями, которые, казалось, никогда не закончатся. Разбросанные листочки с моими записями красовались почти над каждым документом. В мусорном ведре уже торчала исписанная ручка. Она закончилась ещё сегодня утром, а вот мои нервы на приделе были только сейчас.       Лампа отбрасывала тёплый свет, который подчёркивал беспорядок. Каждая минута тянулась, словно час, пока я пыталась сосредоточиться на проекте, который отнимал всю мою энергию.       Из окна вновь доносись звуки города, его бурная жизнь напоминала о том, что мир не ждёт.       Мысль как летняя гроза вспыхнула в голове. Я ухватила попавший под руку стикер.       Предложения были почти окончены, когда внезапно и эта ручка перестала писать. Я глубоко вздохнула, стараясь унять поднимающееся раздражение. Подобные моменты заставляли думать о том, насколько важен правильный баланс между работой и отдыхом.       Взяв третью новую ручку, и поставив первую точку в своём следующем комментарии к отчёту, я погрузилась в размышления. За все время моего нахождения тут, глупые поступки подопечных Федора Ивановича стали изрядно надоедать. Жаль, что их нельзя уволить просто за тупость.       В ближайшем будущем воплощение реформы должно произойти, но что-то с завидной частотой останавливало, не давало свершиться задумке. Обеспокоиться серьёзней мне довелось два дня назад, на полигоне. Что-то идёт не так, но в каком месте произошёл просчёт, остаётся загадкой.       В мыслях всплыл образ Хольта со своей инновационной разработкой. После испытания на полигоне, Август словно специально мелькал где-то рядом. На официальных мероприятиях то и дело звучало знакомое имя и сам Хольт появлялся иногда, хотя публично представлен ещё не был.       Когда у меня брали интервью, конечно же в толпе журналистов и простого народа, узнать его было не трудней, чем заметить чёрную пасту на белом листе. В начале недели я думала, что ещё продолжительное время не увижу Августа. Но ближе к концу недели я осознала, что в моем распорядке дня, случайных взглядов и встреч, неожиданным образом появилось прилично.       Вздрогнув, я дёрнула рукой и стаканчик упал на пол, окрашивая содержимым какую-то бумагу под столом. Пятно моментом расплылось в светло-коричневом оттенке, и записи превращались в чёрную кляксу. Это привело меня в чувство.       — Как вовремя…       Мысленно обругала себя и Хольта, экстренно решая проблему. На сегодня лучше закончить.       Разобрав все по местам и прикрыв жалюзи на окнах, я ещё раз осмотрела помещение. Кабинет мне нравился, хотелось бы иметь такой же. Стены спокойного серого цвета помогали создавать атмосферу уюта и сосредоточенности. Деревянный стол, уставленный разнообразной документацией и компактной техникой, придавал ощущение порядка и аккуратности.       На стенах висели фотографии с подписями, которые рассказывали историй о смелых поступках и разрешённых делах. Каждый кадр был наполнен значением, словно ждал, чтобы его снова вспомнили.       Мой глаз остановился на полке с книгами. Я внимательно осмотрела названия — здесь были как учебники по криминологии, так и увлекательные романы, которые раскрывали тайны человеческой души. Вздохнув, я почувствовала, как этот кабинет может стать истинным местом силы и вдохновения.       Характерный звук выключателя и я погрузилась в темноту. На ощупь нашла ручку двери и оставила помещение. Следом стук каблуков эхом разлетелся по залу.       Бросив ключи в сумку, наконец, распахнула двери участка. Свежий воздух тут же обдал лицо прохладой. Лёгкий ветерок шевелил листья деревьев, создавая мелодию, похожую на тихий шёпот.       Сложные узоры теней танцевали на стенах старинных домов, и время, казалось, замедляло свой ход, позволяя каждому глубже вдохнуть атмосферу города. Вдалеке раздался звук смеха, и в эту задумчивую тишину ворвалось радостное волнение.       Вдруг из-за поворота выехала чёрная машина. Видела её где-то. Осознание пришло быстрей, когда она остановилась у входа.       Мне стало интересно и в то же время я насторожилась. Брови сложились недовольным жестом. Я с недоверием всматривалась в окна, но они к сожалению оказались затонированными.       Преодолев ступени я подошла к калитке. Как только железные прутья коснулись друг друга, недовольно скрипнув, слух поймал звук открывающего окна.       Резко обернувшись, первым делом глаз притянула деловая и довольная улыбка Августа. Я насторожилась ещё больше. После публичного унижения, такой реакции я не ждала. С какой целью он появляется где-то рядом понять не удалось и это меня пугало. Мои предположения явно не делали ему хорошей репутации, но все же, опасаться его стоило. Кто знает, какие у него намерения?       — Добрый вечер, Maria.       — Добрый, мистер Хольт. Что-то хотели?       За солнечными очками его взгляд проследить было нельзя. Но почему-то я была уверенна, что в них сейчас промелькнул блеск, утонувший в чёрном омуте зрачков.       — Да, хотел пригласить вас на ужин.       Мое лицо изменилось, недоумение выражала каждая часть лица. Он понял это, хотел что-то сказать, но я опередила его.       — Нет, спасибо за предложение. Я не хочу случайно засветится перед СМИ.       Развернувшись корпусом я хотела шагнуть, но почувствовала, как запястье крепко сжали. По всей руке прошёлся разряд тока, отчего я дёрнулась.       —Mariа, садитесь, тогда мы поедем ко мне в квартиру.       Я обернулась. Заметив мой хмурый и напуганный взгляд, он не отпуская моей руки, поспешил добавить:       — Исключительно в деловых целях. Поймите, на полигоне произошла непредвиденная ситуация, я хочу обсудить её с вами. Я полагаю, что у вас забитый график, поэтому хочу совместить приятное с полезным. Более того, я предложил вам ресторан, но…       — Я поняла, — перебила его, не давая повесить ему вину на меня.       Сил разговаривать с кем-то не было, но и стоять и ждать такси на холоде тоже не хотелось. Дома ждёт только горячий чай. Есть я привыкла в последнее время вне квартиры. Я кивнула. Август приняв этот жест верно, на удивление выпорхнул из машины сам. Заботливо открыл мне двери, приглашая сесть.       Он, казалось, как будто предсказывал мой шок, когда подал мне руку, помогая устроиться на пассажирском сиденье.       Тепло салона тут же приняло меня в свои объятия, окутывая мягким, благословенным ощущением, которое вскоре развеяло холод, въевшийся в каждую клеточку моего тела. Отогревшись, мне удалось расслабиться. Я даже не заметила, как замёрзла, настолько меня изумил его поступок.       Машина тронулась, и за окном медленно проплывали огни вечернего города. Мы сидели в тишине, только негромкий звук двигателя напоминал о реальности. Я отвела взгляд от стекла и увидела его. Август уже смотрел на меня, пряча улыбку в уголках губ.       Хольт завёл непринуждённый диалог, растягивая каждое слово так, будто оно было на вес золота. Словно играя с мелодией, он добавлял паузы, позволяя каждой фразе звучать до конца, впитывая в себя атмосферу момента. Я расслабилась ещё сильней, увлекаясь беседой.       Приехали мы быстрее, чем я предполагала. В полудрёме до сознания донеслись слова: — Мы прибыли.