Дружба с оговорками

Вернувшись во дворец Повелителя Вод, Цинсюань осторожными шагами, чтобы не выдать себя, прошёл в свою комнату. Медленно открыл дверь, переступил порог и также медленно, осторожно, закрылся внутри. Только тогда, когда оказался в своей комнате, младший чиновник смог выдохнуть. На самом деле, Ши Цинсюань никогда не задумывался о том, насколько много привлекает к себе внимания. Шумный, непоседливый, активный. Он не умел сидеть без дела и всегда находил себе занятие: даже если это простое чтение романов, написанных смертными. — И никто не заметил… — улыбнулся юноша. На самом деле, он знал, что слугам абсолютно всё равно на то, во сколько уходит и возвращается Ши Цинсюань. Не всё равно им только тогда, когда Ши Уду выдаёт распоряжение или наказывает младшего брата домашним арестом. Но сейчас в отношении Цинсюаня не было никаких ограничений. Поэтому, даже если бы он шёл по коридору, намеренно топая и хлопая всеми дверьми, которые попадались ему по пути, никто бы и слова не произнёс. — Отдых! Юноша широко улыбнулся. Он дошёл до кровати, опустился перед ней на колени и из-под подушки достал книжечку с очередным романом, который был написан каким-то смертным. Ему нравилось читать истории, представлять, какой могла бы быть его жизнь, если бы не было Пустослова, что отравил его семью и его самого. В романах так просто было забыться, особенно когда с ним никто не хотел дружить после того, как демон вновь вернулся в его жизнь. Но не успел юноша прочитать и одной страницы, как подскочил с пола, хлопнул себя по лбу и поспешно бросился к двери. Осознав, что в руке всё ещё держит запретную книгу (брат всегда ругал, когда юноша читал книги, которые не связанные с самосовершенствованием и формированием духовного ядра), вернулся к кровати, спрятал книгу вновь под подушку и только после этого вышел из своей комнаты. Ши Цинсюань, несмотря на всю свою переменчивую натуру и видимую забывчивость, на самом деле запоминал многое, просто не всегда вовремя вспоминал или, что будет вернее, чаще делал вид, что что-то забывает. Зачем вспоминать о Пустослове, если можно его «забыть»? Но по-настоящему забыть того, кто питался страхом было невозможно. Цинсюань никогда не забывал о Преподобном Пустых Слов, даже когда тот оставил его в покое на несколько лет. Не забывал юноша и об обещаниях, о словах и о том, как лучше следует поступить. — Так… гэгэ, наверное, против не будет… — прошептал юноша, бросая взгляд на дверь, которая вела в спальню Ши Уду. Ши Цинсюаь всегда оглядывался на мнение старшего брата. Братья были близки друг с другом, однако были разными: спокойный Ши Уду, который привык контролировать всё, в том числе и собственные эмоции, и активный, неусидчивый Ши Цинсюань, который не умел скрывать эмоций, и не боялся пойти против более сильного, если речь шла о справедливости. Ши покачал головой. Он знал, что брат будет недоволен, если Цинсюнь расскажет ему о своём плане. Ши Уду хотел бы, чтобы младший брат всё своё время посвящал тренировкам и пути самосовершенствования, вместо праздных занятий, к которым относились не только чтения романов, но и даже любые другие занятия. — Зато… это будет удобно, — улыбнулся Ши, когда внезапно нашёл решение, которое позволит ему выполнить обещание, данное другу. Цинсюань знал, что порой он не успевает выполнить то или иное обещание сразу же, как его даёт. Связано это было лишь с тем, что он настолько общительный и суетливый, что его настолько охватывают идеи и мысли, что он всегда зацикливается на том, как лучше сделать, как выполнить настолько идеально, чтобы к нему обратились ещё раз. Младший чиновник не признавался даже брату в том, что ему не хватает дружбы. Ему нужен друг, с которым можно будет поговорить обо всём на свете и который не будет его ругать за любовь к вину из хризантем, к чтению романов, написанных смертными, или к тому, что на его полках всегда есть крема, масла, мази и различные снадобья. — Справлюсь за несколько часов, — улыбнулся младший чиновник, когда подошёл к кабинету брата. Постучался. На всякий случай подождал возле двери, ещё несколько раз постучал и только после этого, открыв дверь, переступил порог. Брата не было в кабинете. Поэтому он с чистой совестью взял несколько перьев, чернильницу и десяток свитков. На обратной дороге к собственной комнате, Цинсюань встретил одного из старших младших чиновников и, прежде чем пройти мимо, привычно улыбнулся: — Если… — хотелось Цинсюаню сказать иначе, но сказал привычно, несмотря на то, что ни для кого не было секрета, что этот младший чиновник брат Ши Уду. — Повелитель Вод будет спрашивать обо мне, то я в своей комнате, медитирую. — Хорошо, Цинсюань. Вам потребуется что-нибудь? — Нет-нет, я всё взял! — юноша приветливо улыбнулся. В его руках были свитки. С медитацией задумка не была связана, но чиновник не спросил ни слова, а Ши Цинсюань не подумал оправдываться. — Если вам что-нибудь понадобится, обязательно предупредите. Если Его Превосходительство спросит, то я объясню. Будьте спокойны и чисты разумом. — Благодарю, — искренне произнёс Цинсюань. Младший Ши спокойно дошёл до своей комнаты, закрылся в ней и, подойдя к столу, разложил на нём свитки, перья и чернильницу. — Справлюсь за несколько часов, — произнёс юноша те же самые слова, которые говорил перед кабинетом брата. Цинсюань действительно собирался подготовить свиток с именами богов, титулами, прозвищами, а также заместителями богов, включая все известные ему пароли. Он наивно думал о том, что ему потребуется всего несколько часов. Две ночи и целый день Ши Цинсюань честно выписывал имена, отличительные черты, помощников и известные ему пароли. Он честно подготовил всю информацию и… после того, как поставил точку и дал чернилам высохнуть, скатал свиток. На полу остались изорванные свитки, а пальцы были измазаны в чернилах. Чёрные капельки были даже на подбородке и носу младшего чиновника. За окном было темно. До рассвета ещё было время. Ши Цинсюань должен был дождаться не просто рассвета, а чтобы день вступил в свои права. Вот только у младшего чиновника была не совсем хорошая черта: нетерпение. Как в детстве, когда не мог дождаться возвращения брата с занятий из столицы, как в детстве, когда вечерами надеялся на скорейшее возвращение брата с горы, где он постигал путь самосовершенствования и формировал духовное ядро, так и сейчас: юноше хотелось быстрее вручить свиток другу. Ши Цинсюань не обратил внимания на то, что весь дворец Повелителя Вод был погружён в тишину. Младшие чиновники, прикреплённые к службе на Повелителя Вод, ещё не явились на службу. Слуги проводили время в своих комнатах, ведь это было свободное время. Ни в коридоре, ни у ворот Ши Цинсюань никого не встретил. Но это не помешало ему выйти на улицу, ступить на широкую мостовую и направиться ко дворцу Холодных Рос. Ночь ещё не уступила свои права утру. Небо лишь начало алеть, когда юноша быстрым шагом подходил ко дворцу друга. Небожители не нуждаются во сне и еде, но многие предпочитают сохранять привычки, которые так знакомы смертным. Именно поэтому небесная столица делала вид, что всё ещё погружена в сон. Никто не помешал Ши Цинсюаню уверенным шагом дойти до ворот, которые вели к лучшему другу. Ши Цинсюань постучал один раз. Выждал несколько мгновений и постучал второй раз. Если бы у Хэ Сюаня были младшие чиновники, то кто-нибудь уже открыл дверь, недовольно шикнул бы на Цинсюаня и объяснил ему, что для визитов ещё слишком рано. Но у бога литературы пока ещё не было помощников и некому было вразумить чиновника из дворца Повелителя Вод. — Хэ Сюань! — громко позвал юноша своего друга и постучал ещё раз. «Если не откроет… может быть перелезть через стену? У меня должно выйти…»