Дружба с оговорками

Неделя тянулась невероятно долго, но в то же время и быстро. Дворец Холодных Рос был тихо и спокоен, и даже вечерами это спокойствие не нарушал ни чей звонкий голос. Будучи уверенным в том, что ему никто не нужен, что он уже привык к одиночеству, в эти дни Хэ вдруг ощутил, как ему плохо. Плохо одному. Плохо без Цинсюаня. На стенку ему хотелось лезть от этой тишины дворца, которая сводила его с ума. Это всё ради блага Цинсюаня. Ему так будет лучше. Только так он будет в безопасности. Всякий раз, когда Хэ находился на грани, он напоминал себе об этом: мысль о том, что таким образом он спасает того, кто дорог ему, утешала его и придавала ему сил и дальше двигаться в таком же темпе. Если его одиночество — это цена, которую надо заплатить за то, чтобы с Цинсюанем было всё хорошо, то он с радостью её заплатит. Свои дни Хэ проводил в привычном ритме. Прогулки по саду, медитации, молитвы. Один раз он спустился на землю — воспользовался тем способом, который показал ему Цинсюань. Нет, не по лестнице шел вниз, но спрыгнул с неё: с неё было прыгать на землю куда удобнее, чем со стен. На земле Сюань запугал парочку продажных чиновников, которые посмели притеснять верующего Хэ, да до такой степени, что те даже переехали и поменяли имена, дабы спастись от Кровавого Гуляния. Хэ это лишь забавляло. Он ведь всё равно найдёт всех и каждого, кто обидит его верующих… На следующий день он впервые вышел из своего дворца просто так. Молитвы пока закончились, а бродить по пустому дворцу или в саду, где Хэ слышал фантомный радостный голос Цинсюаня… было просто невыносимо. Сюань был уверен, что вся столица вновь судачат о том, что он людей чуть в могилу не свёл, что он быстрее демон, чем бог, что ему здесь не место, но нет. Все небожители вовсе не замечали Хэ и толпой стекались в одно место. Хэ позволил этому потоку подхватить и себя. Вскоре он оказался в тренировочном зале на трибунах. В том самом тренировочном зале, о котором ему говорил Ши Уду и Цинсюань. И на арене сражаться собирались Повелитель Вод и его младший чиновник Цинсюань. Чем уж юноша провинился перед начальником, Хэ не знал, но даже сам тот факт, что бог будет сражаться против младшего чиновника, пусть и без духовных сил (это Хэ услышал из разговоров двух чиновников, которые активно обсуждали предстоящий бой и стояли рядом с Хэ) было низким делом. Бой ещё не начался, а до Хэ долетали обрывки фраз. Из них он понял, что Ши Уду довольно часто сюда таскает Цинсюаня, именно Цинсюаня, а не кого-то другого, и всегда побеждает. Небожители с воодушевлением делали ставки на то, сколько раз Цинсюань окажется на лопатках и сколько секунд он вообще продержится. Никто не верил в победу юноши. Хэ тоже не верил. — Эй, делаешь ставку? — неожиданно Сюаня тыкнули в плечо пальцем, совсем бессовестно, от чего Хэ весьма удивился. Никто ещё так не смел с ним обращаться, кроме Цинсюаня. Хэ посмотрел на небожителя: один из тех двух, что так активно обсуждали предстоящий бой. — Ты что, это Кровавое Гуляние! Он не будет делать ставку, — зашептал второй, схватив первого за руку. А Хэ перевёл на его кучерявую голову взгляд, он всё слышал. И этот кучерявый вздрогнул и спрятался за спину первого, блондина, боясь расплаты за это прозвище. Блондин лишь молчал. Уйти не получится, они заперты толпой, но и слов назад уже не взять. — Я ставлю на то, что Цинсюань победит, — невозмутимо сказал Хэ. — Чего?.. — кучерявый даже осмелел, выглядывая из-за плеча друга, а челюсть его упала от удивления. Другой небожитель тоже набрался смелости: — А на сколько секунд? Есть разные варианты. Сегодня ещё лёгкий режим. Повелитель Вод без веера. Иначе у младшего чиновника не было бы и пары секунд. Хэ холодно посмотрел на этого блондина, не понимая, что он не так сказал. Разве не ясно выразился? Какие к черту секунды! — Я ставлю на победу Цинсюаня. Из кучерявого чиновника вырвался нервный смешок. Теперь осмелел уже его друг, видя, что Хэ настроен довольно дружелюбно. — Если не хочешь проиграть, ставь на его средний результат. Семь секунд. Но Хэ упрямо повторил: — Ставлю на победу Цинсюаня. Чиновники больше не смеялись, понимая, что Хэ не шутит. Они растерянно уставились на бога. — Но Цинсюаню не выиграть, — сказал Кучерявый. — Он, ну… просто Ши Уду слишком силен. Нет смысла ставить на его победу — это всё равно, что заведомо ставить на проигравшего! Хэ недовольно поджал губы, и чиновники вздрогнули, решив, что сейчас Хэ покарает их за дерзость. Но Хэ лишь сообщил: — Так же нет смысла ставить на победу Ши Уду, ведь он заведомо выиграет. Но вы же ставите. — Мы ставим на секунды… — пролепетал кучерявый, но блондин больно ущипнул его за бок, чтобы тот заткнулся и не смел злить Хэ. — Так будет интереснее, — только и сказал Сюань, после чего отвернулся и, поставив локти на перила, пристально вгляделся в арену. На арене, тем временем, братья Ши завершали свои подготовки. Только если старший был полон уверенности и надеялся на то, что младший в этот раз продержится дольше обычного, то чиновник был уверен в обратном: довольно быстро он окажется на лопатках, а сил (да и желания тоже) у мальчишки не было. — Лучше бы отменил… — тихо произнёс Ши Цинсюань, вздыхая и сжимая кулаки с такой силой, что ногти впивались в нежную кожу. Вот только старший брат лишь усмехнулся. Вспомнив о чём-то важном, Повелитель Вод быстрым шагом подошёл к трибуне и передал веер младшему чиновнику, которому доверял и который считался заместителем Ши Уду. У помощника он взял два браслета: для каждой из рук. Но прежде чем защёлкнуть браслеты на запястьях, подошёл к младшему брату. — Я буду без веера, мои силы заперты. Если тебе так будет легче, можешь использовать духовные силы. Силы есть? Поделиться? Ши Цинсюань пожал плечами. Он помнил предыдущие исходы боёв и знал, что этот бой ничем не будет отличаться от прочих. — Ты меня понял? Ши Цинсюань пожал плечами. Всё же опустил голову, но понимал, что брат ждёт ответа: — Да, понял. — Так тебе нужны силы? — Нет. Лишь после ответа младшего брата, Ши Уду отошёл и вновь встал напротив брата. — Готов? — защёлкивая браслеты на запястьях, уточнил Повелитель Вод. — Нет… — Без разницы, противник не будет ждать, готов или нет. Начали. У старшего брата было столько сценариев, которые младший чиновник знал наизусть, но в этот раз Ши не мог сориентироваться. Его мысли были совсем не на арене, и ему не хотелось учитывать то, что иногда они могли выбрать один и тот же меч, а в иные моменты Цинсюань даже меч не успевал схватить. Сегодня его мысли были с Хэ Сюанем: Цинсюаню отчаянно хотелось увидеть друга, обнять его, посидеть на качелях и выпить вкусного чая в компании бога литературы. Ши вздохнул. Качнул головой. Юноша был уверен, что проиграет. Проигрывал ведь раньше. Так было и сейчас. Первые две попытки провалились настолько быстро, что на лопатках Цинсюань оказался практически моментально. Даже меч не успевал взять. На третий раз: успел блокировать первый удар, второй удар, но Уду отвлёк брата тем, что кинул горсть песка и вскоре Ши оказался на лопатках. — Внимательнее. Ты рассеян. Как ты будешь выполнять более серьёзные поручения, если не способен себя защитить? Ши Цинсюань не знал. Он вздохнул, покорно возвращаясь на изначальную позицию. — Сколько ещё раз? — Пока ты не поймёшь. Если окажешься в беде, тебе надо будет дождаться помощи. Как ты будешь дожидаться, если в тренировочном бою ты только сегодня умер уже четыре раза? Ши Цинсюань покачал головой. Видимо, брат доведёт до двадцати лопаток и только потом разрешит прекратить. Остаётся лишь сцепить зубы и вновь пытаться остаться на ногах дольше обычных секунд. И в момент, когда Ши в шестой раз оказался на лопатках, чиновник хлопнул Хэ Сюаня по спине. Хэ никогда раньше не присутствовал на этой арене, а потому с любопытством рассматривал всё вокруг. Его острый взор скользил и по постройке, и по толпе, и по тем, кто сражался. Цинсюань проигрывал бессовестно. Не проходило и секунды, как Ши Уду опрокидывал его на спину. Казалось бы, на этом всё и должно было закончиться, ведь победитель обнаружен. Но нет. Ши Уду заставлял Цинсюаня вставать и снова нападать. Задумчиво подперев щеку рукой, Хэ смотрел на этот бой. Нет, не бой. Превосходство Ши Уду было слишком очевидно: это уже не бой, это избиение младенцев. Сюань пусть и не разбирался в сражениях, пусть он только и умел, что защищать себя кулаками да подручными бытовыми средствами — жизнь научила — и всё же он замечал, что Ши Уду не был лишён мастерства. Может быть, Повелитель Вод даже может потягаться в этом искусстве с какими-нибудь не самыми передовыми богами войны. Хэ сложно было судить, но не оценить высокие навыки Повелителя Вод он не мог. А вот Цинсюань… он, казалось, совершенно не умел сражаться. Нет, на самом деле умел — Хэ видел, что юноша и стойки принимает зеркальные относительно своего начальника и даже пытается использовать какие-то приемы… да только не получается у него. В Уду горела ярость, а в Цинсюане вовсе не было запала. Он, казалось, и не пытался победить, он просто терпел. Да и резкости и скорости движений ему совершенно не хватало для того, чтобы вести бой. — Говорил же! Ставь на секунды. Сегодня ещё Повелитель Вод добр. Он поддаётся Цинсюаню. — А? — из задумчивости Хэ вывел снова тот небожитель, что и до этого спрашивал о ставке. Хэ бросил на него безразличный взгляд, потом снова посмотрел на арену, где Цинсюань вновь оказался на лопатках. — Это добр? — Хэ с любопытством уставился на начальника и подчинённого, и совершенно точно не увидел никакой доброты в избиении младшего чиновника богом. — Моя ставка прежняя: ставлю на победу Цинсюаня, — Хэ пожал плечами. Ши Уду остановился после того, как младший брат в двадцать первый раз оказался на лопатках. Он видел, что брат уже практически без духовных сил и подниматься ему с каждым разом тяжелее. — Продолжай ежедневные тренировки в моё отсутствие. Когда я вернусь, повторим. Ши Уду не подумал подать руки Цинсюаню. Он подошёл к трибунам, на ходу снимая браслеты, которые блокировали его духовные силы. Браслеты вернул младшему чиновнику, а затем взял в руки веер и, обернувшись, посмотрел на своего младшего брата, который всё ещё продолжал лежать. Возникла шальная мысль, настолько детская, что Ши Уду едва не исполнил её. Всего лишь надо было произнести заклинание, раскрыть веер и слегка окатить младшего брата потоком воды. Освежится и встанет. Но мысль глупая. В Небесной Столице запрещено использовать духовное оружие, потому Повелитель Вод убирал веер за пояс. — Помоги ему, — бросил он своему помощнику, а сам покинул арену. — Да, Ваше Превосходительство, — ответил младший чиновник, а затем действительно подошёл к Ши Цинсюаню, помог тому встать и похлопал по плечу. — Уверен, в следующий раз будет лучше. Кстати, я смотрел свиток со ставками. Кто-то поставил на твою победу. Цинсюань, отряхиваясь от песка, удивлённо замер. — Кто-то явно решил пошутить… но… нет, шансов против Повелителя Вод у меня не будет никогда. Никогда, учитывая, что Ши Уду постоянно занимался тренировочными боями с Пэй Мином. Сражение Хэ Сюань смотрел до конца, а потом ушёл. Все вокруг были так взбудоражены этим событием, что едва ли заметили, что идут плечом к плечу с Холодными Росами и даже толкают его время от времени. Но Хэ не был против. Он грел уши, и узнал, что этот бой был вовсе не из-за разногласий: таким образом Ши Уду учит Цинсюаня сражаться. Сомнительный очень метод, решил Хэ, ведь Уду совершенно ничего не объяснил, не показал, как приемы должны работать, да и вообще — Цинсюань определенно ничего нового из этого боя не вынес. Только синяки на спине. Потраченных заслуг Хэ было совсем не жалко, хотя он и сам не знал, почему вообще решил сделать ставку. Азарт никогда не был его слабостью. Когда же он вернулся в свой дворец, то следующие две недели вновь не выходил. Медитировал, гулял по саду, слушал молитвы, пару раз спускался в мир людей и грозил взяточникам расправой, от чего в столице вновь поднималась небольшая шумиха из-за его кровавых и жестоких методов. Хотя он ведь даже волоска на головах людей не тронул! Но не важно. Куда больше Хэ беспокоило то, что из дворца Повелителя Вод всё ещё каждый день прибывали ящики с едой и… ставить их уже было некуда. Кладовая была забита, несколько приемных залов — тоже. А у Хэ всё ещё не появился аппетит. Его всё ещё мутило только от вида еды — он ощущал к ней сильнейшее отвращение. Он всё ещё тосковал по Цинсюаню.