Trapeze Swingers

“My heart weights minimum a tone

An army's feet pounding on my head

Maybe I'll wake up one day to notice

That all my life was just a dream” ©

Diary Of Dreams – She And Her Darkness

«— Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45-ого калибра.

— А что он должен был сделать?

— Мне было 9 лет. Он мог просто сказать «Не бойся темноты».

— Шутишь? Её надо бояться» (с)

Сверхъестественное (Supernatural)

      Грейнджер темноты не боялась. Она приходила домой далеко за полночь, скорее, за пару часов до рассвета, разбрасывала в разные стороны забрызганные грязью сапоги из драконьей кожи, аккуратно снимала плащ и клала на тумбочку волшебную палочку, даже не удосужившись вынуть ее из кейса. Затем она посылала в темноту беспалочковый и невербальный Lumos, щурилась на вспышку света, сонно улыбалась выбежавшему навстречу, вечно недовольному Крукшанксу, и проходила в гостиную.       В гостиной в незанавешенные окна ярко светил фонарь, разгоняя предрассветные тени, взбесившимися мантикорами скачущие по стенам, и освещая интерьер.       Она купила эту небольшую квартирку на окраине Лондона сразу после Битвы за Хогвартс, инвестировав галеоны, полученные вместе с Орденом Мерлина Первой степени, в недвижимость. Спальня в лиловых тонах, уютная маленькая кухня, где она, скорее, наспех опрокидывала чашку кофе по утрам, чем действительно готовила, и заваленная книгами гостиная. Казалось, они были повсюду: на полках, на журнальном столике и под ним, в кресле, на спинке дивана, где она частенько коротала часы до рассвета, будучи не в силах дойти до кровати, и не желая пачкать кровью чистые простыни. Если бы после Битвы кто-то сказал ей, что главная заучка Хогвартса станет почти начальником оперативного отдела в Аврорате, она бы проверила несчастного на Непростительные заклинания. Или на психические отклонения.       Нет, конечно же, Грейнджер вовсе не мечтала гоняться по свету в поисках темных волшебников и пытать их с особым извращенным удовольствием, но, как оказалось, смерть и война меняют людей. И не всегда к лучшему. Она больше не боялась ввязываться в самые неприятные истории и выходить из них победительницей. Почти потеряв родителей, почти попрощавшись с жизнью в Малфой Мэноре, она поняла, наконец, что никто не оценит ее ни за выдающиеся интеллектуальные способности, ни за то, что фактически благодаря ей Гарри Поттер дожил до Битвы за Хогвартс и сумел победить.       Можно было смело утверждать, что Грейнджер надоел ее комплекс спасателя и она оказалась сыта по горло желанием доказать миру, что магглорожденные волшебники имеют в нем точно такие же права, как и чистокровные. Ей прочили карьеру в Министерстве, говорили, что ей все дороги открыты и при ее мозгах, она вполне может изменить послевоенный мир к лучшему. И какое-то время она верила этим обещаниям, умело играющим на ее юношеском максимализме.       Грейнджер отдала Министерству Магии четыре года жизни. Она, кажется, проработала служащей буквально в каждом из его департаментов. Особенно ей полюбился Отдел по Защите Разумных Рас. О, Гермиона боролась изо всех сил. Она писала законы, продвигала декреты, строчила обжалования длиной в полмили. Она жила в коридорах Министерства, пока в один прекрасный день не осознала горькую правду: политики, хоть волшебные, хоть маггловские, не стремились изменить мир к лучшему или помочь Британии возродиться после войны. Они преследовали свои интересы, которых стремились достичь с помощью ума и умений самой умной ведьмы своего поколения и героини войны. А еще, статус лучшей подруги Гарри Поттера наделял ее некоторыми привилегиями.       Такой разочарованной в людях и мире, как в тот вечер, Грейнджер не чувствовала себя очень давно. И кто бы мог подумать над тем, кто именно помог ей осознать эту простую истину? Профессор Северус Снейп, с которым она столкнулась в Отделе Патентоведения. Нет, она знала, конечно, что он выжил, ведь непосредственно приложила к этому свои, рвущиеся к спасению страждущих руки, но одно дело знать, другое – убедиться воочию.       Итак, они стояли посреди коридора, Гермиона пыталась подобрать какие-то слова, а ее учитель, словно призрак из прошлого, кривил губы в ехидной ухмылке.       - Что, Мисс Грейнджер, или все же Миссис Уизли, всё тратите дни на пролет, занимаясь бессмысленным и бестолковым занятием? С таким же успехом можно было бы устроиться в Хогвартс преподавать Маггловедение или что там вы всегда мечтали делать? Увидеть, как магглорожденные и чистокровные живут в мире и согласии? Примкните к мормонам, те, как я слышал, тоже полны идеалистических представлений о мире. Ваши выдающиеся способности пригодились бы там куда больше, чем здесь, где вы помогаете толстопузым чиновникам преодолевать пролет за пролетом вверх по карьерной лестнице.       Снейп не дал ей как-то прокомментировать его внезапную речь, круто развернулся и скрылся из виду, а ей в голову пришла вдруг истерическая мысль: она умрет, ей отгрохают шикарный памятник, на котором напишут: «Здесь лежит героиня войны, Гермиона Джин Грейнджер. Она мечтала изменить мир к лучшему».       Отсмеявшись, Грейнджер поправила толстую папку с документами, плюнула и уволилась из Министерства в тот же день. Кингсли и иже с ним могли смело катиться к черту. Она не для того проливала кровь, пока они грели задницы в тепле, чтобы теперь они за ее счет зарабатывали себя ордена. Хорошо было загребать жар чужими руками, но Грейнджер на такое не подписывалась.       Уволившись и выслушав абсолютно от всех своих друзей их честное мнение о ее поступке, Гермиона долго пребывала в растрепанных чувствах, раздумывая над тем, куда бы ей податься теперь, пока на ежегодном балу, посвященном победе сил Света над силами Тьмы, она не встретилась с Аластором Муди, и эта встреча не натолкнула ее на определенные мысли.       Библиофилка-Грейнджер, вообще-то, была достаточно опасным противником. Она умела мастерски выискивать лазейки в правилах и совершать преступления, по факту ничего не нарушая. Гермиона сумела сварить сложнейшее зелье, которое не каждому выпускнику Хогвартса под силу, и сделала это на полу в школьном туалете. Обвела вокруг пальца десятки Слизеринцев. Помогла сбежать опасному преступнику. Укрепила международные связи, обзаведясь кучей друзей среди студентов Дурмстранга и Шармбатона, и по сей день состояла с половиной из них в переписке. Тот же Гарри, к примеру, прекрасно помнил, как во время Охоты на Хоркруксы Гермиона сообщила всем, что Виктор с друзьями готовы прийти на помощь, стоит только позвать. А Флер Делакур предлагает всем жаждущим защиты политическое убежище в общине вейл во Франции. Не каждой магглорожденной удавалось склонить на свою сторону Разумные расы. Еще до ухода из Министерства, Гермиона активно работала над внедрением изменений в законы. До поступления в Хогвартс Люпина и Хагрида никому из детей оборотней, вампиров или великанов не удавалось дать своим отпрыскам образование в Британских землях. Всеми правдами и неправдами они пытались переправить детей во Францию, где Шармбатон успешно работал с вейлами, эльфами и гоблинами. В Ирландию, где была широкая община фейри и друидов. В Дурмстранг, где оборотни и вампиры всегда славились своими боевыми навыками и, как ни удивительно, способностями к целительству. Впрочем, обладая обостренным обонянием оборотней и умением распознавать любую болезнь по капле крови, которой владели вампиры, им удавалось достичь определенных успехов на поприще Зельеварения и в лечебном деле.       Вот эту информацию и пыталась донести Гермиона до ошалевшего от подобной дерзости Министерства. Мало того, что Британия еще не оправилась от минувшей идеологической борьбы, подкрепленной кастовым неравенством, так ей еще и пытаются навязать новое мировоззрение, в котором все равны перед лицом магии и каждый имеет право на образование. Чушь. Вздор. Опасные взгляды. Слишком дерзкие идеи.       Так решив, Гермиона постановила, что Министерство может и дальше пытаться искать свою задницу в темноте при помощи рук и карты, а сама она будет бить по их же правилам изнутри. И на следующий день послала сову Муди с предложением принять ее на учебу в Аврорат.       Муди был вне себя, ну какой из нее солдат? Но высокие результаты ЖАБа, эффективность в бою во время Битвы за Хогвартс и протекция все того же Поттера не дали ему сразу ей отказать. И впоследствии он ни разу не пожалел о своем решении.       О, Грейнджер была сумасшедшей во всех смыслах этого слова. Потерпев неудачу на поприще политики и в личной жизни, она буквально бросилась в тренировки, как в омут с головой. Осведомленность в области Темных Искусств и боевых заклинаний в теории делала ее непобедимой, оставалось подтянуть практику. Гарри пообещал подтянуть ее в боевке, а в свободное время Гермиона стала посещать кикбоксинг. Лица волшебников, которые получали кастетом в глаз вместо вычурных заклинаний, были бесценны.       Аврорат стал именно тем, что она искала в послевоенном мире: опасность, бесконечные загадки, темные артефакты, смертельные яды и запутанные дела, в которые она бросалась, очертя голову. Ее интеллект и международные связи очень помогали в самых безнадежных ситуациях. Гермиона быстро обзавелась кругом знакомых в Авроратах Франции и Германии, завела дружбу с Лондонскими полицейскими и отправилась изучать психологию вместе с Лавандой Уизли в девичестве Браун, чтобы в случае чего вести переговоры с террористами и преступниками. Не все заслуживали удара кастетом в глаз. Это было негуманно, хоть и порой весьма необходимо.       На жизни же личной Грейнджер радостно поставила крест. Отношения с Роном и брак, который им уверенно пророчила Молли, как само-собой разумеющийся факт, так и остался жить в ее иллюзиях. Они были слишком разными, и из общего у них была только дружба с Гарри и куча передряг, из которых они совместными усилиями выбирались за годы учебы и войны. Такие вещи сближают, конечно же, но этого недостаточно, чтобы оставаться в паре вопреки здравому смыслу. Последнего Гермионе жизнь отсыпала с лихвой.       Рон…он был, как любимый растянутый свитер, который уже давно объеден по краям молью и истрепан временем, но по-прежнему дорог сердцу. Он был рядом с ней, когда больше никого не осталось, когда от нее фактически отвернулись родители, когда она коллекционировала провалы в Министерстве, как дети коллекционируют цветные камушки, и просыпалась от кошмаров стабильно каждую ночь. И он был с ней, утешал, приносил молоко с медом и повторял, что она ни в чем не виновата. Какое-то время ее это устраивало, как и его. А потом слов утешения стало недостаточно. И ПСТР молоком с медом не вылечить.       Гермиона ушла заниматься кикбоксингом и проводить пятничные вечера в маггловском баре, где всегда было полным-полно желающих поднять настроение сногсшибательной брюнетке в кожаной юбке, а Рон стал встречаться с Лавандой Браун.       Грейнджер встала у раскрытого окна, достала из кармана джинсов сигарету и закурила в темноту. Сейчас, она пойдет в душ, смоет с себя чужую кровь и уйдет гулять по предрассветному Лондону. А по утру зайдет в любимое маггловское кафе, возьмет эспрессо и булочку с абрикосом, натолкнется на ехидную усмешку Малфоя, и начнет новый день в послевоенном мире, который, казалось, больше проиграл, чем выиграл.       Жизнь продолжалась.