Trapeze Swingers

«You had to be there and I'm talkin' from day one

That's the only time a man should talk through the glass to his new son And you'd have to go back and teach me how when I was nine 'Cause my mama couldn't throw a ball even if she had the time And I should have been learnin' how to fish Instead of learnin' how to smoke I bet if you'd have whooped my tail, I'd never thought it was a joke» ©

Tim McGraw — You Had To Be There

«Я провела почти всё своё детство, наращивая иммунитет к черствости моего отца и его драгоценному образу жизни. Но независимо от того, сколько усилий ты прилагаешь, как долго ты его придерживаешься, от всего ты не застрахован. Потому что никогда не знаешь, когда ударит следующий мороз. Или насколько обжигающим будет холод.

Как бы сильно мне ни хотелось улечься, и пусть арктический туман клубится надо мной, я чувствую, как что-то вонзается мне в грудь. Сосульки упали. Они пронзили кожу. Прямое попадание.

И я ненавижу себя за то, насколько я слаба и чувствительна. Я презираю свою собственную уязвимость.»

52 причины моей ненависти к отцу

Джессика Броди

      Малфой побарабанил костяшками пальцев в дверь особняка Поттера, он же бывший Дом Блэков, он же бывший Штаб-квартира Ордена, и на секунду закрыл глаза. Усталость продирала до костей.       Он снова постучал, потом открыл глаза и в ожидании посмотрел себе под ноги. Через несколько секунд он услышал громкие шаги, быстро приближающиеся к двери, и Поттер открыл ее, чтобы поприветствовать незваного гостя.       Тот стоял на пороге с отсутствующим выражением лица. — Малфой? — спросил Поттер, нахмурившись.       Конечно, он знал об их полетевшей ко всем фестралам смене в Аврорате, Муди, в конце концов, устроил всем виновным хорошую взбучку.       Это должно было их как-то взбодрить, по его мнению.       Хотя, похоже, метод не сработал.       — Мне нужен стакан огневиски, — выпалил ночной гость, даже не успев подумать об этом.       Поттер слегка приподнял брови и вздохнул. — Конечно. Заходи. Джинни уехала с детьми…       Малфой оттолкнулся от стены, на которую опирался, и переступил порог дома Поттера. Если бы после Битвы за Хогвартс какой-нибудь идиот осмелился бы рассказать Малфою об их, так называемой дружбе с его бывшим школьным врагом, он бы сначала заавадил несчастного, а уж потом посоветовал бы обратиться к Целителям. Однако послевоенный мир кардинально изменил их всех. Малфой с ноткой благодарности вспомнил, что именно Поттер свидетельствовал в его пользу в Визенгамоте, именно он спас Нарциссу Малфой от Азкабана, и именно он предложил Малфою перемирие после войны, все они не вышли сухими из воды. Ни к чему было больше создавать себе врагов на пустом месте.       Они дошли до кухни и сели за большой обеденный стол, где Поттер налил изрядную порцию алкоголя в стакан, протянул его Малфою и принялся наблюдать, как мужчина с гримасой недоверия и страдальческим выражением лица быстро выпил содержимое, заставив Поттера расслабиться.       — Что на тебя нашло, приятель? Кроме Гермионы и Муди, конечно? — заметил он, усаживаясь напротив друга.       Малфой уставился в пустоту. — Наша жизнь — полное дерьмо, знаешь ли, — произнес он. — И с каждым днем становится только хуже.       Поттер кивнул и посмотрел в свой стакан, обдумывая сказанное.       Затем он тихо спросил: — Ты редко приходишь сюда, чтобы просто выпить, лишь в случае крайней необходимости, и я очень сомневаюсь, что Гермиона, стершая память магглам, настолько тебя расстроила. Он сделал паузу: — Что стряслось?       При этих словах у Малфоя пересохло во рту, он не знал, что ответить; он никогда никому не рассказывал о своем эмоциональном кризисе, особенно Поттеру.        — Нет. Я просто хотел поговорить с… кем-то, кто понимает, — сказал он тихо, его голос был низким и едва слышным.       Поттер задумчиво отпил виски. — Кажется, профессор Снейп был неправ, мы сумели доказать, все-таки, что мы больше, чем тупоголовые идиоты, которыми он нас всегда считал, — пробормотал он и поставил стакан на стол.       У Малфоя вырвался грустный смешок. — Интересно, почему все сегодня вспоминают моего отца? Сначала Браун, теперь ты, осталось привести сюда мою мать с очередным приглашением на семейный бал.       — Люциуса Малфоя? А он причем? — Поттер нахмурился, не до конца понимая явное раздражение приятеля.       Последний намеренно медленно допил свой напиток и поднялся на ноги. Он вышел из кухни с решимостью в глазах. Поттер последовал за ним, совсем ничего не соображая.       — Да что стряслось, Малфой? — прокричал он, пытаясь не отставать, но с треском провалившись на витой деревянной лестнице.       Но Малфой не снизошел до ответа и уверенно направился по коридору, не обращая внимания на то, что Поттер мчится за ним по пятам.       — А сюда мы зачем пришли?       Малфой вошел в библиотеку и огляделся в поисках чего-то. Его сердце учащенно билось. — Вот, — коротко сказал он, указывая на большой гобелен, гордо висевший в центре комнаты.       Гарри медленно подошел. Да, генеалогическое древо Блэков с выжженными на нем именами Сириуса и Андромеды было ему очень знакомо.        — Ну да, гобелен. А что с ним? — спросил он, все еще не понимая загадочного поведения Малфоя. Тот подошел ближе и оглядел родословную с кривой ухмылкой. Неохотно волшебное дерево начало ветвиться, разветвляясь в ростки семьи Поттер-Уизли, показывая брак Гарри и Джинервы, и расцветая в их детей, Джеймса Сириуса и Лили Луну Поттер-Уизли. Ведь Гарри Поттер был законным Наследником Сириуса Блэка, согласно официальному завещанию, из-за чего дерево и расцвело заново. Малфой прижал раскрытую ладонь к имени Нарциссы Блэк и пробормотал: «Familius Magicus». Гобелен вспыхнул белым, и Поттер близоруко сощурился, а затем разразился потоком красочных проклятий.       Нарцисса Блэк и Северус Принц (видимо, волшебная ткань плевать хотела на маггловскую родословную вышеупомянутого Снейпа) выступали родителями Наследника по имени Драко Арктурус Блэк-Принц.       — То есть, это значит, что ты можешь выгнать меня и Джин из этого дома и вступить в магическое наследство, как полноправный Блэк?       Малфой усмехнулся. — Заткнись, Поттер. Можешь взять это наследство и засунуть себе в задницу. Как будто меня когда-то волновали деньги! Или твой дом. Или любой-другой дом, если уж на то пошло. Я пришел сюда пить, исповедоваться и жаловаться, вот и все.        — Жаловаться? На что тебе жаловаться? — недоверчиво спросил Поттер, все еще глядя на гобелен.        — На моих родителей, очевидно же! — огрызнулся Малфой, драматично закатывая глаза.       Тон его голоса немедленно заставил Поттера перестать пялиться на гобелен и вопросительно посмотреть на друга.        — На родителей?! Ты должен быть благодарен за то, что они у тебя были! И до сих пор есть, — удивленно воскликнул Поттер.       Малфой нетерпеливо покачал головой. — Я все время забываю, что ты боготворишь Лили и Джеймса Поттеров! Не все такие всепрощающие, как ты, Поттер. Гарри пожал плечами и махнул другу рукой. — Прекращай свои выпады, Малфой. Давай вернемся на кухню и поговорим обо всем.       Они вернулись на кухню, Поттер направился к очагу, чтобы подвесить старый зеленоватый чайник, видавший лучшие времена, а Малфой опустился на стул и позволил своему взгляду блуждать. Казалось, что у его хандры были свои преимущества, поскольку ему удалось слегка протрезветь.       — Ну, так что же именно укусило тебя сегодня? — заметил Поттер, наливая в чайник горячую воду.        — Да так. Семейные вопросы. Отцы, матери, родители. Не стоит беспокойства. — Малфой в ответ пожал плечами.       Поттер понимающе ухмыльнулся на последнюю часть, но решил помолчать, пока чай не будет готов.       Малфой тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и на несколько мгновений закрыл глаза, он знал, что Поттер на это не купится.       — Тебе повезло, что ты знал своих родителей только как героев. Гриффиндорцев, но, тем не менее, — наконец протянул он. Гарри фыркнул.        — Значит, твоя мать согрешила с профессором, в результате они заимели тебя, и он защищал тебя практически ценой своей жизни, почему же ты сейчас так на него злишься? — осторожно спросил он.       Малфой нахмурился. — Потому что мой отец был чертовым трусом и лгал мне всю свою жизнь! — выплюнул он сердито.       — Твой отец любил тебя, Малфой. Может быть, больше всего на свете, — просто заявил Поттер.       — И может быть, я хотел бы, чтобы это было правдой, — с горечью возразил Малфой. — Они, мама и он, вертели своими интригами прямо перед носом у Люциуса Малфоя, одурачили всех и… и… — Он осекся и снова покачал головой.       К горлу Малфоя подкатил противный липкий комок тошноты. Он крепко вцепился в подлокотники, и дыхание его участилось. Он крепко зажмурился, и Гарри увидел, как сильно дрожат его руки.        — Малфой…       Он открыл глаза и отчаянно посмотрел на Поттера. — Я так запутался, Поттер, так устал от всего этого фарса, которым была моя жизнь, понимаешь? Я любил своего отца, Люциуса Малфоя, он был моим кумиром, практически богом моих детских лет. Я проглатывал каждое его слово, я не хотел быть никем иным, только как он. Я хотел достичь его величия и стать похожим на него, но… он умер, когда я больше всего в нем нуждался. Когда он должен был защищать меня. И… правда в том… я ненавидел его за это.       Он еще раз покачал головой и продолжил: — Я верил во всю чепуху, которой он меня кормил с самого детства. Чистокровная идеология, высшее общество, он обещал мне, что Малфои снова будут великими, когда Волдеморт вернется, мне нужно было только следовать правилам. Это было единственным, что имело для меня значение. Мой отец солгал мне, мой настоящий отец. — Он закрыл глаза и снова покачал головой. — Мой отец не был величайшим волшебником своего времени. И он даже не был моим отцом.       — Тогда почему ты так злишься на профессора Снейпа? — спросил Поттер и нахмурил брови, всё еще пытаясь во всем разобраться.       — Он не был тем, кто воспитывал меня, Поттер. Не тем, кто кормил меня ложью или учил меня быть идеальным маленьким чистокровным мальчиком, не тем, кто дал мне любовь и руководство, которых я жаждал на протяжении всего своего существования. Годы детства. Но он был всем, чем не был Люциус! Он был намного лучше, он был намного мудрее моего отца! Он спасал мою гребаную жизнь, Поттер, снова и снова, он был тем отцом, которым Люциус никогда не был, — яростно выплюнул он, впиваясь руками в столешницу, чтобы сдержать внезапный выброс неконтролируемой магии.       — Драко… — Поттер попытался успокоить друга, когда тот начал неудержимо дрожать, в его глазах блеснули злые досадливые слезы.       — Заткнись, Поттер, просто заткнись! — бросил Малфой, его тело напряглось и застыло, вжавшись в высокий кухонный стул. Дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. — Ты не понимаешь! Так что не пытайся меня жалеть!       — Я не собирался жалеть тебя, Малфой, это называется состраданием. Это две совершенно разные вещи. Для этого и нужны друзья, попробуй поверить, — твердо сказал Поттер, усаживаясь рядом с Малфоем на скамейку.       Малфой смотрел на него пару минут, а потом раздраженно фыркнул. — Ты действительно понятия не имеешь, Поттер, вообще не соображаешь?       — Нет, — тихо признался Поттер, — но я хочу помочь тебе.       Малфой кивнул. — Спасибо… Я, наверное, еще не готов к самокопанию, но я благодарен за нашу… нашу дружбу… — ответил Малфой чуть дрогнувшим голосом.       — Брось, Малфой, — слабо улыбнулся Поттер, похлопав приятеля по плечу.       Между ними возникла многозначительная пауза.       — Однако интересно, — замолчал Поттер. Малфой поднял бровь в фирменном жесте Снейпа. Гарри ухмыльнулся. — Ты мало похож на профессора. Ты похож на леди Малфой, и эти серые глаза, как у всех Блэков, и твои патлы, ну, они тоже напоминают лорда Малфоя, не отвертишься, — добавил он, чуть посмеиваясь. — Но твои таланты в зельеварении и способности к темной магии — это все Снейп.       Малфой уставился на свои бледные дрожащие руки. Длинные, изящные, аристократические пальцы, которые могли обращаться как с волшебной палочкой, так и с мечом, музыкальным инструментом и маггловским оружием, были именно руками его крестного отца. Его отца. Малфой сжал переносицу.        — Я не знаю всех грязных секретов, которые моя мать и он разыгрывали, чтобы одурачить Люциуса Малфоя и семейную магию, но Блэки всегда были хитры и очень находчивы, когда дело касалось благополучия их семьи и крестный… ты знаешь, каким он был. Каким он есть.       Малфой ответил через некоторое время, а затем глубоко вздохнул. — Я пока не готов к глубокомысленным выводам. Давай просто выпьем, а потом, может быть, посмотрим эти маггловские боевики, на которые ты меня подсадил.       — Хорошо, Малфой, но ты можешь прийти сюда в любое время, я хочу, чтобы ты это знал, — бодро ответил Поттер и сделал глоток чая, наблюдая за Малфоем с легкой улыбкой.       Малфой коротко кивнул и залпом выхлебал чай и встал. — Ну что, продолжим пить? И поговорим о маггловской культуре?       — Это можно, — ответил Поттер. — Давай, пойдем отсюда!