Песнь Солнца и Луны

Опустив солнце за горизонт, а затем проследив за тем, как на небосвод поднимается луна, Селестия с досадой покосилась на вторую башню замка, окна которой были темны как ночь, а сами очертания навивали ощущение заброшенности. На балконе, с которого прежде совершала ритуал смены дня и ночи её младшая сестра не было ни пылинки, так как назначенные слуги тщательно выполняли данный им приказ, но от того чувство пустоты становилось ещё более сильным. ...На заседании верховного совета этим днём было выдвинуто предложение, чтобы превратить неиспользуемую часть замка в гостевые покои для аристократов, прибывающих из провинций, ну и послов других стран. Идея звучала логично, так как впустую простаивали несколько этажей, которые нужно было регулярно убирать, но белая аликорница его отклонила, а затем, когда её попытались убедить советники - вспылила, придавив всех вырвавшейся из-под контроля силой. "Никто и никогда не займёт комнаты моей сестры. И когда Луна вернётся - она увидит, что всё это время я её ждала и вовсе не злилась", - мысленно заявила крылато-рогатая пони, отворачиваясь от безмолвной башни Замка Двух Сестёр, чтобы вернуться в свои покои и закрыть за собой стеклянные двери. - Ну... или почти не злилась, - вздохнула принцесса дня устало, так как её взору предстала целая горка из свитков, что нужно было просмотреть до завтрашнего утра, чтобы до обеда разбираться с новыми донесениями. - Луна, вот не могла ты найти более удачное время, чтобы проявлять бунтарский нрав? "Капризная, взбалмошная кобылка. Как она там?", - скинув накопытники на пол, а корону перенеся телекинезом на прикроватный столик, Селестия запрыгнула на мягкую кровать и, переступив ногами, чуть расправив крылья плюхнулась на живот. - Так... Что там у нас? - достав из стопки первый свиток, аликорница сломала восковую печать, отметив как развеялось охранное заклинание. - Прошла перепись в деревне Озёрца. Хм... Двенадцать сирот? Что же у них произошло...? А... Блёклое Поветрие. Заразившихся вовремя изолировали, но некоторые взрослые болезнь не перенесли. Откуда только эта зараза приходит?! Медленно выдохнув, белая аликорница подхватила телекинезом перо, стоящее в чернильнице на прикроватном столике и, немного подумав, не глядя вывела приказ для проверяющих, чтобы доставили жеребят в Кантерлот. В квартале, где раньше жили бэтпони, всё ещё оставались несколько нетронутых домов, которые планировалось использовать для хозяйственных нужд, но... сейчас им нашлось более полезное применение. "Незачем оставлять сирот на копытах у соседей, которым и своих жеребят кормить надо. И вообще... давно было пора прекращать эту традицию, когда имущество делит община, а малышей пристраивают к работе за еду и крышу", - в голове белой аликорницы вновь начали крутиться мысли о школе, но теперь не только для единорогов, но и пегасов с земнопони. ...Когда после памятной встречи с грифонами принцесса вернулась в столицу, а затем объявила о своём желании создать учебное заведение для волшебников, её инициативу не поддержали. Даже представитель от магов заявил, что их наука слишком сложна и требует трепетного индивидуального подхода, чтобы огранить талант ученика. Тратить же своё время на не умеющих даже читать и считать фермерских отпрысков никто не станет, так как "Даже обладая грубой силой, они никогда не поймут красоту плетения чар и величие музыки мира, не говоря уже о том, чтобы привнести в искусство что-то новое". "Высокомерный сноб. Я, между прочим, тоже не умела ни читать, ни писать, но в искусстве чародейства сейчас не уступаю ни одному из высокородных единорогов", - принцесса дня понимала, что у неё было гораздо больше времени на учёбу, да и Старсвирл был превосходным рассказчиком, но негодование от этого не спешило затихать. Правительница Эквестрии, разумеется, могла просто приказать, чтобы желаемую ею школу построили, но глупой она не была: не желающие учить наставники только зря будут тратить время и получать золото из казны, а в итоге лишь заявят, что из их учеников и не могло получиться ничего хорошего. Слишком уж закостенелыми являлись традиции волшебников в обучении нового поколения. "Пока они не увидят результат - будут упираться всеми ногами. А потом ещё земнопони в упрямстве обвиняют. Но что же делать? Хм... А если собрать жеребят и показать им уроки по контролю магии? Ну и волшебников из числа простых пони, что служат в войсках, можно приставить как наблюдателей. От них не потребуется даже учить чему-то особенному, главное - проводить регулярные занятия. Впрочем, читать и писать обучить они смогут... да и защищать себя научат. А чтобы никто не отлынивал - объявим, что самых талантливых единорога, пегаса и земнопони, когда они вырастут, я возьму себе в помощники. Остальных тоже найду куда пристроить. И, нужно будет время от времени лично проверять их успехи. Да и вообще... я, вроде бы, планировала подобрать ученицу? Учеников?", - законченное письмо было свёрнуто в трубочку, затем - запечатано воском от свечи, зачаровано и, после того как повисело в воздухе несколько мгновений, отправлено в магической вспышке адресату (к сожалению, из-за нехватки сильных и умелых магов, обратные письма приходилось ждать часами, а то и днями). ...Взгляд принцессы дня вернулся к описанию результатов новой вспышки Блёклого Поветрия в отдельно взятой деревне. Это заболевание впервые пришло от драконов, что переносили его не в пример лучше пони, но не обходило своим вниманием ни грифонов, ни алмазных псов. Меньше всего риск для жизни был у заболевших жеребят, которые вовсе могли не заметить недомогания, а вот взрослые и старики оказались привязаны к постели на недели (да и то - в лучшем случае). - Почему так? Ведь у взрослых и магия сильнее, и организмы крепче, - проворчала себе под нос правительница Эквестрии, задумчиво подёргивая ушами и хмуря нос. - Старсвирл бы разобрался. М-м-м... Жаль, что все пони не могут переболеть этим в жеребячестве. "Или могут? Повторного заражения Блёклым Поветрием никто не видел, а в жеребячестве оно проходит легко. Можем ли мы взять эту болезнь, а потом пройтись по деревням, чтобы жеребята переболели? А потом ещё раз лет через десять. И ещё раз... Думаю, во всяком случае - в Эквестрии, мы с этой заразой расправиться сможем", - схватив очередной чистый лист, прикусив кончик языка от напряжения и нахмурив бровки, крылато-рогатая кобыла набросала черновой вариант указа, который предоставит для изучения советниками во время завтрашнего заседания (целителям придётся доказать, что они не зря тратят по десять-пятнадцать лет на одного ученика). Следующий доклад был написан лейтенантом Бризом, который собрал под своим крылом девять полных копыт (четвёрок) петоводов-земнопони. Самому молодому из его отряда было пятнадцать, самому старому же недавно исполнилось семьдесят восемь, тогда как остальные имели возраст где-то между двумя этими числами. В послании же упоминалось, что на службу в специальном отряде гвардии согласились не все, да и о ком-то они могут попросту не знать. "Всех забирать и не нужно, а то деревни рискуют без своих защитников остаться. Девять копыт - вполне нормально для моих планов", - потерев передние копытца, белая аликорница коварно улыбнулась. Пусть идея со школой для единорогов временно откладывалась, но вот сделать школу петоводов ей никто не помешает. Тем более, что уже есть опытные преподаватели, которые сами согласились служить в её гвардии. Молодёжь же, как и просто зрелых жеребцов можно будет распределить среди дозорных и посыльных... ... Она стояла на просторной поляне под розовым небом, к которому тянулись стебли многочисленных цветов. Однако же едва только бутоны раскрылись - белая аликорница широко распахнула рот в изумлении, так как среди лепестков покоились самые разнообразные конфеты, булочки, пирожные. - Ва-а-ам, - восторженно выдохнула правительница Эквестрии, тут же одним укусом съедая ближайшую вафельную трубочку с малиновым джемом. - Ммм... Пока она жевала, ветер принёс откуда-то золотистые листья деревьев, оказавшиеся тонкими блинчиками, украшенными сахарной пудрой. Звонко и радостно рассмеявшись, она поймала несколько кружащих листков ртом, а затем, когда ветер понёс их в сторону холма - побежала следом, чувствуя себя настоящей охотницей. Ноги принесли Селестию на зелёную вершину, обрывающуюся резким утёсом, нависающим над огромной чашей, заполненной клубничным джемом, при виде которого губы сами собой растянулись в счастливой улыбке. Тут же принцесса сложила крылья и, коротко разбежавшись, прыгнула вниз сгруппировавшись, чтобы плюхнуться в сладкое озеро. Вынырнув и помотав головой, разбрасывая джемовые брызги, пони снова рассмеялась и стала плескаться передними копытцами, при этом не забывая подбрасывать вверх сладкое угощение, дабы схватить его ртом... - Селестия, я надеюсь, что ты хотя бы помыла копыта перед едой? - прозвучал ехидный голос со стороны края чаши. - Луна? - обернувшись на звук, принцесса дня увидела тёмно-синюю аликорницу и смутилась, после чего не придумала ничего лучше, чем предложить: - Хочешь немножко? - Пожалуй... откажусь, - собеседница фыркнула. - Джем с пони - это не то, что я хотела бы пробовать. Даже во сне. - Во сне... Так я сплю? - осознав сей факт, белая аликорница расстроилась, но тут же вскинула голову и, уставившись на сестру, громко воскликнула: - Луна, ты пришла ко мне в сон?! - М... Да, - смутилась уже младшая из сестёр, шаркнув по краю чаши правым передним копытцем. - У меня выдалось немного свободного времени и... я решила узнать, всё ли у тебя хорошо. - И-и-и-и-и! - радостно взвизгнув, старшая кобылка выскочила из желе и, взмахнув крыльями, живым снарядом врезалась в принцессу ночи, чтобы заключить её в костедробительные объятья. - Вуна вернулась! - Фу-у-у... Тия! - беспомощно дёргая копытцами, прижатая к земле, измазанная в джеме повелительница снов попыталась вырваться. - Селестия, ты - очень грязная кобылка. Несмотря на все старания тёмно-синей аликорницы (не такие уж и активные, если вспомнить о её даре управлять снами), борьба между сёстрами продолжалась добрые минут десять, после чего они всё же расцепились и развалились на мягкой зелёной траве раскинув крылья. Какое-то время обе пони молчали, стараясь справиться с нахлынувшими облегчением, радостью, смущением и другими, менее яркими эмоциями, а затем молчание первой нарушила Селестия: - Вуна? - Когда ты уже прекратишь называть меня этим глупым прозвищем, Тия? - закатила глаза Луна, поджав к телу передние и задние ноги. - Ты всегда будешь моей маленькой Вуной, - торжественно пообещала принцесса дня. - Это глупо, - припечатала тёмно-синяя аликорница. - Я уже старше почти всех пони. Могла бы это и заметить. - Не дуйся, Ву... Ладно-ладно. Луна, - заметив, как сестра резко перекатилась на живот и приподнялась на передних ногах, белая крылато-рогатая кобыла последовала её примеру. - А знаешь... что? - И что же? - скептически выгнула брови принцесса ночи. Старшая сестра молча подманила младшую, а когда та и не подумала приближаться - обиженно надула щёки, заставив тяжело вздохнуть и закатить глаза. Впрочем, после этого Луна всё же подалась вперёд, чтобы состроившая заговорщическое выражение на мордочке Селестия приблизила губы к её уху. - Теперь ты тоже... очень грязная кобылка, - хихикнула старшая аликорница, после чего подскочила на ноги и, крутанувшись на месте, хлестнула воздух испачканным в джеме, а потому слипшимся в подобие сосульки хвостом. - Догоняй!..