revolution 'verse. Конец начала

День 17 Бум. — Вы прикалываетесь? — спросил Питер, глядя то на бесстрастное лицо Фьюри, то на толстый учебник, который он только что бросил на стол перед ним. Тот чуть приподнял бровь и жестом указал на книгу. Питер, ворча, взял её и прочитал название: «Полный самоучитель по русскому языку». Он тут же пожалел, что просил найти ему занятие. Не похоже, что Фьюри было весело. Интересно, у него с рождения такой мрачный вид? Наверное, да. — Объекты твоей миссии в первую очередь говорят на русском, а не английском, — сухо прокомментировал он. — Ты можешь подслушать какую-то потенциально полезную информацию, но, если ничего не поймёшь, она окажется бесполезна. И у тебя не будет напарников, поэтому переводчика тоже не будет. Питер раздражённо вздохнул и нехотя взял учебник. Полистал страницы, однако глаза никак не хотели фокусироваться на словах — разумеется, витать в облаках у него получалось гораздо лучше, чем учить новый язык. В Мидтауне его учитель испанского всё время так говорил. — Я умер, но всё равно должен делать домашку? Жесть, — тихо пробормотал он, за что получил очередной строгий взгляд от Фьюри. — Твоё выживание не освобождает тебя от ответственности. А теперь соберись. Как будто это так просто. Ну никакого сочувствия. Питер с неохотой всмотрелся в текст, изо всех сил пытаясь понять, что там написано. Не дочитав даже первую страницу, он разочарованно вздохнул, откинулся на стуле и посмотрел на Фьюри. — Так не получится. Или получится, но плохо. Я не научусь говорить по-русски, просто читая учебник! (Может, он и смог бы, но это адски сложно и неэффективно). Что удивительно, Фьюри не казался разражённым, а скорее… довольным? — Я и не надеялся на это. Я просто хотел посмотреть, сколько ты продержишься. У Питера немного отвисла челюсть, и он бросил взгляд на учебник, где не продвинулся дальше введения. — Над концентрацией внимания придётся как следует поработать, — ухмыльнулся Фьюри. Питер фыркнул, хотя получилось больше похоже на смешок. — Думаю, это мы уже выяснили, — в его голосе промелькнуло разочарование. — Тогда давайте, научите меня азам. Как сказать «я пришёл с миром», или «я сдаюсь»? Кажется, это важная хрень. Фьюри поднял брови. — Нам не нужен мир, и ты уж точно не будешь сдаваться. Мы хотим, чтобы ты узнал их планы, а не устраивал дипломатическое чаепитие. И ты будешь заниматься по этой книге, просто сейчас я научу тебя некоторым основам сам. Он подвинул учебник обратно к Питеру. Тот тяжело вздохнул, признавая поражение и то, что обречён умереть от скуки с «Полным самоучителем по русскому языку». Фьюри проигнорировал эту драму и жестом попросил открыть книгу. — Начнём с простого. Русский алфавит. Он посложнее, чем наш, но ты справишься. Питер поджал губы и присмотрелся к кириллическим символам. Они были не такими понятными, как испанские. Наверное, когда всё закончится, стоит извиниться перед учителем испанского за то, что жаловался и говорил, что у него уроки сложные. — А разве не лучше устроить полное погружение в язык? — спросил он, разглядывая буквы. — Может я, ну, посмотрю парочку шпионских фильмов или ещё что-то? Джеймс Бонд хорошо знал русский. — К сожалению, Паркер, ты не к голливудскому блокбастеру готовишься, и у тебя будет лишь один дубль, чтобы сделать всё, как надо, — Фьюри казался невозмутимым. — Погружение работает, когда ты окружен носителями языка и всё время взаимодействуешь с ними. Но мы здесь только вдвоём, а я точно не собираюсь часами говорить с тобой на русском. Так что, если у тебя нет волшебного джина, который удовлетворит твои лингвистические потребности, будешь сидеть с этой книгой. Питер фыркнул. — Окажись у меня волшебный джин, я найду парочку более полезных желаний, чем знание русского, — сказал он и жестом показал, что признаёт поражение. Потом преувеличенно наивно добавил: — Получается, вы не надеетесь, что я получу допуск на базу «Гидры» благодаря обаянию и своевременному комплименту их пельменям? Питер не был уверен, что это нужное слово. Он смутно помнил с декатлона, что так называется русское национальное блюдо, но история никогда не была его сильной стороной. Фьюри поднял бровь, но не удостоил его ответом. — Алфавит, — сурово напомнил он. — Здесь 33 буквы, каждой соответствует свой звук. Некоторые буквы похожи на английские, но произносятся иначе. К примеру, «А» — как в слове «Алабама», «Б» — это «b», как «Бруклин». Но «В» — это «v», как «Вермонт». Это важно запомнить. Я не буду разбирать с тобой все буквы — у тебя есть глаза и, кажется, чуть-чуть работающих мозгов, поэтому сможешь почитать книгу. Ух ты. Впечатляющее доверие. — Теперь попробуем слова. Здравствуйте. Питер моргнул, услышав незнакомый набор звуков, и поднял брови. — Вы чихнули? — Нет, — Фьюри нахмурился. — Это приветствие. Соберись, а то я заставлю тебя повторять до тех пор, пока не будет получаться на автомате. Здрав-ствуй-те. — Да это не меньше 50 очков в «Скрэббл», — пробормотал Питер. — Сдра-уйт-йе. Директор скривился. — Попрактикуешься в свободное время. Я, пожалуй, поберегу уши до тех пор, пока у тебя не будет получаться лучше. Питер раздражённо вздохнул и вновь посмотрел в учебник. Конечно, над его произношением надо немного (или много) поработать, но и Фьюри точно не заслуживает звания «лучший учитель». Тот, не терзаясь никакими сомнениями, продолжал: — Русские используют порядок слов субъект-действие-объект, но окончания слов зависят от контекста. В настоящем времени окончания зависят от субъекта. «Говорить» превращается в «я говорю», «ты говоришь», «он говорит» и так далее. Питер вчитывался в страницы, а его мозг пытался угнаться за тем, что говорит Фьюри. Безуспешно. Он ужасный учитель. Непонятно, какие буквы он произносит, не то что слова. — В книге ты найдёшь больше информации по настоящему и прошлому времени, так же по родам, формальному и неформальному языку и так далее. К счастью, на этой миссии тебе не придётся ни с кем говорить — по крайней мере, такова цель. Однако ты должен понимать язык, если удастся подслушать их разговоры, или если придётся читать русские указатели на базах. Выучи ключевые слова и фразы, важные для миссии. «I see target» означает «вижу цель», «I need information» означает «мне нужна информация». Он указал на учебник перед Питером. — Там много упражнений. Ты должен выучить спряжения, попрактиковать предложения и произношение. Я потом проверю. Питер не знал, что лучше: стонать из-за того, что у него, блин, была домашняя работа, или радоваться, что больше не придётся слушать, как Фьюри пытается учить его русскому языку. Лучше уж он попробует позаниматься по учебнику. — Никогда не думал, что стану сильно скучать по тому, как меня швыряли в стены, — заявил он, затем резко встал и тут же поморщился, потому что задел левую руку. — Я бы это сейчас предпочёл. Выражение лица Фьюри не изменилось, но во взгляде что-то блеснуло. — О, не волнуйся, Паркер, до этого мы скоро доберёмся. Пообещав это, он стремительно покинул комнату. У Питера возникло сильное подозрение, что скоро ему придётся пожалеть о своих словах. Похоже, здесь это становится постоянной тенденцией. ~~~ День 25 Как и ожидалось, он действительно пожалел о своих словах. В крови Питера бурлил адреналин, когда он, задыхаясь, снёс боксёрскую грушу с державших её крюков. Она упала и засыпала всё вокруг песком. — Упс, — пробормотал он и глянул на Фьюри, который стоял неподалёку. Он не хотел так жёстко бить несчастную грушу, но слишком привык сдерживать силу в драках с людьми, поэтому сейчас было слишком здорово отрываться и не бояться кому-то навредить. И было немного приятно показать свою силу Фьюри. (Совсем чуть-чуть, конечно же) Фьюри, однако, выглядел недовольным. — Твоя техника ударов отвратительна, Паркер, — констатировал он. — Ты всё время открываешься для вражеских атак. Питер застонал про себя. Разумеется, это единственное, что Фьюри отметил в его демонстрации. Он оказался ещё невыносимее, чем Наташа, которая взялась обучить его правильной технике. (Она не успела далеко продвинуться, потому что случилось вот это вот фиаско со взрывающимся складом). — Я самоучка, — оправдался он. — Плюс мне редко приходится вступать в рукопашный бой. Обычно я использую мою паутину и моё паучье чутьё, которое подсказывает, если меня собираются ударить по лицу, или что-то подобное. — Это не оправдание, — как и ожидалось, Фьюри не впечатлили его слова. — К тому же, на этой миссии у тебя не будет паутины. Питер остановился и уставился на него. Он сам не знал, почему так удивился — ему ведь ясно дали понять, что это миссия не Человека-Паука, а Питера Паркера. Или какую там новую личность Фьюри ему организовал. — Но я так вырубаю людей, — запротестовал он. — Будешь вырубать руками, Паркер. Паутина станет идеальным показателем для «Гидры», что Человек-Паук жив и следит за ними, — спокойно объяснил Фьюри. Питер сглотнул. «Будешь вырубать людей руками» звучало подозрительно похоже на причинение смертельно опасных травм, и ему это не нравилось. Были линии, которые ему не хотелось пересекать, и хладнокровное убийство — как раз одна из них. Даже если это агенты «Гидры», и Фьюри будет хотеть от него этого, он не сможет. Он задумался и прикусил губу. Должен быть другой путь… Должен быть другой способ вырубать солдат «Гидры» без паутины, при этом не убивая их. Он начал погружаться в свои мысли, в мозгу закружились различные научные идеи, но тут Фьюри позвал его по имени, возвращая у текущему моменту. — Паркер, — прогудел он, сверля Питера здоровым глазом. Питер пришёл в себя и демонстративно отдал честь, потом немного заёрзал под пристальным взглядом мужчины. Он вдруг чётко понял, что директор чувствует его колебания, но проявляет доброту и не указывает на них (в кои-то веки). Или, что более вероятно, это не доброта, а сознательное замалчивание. (Если они не будут это обсуждать, Фьюри не придётся приказывать ему кого-то убить, лишь бы только он выполнил задание). Фьюри продолжал смотреть на него, явно ожидая услышать ответ. — Хорошо, я понял, — Питер вздохнул. — Без паутины. Директор всё ещё казался подозрительным, но, к счастью, не стал давить. — Хорошо. А теперь давай разберём, как ты наносишь удары. Ты слишком полагаешься на грубую силу. Ты так избивал эту грушу, словно она тебе денег должна. Чуть позже мы займёмся полноценным рукопашными боем, но пока исправим твои приёмы на стационарном объекте. Фьюри жестом попросил Питера заменить пострадавшую от его ударов грушу. Он повесил новую, а старую оттолкнул ногой в сторону и остался стоять неподалёку. — Первое: стойка. Ноги на ширине плеч. Распределяй вес равномерно на обе ноги. Чтобы концентрировать свою силу, нужно стоять крепко. Питер сместился так, как ему сказали: чуть раздвинул ноги и встал поудобнее. — Хорошо. Теперь кулаки. Держи руки наверху, прикрывая лицо. Локти внутрь. Груша не даст тебе сдачи, но стоит практиковать приёмы, которые будешь часто использовать в спарринге, — объяснил Фьюри и кивнул, когда Питер всё выполнил. — Теперь замах. Поворачивай бёдра при каждом ударе. Нужно задействовать всё тело, не только руки. Повернись и в самом конце ударь, чтобы получился максимальный эффект. Питер делал всё, что объяснял Фьюри. (Хотя не использовал свою полную силу, потому что сомневался, что ему понравится ещё одна груша, улетевшая в другой конец комнаты). — Не переусердствуй. Контролируй себя, — сказал директор, и Питер понял, что отвлёкся. Фьюри всё это время ходил вокруг него и сейчас оказался с другой стороны. — Не забывай дышать, — добавил он, и Питер осознал, что задержал дыхание. Но это потому, что Фьюри разглядывал его и стоял слишком близко, а это не совсем естественная ситуация в бою. Он ещё немного потренировал замах, потом Фьюри жестом скомандовал остановиться. — Достойное начало, Паркер. У тебя будет много времени попрактиковаться, тем более что ты восстановил форму. Теперь давай посмотрим, как ты справишься с упражнениями на ловкость. Питер удивился. В чём он, как Человек-Паук, точно был хорош, так это в скорости и ловкости. Он не тренировался с тех самых пор, как его укусил паук, однако был уверен, что сейчас его ожидает самое весёлое занятие из всех, что у него были здесь. (Веселее лаборатории, конечно же). — Занимался каким-нибудь спортом, Паркер? — спросил Фьюри, перемещаясь на открытое пространство. В его голосе слышалось веселье, словно он уже знал ответ. Питер фыркнул и сухо ответил: — Если считать три занятия по детскому футболу, то да, конечно. И уж точно, если считать его давнюю карьеру в роли боксёрской груши для хулиганов. Но говорить это директору он не собирался. — Ну, все эти упражнения можно увидеть на тренировках спортсменов. Проверим скорость реакции и то, как быстро ты можешь менять траекторию. Твои способности уже выше среднего, но это не означает, что некуда расти, — он указал ногой на пол в одном конце комнаты, где скотчем была сделана отметка. — Начнём с быстрого приставного шага. Двигайся попеременно влево-вправо, корпус держи пониже. Делай всё быстро и чётко. Питер присел и, чувствуя себя немного глупо, начал выполнять упражнение. Но всё-таки это было ему знакомо. Они делали нечто подобное на физкультуре, и он пару раз видел, что футболисты так разминаются перед игрой. Питер сделал несколько повторений, и Фьюри кивнул. — А теперь я проверю скорость твоей реакции. Беги в любую сторону, а когда я крикну «раз», резко меняй направление. Питер кивнул, возбужденно подпрыгивая на месте. Непонятно, сколько Фьюри хотел его так гонять; он развернулся несколько раз, а потом сбился со счёта. Скоро он вообще перестал замечать директора, только прислушивался к его командам «раз». Тело двигалось на автопилоте, и он осознал, сколько в нём дремало энергии, лишь когда начал задыхаться. У него несколько недель не было возможности подвигаться, и как же это здорово! Хотя упражнения лишь отдалённо напоминали уроки физкультуры, ему не нужно было беспокоиться о других подростках или о том, чтобы скрывать свою суперсилу. Шанс довести себя до предела словно разрушал внутри него какие-то рамки. Наконец Фьюри скомандовал остановиться, и Питер замедлился на другом конце помещения. Тут же оказалось, что запыхался и вспотел; похоже, прошло намного больше времени, чем он думал. Ему никогда раньше не доводилось тренироваться, потому что хватало патрулей Человека-Паука, но нынешние ощущения были очень приятными. Питер чувствовал удовлетворение, хотя он, по сути, всего лишь какое-то время бегал в закрытой комнате. Возможно, стоит тренироваться почаще. Сознание было божественно ясным. Раньше такие ощущения ему приносили только полёты на паутине, но об этом, похоже, стоит пока забыть. — Хорошо, — кивнул Фьюри. — Можешь вернуться к этому в свободное время, так ты улучшишь свои рефлексы и подвижность. Теперь. Последнее упражнение включает в себя те же самые движения, но ещё нужно будет уворачиваться от летящих в тебя предметов. — Вы про вышибалы? — поразился Питер и не сумел удержать широкую ухмылку. До укуса паука он ненавидел вышибалы — в основном потому, что каждый раз они заканчивались катастрофой. После укуса паука у него не было возможности опробовать новые способности — он слишком боялся, что кто-то начнёт задавать вопросы, каким волшебным образом он за одну ночь стал таким спортивным. Фьюри поднял брови и указал на стоявший в углу аппарат, который Питер до этого не замечал. Присмотревшись, он понял, что это нечто похожее на пушку, к которой пристёгнут небольшой мешочек с пенопластовыми мячами. Она выглядела новой и не вписывалась в унылый интерьер комнаты, значит, Фьюри принёс её специально для тренировок. Эта пушка точно была значительно современнее всей техники, находившейся здесь. — Этот аппарат будет стрелять в тебя пенопластовыми мячами. Он настроен на случайные интервалы и на отслеживание перемещений, поэтому при беге тебе придётся уворачиваться от того, что в тебя летит. Это хороший способ научиться уворачиваться от выстрелов и при этом не отвлекаться от своей основной цели — в данном случае это бег, — без энтузиазма объяснил Фьюри. Ну, точно — вышибалы. Питер вновь расплылся в улыбке, но Фьюри, увидев это, помрачнел и пробурчал: — Паркер, не забывай, что это тренировка, а не игра. — Кто сказал, что это не может быть и тем, и другим? — пожал плечами Питер. По его мнению, это больше подходило в категорию «игра», так что жаловаться не на что. Он в любой день недели предпочёл бы это изучению русского языка. Вздохнув, Фьюри включил аппарат при помощи непонятно откуда взявшегося пульта. Питер вновь стал подпрыгивать на месте, и директор смерил его строгим взглядом. — Пошёл, — скомандовал он и нажал ещё одну кнопку на пульте. Едва он успел сказать это слово, Питер уже сорвался с места. Хоть снаряды не представляли для него опасности, его паучье чутьё обострилось так же, как бывало в разгар схватки. Оно не срабатывало, когда он был расслаблен (именно тогда Фьюри стрелял в него из нёрф пушки), но сейчас он был готов, и оно сигнализировало ему всякий раз, как в него летел мяч. Возможно, всё дело в адреналине — Питер ни разу не пробовал поставить эксперимент и выяснить, в какие именно моменты проявляется чутьё. Бегая и уворачиваясь от снарядов, он вновь потерял счёт времени. Он бы с удовольствием побегал по стенам и потолку, но тогда Фьюри его точно остановит, а останавливаться не хотелось. К тому же, он мог сколько угодно кувыркаться и вращаться на полу, не используя для этого стены. Упражнение прекратилось, когда в автомате кончились мячи, и Фьюри скомандовал остановиться. Питер замедлился и вытер лоб рукой. Оказалось, что он очень сильно вспотел. — Что ж, пока хватит. Ты можешь потом позаниматься сам. У аппарата разные настройки, плюс ты можешь усложнить тренировку при помощи препятствий, — спокойно проговорил директор. Питер пожал плечами и кивнул. Для него это было нормальное поведение, но всё-таки хотелось бы, чтобы он не смотрел на него так и не стоял, словно жутковатая разумная горгулья. Директор развернулся и пошёл к выходу до того, как Питер успел придумать остроумный ответ. Он всё время поступал таким ужасным образом — не заканчивал разговор по-человечески, а просто брал и уходил, не попрощавшись. — Паркер, — Фьюри остановился и обернулся. Питер поднял голову и посмотрел на него. Он не знал, чего ожидать — комментария про его выступление, или даже похвалы (ладно, это слишком оптимистично). Директор смерил его взглядом и чуть сморщил нос. — Прими душ.