Чай с кровью

      До казарм мы дошли в абсолютной тишине, каждый копаясь в своей голове. На душе было чувство легкости и маленькая надежда на уверенность в завтрашнем дне. Я не строила иллюзий, касающихся нашего нового статуса отношений. Не питала никаких теплых чувств. Просто ощущала комфорт, а не то напряжение между нами, которое тянулось годами.       Мы дошли до своих комнат, и кивнув друг другу, выражая этим немым жестом недолгое прощание, прошли внутрь спален, каждый в свою.       Бросив беглый взгляд на комнату, уткнулась взглядом в стол, внутри выдвижного ящика которого все это время лежала папка, и ждала, пока ее отнесут адресату. Я повесила на стул накидку и, посмотрев на часы, подметила, что еще не такое позднее время, и, поспешила покинуть комнату, направляясь в сторону кабинета главнокомандующего.       Подходя к двери, обратила внимание, что через порог еще пробивался слабый желтый свет, значит Эрвин еще не ушел к себе. Постучалась. С той стороны было брошено холодное «войдите», и я подчинилась, как и любому приказу.       С виду могло показаться, что кабинет главнокомандующего – обычная обитель любого человека, который бы занимал высокую должность, но для нас с Леви и Ханджи, эта комната была своего рода «логовом теорий», не иначе. Здесь приятно пахло старой мебелью, книгами и чернилами.       Его кабинет – не просто место работы, а отражение его личности. В нем царит атмосфера напряжения и сосредоточенности, словно сам воздух пропитан тяжестью решений, от которых зависят жизни многих людей. Несмотря на серьезность обстановки, в комнате есть некое тепло, рождающееся от умственного труда и неустанного стремления Смита к победе. Лаконичная обстановка, нет лишних деталей, все функционально и на своем месте. Просторно, но не пусто. На стенах висят карты и схемы, на столе лежат документы, а в углах стоят ящики. Преобладают темные тона: начиная от пола, заканчивая карнизами, на которых висят незамысловатые и плотные занавески. Единственный источник света – желтый абажур на столе Эрвина, бросающий длинные тени, создавая сосредоточенную атмосферу. На столе всегда, будто приросший, стоит стакан с кофе, часто недопитый – символ его бессонных ночей и неустанной работы.       Я прокашлялась, с целью прочистить горло перед диалогом:       — Доброй ночи, я доделала отчеты о деталях прошлой вылазки. Остальные забрал капитан, — отвела взгляд в сторону, пробегаясь взглядом по книжному шкафу.       — Да, Леви уже оповестил меня, — он отложил перо в сторону, поворачиваясь ко мне полубоком и берет новую папку в свои руки. — Возьми и эти тоже, ты очень поможешь мне, если сделаешь их до конца недели, если не успеешь – не страшно, — он протянул их мне, я подошла к столу, и мы обменялись папками.       — Постараюсь сделать их через день, все равно мы с Леви, обсуждая новую программу тренировок, пришли к решению, что через каждые два дня будет выходной, но сами занятия будут более интенсивными и занимать на три часа больше в день.       — Тебе тоже нужен отдых, ты слишком много работаешь, — он обеспокоенно свел брови и провел рукой по своему лицу. — Не равняйся на меня, я глубоко несчастен за всем этим ужасом, — он жестом обвел рукой над столом, в каждой шутке – доля правды.       — Понимаю, — шумно вздохнула, — но хочется делать все идеально.       — Ты и так делаешь все правильно, не будь так строга к себе, — совсем по-отечески, с теплым взглядом, он продолжил. — И если тебе самой понадобится помощь, ты можешь на меня рассчитывать. В конце концов, я в долгу перед тобой за все эти кипы бумаг, которые ты всегда приносишь раньше срока. Дай выходной и себе, а не только новобранцам, ты его заслужила, — он недоверчиво, будто что-то вспомнил, снова посмотрел на меня. — Это приказ — засмеялся.       — Ну, так и быть, — развела руки в стороны, пожимая плечами, — приказа я еще никогда не решалась ослушаться, — слабо усмехнувшись, направилась к двери. — Добрых снов, Эрвин, — особо выделяя последнее слово теплотой. — Постарайтесь тоже не засиживаться, время позднее.       — Спокойной ночи, Эрна, — он бросил на меня последний взгляд, прощаясь. — Береги себя.       С этими словами я покинула кабинет, держа курс в свою комнату. Эрвин Смит словно живой парадокс. С одной стороны, он – главнокомандующий, человек, на чьих плечах лежит ответственность за жизни тысяч людей. Он тверд, не колеблется, принимая решения, даже если они страшные. Он словно высечен из камня, и его воля несгибаема.       Но с другой стороны… Он всегда честен и открыт. Всегда готов выслушать, и его советы были как маяки в буре. Умен и проницателен, видит все насквозь, но не пытается манипулировать. Иногда я задаюсь вопросом, как он выдерживает все это: давление, ответственность, потери. Он всегда на самом краю, и каждая победа – его триумф, каждое поражение – его боль, личная пыточная в собственном сознании.       Но в его глазах всегда горел огонь надежды. Он верил, что мы можем победить, что мы сможем сделать мир лучше, а мы, в свою очередь, верим в него. Верим в его ум, в его волю, в его сердце. За эти годы он стал мне другом, и я знаю, что он всегда будет рядом, не зависимо от того, какие испытания нас ждут.       Спать я ложилась со спокойными мыслями, слушая тихие порывы ветра за окном, которые покачивали ветви деревьев за окном. Не заметив, как провалилась в сон.       На утро дождь барабанил по крыше монотонный ритм. Проснувшись от этого шума, едва уловимо поморщилась от холодного утреннего воздуха, заполнившего комнату. Сегодня еще один день тренировок по рукопашному бою, но нужно принять поставку через час. Облегчало задачу то, что сегодня мне с этим поможет Жан. Но в душе не было спокойствия. Вчера мы впервые по-настоящему поговорили с Леви, в голове постоянно крутился наш разговор. Он не был многословен, но каждое слово было наполнено ясностью. Он не жалел меня, не утешал, но в его голосе было слышно понимание и тепло.       «Он никогда не улыбается, наверно, придумала себе» — прошептала себе под нос, сведя брови, нахмурившись и повернувшись к окну.       Я сидела на кровати и старалась прийти в себя после столь долгого, впервые за полгода, сна. Это выбивало из привычного ритма, сон длинною в пять часов уже стал родным и не вызывал каких-то негативных последствий.       Встала, потянувшись, и открыла шкаф. Одежда была чуть влажной из-за легкой сырости, стоявшей в комнате, видимо, дождь пошел глубокой ночью и не прекращался до этого момента. Надела рубашку и затянула ремешки на талии, поднимающиеся к самим плечам, огибая их по спине. Крепления на бедрах потяжелели под весом, хоть и легкого, но всё же, оружия.       Так как сегодня было довольно сыро и ветрено, дала себе вольность в действиях и нанесла легкие духи на шею и запястья. Все равно выветрится. Запах жасмина и древесных нот сандала наполнил комнату. Я купила их в прошлом году и пользовалась только в особых случаях (дни рождения, официальные встречи, праздники, коих было мало). По флакону, который был полон на половину, даже по прошествию года, можно было понять, что пользуюсь я ими довольно редко.       Направляясь на улицу, у входа встретила Жана, он стоял ко мне спиной и смотрел в окно.       — О, доброе утро, ты уже пришла… — оборачиваясь на звук моих шагов, сказал он. — Давно проснулась? — почесал затылок.       — Здравствуй, не совсем, буквально минут двадцать назад, — пожала ему руку, в знак приветствия.       — Может расскажешь, хоть, что за поставка?       — Конечно, — перевела взгляд на окно, подметила, что дождь уже понемногу успокаивался и лишь изредка тяжелые капли стучали по козырьку входа. — Это ваша новая форма, с эмблемами.       — О! — он просиял. — Чего раньше не сказала?       — Хотела создать эффект неожиданности, сюрприз сделать, — принимаю закрытую позу, скрещивая руки на груди и смущенно отводя взгляд, будто меня поймали на какой-то оплошности. Мне нравилось ловить реакцию людей на неожиданные и приятные события, когда они больше всего их не ждут. Мы обещали выдать форму не раньше, чем через неделю, но Ханджи и Эрвин, в тот день, когда ездили в город по делам касающихся финансирования разведки, заглянули в мастерскую, где шились все наши комплекты уже на протяжении многих лет, и попросили ускорить процесс.       — Круто, смогу похвастаться, что первый об этом узнал, — он неловко улыбнулся и обратил внимание на звук с улицы. Дождь уже прекратился окончательно, и теперь было слышно неспешно приближающийся звук повозки, стука копыт и скрипа колес. — Пойдем встречать? — он открыл мне дверь, придерживая ее.       Мы вышли на улицу и, спустя недолгих полчаса, уже разгрузили телегу с поставкой. Стоит отметить, что Жан нарочито из вредности не давал мне особенно тяжелые коробки, в которых лежали новые УПМ для новобранцев.       — Ну что, дождь закончился, кажется, даже солнце собирается почтить нас своим появлением, — он поднял голову к небу. В этот момент он выглядел умиротворенным и спокойным. — Может, позвать всех сейчас?       — Если тебя не затруднит этим заняться, — тоже подняла голову, но глядя на окна жилого корпуса, около которого мы стояли. Тень мелькнула на втором этаже, около наших с Леви комнат. Может показалось из-за быстро двигающихся облаков, которые отражались в стеклах. Да, скорее всего.       — Тогда, я побежал, — он махнул мне рукой и поспешил уже за своими друзьями, но остановился, будто не решаясь что-то еще сказать.       — Что-то забыл? — осмотрелась вокруг, ища что он мог по случайности оставить здесь.       — Нет-нет, я просто хотел еще кое-что спросить, — запнулся, все еще держа дверь открытой. Господи, ну нет, я знаю эту интонацию и взгляд, Жан, не вздумай, — что ты делаешь сегодня вечером? — да блять. Мысленно закатила глаза.       — Она сегодня едет со мной в соседнее поселение, — из открытой двери возникла Ханджи, снова спасая меня, и она это знала.       — А… Понял. Простите, — кивнула ему, будто говоря, что прощаю, он перевел глаза в сторону. Неловко. Я держала руки в замке перед собой. — Тогда я пойду, позову остальных.       Мы с Ханджи синхронно проследили за тем, как он спешно ретировался и, встретившись взглядами, я улыбнулась ей.       — Ты как всегда вовремя, у тебя это уже на уровне инстинктов?       — Ахахах, Эрна, для этого и нужны друзья, они появляются тогда, когда ты в них больше всего нуждаешься, — тут бы ещё вполне подошло, что это какая-то тонкая нить, которая переплетает души разных людей, которые близки между собой, и они даже на расстоянии, ощущают настроение друг друга. Она обвела взглядом коробки, около которых я стояла все это время. — О, точно, я совсем забыла. Сегодня выдаем форму новичкам?       — Да, Эрвин просил меня разгрузить эту поставку, но я решила воспользоваться одним случаем… И попросила Жана мне помочь. Кто ж знал, что он это выкинет? — теперь уже моя очередь чесать затылок от смущения. — Спасибо, что спасла меня от этого неловкого момента, но, кажется, мне все равно надо с ним поговорить.       — А это ведь правда, я ничего и не придумывала. Как раз шла предложить тебе съездить на рынок, не против? — она уперла руки в бока.       — Конечно не против, давай, — вспомнила про ту тень на втором этаже в окне, делая логический вывод, что это была Ханджи, которая искала меня.       Через пару мгновений к нам присоединились члены элитного отряда и Эрвин, возвращаясь от куда-то, со стороны небольшого пролеска. Узнав, что мы собираемся выдать солдатам их новую форму, решили присоединиться, чтобы быстрее справиться с этим торжественным моментом. Через пару минут на улицу вышли ещё сонные ребята и выстроились в линию.       Мы решили, что каждый из нас возьмет по четыре комплекта одежды. Я взяла первый в руки:       — Кая Баррет, — подняла голову и увидела, как ко мне идет миниатюрная девушка с рыжими волосами и яркими веснушками.       — Благодарю, — сказала она и, пожав мне руку, поспешила вернуться на свое место в строю.       Взяла следующий:       — Криста Ленц, — она будто из воздуха материализовалась, быстрая девчонка. Надеюсь, на занятиях с УПМ она покажет высокие результаты.       В знак благодарности получаю кивок с улыбкой и так же жму ей руку. Рука дрогнула, взяв другой комплект и прочитав внутреннюю часть нашивки, секундная заминка, и я наконец произношу, не поднимая взгляд:       — Жан Кирштейн.       Он и сам этого не ожидал, судя по тому, как он покраснел, когда я все-таки посмотрела на него.       — Спасибо, — сказал он почти шепотом и удалился. Наглец, даже руку не пожал. От собственных мыслей уголки губ изогнулись в усмешке, и я поспешила взять последнюю ровную стопку одежды, перевязанную тонкой веревкой.       — Эрен Йегер.       Переведя взгляд в его сторону, поняла, что парень все это время будто на одном месте устоять не мог, ожидая, когда назовут его имя. Эрен был будто помешан на идее убийства титанов, насколько я поняла, это было связано со смертью его матери, он с момента прибытия в корпус, каждую свободную минуту только об этом и твердил.       — Благодарю, лейтенант, — он выпрямил спину, стоя в настолько гордой позе, что меня пробрала уже самая настоящая улыбка, что аж скулы свело.       Мы жмем руки, и я уже собираюсь отпустить его, но замечаю, как он застыл на доли секунды, смотря в пустоту, не выражая никаких эмоций на лице. Опомнившись, он слишком резко отдернул руку, будто сам запаниковал от того, что так «долго» стоит напротив меня, по сравнению с остальными. Уж не знаю, что это было, но не исключительный случай, волнение действует на всех по-разному, но его взгляд на меня, после нашего рукопожатия, скорее напоминал испуганный, чем довольный и гордый.       Как сказал бы Эрвин: «Не забивай голову, от маленьких дикарей можно ожидать чего угодно». Что я и сделала, будто повинуясь приказу от собственного внутреннего голоса.       Смит, по окончании выдачи солдатам формы, решил всё-таки произнести речь, хоть и короткую, по сравнению с речами, которые он обычно толкает по любому поводу.       — В ваших руках форма разведки. Ее носят те, кто смеет смотреть в лицо неизвестности, кто готов рисковать всем ради будущего. Это форма героев, но героев, которых не хвалят на площадях. Их имена не увековечены в песнях, их лиц не рисуют на фресках. Они – тени, что бродят по краю мира, чтобы сберечь всех остальных. Вы не пришли сюда за славой. Вы пришли за правдой. За правдой о том, что ждет нас за стенами, о том, что может угрожать нашему существованию. Вы пришли сюда, чтобы сражаться не за себя, а за будущее человечества. Вам предстоит пройти через испытания, которые сломают слабых и закалят сильных. Вы будете видеть страшные вещи, слышать пугающие истории, и ваша вера будет подвергаться испытаниям. Но помните, что вы не одиноки. Вы – часть чего-то большего, чего-то значительного. Вы – часть Разведки. И ваша миссия – защищать мир, несмотря ни на что. Идите вперед и не забывайте, что путь разведчика – это путь самопожертвования и отваги.       От его речи воодушевился даже элитный отряд, встав в стойку, знакомую нам всем: положив кулак правой руки на сердце, а вторую руку заведя за спину, согнув ее в локте на девяносто градусов. Посвященные повторили этот жест. Уважение будто стало осязаемым. Вот что-что, а говорить красиво Эрвин умел лучше всех, особенно учитывая, что скорее всего это была очередная импровизация.       Закончив этот незапланированный сбор, мы всей толпой отправились на завтрак, после которого нас ждало закрепление материала по рукопашным боям. Наспех поев, я пошла на вторую площадку, которая находилась под невысоким навесом, она была сооружена как раз для таких случаев, когда дождь или первый снег начинался не вовремя и срывал важные тренировки.       До прихода солдат оставалось еще двадцать минут, значит успею размяться небольшой пробежкой. Думаю, пяти кругов хватит. Добегая четвертый круг, услышала шаги со стороны входа на тренировочную площадку.       — Отлично, ты уже размялась. Это как нельзя кстати, — это был Леви, он снял свою куртку и повесил ее на забор, разглаживая рукава по длине, оставаясь в бежевой водолазке.       — О чем это ты? — остановилась около него.       — Сегодня в паре покажем дополнительные приемы, которые не вошли во вчерашнюю основную тренировку, — он осмотрелся по сторонам, будто кого-то искал, и вздохнув, перевел взгляд на меня. — Ты же не против?       — Совсем нет, — тоже посмотрела на него. — Тогда догоняй, без разминки не буду с тобой драться, — побежала на оставшийся, последний круг.       Он догнал меня и теперь мы легким бегом преодолевали это расстояние вместе, на одном уровне. В голове появилась глупая мысль, которая последний раз возникала, когда мы еще сами были обычными рядовыми. И я ускорилась. Единственное отличие было лишь в том, что в прошлый раз, много лет назад, это делалось назло, а сейчас шутя и по-дружески. Добежав до собственного финиша, остановилась и заметила, что он даже не пытался меня догнать, а когда поравнялся со мной, можно было увидеть на его лице совсем незаметную ухмылку.       — Ты что, совсем весь соревновательный дух растерял? — кричу ему вслед, по всей видимости, он решил не останавливаться на одном круге.       — Нет, просто с тобой неинтересно соревноваться, мы оба всегда остаемся ни с чем, — он крикнул это через плечо, а последние слова я уже еле слышала из-за большого расстояния.       Ну и ладно. Не очень-то и хотелось, мистер сухарь. Когда он закончил с разминкой мы сели на лавку около «входа» на площадку. Оставалось только дождаться солдат и можно начинать.       — Какие приемы сегодня показываем? — я повернула голову в его сторону, он, как и тогда на крыше старой башни, сидел на дистанции.       — Ничего особенного, просто хочу показать, как это делают профессионалы, без конкретики, — он обернулся на приближающийся звук голосов, вздыхая. — Дикари на подходе, пошли.       Они зашли на территорию тренировочного поля и выстроились в линию, как положено на каждой тренировке. Леви пробежался взглядом по каждому, пересчитывая их.       — Итак, все на месте. Похвально, — он прошелся вдоль построения и озвучил, что сначала мы покажем пример, а им нужно будет это запомнить ради собственного выживания. Ну, в своей манере, разумеется.       — Извините, капитан, но зачем нам обучаться рукопашному бою, если мы собираемся бороться с титанами? — вопрос от Эрена, после которого на него с каким-то кривым удивлением посмотрел Армин.       — Это твой последний шанс сохранить свою жизнь в критической ситуации. Вы закаляете тело в рукопашном бою сейчас, чтобы потом выдать максимальные показатели, хотя бы уворачиваясь от этих безмозглых титанов. Хотя я бы еще поспорил кто тут без мозгов, — он сказал это направляясь ко мне, все это время я стояла чуть поодаль, уже лихорадочно вспоминая его слабые места. В конечном счете поняла, что скорее всего таковых уже и вовсе не осталось. Расслабилась и просто приготовилась к неизбежному — неопределенному исходу. — Разбейтесь на пары. Повторять не сразу, сначала смотреть.

Sound: Woodkid — Run Boy Run

      Когда все разошлись на свои места, мы уже стояли напротив друг друга, приняв защитную стойку. Не прошло и секунды, как все чувства отключились, остались только инстинкты. Леви был быстр, а его удары резкими и точными. Я уклонялась, перемещаясь вокруг него, словно тень. Мое преимущество было в гибкости и хитрости, он же полагался на скорость и силу.       В один момент у него получилось пробить блок, удар пришелся в плечо. Пошатнулась, но не упала, сохраняя равновесие. Упасть означало проиграть, а этого допускать было нельзя. В плече начала разрастаться тянущая боль, переключаю внимание на его движения.       В следующую секунду, когда он уже собирался нанести удар и выпадом по моей ноге заставить меня упасть, я отскочила в сторону. Этого-то он и ожидал. Думал, что удар в плечо выбьет меня из ритма, и я пропущу эту атаку. Ошибка, капитан. Он бросился в мою сторону, решив, что я попала в ловушку без вариантов, но и тут просчитался, я снова сделала быстрый рывок в сторону, проскакивая мимо, нанося удар прямо над солнечным сплетением, а затем, развернувшись, не дожидаясь пока он придет в себя, сбила его с ног его же привычным приемом с выпадом.       Он успел сгруппироваться и не упасть на спину, падая на колени за моей спиной и хватаясь за грудь, куда мгновение назад прилетел мой кулак. Он знал, что я могу победить, но не ожидал этого сейчас. Мы не устраивали спарринга в паре больше года. То ли он сдулся, то ли я многому научилась. А может, это он меня недооценил.       Поворачиваюсь и протягиваю ему руку, помогая встать. Он принимает мою помощь и, встав напротив, улыбается. Это еще что такое? Я ожидала чего угодно, злости, равнодушия, разочарования. Но улыбка? Нет, ну я же не била его по голове, значит потери ориентации в пространстве, кратковременной потери памяти и всего в этом духе быть не должно.       — Все нормально? — нужно же удостовериться, что он в норме.       — Порядок, — оттряхивает тренировочные брюки, разгибается.       Принимаю решение улыбнуться в ответ, и отхожу на метр, поворачиваясь к солдатам, про которых, если честно, уже успела забыть.       — В этом их преимущество, девушки всегда хитрее и пластичнее, в скорости могут не уступать, нежели вы — остолопы, — начинаю узнавать его обычное поведение, значит точно в порядке и злится, скорее на себя. — Чтобы этого не произошло, нельзя недооценивать противника: если он меньше, то не значит, что слабее. Вы можете просто оказаться не готовы, — значит, все-таки, недооценил.       Оставшаяся тренировка прошла в том же ритме, что и предыдущая. Новые синяки, похоже, появятся и у меня. Плечо предательски резко отдало болью. По окончании тренировки, собираясь уже отправиться в казармы, чтобы подготовиться к поездке с Ханджи, замечаю краем глаза, что Аккерман направляется в мою сторону. Оно-то и понятно, его куртка тоже лежала на этой скамейке, видимо, кто-то скинул ее с забора, на который тот ее вешал по приходе на площадку.       — Сильно болит? — окидывает меня взглядом, останавливаясь на левом плече и, поднимая глаза на меня, хмурится.       — Ничего, пройдет. Попрошу у Ханджи какую-нибудь мазь или обезболивающее, не впервой, — пытаюсь натянуть улыбку, но получается криво из-за этого дурацкого плеча, морщусь.       — Господи, блять, только не ее бадяги, — бормочет, аж до смешного, как дед старый. — Подожди до вечера, я тебе свою принесу, в городе купил с запасом несколько флаконов.       — Вечером я буду в соседней деревне на рынке… — задумчиво осмотрелась, проверяя ничего ли не забыла. Он озадаченно смотрит на меня, наверно, прикидывая, когда можно передать свое чудодейственное средство.       — Парфюм кончился? — усмехнулся.       — Что? — я поворачиваюсь на него уже нахмурившись, потому что совсем забыла о том, что с утра использовала духи. Может я переусердствовала?       — Если за ним едешь, то славно, — он вообще о чем? — Хороший, — кивает сам себе. А можно конкретнее, капитан?       Так и не решаюсь озвучить свои вопросы, он разворачивается и уходит, заканчивая диалог, но останавливается через пару метров после выхода с тренировочного поля.       — Ты идешь? — все-таки ждет. Быстро собираю оставшиеся вещи и направляюсь в его сторону.       До казарм добрались в тишине, обменявшись у самого входа коротким «до скорого», разошлись: я в свою комнату, он к Эрвину.       Перед выездом решаю переодеться в гражданское, чтобы не привлекать лишнего внимания, все-таки к разведке сейчас большинство относятся негативно, в свете последних провальных вылазок. Не хотелось бы в очередной раз выслушивать порцию дерьма, которое польется от всех, кому не лень высказаться.       Выдвинув ящик комода, в котором обычно лежат вещи «не на каждый день» начинаю рыться в поиске чего-то более-менее теплого, чтобы осенний ветер не решил, что застудить мне спину сегодняшним вечером – хорошая идея.       Невольно морщусь, выбирать одежду – не моя сильная сторона. Военная форма удобнее и практичнее. Взгляд остановился на черной водолазке с высоким горлом, простая и лаконичная, да и тем более теплая. Черные брюки с завышенной талией подойдут как нельзя кстати.       Осталось придумать, что сделать с безобразием на голове. Быстро сделала высокий хвост, собирая свои белые волосы в пучок на затылке. Несколько прядей выбились из импровизированной прически, спадая мне на лицо легкими завитками. Не буду убирать, не на операцию едем, небрежность образа только на руку.       Подошла к шкафу, чтобы посмотреть в зеркало на внутренней стороне его дверцы. Выгляжу неловко, но вполне комфортно и удобно. Я не привыкла к женственным образам, но конкретно этот оставался строгим, что тоже добавило ему плюс в копилку.       Собираю все бумаги со стола и кладу в выдвижной ящик, запирая его на ключ. Осматриваю комнату и вспоминаю, что погода осенью не самая предсказуемая. Вытаскиваю из приоткрытого шкафа легкий черный плащ и накидываю его, уже покидая комнату.       По пути увидела ребят, уже идущих на ужин, кивнув им всем, прохожу мимо, к выходу, направляясь к конюшням. Боковым зрением заметила Жана, который быстро отводит взгляд. Нужно не забыть поговорить с ним.       На подходе к месту встречи услышала голос Ханджи, которая, по всей видимости, общалась со своей лошадью.       — Вéрна, ну пожалуйста, пошли, — послышались звуки упрямых попыток вывести лошадь из стойла. — Я что, так много прошу? Одна вечерняя прогулка, ну не подводи меня.       — Разговоры о важном? — я зашла тихо из прохода и напугала девушку своим внезапным появлением.       — Господи! Да где вас с Леви этому учили? Вы двое как из воздуха материализуетесь постоянно! — она уже отпустила поводья лошади, которая теперь стояла и наблюдала за тем, как Ханджи размахивает руками. Затем она и вовсе оттаяла, будто узнавая хозяйку, и ткнулась носом в ее плечо. — А ты что, непослушная? — уперла руки в бока. — Я тебя тут уже сколько времени уговаривала? Это еще что такое? — она положила одну руку на голову Верны и почесала, взъерошив черную гриву. — Вы негодяйки, просто две негодяйки! Нельзя так со мной, — Ханджи надула губы и отвернулась от нас с Верной, скрестив руки на груди.       — Ну мы же не специально, подруга, — я обошла ее, и со спины обняла за плечи, поднимая глаза и глядя на лошадь, кивая ей, будто она бы поняла меня, но она только фыркнула и отвернулась. Хреновый ты напарник, Верна. — Ну не дуйсяяя…       Ослабила свою хватку и посмотрела на Ханджи. Она стояла с таким лицом, будто сейчас расплачется, теперь моя очередь пугаться, я что, что-то не так сказала?       — Ты чего? — осторожно сказала я, все еще пытаясь понять, что сделала не так.       — Ты назвала меня подругой, — она схватила меня за плечи и потрясла. — ВПЕРВЫЕ ЗА СТОЛЬКО ЛЕТ! — она и смеется, и плачет, что это за реакция такая?       — Ханджи, я же... — не успела договорить, как уже оказалась в объятиях этого импульсивного человека, не зная куда деть руки, обняла в ответ.       — Не говори ничего, у вас это тоже схожая черта с Леви, портите весь момент своими послесловиями, — она почти кричала это, судя по звукам и интонации, улыбаясь и шмыгая.       Ханджи – настоящий вихрь энергии, сверкающий остроумием и неутолимым любопытством. Она всегда встречает новый день с детской непосредственностью и неудержимым энтузиазмом, в коктейле с желанием разобраться во всех тайнах. Ее логика может показаться странной, нестандартной, но она часто приводит людей к невероятным открытиям.       Она всегда была неуклюжей, часто роняет вещи, спотыкается и не обладает особой грацией, но ее непоседливость и ребяческое восприятие мира делают ее удивительно… живой, что ли.       Неловко отстранившись и бросив мимолетный взгляд на Ханджи, улыбнулась ей в ответ и смахнула слезу с ее щеки. Хорошо, хоть быстро успокоилась. Как она и просила, я промолчала и двинулась в сторону свободной лошади. Собственной у меня не было, я до сих пор не решилась «приватизировать» одну из них и надрессировать чему-то выдающемуся. Заиметь собственное животное – означало привязаться, а делать это я желанием не горела.       Наконец собравшись и оседлав лошадей, мы двинулись в путь. Соседнее поселение находилось в пятнадцати минутах езды галопом, мы же выбрали что-то среднее и должны были добраться до места приблизительно через тридцать-сорок минут. В конце концов, это прогулка, так пускай и лошади прогуляются, а не несутся сломя голову, как это обычно бывает на вылазках за стены.       Когда мы выехали за пределы территории корпуса, началась вереница разных историй и странных констатаций фактов от Ханджи.       — Эрна, смотри, — она показывала пальцем куда-то в темноту, в сторону веток деревьев, присмотревшись я увидела птичку, которая вила гнездо с, идентичной по виду, крылатой, — какая красавица! Это же синица! Она отличается от других птиц своим ярким окрасом и характерным свистом, — Кажется мы их немного напугали, и они взмыли в воздух. — Видишь, как она ловко маневрирует в воздухе? Она использует свои крылья, чтобы создавать воздушные потоки и управлять своим полетом. А вот ее песня, она очень мелодичная! Она использует ее для того, чтобы общаться со своими сородичами. Птицы – это настоящие мастера аэродинамики!       Эта девушка может рассказывать о каждой травинке, каждой капле росы, о каждой детали окружающего мира. Она находит красоту в самом простом, и за это она мне нравится. Редкие прогулки с ней – это не просто перемещение из пункта А в пункт Б, нет, это целое путешествие в мир чудес и новых знаний, и я с охотой ее слушаю.

Sound: Aaron Wright — In the woods

      Добравшись до деревни, осмотрелись, ища куда можно пристроить лошадей. Решив этот вопрос, двинулись в сторону шумной толпы, кажется там были уличные музыканты, играющие на скрипках. Подойдя ближе, заметила, как рядом с ними танцуют две фигуры. Довольно знакомые. Танец был довольно нежным, сразу можно было понять, что эти двое не просто партнеры, а влюбленные. Но вот мелодия заканчивается, и мы можем рассмотреть главных героев, которым уже посылали овации.       — Эрна, почему они кажутся мне знакомыми? — Ханджи поправила очки и прищурилась.       — Потому что это Петра и Оруо, — я выгнула одну бровь и проследила куда они пойдут, потянув Зоэ за собой. — Пошли, скажем пару личных комплиментов.       Пройдя пару метров, около какой-то лавки, мы их нагнали и остановились прямо перед ними.       — Петра? — моя спутница была явно удивлена, будто я не сказала кто это секунду назад. — Оруо? — еще больше удивления. — Вы что тут делаете?       — Лейтенанты? — Петра покраснела и прикрыла рот рукой, поняв, что сказала это слишком громко. Они тоже были одеты в гражданское. Петра была в нежном голубом платье и белоснежной накидке. Одежда гармонировала с ее распущенными рыжими волосами, в них был заколот маленький бантик, тоже цвета безоблачного неба. Оруо же, который в большей степени предпочитал простоту и практичность, выбрал простые бежевые брюки и темно-синий свитер, который меньше бросался в глаза, нежели платье его подруги.       — Не ори ты так, — Оруо вообще бывает мягким, а не наигранно высокомерным?       Только сейчас я заметила, что он держал ее за руку, заводя немного себе за спину, будто закрывая собой от какой-то опасности. Поняв, что тут происходит, я схватила Ханджи за локоть и начала думать, осматриваясь, как поскорее свалить от неловкого диалога.       — Ханджи, Вы тоже приехали погулять по рынку? — Петра решила разбавить ситуацию, но проследив за взглядом своей подруги, поняла, что до нее тоже дошло.       — А. Да-да. Мы тут ненадолго. Просто развеяться. Слушай, а скажи, — она уже начала делать шаг к ним ближе, переходя на шепот. Я знаю, что она спросит и дергаю ее на себя, все еще держа ее за локоть.       — Мы уже уходим. Хорошего вечера. Не задерживайтесь, — выпаливаю это, будто не с солдатами говорю, а с вышестоящими.       Потянув на себя Ханджи, вышло так, что она запнулась о мою ногу и чуть было не повалилась на пол, если бы я не удержала ее. Потянутое плечо дало о себе знать, и я выругалась себе под нос. Отойдя на безопасное расстояние, я обернулась, Оруо и Петра стояли и уже разговаривали о чем-то, он активно жестикулировал и улыбался. Удивительная картина: Оруо не ведет себя как надменная задница.       — Эрна, это же цветочная лавка! — она уже и забыла о том, что мы только что видели, либо делала вид, что забыла. Склоняюсь ко второму. Чувствую, на завтраке мы это еще обсудим.       — Я бы предпочла поесть, если честно. Мы же ужин пропустили, — снова осматриваюсь в поиске хотя бы какой-то таверны.       — Пойдем, тут не далеко есть одно хорошее заведение, — она подмигнула мне и прошла вперед.       — Ханджи, если ты хочешь выпить, так и скажи.       — Не скажу.       Мы посмеялись и двинулись вперед. Пройдя всего несколько лавок, мы уже стояли у пункта назначения. Таверна была маленькой, уютной, с деревянными столами и скамейками, скрипящими под весом посетителей. Запах жаренного мяса и хмеля витал в воздухе, создавая атмосферу тепла и уюта.       Стены были покрыты темным деревом, с небольшими оконцами, сквозь которые пробивался тусклый свет уличных фонарей. В углу стоял камин, в котором трещал огонь, согревая посетителей в холодный вечер. Мы удачно заняли столик недалеко от единственного источника тепла. Ханджи уже заказала вино и кусочек жареной птицы, пока я изучала меню, пытаясь решить, что бы мне заказать.       — Не переживай, Эрна, здесь все вкусное, — она усмехнулась.       — Я не переживаю, просто думаю, — я обернулась на других посетителей. Спустя какое-то время заказала то же, что и моя подруга, но в дополнение ко всему, взяла стейк с собой, его принесут вместе со счетом.       В таверне было шумно, голоса смешивались со звуком музыки, которую играл старый музыкант в углу, перебирая струны гитары.       Через пару минут мы уже сидели с поданными нам блюдами и напитками, недолго думая, Зоэ подняла бокал и сказала:       — За мир! — ожидая, пока я подниму свой и стукну о её.       — За мир, — я улыбнулась и повторила ее действие.       Мы пили, наслаждаясь атмосферой. Моя спутница уже показывала мне какой-то интересный «образец» камня, который нашла на улице. И в какой момент она вообще его подобрала?       Я любила такие вечера, когда можно было просто отдохнуть от своих обязанностей, будто не было в нашем маленьком мире за стенами ни титанов, ни внутренних распрей. Этот мир никогда не спит и готовит нам новые испытания.       Оплатив счет и забрав маленький пакет с бумажным свертком, в котором лежал заказанный мною стейк, мы вышли на улицу. Таверна находилась в двух маленьких улицах от места, где мы оставили лошадей, и мы пошли в ту сторону неспешным шагом, будто оттягивая момент, когда снова придется вернуться в место, окутанное ощущением опасности и тревоги.       На эту тему мы почти никогда не общались, но обе понимали, что это так. Безумно хотелось закурить, но останавливало то, что я уже полгода как бросила. Это создавало ненужные проблемы в лице отдышки и болей в сердце.       Вернувшись к платным конюшням, поблагодарили сторожа и дали маленький мешочек с расчетом. Вечерний воздух стал прохладным, и я затянула пояс плаща. Запах влажной земли и дыма от таверн, которые остались позади, витал в воздухе.

Sound: Soflynaily — Golden hour (jvke song bootleg)

      Ханджи хитро улыбнулась, похлопав меня по плечу, уже забираясь на лошадь.       — Ну что, едем обратно, — она наигранно вздохнула. — Может по дороге устроим маленькое соревнование? — я посмотрела на нее, выпитое вино давало о себе знать, особенно учитывая то, что одним бокалом мы не ограничились, ее глаза искрились веселым вызовом.       — Ну, если ты так хочешь, — ответила я, тоже поднимаясь в седло, и закрепляя свою маленькую сумку, в которую положила еду из таверны.       Девушка засмеялась, ее смех, как всегда, был заразным, и я подхватила эту волну.       — Предупреждаю, — она уже развернула лошадь и направилась к выезду из поселения, — я тебя не пощажу!       Ее лошадь быстро поняла, что к чему и уже набирала темп, двигаясь стремительно вперед. Я потянула поводья, подгоняя свою лошадь вслед за ней. Сердце забилось быстрее, в венах заструился адреналин. Я любила, еще кадетом, погонять на лошадях, чувствовать, как ветер обволакивает лицо, и чувство свободы захватывает с головой.       Ханджи, как обычно, была непредсказуема: она резко свернула на поворот, заставляя меня следовать за ней. Она смеялась, не притормаживая ни на минуту, изредка оборачиваясь.       — Не думаю, что ты такими темпами догонишь меня! — крикнула она, откидывая голову назад, ее волосы развевались по ветру. Я даже и не пыталась ее нагнать, мне нравилось наблюдать за ее реакцией на победы, даже такие маленькие.       Мы скакали по дороге, устраивая веселую гонку посреди тихого ночного пейзажа, наш смех и громкие слова разносились над полями, которые мы проезжали, заставляя забыть о проблемах, которые окружали нас каждый день.       В этот вечер мы просто наслаждались компанией друг друга и легкой прогулкой. Ехать обратно стало веселее, а напряжение от дня, проведенного на тренировке, окончательно растворилось, забывшись. Зоэ была права – иногда немного развлечений и азарта были нужны всем, даже командованию разведки.       Добравшись до корпуса, спешились и отвели лошадей в конюшни. Я забрала маленький пакет из сумки и сняла снаряжение с лошади, отдав его Ханджи.       — Ты так и не сказала кому его купила, — она смотрела на мою руку, в которой я держала еще теплый сверток.       — Нашему вредному другу, — подмигнула ей, и мы пошли к выходу из конюшни. Она почему-то резко замолчала и о чем-то задумалась. — Ты чего? — с непринужденной улыбкой спросила я, закрывая вход на засов и оборачиваясь на нее, двигаясь быстрее, догоняя девушку.       — Да вот думаю, сначала вы мило беседуете, теперь ты еду ему таскаешь, — ну началось. — Какой будет следующий шаг? — она почесала подбородок и состроила карикатурно задумчивую моську, от чего я невольно громко рассмеялась.       — Меньше думай – больше узнаешь, — я щелкнула ее по носу и открыла дверь в казармы, пуская ее вперед, слыша, как она тоже тихо смеется.       — Как прикажете, лейтенант Гёте, — она сложила руки в стойке, которую мы прозвали в честь лозунга «отдадим свои сердца», продолжая улыбаться.       Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись, она последовала в свою комнату, а я в соседнюю от своей, на второй этаж.       Тусклый свет пробивался из-под двери, взглянув на наручные часы, я ужаснулась, время ведь уже позднее, почему он еще не спит? Решила попытать удачу и подошла, уже занося руку, чтобы постучать, но не успев это сделать, услышала из-за двери тихое «заходи». И я послушалась.       Быстро пройдя в комнату, держа пакет с едой перед собой, закрыла дверь.       — Я ненадолго, — осмотрелась, все так же стерильно и веет свежестью от открытого окна.       — Как съездили? — Леви сидел за столом, не отрывая взгляд от книги, которую, судя по оставшимся страницам, прочитал уже на половину.       — Хорошо, как и всегда, — я отвела взгляд на окно, думая, что можно было бы еще сказать о нашем «набеге» на таверну и обратной дороге в корпус. — С Ханджи не бывает скучно, на обратном пути еще и гонки устроили, — наверно, это еще не до конца выветрившееся вино развязало мне язык, стоило остановиться на том, что все хорошо.       — Гонки? — он обернулся на меня и выгнул одну бровь с вопросительным выражением лица. — Не знал, что тебе такое нравится, — он положил закладку в книгу и отложил ее, теперь полностью оборачиваясь на меня, сидя, опираясь спиной о шкаф и облокачиваясь одной рукой о стол. — Кто победитель?       — Ну, я ей поддалась, только не рассказывай никому, это секрет, — я улыбнулась и приложила палец к губам, он проследил за этим жестом и тоже улыбнувшись, покачал головой, вставая со стула.       — Надо будет и нам с тобой посоревноваться, — он отошел к окну, чтобы закрыть его. Я только сейчас заметила, что он уже был одет в «пижаму», которая представляла из себя большую футболку и свободные штаны.       — Я за! — немного подумав, решила напомнить о цели своего визита и положила сверток на стол. — Это тебе, — я отошла обратно к двери, сплетая руки в замок за спиной. Надеюсь, я не покраснела, потому что щеки и уши предательски загорели.       — Что это? — он подошел к столу, беря в руки мой «подарок».       — Стейк. Лучше съесть сейчас, пока теплый, — мимолетная мысль, а вдруг он подумал, что это я инициатор соревнования с Зоэ, который преследовал цель добраться быстрее, чтобы еда не остыла. Не успев взвесить все «за» и «против», выпаливаю. — Если что, это Ханджи предложила забег на скорость, а не я, — потупила взгляд в пол.       — Спасибо, — голос был спокойным, но в нем слышался тон искренней благодарности. Он положил его обратно на поверхность стола.       — Просто я подумала, у нас в столовой давно не подавали что-то мясное, — я не унималась, словно оправдываясь. Он сделал шаг ко мне, я замерла и посмотрела на него. Он обнял меня, и я напряглась, не зная, как реагировать, будто утонув в этом моменте. Я чувствовала его дыхание где-то над ухом, и смахнув все мысли обняла его в ответ.       Эти объятия отличались от объятий с Ханджи. Они ощущались по-другому, чувствовались иначе, мысли были другими. От него пахло свежестью, мятой и теперь еще и мной, в прибавку, потому что, уезжая на прогулку, я вылила на себя слишком много духов, как мне показалось. На стене размеренно тикали часы, и я невольно подумала, что хотела бы, чтобы этот момент длился как можно дольше.       — Остынет же, — говорю шепотом, нехотя решаясь прервать тишину.       Он отстраняется от меня, отпуская, и смотрит в глаза. Почти догоревшая свеча освещает только половину его лица, ловлю себя на мысли, что сцена слишком интимная и делаю шаг назад, все так же улыбаясь.       — Доброй ночи, Леви, — не перехожу с шепота в полный голос, сохраняя тишину момента и берусь за ручку двери.       — И тебе, Эрна, — тоже шепотом. Выхожу, закрывая за собой дверь.       Закрыв уже собственную дверь изнутри, опираюсь на нее спиной и выдыхаю, будто все это время не дышала.       На столе лежал флакон с мазью и запиской.

«Твое плечо. Прости.»

      Он был не из тех, кому легко даются извинения.