Чай с кровью

      Если знать, чем закончится история — она потеряет всякий смысл, потому, разбираться с этим всем мы будем вплоть до самого конца, присаживайтесь поудобнее.       

Flashback

      — Ты ведь понимаешь зачем я показываю это тебе? — Имир, то ли от застенчивости, то ли от того, что руки деть некуда, заправляет прядь редких светлых волос за ухо.              — Тебе соврать или честно ответить? — вытираю тыльной стороной кисти холодный пот со лба. Смысла в этом, разумеется, мало. Пот ведь проступает там — в реальном мире, а мы невесть пойми где.              — Язвишь. Значит, силы ещё есть, пошли дальше, — она уже собирается взять меня за руку и повести за собой, когда я решаюсь прервать этот круг бесконечных воспоминаний. Чужих воспоминаний.              — Нет, стой, — мягко дергаю её на себя, останавливая, — давай отдохнём. У меня ощущение, будто я пятьдесят кругов пробежала, вот-вот свалюсь. А язвлю, скорее наоборот, от бессилия.              — Зачем тебе бегать пятьдесят кругов? — непонимающе уставилась на меня, а я в ответ так же на неё.              — В смысле? Ну чтобы сильнее стать, ноги укрепить, — хлопаю себя ладонью по бедру, придавая этим жестом яркость смысловой окраске.              — Понятно, — опять односложный ответ. Как и на всё о чём я говорю. Девочка садится на песок, которого тут в излишке. Вопрос, интересующий меня с самой нашей первой встречи, рвется наружу.              — Где мы?              — Это Пути.              — Мне не стало понятнее.              — И не должно, мы ещё не добрались до того момента, когда я объясню тебе значение этого места.              — Супер, — фыркаю, отворачиваюсь и осматриваюсь вокруг, попутно продолжая говорить, — а я не могу заняться самообучением? Ты довольно редко приходишь.              — Не можешь, — мотает головой, не сводя с меня глаз, — опережая следующий вопрос, скажу: до этого мы тоже ещё не дошли. А редко прихожу… — Засомневалась, соврать хочет, но думает. Весь её вид об этом говорит: нервная жестикуляция, отвод глаз от собеседника, быстрая смена позы.              — Скажи честно.              — Ну, у тебя такая насыщенная жизнь, знаешь ли, — хоть и подавляет эмоции, видно, что их у нее гораздо больше, чем она позволяет себе показывать, — и не могу я постоянно представать перед тобой, частое воздействие этих перемещений отражаются на тебе. Ты ещё не привыкла. Мне слишком много надо тебе рассказать и многому научить, у нас мало времени.              — Мало времени? До чего? — возвращаю взгляд к её лицу. Оно снова стало спокойным и отрешенным.              — Точно хочешь знать, что я отвечу? — она слишком быстро учится и общается в схожей манере.              — Дай угадаю, — провожу ладонью по лицу, отмечая, что силы начинают возвращаться, — мы до этого не дошли?              — Верно, — вроде и ставит точку, снова отводя глаза, но всё-таки продолжает, словно одумавшись, — ты только не подумай, я не специально тяну с этой информацией. Просто, если свалить всё это на тебя сразу, ты, скорее всего, сойдешь с ума. А мне твоя помощь нужна, вообще-то.              — Ты каждый раз упоминаешь о чем-то, но конкретики не вносишь, — устало вздыхаю. Усталость не физическая, а умственная. Кстати, а от чего я выдохлась то? Такое ощущение, что моменты из недалекого прошлого ускользают от меня, как покрытая илом продолговатая железка из рук.              — Я предупреждала, что ты забудешь какую-то часть от сегодняшней нашей прогулки.              — Хватит уже читать мои мысли, это нарушение личных границ! — притворно, по-актерски, взмахиваю руками, делая акцент на последней фразе, осознавая, что делать она этого не перестанет.              — Когда-нибудь ты поймешь, — она встает, отряхивая ноги от песчинок, — что похожи мы даже больше, чем тебе кажется.       

***

      Понятно, что важнее находиться здесь, понятно, что там, на стене, от меня толку нет. Но что я могу сделать-то? Это не похоже на ситуацию с Леонхарт, рядом с ними даже зацепиться не за что, а по земле вокруг бегать — самоубийство. Замахивается и промазывает, замахивается и промазывает, и так по кругу, пока Райнер лупит его по всему телу, не давая ни себе, ни Эрену хотя бы секунду передышки.              Да уклонись ты уже хоть раз, чертов Йегер, чему мы вас с Леви учили всё это время? Наверху ситуация не лучше, судя по звукам, которые почти не различимы с такого расстояния, что-то идет не по плану. Да что вообще может идти по плану в такой ситуации?              — Какого хрена ты разлегся… — задаю риторический вопрос с неожиданным исходом.              — А что я, по-Вашему, могу сделать? Он непробиваемый! — о, ясно, сегодня мы, как и в столице, побеседуем. Потрясающе.              — К примеру, можешь вспомнить чему мы с капитаном обучали вас, недоносков, всё то время, пока вы даже не пытались стараться! — напускная грубость, направленная на активацию хоть каких-то негативных эмоций для розжига огня в его эмоциях, вырвалась сама по себе, пытаясь вывести его из себя.              — Это не сработает, — в голосе, тон которого становился всё тише и тише, слышится нота тревоги, — он поддавался на тренировках. Я даже не знаю… — Райнер и так дал нам слишком много времени для диалога, пока шел в сторону Эрена. Потому, в следующее мгновение, снова начал лупить отвердевшим кулаком по щекам атакующего титана.              Варианты в голову не шли. Вообще никакие. Тут обстановка патовая, безвыходная, с привкусом дерьма и чувством, будто веки маслом залили. Скользко, неуклюже, неясно. Неизвестность исхода — вот, что это. Надо спускаться со стены и пробовать другой план, означающий верную смерть для обычного человека. Но давайте посмотрим правде в глаза: я что-то между обычным человеком и девушкой, которая каким-то чудом связана с переростками невидимой нитью, или как сказала бы Имир: путями.              Всполохи нарастающей паники хлестали по нервным окончаниям, оповещая о том, что в любой момент моё тело инстинктивно может принять другое решение, нежели мой разум. Эти двое и не должны согласовываться в экстренных ситуациях с нечитаемым финалом. Когнитивный толчок застрял между ступнёй и коленом, сжимая тисками мышцы, которые должны были принести меня прямиком к плечу Райнера.              Тупой щелчок, как сигнал к тому, что надо переключаться. Свист в воздухе — УПМ. Конечно же, Микаса. Пока я застыла в нерешительности, пытаясь обдумать дальнейшие шаги, она действовала в точности да наоборот: сломя голову летела в ту сторону, где её друга уложили на лопатки и беспощадно избивали. Слепая агрессия не давала Микасе мыслить здраво, это очевидно, но спасать теперь, в случае чего, придется и её.              — Примени тот же прием, как на тренировке по рукопашному бою, который я отработала на капитане, — я осматривала окрестности, просчитывая пути отхода, которые понадобятся мне позже, — я отвлеку его. У тебя будет время продумать свои движения.              — Мне кажется… — судя по оживленности тона, он вроде и готов к этому шагу, но сомневается.              — Нет времени думать, делаем так, как я говорю.              Ответа не последовало, значит пора догонять младшую Аккерман и отправлять её обратно на стену, в безопасность. Подумать только, как может отчаяние влиять на действия людей. Ноги снова перешли под моё управление, отпуская страх на задворки, до нового приступа. Легко преодолев расстояние до бронированного титана, крепко встаю на его плече. Микаса кружит около.              — Уходи, я сама разберусь! — складывая ладоши у рта, выкрикиваю в её направлении.              — Я помогу! — она врезается клинками в торс титана, но ничего, кроме поломанных лезвий не получает.              — Не выйдет, — почему эта девчонка такая упрямая, когда дело касается Йегера?! — Микаса, это приказ, отходи к стене!              Нехотя повинуется, заслышав слово «приказ». Хоть что-то, граничащее с дисциплиной, всё-таки в ней присутствует. Перевожу взгляд на голову Райнера, которая находится в сантиметрах от меня. Снова идёт к Эрену. Снова бить. Какую цель они вообще преследуют?              — Слушай, я всё понимаю, — выбор невелик, в ход пойдут либо манипуляции, либо прямой вопрос, — но, скажи, ты правда этого хочешь? — он останавливается, немного поворачивая голову к своему плечу, на котором нахожусь я, — ты же был нашим товарищем. Что произошло?              — Я подчиняюсь не Вашим приказам.              — А чьим же тогда? Ответь! — благословением было уже то, что он не слышал наш с Эреном диалог немного раннее.              — Странно, что вы всё до сих пор не поняли сами, но оно и не мудрено. Вас уже давно переиграли.              И почему в груди такое щемящее чувство, словно я понимаю, о чем он, но не могу сложить детали этой головоломки воедино. Это как собирать и склеивать по кускам зеркало — больно от порезов на руках, но продолжаешь подбирать нужный фрагмент, уже из принципа, хоть и знаешь, что в итоге получится полная хрень — зеркало то на мелкие осколки разбилось. Сколько его не склеивай — четкой картинки в отражении уже не видать.              — Уходи, Эрна, — смертник переходит на «ты», как и вчера в столице, в момент начала конца. Звучит угрожающе, остается только уповать на его силу и ловкость.              Судя по всему, это уже было общее диалоговое пространство, потому что в ту же секунду, когда он произнес это, Райнер попытался то ли прихлопнуть меня, то ли схватить. Повезло только, что я успела продумать и этот вариант развития сюжета. Не оборачиваясь, спешу в сторону стены, на ней уже видно небольшую группу солдат, в числе которых Ханджи. Как жаль, что у нас только один ручной титан, так бы я, несомненно, потренировалась использовать немые диалоги между двумя собеседниками, а не давать всеобщие «титаньи объявления».              — Что придумали? — впереди послышался грохот, в унисон с вопросом Зоэ, — ясно…              — Есть ощущение, что это тоже не сработает, нам нужен другой план. Есть идеи? — выпаливаю тараторя. Теперь я не могу обращаться конкретно к Эрену, так что приказы отдавать придется по старинке вслух.              — Сейчас самый оптимальный вариант — это сбежать, — она, несвойственно для самой себя, равнодушно глядела на очередную развернувшуюся бойню, — Имир не враг нам. По крайней мере со слов Хистории. Есть резон спасти её, но позже. Там, — она указывает большим пальцем правой руки себе за спину, намекая на вершину стены, — сейчас вообще неразбериха, остается только ждать, — пока обдумывала её слова, прикидывая как мы можем поступить, от нее же раздался следующий вопрос, — и кстати, тебя, судя по всему, тоже по-другому звать-то. Эстер, получается?              — Какая я тебе Эстер, — перевожу недовольный взгляд на неё, отчего у неё пролетает тень испуга по лицу, — как раньше называй. Ничего не ясно ещё.              — Хорошо-хорошо, — что её так напугало? Я вроде всегда выглядела одинаково, когда отвечала на её, перегибающие за пределы моральных устоев, шутки.              — Во всяком случае, у нас есть проблемы посерьезнее, чем мое имя, — киваю в сторону Эрена, который криво ударил Райнера под дых и не поимел с нашего с ним плана, ровным счетом, ничего.              — Ему надо отходить, ну не получится у нас сейчас отразить их атаки в таком составе, — она не нервничала, наоборот, старалась сохранять хладнокровие, но скользящая по рукояти клинка ладошка, выдавала нервозность, — ни Эрвина, ни Леви, ни основного состава. Была бы ты в лучшей форме, может и вышло бы что-нибудь, — смотрит на меня с какой-то жалостью.              — Обидно прозвучало, — озираюсь по сторонам, ища Арлерта, — где Армин? — задаю вопрос Ханджи, не найдя в сформированной на стене группе светлую макушку парня.              — Я тут, — он появился из-за моей спины. Поэтому и не увидела, выше меня по стене находился, в слепой зоне.              — Заставьте своего друга отойти к нам, — поворачиваю голову в поисках Микасы, но её тут уж точно нет. — Где Микаса?              — Вниз посмотри, — Ханджи смотрела на подножие стены, там между деревьев, крепко сжав в кулаках клинки, стояла младшая Аккерман.              — Арлерт, — снова обращаюсь к нему, — надо уходить. Убедите его сбежать. Сейчас — это лучшее, что мы можем сделать. Отпор мы дать не можем.              — Понял, — он спешно спустился к Микасе, огибая стоящих по пути солдат.              — Эрна, Ханджи, мне кажется, это не лучшая идея, — возразил Моблит, стоявший по другую сторону от Зоэ.              — Почему? — в ответ на мой вопрос Эрена в очередной раз с грохотом опрокинули.              — Он его не отпустит, — он смотрел в сторону Эрена, который в очередной раз вставал с земли, принимая боевую стойку, — нужен другой план. Он же не весь окаменел. Иначе не мог бы двигаться так быстро.              Моблит был прав, но тогда другой вопрос: где слабое место бронированного? Эрен тем временем выкрутился и все-таки смог повалить предателя на землю, хоть они и сменили позу, что теперь наш герой лежал под тушей титана Райнера, сумел обхватить его туловище ногами и зажать голову так, что его шея неестественно выгибалась. Броня, находящаяся на месте шейного позвонка у людей и месте, где у разумных титанов находились их хозяева, разламывалась под натиском и давлением, намереваясь вот-вот треснуть. Поблизости, внизу, слышались крики его друзей, просящие о побеге. Бесполезно, Йегер уперся.              — Его шея сейчас треснет. Рубите, — самонадеянно. А если нас прослушивают?              — Продержись, — надеюсь, единственные найденные слова поддержки дошли до адресата.              В группу поддержи разумно будет взять Микасу, чтобы помогла мне, если случится что-то непредвиденное. Арлерта надо будет отправить обратно. Кивнув самой себе, бросаю беглый взгляд на Ханджи.              — За нами не ходите, — вместо сотни вопросов, в привычной манере моей подруги, получаю только сухой кивок и нахмуренные брови.              Следующим поворотом нашего представления должна стать перерубленная шея Райнера и захват его в заложники. Спешно объяснив Армину ситуацию, отдаю приказ о его отходе обратно на стену. Микаса поправляет шарф и кивает по готовности. Добежав до места, отведенным, как нам казалось, под кульминацию, замираем на месте. Полный отчаяния крик, как тогда, в лесу гигантских деревьев, когда схватили Энни и она призывала безмозглых титанов.              — Титанов призывает? — слышится вопрос от моей спутницы.              — Нет, тут что-то другое… — мы ждем момента, когда в броне появится брешь, которой будет достаточно для разреза на живую, — смотри в оба, клинки наготове. Запасные возьми мои, — отмечаю, что все свои лезвия она потратила на тщетные попытки пробить в покрытии тела Райнера хотя бы одну дыру.              Звенящая тишина после громогласного рёва накрыла область противостояния и ее окраины. Частые щелчки и непрекращающийся треск. Откуда они исходят? Опять в моей голове или это что-то из реальности? Судя по озирающейся по сторонам Микасе — наяву. Тело титана Бертольда ведь всё это время находилось на вершине стен, так?.. Поднимаю глаза в момент, когда та часть колоссального, которая находилась наверху, начинает стремительно падать, не прекращая испаряться с опаляющим округу жаром.              Быстро сообразив, что те, кто стоят сейчас на стене, вряд ли успеют отойти дальше, хоть и слышится громкий приказ Ханджи об отступлении назад, но эта громадина продолжает падать, а значит под удар попадут все стоящие поблизости: и на стене, и тем более те, кто стоят на земле. А мы с младшей Аккерман находимся в самом эпицентре. Надо бежать. Хватаю её за руку, стараясь оттянуть как можно дальше, но не успеваю, чувствую уже почти спиной, словно температуру воды в душевой выкручивают в сторону горячей всё сильнее и сильнее. Всё происходит так, будто время вокруг нас замедлилось, хотя на деле проходит пара секунд.              Момент и темнота. Последнее, что успеваю сделать, приложив максимум усилий: отшвырнуть Микасу вперёд, подальше от места, куда грохнулась половина тела колоссального титана.       

***

Ludovico Einaudi, Daniel Hope — Experience

      Листья кружат вокруг, лениво переворачиваясь в воздухе и вальсируя в своем последнем танце, подхватываемые ветром. Красный бархат из шершавого осеннего ковра окутывает меня, будто пытаясь защитить от чего-то. Безумие какое-то, я что, умерла? Не хочу поворачивать голову ни влево, ни вправо, рушить спокойствие, подаренное мне судьбой, этими движениями. Небо перед глазами такое ярко-голубое, словно пролили самые ядреные краски из арсенала экспрессивного художника.              Шевелиться могу, силы есть, опять наверно какие-то игры от Имир. Вот сейчас она, как всегда, подойдет, скажет какую-нибудь загадочную хрень и поведет куда-то. Или просто что-то расскажет и уйдет. Но её нет. На фоне только детские голоса и смех. Они куда-то бегут, слышится уже совсем рядом, но никто не обращает на меня внимания. Почему? Интерес берет верх, и я нехотя приподнимаюсь на локтях.              Поистине странное место. Ни души вокруг, только эти дети… Их шестеро: четыре мальчика и две девочки. У одной из немногочисленных: светлые волосы и черты лица напоминающие Энни Леонхарт, а вторая мне кажется абсолютно незнакомой, черные волосы, задумчивый взгляд. Она скорее похожа на Ханджи, но только по поведению и заезженным нервным движениям. Мальчики были тоже разными, у всех разный цвет волос, только двое были похожи между собой. Они уже несколько раз смотрели в сторону дерева, под которым я лежу, но никто и слова не обронил о какой-то ненормальной тетке, которая посреди бела дня валяется укрытая листьями, словно проспала всю ночь и теперь буквально напоминает кучу, собранных дворником, листьев.              — Это было много лет назад, — дергаюсь, и, чертыхнувшись торсом в воздухе, падаю на правое плечо, протяжно шипя от новоиспеченного ушиба.              — Зачем ты так подкрадываешься? — с нотой возмущения в голосе почти кричу я.              — Я всё это время тут стояла, — добавляет она обижено, — твоя невнимательность — не моя проблема.              — Ты сегодня грубее обычного, — подмечаю я вслух.              — Есть повод, — она не сводит взгляда с детей, — я ожидала другого поворота событий. Меня не радует то, что личина этой стороны характера Райнера победила и он продолжил следовать ложному приказу.              — Райнера? — глазами ищу его на местности. Раз она упоминает его, значит главный герой её переживаний находится неподалёку. Учитывая, как она сказала, что картина перед нами — это событие, которое было много лет назад, значит один из этих детей — он.              — Он рядом с Бертольдом, присмотрись, — она садится на корточки рядом со мной и начинает стряхивать с меня листья, пока я ищу черную макушку парня. И вправду, они стоят рядом. Бертольд даже в детстве был выше всех.              — Почему мы вообще здесь? — перевожу взгляд на нее, а она уже все листья стряхнула и на меня смотрит.              — Вообще, я была тут одна, — она чешет затылок, осматриваясь, — но, похоже, твоё естество дает о себе знать и в реальности случилось что-то такое, что отбросило тебя сюда.              — То есть ты не уверена?              — Не уверена, — признает она.              — Мне казалось, что ты всё знаешь.              — Всё, — соглашается она, кивая. — Но не о тебе, — переводит взгляд на меня, а следом на детей.              — Ты искала в этом отрывке прошлого что-то конкретное?              — Нет, — я уже думала, что получу только односложный ответ, как и всегда, но она продолжила, — просто было интересно, какую деталь я упустила, что теперь всё идёт не так, как надо.              Я даже не заметила, как мир вокруг поставили на паузу, остановив течение времени вокруг. Птицы застыли высоко в небе, листья повисли в воздухе, не достигая земли.              — А как всё должно было произойти? — вид вокруг, конечно, завораживал. Пугающе, что всё застыло, но одновременно с тем столь прекрасно.              — Не сейчас, — она поднимает голову вверх и смотрит на застывших птиц, — тебе пора.       

***

      — Лейтенант! Вы в порядке? — Арлерт суетился вокруг меня и Микасы, которая всё ещё пребывала без сознания.              — Нормально, — снова привставая на локтях озираюсь по сторонам, — что случилось?              — У нас плохие новости… — он выглядел напуганным.              — Эрен где? — замечаю, что его нигде не видно. Всех, кто потерял сознание от произошедшего там, внизу, сложили аккуратно рядом.              — Это и есть плохая новость, — он нервно потирает руки друг о друга, как муха, горбится. — Райнер и Бертольд забрали его. Как и Имир.              — Пиздец, — всё что вырывается из моего рта, эмоционально окрашивая сложившуюся ситуацию. Опомнившись, что говорю с солдатом намного младше, быстро закрываю рот рукой.              — Ничего, — он садится рядом со мной, обхватывая свои колени руками и утыкается в них лицом, но продолжает говорить, теперь бубня себе в ноги, — если бы я мог, выразился бы так же.              — Какой план? Что теперь делать? — осматриваюсь по сторонам, понимая, что большая часть нашей импровизированной группы в отключке.              — Ханджи всё ещё без сознания, — он поднимает голову и смотрит в противоположную от меня сторону, — Микаса тоже. Ей досталось, конечно, но не сильнее, чем Вам, — он запинается, поняв что-то. — Кстати о Вас… Вы были ближе всех, но очнулись раньше, — осматривает меня с ног до головы, останавливаясь то на открытой области рук, то на лице и остальных не скрытых одеждой частях тела, — как так получилось…              — А сколько вообще прошло времени? — видя, как солдаты, находившиеся в момент столкновения туши Бертольда с землёй, на стене, таскают носилки с бессознательными телами туда-сюда, задаю вопрос.              — Немного, может минут восемь-десять после того, как Вас сюда подняли на носилках и переложили.              — И правда, быстро я…              — Лейтенант Эрна, могу я задать Вам вопрос? — спокойным тоном спрашивает Арлерт.              — Для начала перейдем на «ты», — встаю, отряхивая одежду от пыли, прилипшей к ней после моего «отдыха» на стене, — теперь можешь задавать.              — Что за связь у Вас с Эреном? — Он мнётся, не решаясь дополнить свой вопрос.              — Ты хотел сказать «с разумными титанами»? — переспрашиваю для уточнения, — и я попросила перейти на «ты».              — Ну… В целом, да, — видно, что не уверен в том, хочет ли знать ответ на свой вопрос, — и про Ваше настоящее имя… — игнорируя мою последнюю реплику дополняет он.              — Нет, с именем ничего, — мотаю головой, — на это я ответить не смогу, Армин. Единственное, что могу сказать, что предпочтительнее было бы оставить имя, которое я носила все это время. И начни ты уже обращаться ко мне по имени! — всплёскиваю руками в негодовании. Переигрываю, наверно.              — Хорошо, я понял… Эрна, — выставляет руки вперед в извинительном жесте, сдаваясь.              — Так-то лучше, — киваю вдогонку своим одобрительным словам, — а про связь… Я сама ещё ничего не понимаю, если честно. Надеюсь, что в скором времени мне представится случай узнать о своих «полезных» способностях побольше, — показываю пальцами знак кавычек, выделяя этим тот факт, что полезными их на самом деле не считаю.              — Но, если разобраться как они работают, то они правда могут стать полезными! — Арлерт пытается подбодрить, призывая поверить в то, что всё не так уж плохо.              — Может быть, — хмурюсь и отвожу взгляд, тем самым заканчивая диалог на эту тему.              Ума не приложу что нам теперь делать. Всё хуже некуда: предатели в лице Райнера и Бертольда сбежали, прихватив с собой Йегера и Имир, большая часть нашего сформированного отряда в отключке, в том числе и командир — Ханджи. Видимо с моими силами ум не прилагался, остается только, как и всегда, ждать пока варианты предложат уникумы по типу Арлерта и Смита. А так как Эрвина здесь нет, остается только один кандидат на эту должность.              — Армин, как считаешь, что нам делать теперь? — окликаю его после затянувшегося молчания.              — Ждать, наверно, — он чешет затылок, всё так же обнимая одной рукой свои колени, — в таком… — он осматривается, — немногочисленном составе… Мы вряд ли что-то сможем сделать.              — Может пошлем в Эрмих гонца?              — Я тоже об этом думал. Я считаю, Саша и Конни идеально подойдут на эту роль. Конни заодно заберет свое снаряжение и захватит запасной комплект для Кристы.              — Мне кажется, она не поедет с нами.              — Наоборот, она может помочь вернуть Имир, если та всё-таки окажется нашим врагом.              — Хотелось бы в это верить, — диалог не клеился. Всё как-то не складывается. Погано.              Вспомнив о том, что послание в перевалочный пункт ещё не отправлено, нашла вышеупомянутых и посовещавшись с Армином, набросала на листке, вырванном из блокнота Ханджи и позаимствованным у той же угольным стержнем, послание. Свернула его в подобие свитка и передала ребятам, которые быстро скоординировались и отправились в путь до Эрмиха.              Сколько же нас ждет мороки. Если предположить, что мы отправимся в погоню за предателями, а мы с вероятностью в девяносто девять процентов именно так и поступим, то нам понадобятся рычаги для переброса лошадей на другую сторону стены. Если использовать объездную дорогу, выйдет дольше, ближайшие ворота находятся в, примерно, километрах пяти. Да и потом, как позже сказал Арлерт, беглецы двинулись в другую сторону, а те самые ворота в противоположном направлении от их маршрута.              И, кажется, я догадываюсь куда они последовали. Лес гигантских деревьев. Место, где всё началось. Жаль, послание уже отправлено, мало ли у нас завалялись лишние ловушки, которые были сооружены специально для поимки Леонхарт, они бы тут пригодились.       

***

      Ожидание тянулось вязкой субстанцией сквозь пальцы, утекающее время стоило дорого. У вас бывало такое, когда казалось, что ты можешь что-то сделать, но что именно — на ум вообще не шло и этот нескончаемый поток тупиковых в своем развитии ситуаций носился из стороны в сторону, заставляя нервничать с каждой минутой всё больше и больше? А вот я в таком состоянии и нахожусь все эти нескончаемые часы, которые, судя по ощущениям, метафорически убегали за горизонт на ногах бронированного титана.              Прибытие новых лиц на поверхность стены означало скорое начало погони. Ну, как, скорой… Сейчас ещё лошадей переправим, распределим роли в операции по поимке, определимся в какую сторону ехать… Ещё эти солдаты из военной полиции, поддержкой которых заручился Эрвин…              — Эрна! — Жан показался из-за края обрыва стены около меня, маша рукой. Я помогла ему подняться, подав руку. Следующее, что он сделал — выбило меня из реальности. Меня накрыли руками, заключая в объятия, да такие крепкие, будто мы пять лет не виделись.              — Жан, — кряхчу, пытаясь вырваться, — придавишь же!              — Я переживал за тебя, вообще-то, — он ослабил хватку, но не отпустил. Ладно, допустим, мне приятна забота, но можно было бы соблюдать субординацию и не делать это тогда, когда на нас обращено слишком много взглядов.              — Кирштейн, — как из ниоткуда появился. Бесшумно и незаметно.              — Капитан! — он дернулся, опомнившись, и отпустил меня. — Я рад встрече с подругой, за которую переживал, что не так?              — Сгинь, — он указал ладонью направление движения Жана, отправляя его далеко и надолго. Проводив солдата взглядом, переводит глаза на меня, осматривая бегло с ног до головы, — порядок?              — Полный, — не то, чтобы меня задевало то, что он сам же сказал, что ему нужно время, а теперь отгоняет от меня, хоть и не прошенных, но, друзей. Просто не вяжется. Не понятно мне это.              — Попрошу заметить, у нас сейчас немного другие заботы, — Смит тут как тут. Вот этому я точно рада. По крайней мере избегу диалог, который бы точно последовал из-за моего неумения вовремя закрыть рот.              — Что ты тут вообще делаешь? — обращаюсь к Леви, — насколько я помню, у тебя нога повреждена. Уже зажила?              — Он здесь исключительно до момента переправки лошадей, — Эрвин не дал ему ответить. Может и к лучшему. Моё замечание прозвучало грубо. — Потом отправится с тяжело ранеными в Эрмих. До нашего прибытия они пробудут там. Вы успели что-нибудь придумать?              — Сегодня в роли почтальона, — с тенью сарказма отметил Аккерман, разворачиваясь на пятках в другом направлении и ретируясь в сторону того места, где расставляют механизмы для переправы лошадей. Остались только я и Смит.              — Плана как такового нет… — он понуро кивает. Хотя, скорее всего, этого ответа и ожидал, — но есть соображения, что они направились в лес гигантских деревьев. Силы-то у них не бесконечные, а путь, кажется, не близкий, если место их назначения лежит за пределами стен.              — Тогда первым делом направимся туда, — слабая улыбка тронула уголки его губ, но погасла так же быстро, как и появилась, — ты поедешь с нами? В этом нет особой необходимости, ты же…              — Поеду, — он пока не осознает, насколько для меня это важно. Да и я сама не до конца понимаю почему это важно. Просто чувствую, что без меня эта операция, более вероятно, закончится провалом.              — Хорошо. Тогда, отдыхай пока, я отдам приказ о дальнейших действиях, когда закончим переброс, — в ответ лишь киваю и после моего одобрительного жеста, он тоже уходит в направлении рычагов, уже готовых к переправе.              Заняться было особо нечем. Отдых? Битый час просидела здесь, всё без толку. Сил не увеличивалось и не уменьшалось. Ханджи за это время пришла в себя и без остановки бормотала о том, что было бы славно схватить Райнера и Бертольда живыми, для того чтобы она поставила на них бесчисленное количество опытов. В теории, это беспощадно. На практике и вовсе бесчеловечно. Вряд ли она, конечно, собиралась их препарировать, но всё остальное, что звалось у нее «экспериментами» и «опытами» — было куда страшнее.              Все прошедшие диалоги, за исключением разговора с Эрвином, закончились скомкано и не имели нормального финала и завершенности. Но Жан был занят, а Леви, сидя на коробках, которые только что подняли на стену, наблюдал за работой других. Грызущее чувство скрежетало внутри, словно по доске мелом скрипели. А гордость, тем временем, брала верх и не позволяла даже шага сделать в его сторону. Почему я должна начинать разговор первой? Или должна, учитывая обстоятельства минувшего дня в столице… Да похер.              Поблизости поставили только что поднятые коробки с запасными баллонами сжатого воздуха. В ближайшее время они все равно не понадобятся, так что сесть на одну из них — не преступление. Вокруг была суета и паника, но одновременно с этим, работа шла слаженно. Экстренные ситуации, они такие. Вроде и захватывает с головой адреналин, но руки продолжают выполнять приказы разума. Так и с разведкой: все поголовно могут поддастся панике, истерить, но исполнять отданные главнокомандующим приказы.              Через пятнадцать минут была выполнена уже половина плана, касающегося снаряжения и лошадей. Удивительно спокойно вели себя животные. Не брыкались от страха высоты, покорно становясь в те места, куда их подводили для дальнейшей транспортировки. По мере того, как заканчивались пункты в плане действий, в голову просачивались тревожные мысли. Вот мы найдем Райнера и Бертольда с заложниками… А дальше то что?              Допустим, Бертольд скорее всего не сможет обратиться, в силу того что по округе бродят безмозглые переростки, которые запросто вцепятся ему в ногу и отгрызут все сухожилия, даже пятнышка не оставив. Значит, они будут передвигаться, надеясь исключительно на скорость Райнера. Но и тот не сможет бежать слишком быстро, его титан покрыт тяжелой броней, которая препятствовала быстрой скорости его бега.

Sound: goated. — Where’s my love (piano version + slowed)

      За всеми этими размышлениями не заметила, как кое-кто всё-таки сообразил, что наш с ним диалог оборвался ни на чем, и решил подойти первым, присаживаясь на ту же коробку, на которой сидела я.              — О чем думаешь? — не отводя взгляд от солдат, таскающих коробки и переправляющих лошадей, спросил Леви. Как у него каждый раз получается делать вид, что ничего не произошло?              — Скорее тревожусь, чем думаю, — решаю ответить честно. Смысл врать? И так ничего не понятно, всё вверх тормашками перевернулось, ещё проблем прибавлять не было желания.              — Это и так понятно, — переводит взгляд на меня, сводя брови, — Эрна, я не враг тебе, — пальцами аккуратно поворачивает меня за подбородок в свою сторону. Странный жест он выбрал для такого места, где мы как на ладони, — я не имел ввиду в столице то, что нужно вообще всё закончить и сжечь мосты. Наоборот, я хотел, чтобы эти мосты переждали бурю, и мы могли бы их починить с новыми силами в более пригодную для этого погоду, — я смотрю на него широко распахнув глаза, не в силах найти слова. Всё красноречие вмиг испарилось, когда наши взгляды встретились.              — Мне легче, спасибо, — отворачиваюсь обратно, вырываясь из, и без того слабо удерживающих мою голову, пальцев.              — Надеюсь ты не врешь, — вздыхает, переводя взгляд в сторону территории титанов.              — Не вру, — мотаю головой, — сам то тут все ногти не сгрызешь?              — Очень смешно, — говорит с нотой укоризны в голосе, но все равно слабо улыбается на мои слова, — сгрызу.              — Тогда, по возвращению в Эрмих подстриги их, чтобы грызть было нечего, — продолжаю выкидывать глупые шутки на нервной почве. Это, наверно, от желания говорить хоть что-то, а не сидеть молча.              — Серьезно?              — Ну да, а то знаешь, всякие болячки заработать можно, если…              — Вы сейчас поедете этой… — он указывает рукой на наш скудный состав, который в скором времени отправится отвоевывать Эрена и Имир, — веселой компанией… прямо к тем, кто с легкостью вас по земле размажет, а мы мои ногти обсуждаем?              — Я обстановку разрядить пыталась. Всё нормально будет, — хотя я сама не знаю будет ли, — и ничего с нами не случится, и вообще, это мы их размажем! — он был прав, нас могут размазать с вероятностью девяносто процентов, — я уверена, мы справимся, — я вообще ни в чем не уверена.              — Фальшивишь, — подмечает он, кивая на мои трясущиеся руки, которыми я всё это время старалась активно жестикулировать.              — Это от голода, — прячу ладони в карманы, сжимая их в кулаки. Прокололась.              — Конечно-конечно, верю, — он посмеялся с моей отмазки и помотав головой продолжил, — вот вернетесь, я тебе целый мешок яблок притащу.              — Может не надо мешок…              — Всё готово для отправки, — объявил Эрвин, стоя посреди окончившейся процессии. — Едем в сторону леса гигантских деревьев. Из тех, кто был здесь раннее, едут те, кому я лично об этом сообщил, остальные отправятся в Эрмих.              Я уже было встала, чтобы начать спуск к подножию стены, но сильная рука перехватила мою кисть, разворачивая обратно к себе.              — Эрна, я… — он резко замолчал, но я и без того поняла, что он хотел сказать.              — Я знаю, — мы так и застыли на долю секунды, в немом прощании.              — Вернись, пожалуйста, — и как так постоянно выходит, что вроде ничего такого и не было сказано, но слезы наворачиваются в унисон с комом в горле, норовящим растерзать глотку изнутри. Коротко киваю, давая негласное обещание, в котором не была уверена сама. Но после этого мотиваций вернуться прибавилось.              — Позаботься о Ханджи, — быстро нахожу глазами девушку, вокруг которой суетился, как всегда, Моблит.              — Мне кажется, у нее есть сиделка… — какое глупое прощание. Но такое теплое.       

***

      — В бой не вступать! — объявил Эрвин, когда мы уже подъехали к лесу и соединили построение в определенном месте, продолжая движение в одном направлении. — Наша цель — найти Эрена и вернуться обратно!              — Я видел вспышку в глубине леса! — послышалось сбоку, похоже Арлерт.              — Там свора титанов, не вариант, — возражает один из тех, кто отслеживал цвета сигнальных ракет на местности, приближенный Эрвина.              — Времени объезжать их нет, — отвечаю я, — думаю, Эрвин со мной согласен.              — Бесспорно, — он пустил сигнал, означающий следование по намеченному планом курсу, не сворачивая. — Рассредоточиться! Они где-то в лесу!              — Есть!              Несколько солдат ринулись вперед, выпуская крюки УПМ в массивные стволы деревьев. За моим вопросительным взглядом на Эрвина, последовал его жест, означающий, что мне лучше не лезть.              — Ты и Криста под вопросом. Она — из-за раскрытия настоящего имени и неимения информации, получены ли эти сведения врагом. Ты — из-за своих способностей, информация о которых у них точно есть, — он слабо улыбнулся, — меня Леви по стенке размажет, если они и тебя украдут.              — Нашел ты, конечно, время и место для шуток, — Удивленно смотрю на него. Не ожидала такого от него, тем более сейчас.              — Нервное, — сегодня такие все. Вот тут не удивил.              Мы следовали за солдатами, перемещающимися на УПМ, с некоторым отставанием, в глубь леса. Титан, похожий на неестественного склада куклу, с непропорциональной остальному телу, большой головой, сидел на ветке дерева, крепко держась. Его взгляд быстро скользнул в мою сторону, и переместился за мою спину, ища кого-то.              — Имир! — Конни приблизился почти вплотную к ней. Мы затормозили. Помощники Эрвина штудировали окрестности в поисках других титанов. — Не нападайте, это она!              — Почему она просто сидит? — обращаюсь к Эрвину, не сводя с нее глаз. Ответ я так и не получила.              — Ты сбежала от Райнера и Бертольда? Где Эрен? Где они? — Микаса выкрикивает несколько вопросов подряд, находясь на дистанции от неё.              — Эй, да скажи ты! Мы торопимся! — Конни запрыгивает на её сгорбленную спину и в довесок своим словам пару раз пинает её по голове, что не вызывает у той абсолютно никакой реакции. Только ещё большую настороженность и внимательность к деталям во взгляде огромных глаз.              — Ими-и-ир! — Хистория сломя голову несется к ней навстречу. Это достаточно опрометчиво. Эрвин уже кричит ей остановиться, но та только отвечает, что-то вроде «это же Имир».              Титан схватил её и закинул в рот. Вот вам и «это же Имир». Следующая её цель находилась где-то рядом со мной, потому что она со скоростью кошки, перепрыгивала с одного дерева на другое. Подождите-ка… Её цель я! Успеваю выскользнуть на УПМ с лошади в последний момент, перед тем как та влетает в животное, сбивая его с ног.              На стволе дерева стою крепко, но замечаю, что и она на месте не сидит. Не успею. Ну почему упадок сил после суток без сна и еды, сказывается именно сейчас?!              Уже смирившись с тем, что она сейчас и меня проглотит, в противовес моим мыслям, в воздухе передо мной пролетают крюки УПМ, ровно в ту секунду, когда она прыгает на меня. Не достигнув своей цели, она отпрыгивает, отталкиваясь ногами от ствола дерева, на котором нахожусь я. Отрезали ей пару пальцев? Оборачиваюсь, ища глазами своего спасителя.              — Ты в порядке? — Имир уже начинает убегать, когда Жан пролетает вокруг дерева на тросах, цепляясь рядом со мной.              — Это ты сделал? — честно признаюсь, из-за скорости, на которой передо мной пролетели, даже не успела разобрать кто это был.              — Да я, я. Нормально всё? — осматривает меня почти таким же взглядом, как Леви некоторое время назад, только поспокойнее что ли. Иначе, в общем, по-дружески.              — Отделалась легким испугом, — перевожу взгляд на удаляющуюся на огромной скорости Имир. — Спасибо, конечно, но у нас ещё одного человека украли.              — Я пошел! — он ринулся в ту же сторону, не дожидаясь приказа, а на меня воспоминания в самый неподходящий момент свалились. Гюнтер был таким же… Откинув это наваждение, опускаю глаза вниз.              — Эрна, сюда! — Эрвин зовет меня, держа за поводья запасную лошадь.              Когда я спустилась, мы рванули в погоню. Попутно он выкладывал следующий свой план. Воистину, сумасшедший план. Я так понимаю, некоторых людей чрезвычайные ситуации делают более собранными и смышленее, подталкивая к рациональным решениям, а у нашего командующего что-то щелкнуло, и он совсем рассудок потерял.              — Слушай внимательно, — он твердо смотрел вперед, хмурясь. Обычно аккуратно лежавшие волосы растрепались и теперь он выглядел так… по-простому что ли? Как обычный человек. — Я знаю, план — полный бред. Но ничего лучше я не придумал.              — Говори уже! — одновременно с моими словами, впереди сверкнула вспышка. Райнер обратился. Имир нагнала его и зацепилась за спину, а Бертольд стоял на его плече, с закрепленным за его спину Эреном.              — В общем, скорее всего, разговором или открытой конфронтацией всё не решится, — его еле слышно из-за потоков воздуха, создаваемых благодаря той скорости, с которой мы неслись вперед, — я, с другой группой солдат из военной полиции, и частью разведчиков, приведем титанов, каких сможем найти. Приманим их туда, выждем момент и вырвем Эрена из их рук. Хистория — по возможности. Имир не даст её так легко забрать.              — Ты больной?! — широко распахиваю глаза, дослушав до конца его ненормальную феерию, которую он назвал планом.              — У нас разве есть варианты получше?              — Не знаю! — полагаться сейчас только на мои способности, которые работают черт знает по какому принципу — не получится. Я в них вообще не уверена. Тем более, мы и так уже понесли большие потери только пока скакали в поисках беглецов.              — Тогда следуем моему плану. Ты поведешь отряд, состоящий из тех, кто особенно был дружен с ними. Манипуляции, ложь, пустите в ход всё. Упомяните Леонхарт, в конце концов. Если всё получится, то титаны, которых мы приведем, помогут их задержать и дать нам сбежать, — мы выехали из леса, — вперёд! Удачи там!              — И тебе, Эрвин, — сказала я уже себе под нос, растеряв всякую способность к возмущению, по мере того как близилась наша первая попытка спасения смертника.              Нагнав Микасу, Армина, Конни, Жана и Сашу, рядом с которыми следовали незнакомые мне солдаты разведки, озвучиваю им нашу часть плана, вскользь упоминая о том, что в любой момент нас могут прервать титаны, намерено упуская деталь, что титанов приманит Эрвин.              Со мной поравнялся мужчина, Ханнес, кажется, вид у него был довольно грозный.              — Делайте, что должны. Мы будем рядом, — оглядывается на своих товарищей из гарнизона и военной полиции, — командование на земле беру на себя.              — Спасибо! — киваю ему. Губы тронула легкая ухмылка. В такие моменты я понимаю, насколько правильным решением было вступить в разведку. Без этого безумия — жизнь явно была бы скучнее в разы.              Преодолев расстояние до Райнера, взбираемся к его шее. Тот времени зря не теряет и закрывает Бертольда и Эрена своей рукой, отрезая нам путь к ним. Этого следовало ожидать.              — ИМИР, НЕТ! — слышится голос Хистории совсем рядом. Она цеплялась за копну волос титана Имир. Последняя же тянула ко мне руку.              — Замечательная компашка, — вырывается у меня, когда я понимаю кто тут собрался. Странно, что моя голова до сих пор не рвется от боли. Неужели пройденный этап? Адаптируюсь?              — Лейтена... Тфу! Эрна! — Армин говорит мне, попутно исправляясь в своем обращении ко мне, — Бертольда мы берем на себя, на тебе остальные! — киваю ему и осматриваюсь.              С чего бы начать? С чего-то решившей сбежать Имир? Или может с предателя Райнера? Если на Имир еще есть надежда, в виде манипуляции Хисторией, то с Брауном могут возникнуть трудности. А он сейчас важнее.              — Райнер, послушай, — с неподходящей моменту мягкостью, словно обращаюсь к ребенку, начинаю я, — я знаю про вас двоих. Слышишь?              — Ничего Вы не знаете. Вы даже о своих товарищах толком ничего не знаете!              — Вы и есть мои товарищи, — кладу руку ему на шею, в место, где броня не покрывает её, — знаешь, мы многих потеряли. Слишком многих... Не хотелось бы терять ещё и вас, ребята. Но вы… Вы же двое просто убийцы… Почему вы всё это сделали?              Он не отвечает. А я чувствую волнение. Не своё, нет. Чужое.              — У человечества не останется ни единого шанса на выживание, если вы заберете у нас Эрена, понимаешь? Старики, женщины и даже беспомощные дети: вы обречёте их всех на неминуемую гибель, Райнер. Неужели вы двое настолько безжалостны? — грубый и властный тон вырывается сам собой, неконтролируемо перетекая в агрессию, — кто знает, что вас ждет на этой вашей родине, Браун? Вы же и сами понимаете, что облажались уже в тот момент, когда потеряли Энни. Когда её схватили и отправили на пытки и опыты, — перехожу на ложь, — знаешь, она каждый день визжит в этом подземелье, в пыточной, как свинья препарируемая.              Он замедлил бег и впервые за весь мой монолог слегка повернул голову на меня. У титанов в принципе эмоций нет. Их невозможно прочитать, если только не обратить внимание на глаза, которые у бронированного титана сейчас были широко распахнуты.              — Отдай нам Эрена, — попытка не пытка.              — Я не могу… — голос надламывается. У меня почти получилось.              — Почему?              — Можете спросить у Вашего дорогого Смита, — признаюсь, тут он меня переиграл и осадил, поставив в ступор.              — Он знает, что нас ждет за то, что мы вернемся ни с чем. Потому и сам до сих пор находится здесь.              — Ты, вообще, про что… — теперь очередь моего голоса надламываться. Что за хрень он вообще мелит? Это тоже ложь? Какая-то манипуляция? С другой стороны, Эрвин достаточно умен, чтоб суметь обмануть стольких людей и достигнуть такой высокой должности… А с другой… Он не мог. Нет, это невозможно, не верю.              — Мне нет смысла врать, лейтенант, — он приходит в норму и бежит дальше с прежней скоростью. Судя по тому, что ребята до сих пор что-то кричат Бертольду сквозь пальцы Райнера, закрывающие Гувера и Йегера собой — мы терпим неудачу.              — Мне тоже нет смысла обманывать тебя, Райнер. Вы могли бы остаться здесь, в безопасности. Я бы не дала вас обоих в обиду. Ни на какие опыты. Ты даже не представляешь себе, насколько много я знаю о вас. А теперь… — набираю побольше воздуха в легкие, — верни нам Эрена, — с этими словами я вкладываю все оставшиеся чувства и эмоции, накопившиеся за эти два долгих и невыносимых дня.              Он снова сбавляет скорость, ослабляя хватку рук, покоившихся на его груди и образовывающих из себя заслон от ребят, стоящих рядом. Микаса заметив это, ринулась вперед, раня Бертольда в живот и хватая Эрена под бок, разрезая крепление, которым были соединены эти двое.              — Хистория? — окликаю её, в надежде, что она сама примет это решение.              — Нет! Я не уйду! — наперекор кричит она.              — Ясно. Уходим! — отдаю приказ, заметив внизу отряд поддержки под командованием Ханнеса, который уже скомандовал о том, что нужно подогнать лошадей поближе к бронированному.              Чертова девчонка решила пожертвовать собой во имя великой дружбы с титаном, как трогательно. Только вот, это эгоистично. Она и сама знает, что в ней кроется такая же загадка, как и во мне, которая может помочь пролить свет на ситуацию, связанную с нашим миром.              — Он что, совсем идиот?! — раздается со стороны, где вровень со мной скакал на своей лошади Ханнес. Проследив за направлением его взгляда, понимаю про что он. Эрвин-таки приманил безмозглых.              — Меняем маршрут! — отдаю очередной приказ и выставляю левую руку вытянутой вбок, указывая сторону, в которую нужно свернуть.              Заприметив Райнера, титаны забыли о том, что под ними находится столько лакомств, в виде людей из разведки и военной полиции, набросились на него всей толпой.              — Эрна, где Хистория? — с трудом нагнав нас, на более-менее безопасном расстоянии от бронированного, кричит Смит.              — Отказалась сбегать! — отвечаю я.              — Она тоже нам нужна, — он переводит дух, останавливаясь рядом со мной и наблюдая за тем, как Райнер стоял в одном положении, окруженный титанами, набросившимися на него, но не наносящими ему никаких ран благодаря броне, — вы все как ключи к одной великой тайне!              — Ну спасибо! — оборачиваюсь в том же направлении, куда смотрит Смит. — Раньше не мог сказать?              — Я думал, ты сама поймешь!              — Эрвин, я откуда знаю, что ты там думал? Прямо приказы отдавай, а не «может она нам понадобится, а может нет».              — Ладно-ладно, моя ошибка.              — Её там нет, — хмурюсь, подмечая, что Имир и Хистория больше не находятся на спине Райнера, — куда они делись?              — Вон там! — один из помощников Смита заметил их в другой стороне от скопления титанов.              — Конни её поймал? — складываю руки над глазами, пытаясь спрятаться от лучей солнца и рассмотреть кто там скачет.              — Не важно, главное, что она у нас. Следуем в сторону стены! — скомандовал Эрвин.              Минутой позже план снова пошел наперекосяк благодаря кинутому бронированным в нашу сторону, безмозглому титану, перегородившему нам путь к отступлению. И как только сил хватило на такого жирдяя?              — Твою мать! — впервые слышу ругательство от Жана, от которого меня теперь, как и остальных, отделяет завеса пыли, поднятой из-за упавшей туши.              Замечательно. Как будто попала в книгу про мистическое исчезновение людей. Сейчас прям в этом «тумане» из пыли и потеряюсь. Как бы сейчас хотелось вернуться обратно в безопасность, чтобы этот бесконечный ад закончился. Боюсь представить, как себя чувствует Эрен, переживающий всю эту канитель в столь юном возрасте. И его друзья. И все те, кто сегодня погиб. Сегодняшний день помечу красным цветом в своем сердце, отмечая траурным.              — Ханнес, НЕТ! — Эрен стоял спиной ко мне на коленях, прямо передо мной, в просвете отступившей пыли, оседающей на всём вокруг.              Она в целом везде начала оседать и рассеиваться. Кошмарный вид. Жан в бессознательном состоянии, которого тащит испуганный Армин, спасаясь от титана, надвигающегося на них. Эрвин со своими помощниками, еле поспевающие спасти хоть кого-то поблизости. И тот мужчина, Ханнес, который кружит вокруг огромного титана, выглядящего как самое страшное чудовище: широкий ряд зубов, напоминающий звериный оскал, с незакрывающимися губами из-за деформации лица, прищуренные глаза, словно улыбка была самой искренней, непропорционально длинные руки и округлое тело.       

Sound: BLESSED MANE — Death is no more.

      Я уже на грани потери сознания. Если смогла воздействовать на Райнера, то смогу и на тупых титанов. Попытка не пытка, в любом случае. Слезаю с лошади и на негнущихся ногах иду ближе к Микасе и Эрену, с ужасом смотрящих на то, как их знакомого схватил монстр и собирается сожрать.              — Не в мою смену, сука ты безмозглая, — черт знает зачем, видимо, для пущего эффекта, закатываю рукава рубашки и выставляю руку вперед, — остановитесь сейчас же. ВСЕ ВЫ, — падаю на колени, чувствуя, как сил становится все меньше, — ваша цель в другой стороне, — чуть ли не скалясь произношу это, поворачивая голову в сторону Райнера, который продолжает швырять титанов. Пафосная команда «фас» для тупоголовых гигантов выкачала последнюю каплю моего сознания, и я проваливаюсь в небытие.       

***

      Всё тело ломит, как будто меня били несколько часов подряд и вдруг сжалившись, отпустили. Открываю глаза и в них ударяет яркий свет. Корчусь, пытаясь отвернуться, но боль схватывает еще сильнее, и я бросаю эту попытку, негромко издавая протяжный воющий звук.              — Лейтенант Эрна! — да зачем же так орать… — я так за Вас пережива… а-ай! — слышится глухой звук удара по кому-то. — За что?              — Не ори, дубина, — ну, этот голос я из тысячи узнаю, точно Леви.              — Я не подумал, простите… — голос говорил уже почти шепотом. Похож на Эрена.              — И занавески задерните, — снова этот приказной тон. Наверно, кто-то был очень настойчив в своем желании находиться здесь, что абсолютно точно не радовало капитана.              — Сейчас! — Арлерта тоже узнаю. Ну, точно, значит в самом начале орал Эрен.              — Вода входит в счет моей палаты? — еле шевеля губами произношу я, выбивая из себя каждое слово силком.              — Тогда тебе придется сесть, — Леви аккуратно помог мне привстать и поднял подушку так, чтобы я могла опираться на нее спиной, переходя в сидячее положение, — сама стакан взять сможешь?              — Я глаза то открыть не могу. Вы занавески закрыли? — открываю один глаз, наперекор тому, что ответ еще не успел поступить и замечаю, что помещение уже было слабо освещено. — Спасибо.              — На, вот, — он подает мне стакан, но руки трясутся так сильно, что если он отпустит емкость в мою руку, то я либо все разолью, либо просто не удержу его и уроню. — Понятно, — вздыхает, пододвигаясь ближе ко мне и поднося стакан к моим губам, медленно наклоняя, следя за тем, чтобы я успевала пить и не облилась.              — Спасибо, — вытираю оставшиеся капли на губах тыльной стороной кисти.              — С тобой смертник поговорить хотел, — кивает головой в бок, не оборачиваясь, — но, если хочешь отдохнуть, могу их выпроводить.              — Не надо, — оглядываю комнату, не замечая человека, который в теории мог бы здесь находиться, но его нет, — а где…              — Кирштейн в отключке, он в соседней комнате, — поясняет Аккерман, — его камнем приложило, когда он увидел, как раненная Микаса хочет кинуться на титана.              — Жить будет?              — Будет. Живучий, — он ухмыляется, потупив глаза в пол.              — О чем ты хотел поговорить, Эрен? — он мнется, будто стесняется говорить при всех. Пробегаюсь взглядом по всем присутствующим, которые в свою очередь смотрят на него. — Можете оставить нас вдвоем? Пожалуйста.              — Микаса, пошли, — Армин помогает девушке подняться, держа ее под руку, — к Жану зайдем, — она молча кивает ему. Немногословна сегодня.              — Я пока сообщу Эрвину, что ты пришла в себя. У тебя сегодня день аудиенций прям, он тоже хотел с тобой что-то обсудить, — Леви встает с края кровати, мимолетно касаясь моей руки, покоившейся на животе.              Я слабо улыбаюсь и киваю ему, прощаясь. Скорее всего, разлука продлится не долго. Я бы, и сама очень хотела задать пару вопросов Эрвину, не скрывая этот разговор от Леви. Когда все вышли, киваю Эрену, предлагая начать разговор, из-за которого он здесь.              — Я… На самом деле, я хотел сказать спасибо, — он садится на стул, находящийся ближе всего ко мне, — за то, что помогала все это время. Я бы, наверно, не справился в одиночку.              — Уверена, справился бы, — он кривится, словно вот-вот разрыдается. Внутри что-то защемило. Он выглядел в этот момент как беззащитный котенок. Странная ассоциация… — ну-ну, ты что… — на самом деле - я в панике. Что обычно говорят подросткам в такой ситуации? Ради всего святого, какой еще «ситуации»… Он столько ужаса претерпел за эти два дня. Протягиваю дрожащую ладонь ему, предлагая таким образом выразить свою поддержку ему, и он обхватывает ее обеими руками, прислоняясь лбом. — Эрен…              — Каждый раз, когда я думал, что всё рушится, появлялась ты… — он дрожит, а меня чувство сожаления переполняет, намереваясь политься с краёв воображаемого сосуда под названием «выдержка». Комкая и отбрасывая мысленно каждую бумажку с заготовленными словами поддержки, не находя нужные, пересиливаю себя и свешиваю ноги с кровати, пытаясь подвинуться ближе. — Спасибо, что спасла, спасибо, что была рядом, я безмерно благодарен тебе, Эрна, ты лучший человек на свете…              — Ты тоже постарался, и выложился на все сто за эти два дня, — редкие слезы норовили заскользить по щекам. И я дала им волю, впервые за эти долгие два дня. — Я горжусь тобой, Эрен... — он поднимает глаза на меня, все красные от боли, льющейся из его глаз.       

***

      Проговорив ещё немного на отвлеченные темы, чтобы успокоиться: и мне, и ему, он уходит, сказав, что ещё собирался поблагодарить Микасу и посоветоваться с Ханджи о том, стоит ли покупать первой упомянутой новый шарф, а то вдруг та подумает, что старый ему разонравился, а ей он привычен… И все в этом духе.              Глубоко вздохнув, после пожалев об этом, из-за резкой боли в ребрах, откидываюсь обратно на подушку, накрываясь одеялом и расслабляясь. Стук в дверь отвлек от момента спокойствия. Видимо, отдохну я на том свете.              — Эрна, здравствуй, — в дверном проеме появился Смит, за спиной которого находился Леви в привычной позе: скрестив руки на груди. — Как ты себя чувствуешь? — капитан за его спиной уже собирался уйти.              — Нет, Леви, стой, — мужчина остановился, придерживая дверь и вопросительно смотря на меня, выгнув одну бровь, — тебе тоже стоило бы это послушать.              — Эрна, я не думаю… — Эрвин уже хотел возразить.              — А я думаю, — недовольно смотрю на Эрвина, — в любом случае он узнает детали этого разговора. Зачем мне утруждаться и пересказывать всё лишний раз?              — Ладно, твоя взяла.              После того, как Леви закрыл дверь, заходя в помещение, повисла звенящая, почти осязаемая тишина.              — Даже не знаю с чего начать... — Смит понуро опустил голову, смотря в пол.              — Уж начни с чего-нибудь, — повторяю жест Аккермана и скрещиваю руки.