To hell and back

— Мы горим? — наивно спрашиваю, у рядом сидящего Кирилла, до жути дрожащим голосом. Ответа не последовало, машина подъезжала ближе к зданию, резко тормозя. Перед глазами ужасная картина — наш дом горит. Наш. Бледный выбегает из машины с телефоном в руках, явно звоня кому-то, скорее всего в пожарную службу. Закрываю глаза руками, в надежде, что если я открою из увижу целый, красивый, старенький домик, такой каким он был прежде, но это не случиться. Глаза уже на мокром месте, хочется кричать, рвать на себе волосы, царапать кожу, чтобы оставались кровавые шрамы. Но я молча сижу, издавая первые всхлипы. Обидно, до слёз обидно, даже если дом не мой, даже если мы в нём провели, не так уж и много времени. Но знаете, быстро привязываешься. Сам не замечаешь, как абсолютно рандомное место, становиться чуть ли не родным, за короткий промежуток времени. Наконец открываю глаза, Кирилл нервно ходит туда-сюда вокруг машины, разговаривая с кем-то по телефону. Откидываюсь на спинку кресла, наблюдая за всем этим. Уже нельзя даже спасти вещи, слишком поздно. Пламя захватывало дом с безжалостной жадностью. Оно пожирало стены, выбивалось из окон, освещая всё вокруг оранжево-красными всполохами. Тепло от огня чувствовалось даже здесь, в машине, а запах гари щекотал нос и заполнял лёгкие. Кирилл всё ещё наматывал круги с телефоном у уха. Лицо сохраняло железное спокойствие, но по его жестикуляции и резким движениям было ясно, что внутри всё иначе. Он выглядел так, словно держит мир за хрупкую ниточку, которая вот-вот порвётся. — Нет, — резко произнёс он в трубку, останавливаясь и оглядываясь на дом. — Да, адрес я уже назвал. Я не слышала, что ему отвечали, но, судя по тому, как он стиснул зубы, ждать помощи придётся ещё. Закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на своём дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Но вместо этого перед глазами всё время пламя. Это не мой дом, он не был моим. Но почему тогда так больно? Кирилл вдруг открывает дверь машины и наклоняется ко мне: — Алиса, выйди. Я смотрю на него, не понимая, чего он хочет. — Зачем? — мой голос звучит хрипло, как будто застрял в горле. — Тебе будет лучше на свежем воздухе. И я не хочу, чтобы ты оставалась тут одна. Я молча киваю, чувствуя, как ноги подгибаются, когда встаю. Он берёт меня за руку, ведёт чуть дальше от машины, туда, где дым не такой плотный. Мы останавливаемся. Кирилл стоит чуть впереди, заслоняя меня от вида горящего дома, но я всё равно вижу. Мой взгляд цепляется за очертания крыши, которые медленно, но верно исчезают в пламени. — Всё будет хорошо, — его голос раздаётся неожиданно мягко. Я не могу поверить, что это он. Этот Кирилл. Его слова звучат утешающе, даже если я знаю, что они — просто пустые обещания. — А если это был поджог? — спрашиваю я вдруг, сама не зная, почему именно этот вопрос. Он смотрит на меня, его взгляд становится острым, будто прожигает насквозь. — Найдём кто это сделал. Его голос прозвучал так уверенно, что я даже на мгновение поверила, будто он действительно сможет это сделать. Но потом снова посмотрела на дом и реальность обрушилась на меня с новой силой. — А если... — начала я, но Кирилл перебил: — Никаких «если», Лиса. Разберёмся. — Он сделал шаг ближе, кладя руки мне на плечи, чуть сильнее, чем было нужно. Его пальцы были горячими, но не от огня, а от напряжения. — Сейчас важно другое. Тебе нужно успокоиться.

***

Пожарные суетились вокруг дома, но было ясно, что спасти его не удастся. Кирилл стоял рядом, наблюдая за всем происходящим с холодным, сосредоточенным выражением лица. А я сидела на капоте машины, обхватив себя руками. Тяжесть ситуации давила на грудь, не давая нормально дышать. Когда один из пожарных подошёл к нам, он посмотрел на Кирилла, а потом перевёл взгляд на меня. — Мы сделали всё, что могли, — сказал он, но в его голосе не было надежды. Я кивнула, не находя слов. Кирилл поблагодарил его коротким кивком и снова повернулся ко мне. — Поехали, — сказал он, указывая на машину. — Куда? — спросила я, даже не надеясь на ответ. — Найдём место, где остановиться, — он слегка наклонился ко мне. — Нужно отдохнуть. Я хотела возразить, сказать, что не могу оставить этот дом, но его голос звучал так твёрдо, что я просто кивнула. Мы сели в машину и отъехали от догорающего дома. Я смотрела на него до тех пор, пока он не исчез из виду. Внутри было пусто. Только звенящая тишина и воспоминания, которые теперь казались такими далёкими. Глаза щипало, но слёзы не приходили — всё, что могло выгореть внутри, уже сделало это, как и наш дом. — Где мы будем ночевать? — мой голос разорвал нашу «игру в молчанку», звуча слабее, чем я ожидала. Кирилл бросил короткий взгляд в мою сторону, но ничего не сказал. Его рука сжала руль сильнее, суставы побелели. — Кирилл, — повторила я чуть громче, — ты вообще меня слышишь? — Да, — ответил он наконец, не отрывая взгляда от дороги. — Я уже всё придумал. Я молчала, ожидая продолжения, но он снова погрузился в своё молчание. Его спокойствие раздражало, но в то же время оно было единственной опорой в этой безумной ситуации. Через полчаса мы остановились у небольшого отеля на окраине города. Табличка с выцветшими буквами едва читалась в тусклом свете уличного фонаря. Место выглядело старым, но ухоженным. Кирилл выключил двигатель, повернулся ко мне и бросил короткое: — Пойдём. Я вышла из машины, чувствуя, как усталость сковывает ноги. Пустота внутри не позволяла думать, я просто следовала за ним. Кирилл быстро договорился с администратором, и вскоре мы уже стояли перед дверью нашего номера.

«302»

Красивое число. Он открыл её ключом и жестом пригласил меня войти первой. Номер оказался небольшим, но уютным. Кровать, стол, шкаф, окно с видом на ночную улицу и ещё какие-то двери. — Это... временно, — сказал Кирилл, закрывая за собой дверь. Его голос был низким и ровным, но я уловила в нём нотку усталости. Мне его жалко. — Здесь есть душ? — спросила я, кидая взгляд на вторую дверь. Кирилл кивнул и бросил на кровать ключи от машины. — Сходи, если хочешь. Я без лишних слов направилась к двери. Оказавшись в ванной, закрыла её за собой, но замок щёлкнул слишком громко. Это раздражало. Всё раздражало. Я опёрлась ладонями о раковину, смотря в своё отражение. Лицо выглядело уставшим, глаза опухшими. Раздевшись, я шагнула в душевую кабину и включила воду. Горячие струи мгновенно обожгли кожу, но я не отступила. Напряжение, которое сковывало плечи и грудь, чуть ослабло, но внутри всё ещё горел огонь. «Почему мне так холодно, даже когда горячая вода льётся на меня?» — подумала я, глядя, как капли стекают по запотевшему стеклу кабины. Внезапно в голову пришли его слова. «Разберёмся». Но как? Всё выглядело так, будто это конец, либо я преувеличиваю. Закончив, я завернулась в отельное полотенце и вышла из ванной. Кирилл стоял у окна, поджёг сигарету, устремив взгляд в темноту улицы. Лёгкий дым извивался над его плечом, теряясь в тусклом свете настольной лампы. Я остановилась в дверях, чувствуя, как влажные волосы прилипают к плечам. — Хочешь? — спросил он, протягивая пачку сигарет через плечо, словно предлагал что-то совсем обыденное, будто мы не только что потеряли дом, не сидели среди хаоса. — Да, — ответила я, сама не зная, почему согласилась. Я подошла ближе, взяла сигарету, но мои руки предательски дрожали. Кирилл заметил это, но ничего не сказал. Только поднёс зажигалку, прикрывая пламя рукой, чтобы ветер из слегка приоткрытого окна не задул огонь. — Спасибо, — выдохнула я, делая первую затяжку. Дым обжёг горло, и я тихо закашлялась. — Не спеши, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от окна. Мы молча стояли рядом. Я смотрела на ночную улицу, на редкие машины, что проезжали мимо. Кирилл молчал, но его присутствие ощущалось так остро, что я невольно напряглась. Внезапно он положил руки мне на плечи, чуть сжал, как бы проверяя, не распадусь ли я от прикосновения. Потом медленно обнял сзади, подтянув ближе к себе. Его тепло контрастировало с ночным холодом, что проникал сквозь открытую форточку. — Всё закончится, — сказал он, его голос звучал тихо, почти шёпотом. Я закрыла глаза, прислонившись спиной к его груди. Дым от сигарет смешался с его запахом, и в этот момент мне не нужно было ничего объяснять или анализировать. Я просто растворяюсь. — Не отпускай меня, — прошептала я, не открывая глаз. — И не думал, — отозвался он, его губы на мгновение коснулись моего виска. — Кирилл, а... что теперь? — начала я, не зная, как сформулировать вопрос, который вертелся у меня на языке. — Что будем делать дальше? Где будем жить? Кирилл затушил сигарету в пепельнице, стоящей на подоконнике, и повернул меня к себе лицом. Его взгляд был серьёзным, почти невыносимо глубоким, словно он видел всё, что творится у меня внутри, и не спешил осуждать. — Пока об этом не думай, — тихо произнёс он. — Завтра разберёмся. «Завтра». Это слово звучало так просто, но мне оно не давало покоя. Завтра — это неизвестность. Завтра — это хаос, который только начнёт разворачиваться. Завтра — это вопрос, который я боялась задавать. А если мы буквально не проснёмся завтра? — Ты ведь что-то знаешь, да? — спросила я, глядя прямо в его глаза. Он чуть нахмурился, как будто взвешивая, стоит ли говорить правду. Его руки скользнули по моей талии, обнимая, прижимая поближе к себе. Но слова, которые он произнёс, не дали мне покоя: — У меня есть подозрения, но я пока не уверен. — Подозрения? На кого? — моя интонация изменилась, голос стал громче. — Кирилл, кто мог это сделать? — Не сейчас, Лис, — его тон стал твёрже, почти приказным. Я хотела продолжить, но в момент передумала. Просто прижалась сильнее, обнимая его в ответ. — Если ты что-то знаешь... — начала я, но он перебил: — Я всё улажу. Его уверенность была обманчивой. В глубине души я знала, что всё далеко не так просто, как он пытается показать. Но я молчала. Его руки оставались тёплыми, его голос — твёрдым. И это было всё, что мне сейчас оставалось. — Хочу спать, — шепчу ему я, разворачивая голову. Не успела я даже одуматься, как меня уже несут куда-то на руках. Смотрю на Кирилла, лыбиться как дурак. — Эй! — толкаю его легонько в грудь, после чего слышу тихий смешок и я оказываюсь брошенной прямо на кровать. Тот нависает надо мной, всё ещё улыбаясь как сумасшедший. Смотрит прямо в глаза, рассматривает. Он же не выпил, пока меня не было?