To hell and back

Я застыла на месте, глядя на закрытую дверь.

«Бежать»

Это слово пульсировало в моей груди, заглушая здравый смысл. Дыши. Соберись. Я сделала пару шагов к окну. Грязное, с ржавыми решётками, оно явно не предназначалось для побега. Сердце бешено колотилось, но внутри крепло ощущение, что если я останусь здесь, всё станет только хуже. Огляделась вокруг. Вроде никого нету. И камер тоже. Дверь через которую мы зашли, была приоткрыта. Смутило меня это? Нет. Тихо, насколько это было возможно, подошла к ней и заглянула внутрь. Каждое мое движение казалось громким, как взрыв, в этой тишине. Дрожащими руками потянула за ручку. Казалось, что звук моего дыхания мог выдать меня с головой. Вдруг услышала голоса. Они приближались. Я сжалась, стараясь слиться с стеной, чтобы хоть немного подслушать. — Где она? — голос Кирилла был резким, холодным. — Я сказал ей ждать! — Точно ушла, — пробормотал кто-то другой. — Дверь заперта. — Найдите её, и быстро, — резко оборвал он. Моё сердце рухнуло в пятки. Они уже знали, что я сбежала. Времени почти не оставалось. Я выбежала на улицу. Свежий воздух ударил в лицо, но я не остановилась. Бежала, что есть сил. Как можно дальше. Почему я убегаю? Не знаю. Не знаю и знать не хочу. Боюсь Кирилла. Боюсь всей ситуации. Боюсь того, что прям сейчас делаю. Боюсь последствий. Страх заставляет остановиться, потеряться в пространстве. Не вижу ничего. Темно. Начинаю потихоньку приседать на корточки, ощущение, что вот-вот потеряю сознание. Резко возвращаюсь в себя, продолжаю бежать. Выбора нету. Долго ли, коротко ли, но я оказалась на оживлённой улице. Люди, машины, шум города. Вдохнула, почувствовав на мгновение безопасность. Но потом чёрный внедорожник свернул с улицы, замедлился. Это он. Кирилл. Меня охватил холодный ужас. Он поймал меня быстро, легко, словно я и не пыталась убежать. Сил сопротивляться не осталось. Безвыходность. Чёртова безвыходность. — Я же тебя предупреждал, — его голос был ровным, но опасным. Он грубо держал за кисть. Больно. Больно так что скорее всего останется синяк. — Пожалуйста, отпусти... — выдавила я, уже задыхаясь от слёз. Он резко развернул меня к себе, его руки крепко держали мои плечи. Глаза прожигали насквозь. — Ты сама всё это начала, — холодно сказал тот. — Теперь не жалуйся. Я почувствовала, как он грубо втолкнул меня в машину. Словно что-то сломалось внутри. Сломалось на тысячи маленьких кусочков. На этот раз он не говорил ничего в дороге. И это молчание оказалось страшнее всех возможных слов. Затишье перед бурей?

***

Машина остановилась у неприметного дома. Кирилл вышел, обошёл машину и открыл мою дверь. — Вылезай, — коротко бросил он. Я сидела неподвижно, стиснув руки на коленях. Мне не хотелось никуда идти, хотелось просто исчезнуть. Исчезнуть, и больше никогда тут не появляться. — Не заставляй меня повторять, — его голос стал ниже, холоднее. Собрав остатки воли, я вышла из машины. Слабость в ногах от страха едва позволяла стоять. Он не стал ждать, схватил меня за локоть и потащил к двери. — Куда мы идём? — выдавила я, боясь услышать ответ. — Туда, откуда ты точно не сбежишь, — ответил он, не глядя на меня. Мы оказались в небольшой квартире. Она была пустой, за исключением старого дивана и стола. Кирилл толкнул меня внутрь, закрыл за нами дверь и повернулся ко мне. — Садись, — велел он. Я подчинилась, опускаясь на диван. Сердце колотилось так сильно, что казалось, он слышит его стук. — Зачем ты сбежала? — спросил он, склонив голову. Я молчала, опустив взгляд. Сказать правду? Солгать? В любом случае я знала, что это не закончится хорошо. — Я жду ответа, — его голос был наигранно ровным, но от этого только страшнее. — Я-я… не знаю. Испугалась. Наверное, — призналась я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Говорю рваными фразами, ничего нормально не могу выдавить. — ты ничего не объясняешь, просто таскаешь меня за собой. Кирилл наклонился ближе, его лицо оказалось совсем рядом. — Тебе лучше бояться, — прошептал он, его голос был одновременно мягким и угрожающим. — У тебя не получится делать то, что ты хочешь. — Почему? — выкрикнула я, не выдержав. Глупый вопрос. Глупая я. Он ухмыльнулся, посмотрел по сторонам будто проверяя не слушает ли нас никто. — Потому что ты теперь моя, — ответил он. Эти слова обрушились на меня, как гром среди ясного неба. Что? Как мне это понимать?

«Ты теперь моя»

Звучит в голове снова и снова. Мысленно повторяю, пытаясь понять смысл каждой буквы.

«Ты. Теперь. Моя.»

Его? С каких пор я стала собственностью этого психопата? Я молчу. Предательски молчу. Не знаю что ему сказать. Тишина повисла в комнате. Мои мысли путались, сердце бешено колотилось. Казалось, что стены вокруг вот-вот сомкнутся. — Что молчишь то?— голос Кирилла был тихим, но настолько холодным, что мурашки побежали по спине. — Я не твоя… — пробормотала я едва слышно, но достаточно громко, чтобы он услышал. Он ухмыльнулся. Не смотрю ему в глаза. Боюсь. Он шагнул ближе, заставляя меня снова прижаться к спинке дивана. — Повтори, — велел он. Его голос стал ещё громче, он почти что, срывался на крик. Нет. Нет. Нет. Нет. Что я творю сейчас?Зачем сбежала? Зачем вообще сбежала тогда от отца? Или это к лучшему? Или наоборот. Нету ответа ни на один мой вопрос, а их очень много, даже слишком. Я подняла взгляд, с трудом выдерживая его ледяной и бесчувственный. — Я… — начала я, но голос дрогнул. Блять. Ненавижу себя за это. — Я не твоя. Его ухмылка исчезла. Он молчал секунду, затем его рука взлетела вверх. Щелчок пощечины отозвался в воздухе болезненным эхом. Я замерла, ощущая жгучую боль на щеке, но боль в душе сильнее. Намного сильнее. Кладу руку на горящую щеку. Терплю, ничего ему не отвечаю. Просто сижу и лью слёзы. Какая же я сука жалкая. Вжимаюсь полностью в диван, закрывая лицо. — Будет тебе уроком. — его голос прозвучал как хлёсткий удар после пощёчины. Я молчала, боясь даже поднять голову. Горячие слёзы текли по щекам, смешиваясь с чертовой болью. Но внутри нарастало что-то другое — гнев. Гнев на него, на себя, на эту ситуацию, в которую я угодила. — Плачь сколько хочешь, — продолжил он, стоя надо мной. — Но в следующий раз думай, прежде чем что-то делать. Его слова звучали холодно, будто он объяснял что-то обыденное, незначительное. Как будто то, что он сделал, было нормой. Я убрала руки от лица, почувствовав, как трясутся пальцы. Мой взгляд, полный слёз и боли, всё же встретился с его. — Ненавижу тебя, — прошептала я. На мгновение его лицо осталось неподвижным. Потом уголки его губ изогнулись в едва заметной усмешке. — Как же всё равно. — протягивает каждую гласную. Будто издевается. Будто специально продолжает ковырять уже наболевшее место. Его слова были как холодный душ. Он говорил так уверенно, так равнодушно, что мне захотелось закричать. Но я держусь. Или по крайней мере стараюсь. — Отдохни, — бросил он, повернувшись к двери. — Нам обоим нужно немного времени. Дверь захлопнулась, и я осталась одна. Мои мысли метались. Я обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то успокоиться. Медленно ложусь на диван. Всё тело будто онимело от страха. Бежать. Я всё ещё хочу бежать. Если я сбегу от него, он меня больше не тронет. И мой отец тоже. Может.. Уеду в другой город, что-нибудь придумаю. Но как? С какими деньгами я должна это сделать? Может у Насти попрошу в долг? Потом устроюсь там на роботу и отдам. Наверное, не вариант. Они найдут меня.. Либо Кирилл, либо отец, либо кто-то от них. Кирилл же вроде соседом нашим был, да? Хотя в прошлый раз, мы выходили явно, не из Настиного подъезда. У него несколько квартир или что? Я путаюсь. Путаюсь в собственной жизни. С каждым разом всё глубже затягиваясь в вязких нитях, которые так старательно вывяызвает Кирилл, на пару с моим отцом. Эти двое будто сговорились, чтобы сломать меня. И если от одного я сбежала, то другой оказался ловушкой, в которую я попала.

***

Тишина в квартире казалась оглушающей. Лежа на старом диване, я смотрела в потолок, пытаясь хоть как-то успокоить разбушевавшиеся мысли. Я уже потеряла счёт во времени. Сколько я так лежу? Час? Два? Или целый день? Я почувствовала, как усталость плавно охватывает меня, как туман медленно заполняет сознание, и вот я уже не могу отличить сон от реальности.