Все виды моего оружия

Мы пролетали крышу за крышей Ребелио, в мокрой черепице отражалось серое, затянутое тучами небо, и крюк УПМ удерживался на мокрых карнизах, казалось, только силой моих молитв. Холод, хлестнувший меня в первые минуты без пальто, отступил, все мышцы горели от бесконечной работы и нервного напряжения. Пожарные лестницы, дымоходы, каменные башенки и арки пролетали, будто мы двигались на крыльях, а не УПМ. Леви выбирал такие неожиданные пути, что я не понимала, как военные еще нас не потеряли. Однако преследователи не отставали, и мимо снова и снова пролетали пули. В одном из переулков за центральной площадью ногу обожгло, из развороченной лодыжки потекла кровь, и я упала на черепицу. «Какое счастье, что попали в меня, а не в него», — с облегчением выдохнула я, осматривая рану. К этой версии УПМ прилагался многозарядный пистолет, тяжелый и скользкий. Впервые парадизцы отрыто доверили мне оружие, не являющееся порождением моего титана, но, чтобы обороняться с его помощью, потребовалось бы остановиться и подпустить военных на расстояние выстрела, что было нам недоступно. Легкие горели от бега, кровь продолжала расплываться по крыше, смешиваясь с водой, а я со всей отчетливостью осознавала, что применение у этого пистолета может быть только одно. Без меня у Леви есть шанс оторваться, нагнать своих сослуживцев и вернуться с ними на родину, вернуться домой. Голос Эрена прозвенел у меня в голове так ясно, будто мальчишка стоял у меня за спиной, тоже глядя, как моя кровь стекает в водосточный желоб: «Нужно, чтобы все девять титанов умерли одновременно, не переходя к преемнику». Кажется, я уйду первая, растворюсь в мире, не назначив преемника, отдам выбор наследника Координате. Впереди мелькнула тень Леви, похожая на черную стремительную птицу, и я рвано выдохнула, потянувшись к кобуре на поясе. Леви пролетел еще одну крышу, прежде чем заметил, что меня нет рядом, и вернулся за мной, не задавая вопросов, вздернул на ноги, обхватил за пояс и полетел дальше, но уже тяжелее, медленнее. Тогда мне стало ясно, что вдвоем нам не оторваться. — Леви, это бесполезно. Им нужна я, ты сможешь оторваться один. Тишина в ответ, только бешеный шум ветра и стук дождя по крышам. — Ты знаешь, что делать. Если это не сделаешь ты, сделаю я, — я злюсь на его оптимизм, и эта злость питается страхом за его жизнь. Это он — главная мишень снайперов, меня они боятся убить. Леви только молча отводит мою руку, потянувшуюся к пистолету, и движется дальше, лавируя в лабиринте трущоб. Здесь мы прилепились в узком простенке между двумя зданиями, и он перецепил мой баллон себе, выкинув в мусорный бак закончившийся. — Сколько тебе еще нужно на регенерацию? — его первые слова с начала полета. Боль в ноге была невыносимой, я прислонилась к кирпичной стене, но смотрела только на него. Леви был запылен, на скуле свежая царапина, прядь у виска срезана. Глаза горели упрямым огнем, и я не понимала, что поддерживает в нем это упрямство. — Пожалуйста, Леви. Нам некуда бежать. Один ты прорвешься, вернешься вместе с остальными на Парадиз. Прошу, — от его упорного стремления сохранить мне жизнь хотелось плакать. — Ты же понимаешь, что лучшее, что можно сделать, это убить меня, и титан выйдет из-под контроля Марлии. Пока газ не закончился, пристрели меня и улетай. На двоих его не хватит. Мужчина молчит и не смотрит на меня, только сжимает челюсти. Леви первым замечает движение на крыше напротив, и мы летим дальше. Все еще вдвоем. К черту. Я достаю пистолет свободной рукой, но Леви замечает и резко бьет по запястью, выбивая оружие из руки. Пистолет падает вниз, я не успеваю даже заметить его на земле, как мы уже заворачиваем за угол. Впереди по улице нам навстречу несется отряд особого назначения органов общественной безопасности, и за отрывистым «Огонь!» воздух разрезает пулеметная очередь. Леви закладывает умопомрачительный вираж, съевший половину оставшегося запаса газа, и мы влетаем в открытое чердачное окно на середине улицы. — Как глупо, Леви! — не выдерживаю я, забиваясь в непростреливаемый угол грязного темного помещения. — Мы теперь оба в окружении! Чего ты медлишь? Ты же сам сказал, это ненадолго. Ты был не против убить меня на Парадизе. В окно непрерывно стреляют, будто надеются на то, что мы рванем через него дальше, но затем все затихает, а на лестнице за дверью слышатся шаги. — Лара Тайбер, с вами все в порядке? — через дверь кричат мне. — Вы спасены, выходите, похитивший вас элдиец будет обезврежен и взят под стражу. Ломать дверь они даже не пытаются, засранцы, держат в уме, что в любой момент я могу обратиться в титана. И почему Тайбер, когда я уже Аккерман? — Тогда ты не была моей женой, — как ни в чем не бывало отвечает на мои упреки Леви, и я не выдерживаю, вцепляюсь в его горячие запястья, чтобы ощутить реальность происходящего. Сейчас, на пыльном чердаке на задворках гетто, слыша биение его сердца, я как никогда чувствую пульсацию жизни, завершающей мой круг. Будто все было предрешено, когда я сняла с полки в библиотеке потрепанную книгу, больше не кажущуюся смешной или нелепой. Пули попадают в подоконник, от камня отлетает крошка, и мы забиваемся еще глубже в помещение. — Ты помнишь «Замок из песка»? — шепчу, будто нас могут услышать. Будто кому-то есть дело до того, что мы говорим друг другу на прощание. Я знала, что произойдет со мной, знала так давно, что уже не боюсь. Мне отведено ровно тринадцать лет, как было до этого с моей матерью, бабушкой, сотнями предков. Обращусь я сейчас или нет, разворочу гетто или сохраню жизни мирных жителей, мой конец предрешен. Единственный имеющийся сейчас у меня выбор состоит в том, как я умру. — Ты помнишь, чем все закончилось у Хало. Эта история сейчас обретала свой смысл, собиралась из осколков взглядов, прикосновений, совместных ночей, марлийских закатов и парадизских рассветов, секретов и откровений, шуток и трагедий, дружбы и ненависти, а главное, тысяч смертей с обеих сторон. Я смотрела в глаза любимого мужчины и хотела, чтобы он жил. Хотела, чтобы две страны перестали враждовать и снова слились в один союз. Ради двух этих целей я готова умереть любым способом. Парадокс любви: чтобы остаться друг для друга теми, кого мы любим, один должен убить другого. Раз Леви не оставил мне мое оружие, придется применить его. Чтобы приблизить мир, я должна умереть. — Я не стану их оружием, — чтобы убить меня наверняка, достаточно выстрела в висок. — Выживи, вернись на остров и будь счастлив. Скажи Эрену, что и без меня мир возможен. Следите с Ханджи за ним, Атакующий всегда был слишком импульсивен. Шум за дверью нарастает, я слышу подъезжающую под окна технику. На окрестных крышах темно от стрелков, выжидающих, когда мы совершим неосторожное движение. Леви медленно, слишком медленно достает пистолет. Я никогда не видела его настолько нерешительным. Своей рукой я поднимаю его запястье к моей голове, и Леви снимает курок с предохранителя. На его лице так резко обозначились морщины, словно он стремительно постарел за время, проведенное на чердаке. — Это лучшая смерть титана-Молотобойца за две тысячи лет, — я пытаюсь ободряюще улыбнуться ему, и в глазах все расплывается. Я — часть народа, который умеет умирать, и сделаю это достойно. Впервые я вижу их всех, стоящих за мной, всех Молотобойцев со времен Имир: мужчин и женщин, детей и стариков, сотни молодых парней и всего десяток девушек, непрерывной чередой следовавших за Рейвен последние сто лет. Они стоят — стояли все это время — на берегу моря, бескрайнего, бесподобно синего и ласкового, они рассыпались по белоснежным ступеням, спускающимся от дворца прямо под воду, сидят на песке, поджав ноги, выглядывают из окон и машут с балконов. Некоторые улыбаются мне, подбадривают, некоторые смотрят с грустью или вовсе отвернулись, но женщины последних ста лет находятся ближе всех, мама стоит плечом к плечу рядом с тетей и улыбается, улыбается как в моем детстве, когда я боялась темноты и бежала из детской к родителям. Сейчас мне предстоит оказаться в самой непроглядной темноте, мама. Ларибонда крепко держит за руку Лиса, словно все еще боится расстаться с ним. Рейвен качает головой, будто не верит, что я дошла до этого момента, что решилась совершить все то, что привело меня сюда. — Давай, они ждут меня. Они будут гордиться. — Если бы я знал хоть один другой выход, я бы воспользовался им, — говорит Леви, и это самое близкое к признанию, что я от него слышала. Глаза в глаза, лицом к лицу, его рука не дрожит, а дуло пистолета холодит висок. Против воли спина мертвеет, вспотевшие руки стискивают ткань платья. Только бы не закрыть глаза, только бы до последнего видеть застывшее в муке родное лицо, сквозь которое проглядывает другое. Впереди всех, по щиколотку в морской воде, стоит мальчик в грязной серой тунике и подвернутых по колено штанах, расслабленный и спокойный, и его великолепные светлые волосы струятся до плеч, сверкают на солнце заслуженной короной. Я узнаю его сразу. — Ричард, скажи, я храбро сражалась? Он кивает мне и протягивает руку, грустно улыбаясь. Меня затапливает облегчение, я отвечаю ему улыбкой, чувствуя спиной соленый бриз, развевающий волосы. Под ногами шелестит песок, и все прочее остается позади. Я наконец возвращаюсь домой. — Твой бой еще не окончен. Рука Ричарда ободряюще сжимает мое предплечье, и синь моря на глазах выцветает до серости стены чердака. За окном раздается надрывный крик, следом еще и еще один, гремит пулеметная очередь, но не в нашу сторону, и Леви оборачивается. Сильный удар сотрясает здание, а следом в окне появляется длинная морда Перевозчика. Я никогда не видела титана Пик Фингер, но ошибиться было невозможно, пусть он оказался меньше, чем я ожидала. — Пик! В моем крике смешались радость, облегчение, тревога и благодарность. Леви мгновенно ставит пистолет на предохранитель и отводит его от моей головы. Со спины Перевозчика скатывается в окно Руни, радостно смотрит на нас. — Быстрее, Порко не сможет долго отвлекать их, — гудит Пик, ее слова долетают до меня как через вату. Я не протестую, когда Леви подталкивает меня к пасти Перевозчика, и покорно забираюсь в нее. Мой титан гораздо неповоротливее их, и в обращении сейчас будет немного смысла. Перед тем, как Пик смыкает зубы, я замечаю росчерк взмывающего на ее спину Леви и наконец разжимаю руки. Пока мы оба живы, наше сражение продолжается. Перевозчик выпустила меня из пасти спустя несколько кварталов, когда мы остановились в безобразно пахнувшем дворе с мусорными контейнерами, собираемыми здесь перед отправкой за город. Всю дорогу меня мучил один вопрос, и настало время его задать: — Что произошло, Пик? Девушка не стала вылезать из титана, чтобы ответить: — Командир Магат арестован за пособничество Парадизу, отряды полиции окружили штаб-квартиру, и командир отдал нам приказ бежать. — Бежать куда? — Мы думали, к твоему брату, — голос Перевозчика, спокойный и монотонный, плохо передавал эмоции, но я была уверена, что Пик вовсе не так безмятежна внутри. — Он в порту, отправляет Ханджи и остальных домой. — Значит, выдвигаемся в порт? Нужно было быстро решать, что делать: Ребелио было невелико, и нас в нем быстро обнаружат. Брат не дал инструкции на случай, если не удастся даже добраться до штаб-квартиры воинов, неизвестно, предполагал ли он вовсе такой сценарий. Но и путь до порта не самый легкий, нам придется пробиваться. — Да, раз вариантов получше нет, — согласился Леви. — Только я поеду сверху, Пик. Я могу пригодиться. — Нет, — безапелляционно отрезал Аккерман. — Твой титан слишком заметный. Я даже не стала обижаться, что единственную пользу от меня Леви видит в моем титане, я и правда показала себя не с лучшей стороны на УПМ. — Нас преследовали, зная, кто я такая, так какая разница? Вдалеке глухо громыхнуло, и до нас донесся звук, который я в жизни ни с чем не спутаю. Каких-то полгода назад он приходил ко мне в кошмарах вместе с разрушениями и смертями, я ненавидела его, боялась, он и после пробуждения стоял у меня в ушах. Оказалось, я и сейчас его боялась. Боялась, потому что знала: зеленоглазого мальчишку заставила бы обратиться в титана в Марлии только угроза его близким. Полгода назад, просыпаясь после кошмаров, я до утра придумывала, как сбегаю от него, титаном или человеком, как съедаю или приканчиваю Атакующего до того, как он убьет брата. В жизни все оказалось намного страшнее. Над Ребелио еще не затих рев Атакующего, а я уже побежала к краю крыши, чтобы разглядеть его, оскальзываясь на металле карнизов, мокрой черепице, цепляясь за трубы. — Залезай, далеко ты так не уйдешь, — в отличие от меня, Пик не утратила хладнокровие и подхватила меня. Руни подвинулся, освобождая мне место на спине и подавая руку. — Только держись крепко, — серьезно предупредил он меня. — С нее легко свалиться. В пасти Перевозчика, горячей и сухой, передвигаться было не в пример легче, чем на движущейся рывками мокрой скользкой спине. С восхищением и завистью я смотрела, как параллельным с нами курсом движутся Аккерман и Галлиард: Леви то самостоятельно перелетал переулки, то на открытых местах с лету устраивался на спине Челюстей, полускрытый мокрой всклокоченной гривой, затем их пути снова расходились, будто они кидались врассыпную от неприятеля и снова соединялись под нитями дождя. Первым перед нами показался Эрен, точнее, его остроухий черноволосый титан, разносящий какое-то здание в доках. Что-то в его движениях показалось мне странным, и, присмотревшись, я поняла, что он не сходит с одного места, как… Как я, привязанная пуповиной к кристаллу. Вот только у Атакующего нет таких ограничений, а значит… — Отряд у его ног! — крикнула я, но Леви это было не нужно, он уже сорвался со спины Галлиарда и полетел к Эрену. Пик молча мотнула головой и тоже рванула вниз, заходя немного правее. Сказывался боевой опыт: Перевозчик и Челюсти еще на подходе заметили, где размещаются силы противника, и встретили пулеметный залп из здания слева хаотичными зигзагообразными прыжками, избегая огня. На втором таком прыжке я не удержалась, сорвалась со спины Пик и, прихватив с собой Руни, соскользнула на крышу дока. Выстрел просвистел возле самого лица, и Руни заорал «Бежим!», спрыгивая с просматриваемого места. Петляя между низенькими строениями складов, погрузочными кранами, ангарами, мастерскими, мы отовсюду видели нависшее над портом огромное туловище Атакующего. Я не понимала, что происходит: стрелявшие были в форме марлийской армии, но ни род войск, ни знаки отличия я не разобрала. У них были как минимум пулеметы и какое-то намного более массивное орудие, прозвучавшее всего раз и так разозлившее Эрена, что он кинул в него куском стены, но не попал. Дождь летел со стороны моря почти горизонтально, как еще одно оружие в распоряжении марлийского флота. Я никогда не была в порту Ребелио, но издалека мне казалось, что раньше кораблей было гораздо меньше. Хотя что я понимаю в морских войсках. Вой ветра и шелест дождя цементировал окружающие звуки в адскую какофонию из стрельбы, рева, увесистых звуков шагов титанов, шума моря и далеких голосов людей. Когда мы с Руни вывалились из узких доков к ногам Атакующего, по нам едва не открыли дружественный огонь. — Свои, свои! — заорал Руни, и Конни с облегчением выругался, убирая пистолет. — Я не знаю, Леви, не знаю! — Аккерман оказался здесь раньше нас и уже расспрашивал Ханджи. — Лара, Руни, целы? Это уже нам, словно командующая ни капли не удивилась нашему присутствию. Я кивнула, осматривая остальных. Парадизцы укрылись на верфи, представлявшей собой комплекс сухих доков и мастерских, в некоторых из которых виднелись скелеты будущих или останки списанных судов. Здесь было сухо и сумрачно, Саша с Жаном вели наблюдение из-под крыши, остальные сгрудились вокруг Леви и Ханджи. Я скользнула взглядом по фигурам разведчиков, проверяя, все ли целы. Большинство выглядели хорошо, только двое вызывали опасения: Оньянкопон зажимал левое плечо, через ткань просачивалась кровь, а Армин лежал без сознания у стены без видимых повреждений. Микаса кратко объяснила, что друга отбросило ударной волной, и при падении он ударился головой. — Мы не можем разнести суда, потому что это единственный способ выбраться отсюда, Леви. Вилли зашел в администрацию и исчез, здание охраняют десятки военных, и еще боги знают сколько нас ждет по пути туда. — Значит, кинул, сволочь, — процедил Леви, глядя в указанном Ханджи направлении, будто что-то можно было рассмотреть за пеленой дождя и нагромождением портовых сооружений. — Не думаю. Он не собирался туда, его зачем-то вызвали, он сам выглядел удивленным. А когда началась стрельба по нам, и мы отступили сюда, из администрации никто не вышел. Это была засада не только на нас, но и на него. — Есть только один способ это проверить. Я проникну в здание и найду его. — Мы уже пытались, — спокойно возразила Ханджи. — Путь просматривается и простреливается со всех сторон. Нас здесь ждали. — Другого варианта нет, — спокойно констатировал Леви. — Если Тайбер, как ты говоришь, невиновен, он придумает, как вытащить нас. Только мне нужен новый баллон, газ на исходе. — Отдам свой. Возьми с собой кого-нибудь из ребят. С остальными мы прикроем, насколько нас хватит. Я опешила от того, как буднично они обсуждали сумасшедший план, который будет стоить им жизней. — Я скажу Эрену, чтобы тоже был готов. Может, он вас и отнесет? — Зачем ты разрешила ему обратиться? — Вариантов было немного, мы стояли на открытом месте. А они явно знают, кто мы. Так мы успели хотя бы укрыться. Почему они даже не рассматривают меня, Пик, Галлиарда как своих союзников? — Дай мне Микасу и Конни, и… — Подождите! Парадизцы посмотрели на меня так удивленно, будто забыли о моем присутствии, но смущение из меня, видимо, вымыло дождем. — Используйте наших титанов: моего, Перевозчика, Челюсти… — Нет! — единогласно постановили они. — Но почему? — опешила я. — Вы видели моего титана в действии. — И предпочитаем остаться единственными, кто это видел, — обтекаемо ответила Ханджи. — Потому что здесь не нужны твои фокусы. У тебя никакого военного опыта, ты не умеешь взаимодействовать в бою и будешь обузой, а не помощью, — безжалостно отрезал Леви. Обиды, отодвинутые на задний план на пыльном чердаке, снова подняли голову, но я не дала им хода, пытаясь мыслить рационально. — Опыт есть у Пик и Порко. Как минимум они смогут отвлечь. — Он прав, — впервые в моей голове прозвучал незнакомый мужской голос, — насчет того, что у тебя нет опыта. Но он есть у нас, а мы не хотим оставаться в стороне. Мужчины семьи наконец дождались первой за сто лет баталии и рвались в бой. — Но они сказали… — А ты и не в подчинении у них, — ответил мне внезапно Лис. — Задача нашего титана — защищать семью. Нельзя запретить то, для чего создан. Почему, когда он сказал про семью, я подумала в первую очередь не о брате? — Давай же! Или в крови Тайберов теперь вместо крови течет морская вода? — насмешливо добавила Лара. Я посмотрела на разведчиков, запертых в ловушке в чужой стране, когда они в шаге от возвращения на остров, на размытый дождем силуэт Перевозчика, Челюсти, мокрая грива которого навевала воспоминания об уличных нельинских котах, и решилась. — Ханджи, отойдите, это не ваша битва. — Что? — недоуменно переспросила командующая, и я повторила четче. — Это не ваша битва. Девятка для этого и создавалась… Эрен! Не помню, когда я повышала голос в своей жизни. Не исключено, что никогда. Но у меня определенно был к этому талант, Атакующий услышал и вопросительно посмотрел вниз. — Прикрой меня. И подвинься! Клыкастая улыбка на лице его титана выглядела жутковато, но обнадеживающе. Дождь достиг того хрупкого равновесия со снегом, когда капли напоминают большие подтаявшие снежинки, но под куполом из отвердения распахнутые глаза уже не видели их. Нежное нутро моего титана медленно обрастало броней, и, не дожидаясь полной защиты, я подняла вокруг разведчиков стену, неприятно напомнившую такие же заборы на их острове, только в миниатюре. Мое появление произвело фурор в рядах противников, даже пулеметы замолкли, и в наступившей паузе просвистели два УПМ — Леви и Микасы, направившихся к зданию, где находился мой брат. Я с ужасом смотрела, как легко и незаметно они лавируют среди доков, но у нас с Эреном уже появилась новая задача, и разведчики пропали из зоны нашего внимания. Со стороны города приближалась целая процессия грузовиков, выгружая из своих кузовов взвод за взводом солдат, совершенно одинаковых издалека. Один из них отделился от прочих, побежал вперед и замер посреди улицы, будто забыл, куда направлялся. Дождь скрывал лицо и фигуру, виден был только бежевый плащ и светлые волосы, но вскоре ошибиться в личности стало невозможно. Мужская фигура осветилась заревом и рванула вверх, вырастая в Звероподобного титана. — Зик, — с облегчением выдохнула Пик, подобравшаяся ближе к нам с Эреном. — Я думала, его тоже арест… Первый камень пронесся над нашими головами и врезался в здание, соседнее с укрытием разведчиков. Второй ударил в грудь Эрена, и Атакующий зашатался, силясь устоять на ногах. Эрен зарычал, и Пик напомнила нам: — Осторожнее, он с огневой поддержкой. Видите, за ним расставляют установки. Пока мы беспомощно глазели на Звероподобного, не понимая, чего он добивается и на чьей стороне, Зик неторопливо нагнулся, снося один из кирпичных домиков, и, раздавив в руке кусок стены, метнул получившимся крошевом в то место, где были парадизцы. Я не понимала, насколько опасны обычные кирпичи в его сильных руках, пока не увидела, как складываются здания на их пути, и порадовалась, что возвела вокруг разведчиков стену. Спустя пару бросков она одна выделялась над руинами. — Что происходит? — недоуменно спросил Галлиард, укрывавшийся от камней, и следующий камень, брошенный прицельно, сбил его с ног, прокатив по земле. Его титан долетел почти до ног Атакующего, оставив на земле борозды от когтей. — Ну все, мне это надоело, — вылезший на мгновение из загривка титана Эрен хмуро предупредил нас, делая шаг вперед. А следом Звероподобный побежал сам, не особенно заботясь о находящихся на его пути людях, к Эрену, и я отмерла. Что, если он прав, и прикосновения к носителю Координаты достаточно? — Стой на месте, — получилось громко, но главное, Эрен понял, что сказано ему. Шипы из отвердения выросли из земли на пути Звероподобного, слегка замедлив, но не остановив его. Петляя, ранясь, с окровавленными ногами, Зик продолжал стремиться то ли к нам, то ли к горстке парадизцев. Арбалет был самым быстрым в материализации оружием, и я выпустила из него прицельно несколько болтов, целясь в ноги Звероподобного, чтобы остановить его движение. Зик пару раз споткнулся, но продолжил бежать в нашу сторону. Подключилась артиллерия за его спиной, и Галлиард с Пик бросились врассыпную, чтобы поодиночке начать охотиться на технику. Я вышла на полпути к Зику, выбирая, из чего смогу его остановить. — Бери молот, чтобы наверняка, — посоветовал все тот же предок, который советовал сражаться. — Это может его убить. — В этом и смысл сражения, — засмеялся он. Смысл в победе, а не убийстве, поэтому я выбрала меч. — Любопытно, что здесь понадобилось Тайберам? — прогудел Звероподобный, но я не ответила. Не знаю, на что надеялся Зик, когда так уверенно пер на меня, а потом лениво уклонялся от ударов меча, пытаясь дотянуться до меня руками. Меч в замахе превратился в хлыст, отсекающий мохнатые ступни, и Звероподобный плашмя свалился на землю. Примерившись, я подняла конусообразный столб, нанизав его титана ровно посередине, и подняла Звероподобного в воздух. Выстрелы слышались уже реже, значит, Эрен, Пик и Галлиард достаточно хорошо проредили орудия, однако вдали над городом появились точки дирижаблей: к противникам шло подкрепление. На вершине рукотворной стены появилась Ханджи, и я торопливо подошла к ней, поднимая к себе. Лицо командующей было серьезным, как никогда. — Лара, пока вы немного расчистили нам путь, нужно бежать. Возвращайтесь в людей, и попробуем потеряться в городе и связаться с посольством Адзумабито. Другой возможности вернуться на Парадиз я не вижу. Я кивнула, а затем покачала головой, посмотрела в сторону здания администрации, все еще тихого. В зашторенных окнах слабо горел свет, ничем не выдавая, что происходило внутри. Командующая кивнула, показывая, что поняла меня. — Дождемся Леви с Микасой и отступаем. Мы пока проверим ремонтные мастерские, поищем неприметную одежду. Я снова кивнула, и Ханджи слетела с моей ладони, не дожидаясь, когда я ее опущу. — Лара! — ко мне подбежала Пик. — Видишь, на горизонте? Там, где серое море соединялось с пасмурным небом, появилась тонкая темная полоса: к Ребелио выдвинулся марлийский морской флот. Мы все вчетвером смотрели на растущие силуэты кораблей, осознавая, сколько на них военных и орудий. Да одного эсминца того типа, который вез меня на Парадиз, достаточно, чтобы разделаться с нами. Пик и Галлиард были бы бесполезны против нового противника, поэтому мы с Атакующим посмотрели друг на друга. У меня было мало идей, одна другой хуже. — Молот, — сказали предки. — Молот, — подтвердил Эрен. Но сколько людей погибнет тогда? И ради чего? Я еще раз посмотрела на флотилию, будто могла на взгляд определить, сколько тысяч марлийцев, элдийцев и жителей прочих подчиненных Марлии народов смотрят сейчас на нас с кораблей. Молот, как и меч, и хлыст, имели один большой недостаток: чтобы воспользоваться ими, пришлось бы подпустить корабли близко к причалу, достаточно близко для открытия огня. А чтобы оставить их там, где они были сейчас, я могла сделать только одно. Королевская кровь так странно усилила дар потомков Карла, что мы можем строить из отвердения города. И если зачем-то этот навык и нужен, то самое время его применить, разделяя противников в самом буквальном смысле. Даже представить такое было сложно, а спроектировать, не зная рельеф дна… Вокруг все замерло, казалось, даже ветер затих, ошеломленный безумием моего замысла. Бухта Ребелио, так удобно расположенная для захода кораблей, закипела, волнуясь, в километре от берега вспенилась волна, и, разрывая ртутно-серебряную поверхность моря, к небу рванулась серая стена, отгораживая город от флотилии и всех ее орудий. Это было самое масштабное и прочное строение, что я возводила в своей жизни. Блокада порта привела в изумление не только противников, но и союзников, неверяще уставившихся на преграду. Вот только за подобные свершения нужно было платить силой. Стена вытянула из меня столько энергии, что мой титан покачнулся, а сознание на секунду скатилось в кристалл и вернулось обратно, носоглотку обожгло кровью. По-хорошему, в таком состоянии мой титан уже бесполезен, нужно возвращаться в человека, но битва еще не была окончена. Пока мы отвлеклись на море, прибывшие из города солдаты развернули пулеметы и пытались снести столб, на котором застряло тело Звероподобного титана. Он и сам, перебирая руками по поверхности, медленно полз наверх, намереваясь снять себя с острия. Эрен издал гулкий рык и направился к орудиям, намереваясь разнести их вслед за пушками, с которыми благополучно расправились Пик и Галлиард. Я собиралась присоединиться к ним, когда на периферии зрения появилась яркая огненная точка, и мы обернулись к зданию администрации порта, на наших глазах прорастающему пожаром, как диковинным цветком-паразитом. Огонь повыглядывал из окон, растекся по первому этажу и, достигнув своих пределов, пламя рвануло во все стороны, выбивая окна и двери. Все здание подпрыгнуло на месте, будто пыталось убежать от разрушения, и, смирившись, сдалось огню. Мы смотрели на горящее здание, затаив дыхание, все мы: люди и титаны, продолжая смотреть, когда стало ясно, что никто не выбрался оттуда, ни одна живая душа. Я верила до последнего, даже когда начала складываться крыша, что они выберутся, все трое. Потому что сильные, потому что бесстрашные, потому что… я не могу их потерять. Пожар забрал все тепло из мира, и мне стало так холодно, как не было в самые студеные морозы. Где-то внизу Ханджи сказала дрогнувшим голосом: «Они и не из таких передряг выбирались», и я поняла, что не одинока в своем напрасном ожидании. Молотобоец не умеет плакать, но глаза защипало так сильно, что я едва могла разглядеть догорающие под дождем руины. Звуки доходили до меня тихими-тихими, неуместно нежными, даже звук, с которым освободившийся Зик снова запустил камни по убежищу парадизцев, пользуясь тем, что они высыпали за стену. Вместо звуков снаружи внутри зазвенели, перебивая друг друга, голоса, которые я больше не услышу: «Я люблю тебя, Лара», «Если бы я знал хоть один другой выход, я бы воспользовался им», «Может, так и нужно. Прощать». Ослепительная ярость застила глаза, осушая слезы, ярость на тех, кто лишил меня немногого, что у меня было. Немногих. Сколько я им не сказала, сколько… Как много они не успели сделать, все трое. Вилли, Микаса, Леви — все они были достойны этой жизни намного больше меня. Я представила лицо Майны, когда она узнает, что я не уберегла ее мужа, рыдающих племянников. Но они были далеко от меня, а здесь, в шаге от меня, окаменели от горя Эрен и разведчики, беззащитные в своей скорби. Копье материализовалось в моей руке так быстро, словно соткалось из горя, гнева и скорби, пролетело оставшиеся до Звероподобного сто с небольшим метров, пробив навылет основание шеи, накололо Зика, как бабочку на булавку, и вместе с опустевшим телом титана воткнулось в землю, зарывшись вглубь почвы. Эрен рядом потряс головой, кинул на меня беглый взгляд и понесся к машинам, раскидывая установки. Копье забрало у меня последние силы, титан едва стоял на ногах. По моей броне забарабанили снаряды, как крупные градины, а я все стояла под дождем и не могла отвести взгляд от места, где был погребен убитый мной человек. Вокруг продолжался бой, Перевозчик и Челюсти прыжками неслись по крышам, не давая закрепить на высоте огневые точки. Я посмотрела вниз, чтобы убедиться, что хотя бы там все хорошо, и наткнулась взглядом на так и не приходящего в себя Армина и раненого Жана, зажимающего ногу. Сверху к нам приближались дирижабли, так быстро, что уже можно было различить их ребристую поверхность. Нам некуда бежать, неоткуда ждать помощи. Но, хуже того, когда Пик замешкалась на крыше, грохотнуло с одного из военных кораблей у причала, и пушечный снаряд угодил в Перевозчика, сшибая ее вниз. У меня промелькнула мысль, что снаряды такого калибра не просто так были на судне. Потянулись томительные секунды ожидания, но Пик больше не поднялась. Галлиард огромными прыжками устремился к ней, чтобы попасть под огонь уцелевшей гаубицы и прочих пробудившихся корабельных орудий. Я попыталась направить к ним на защиту своего титана, но удалось сделать только один медленный шаг, и я замерла рядом с Атакующим, тоже уставшим от долгого сопротивления. Мальчишка сменил уже несколько тел титана, едва они оказывались изрешеченными из пулеметов и гаубиц, но удача отвернулась и от него. Следующий корабельный снаряд попал между ключиц Эрена, разорвавшись внутри так неудачно, что оторвал голову, а самого носителя вышвырнул из загривка бессознательной грудой мышц и костей. Я бросилась к нему, закрывая от новых выстрелов, но сил уже не было даже на несколько шагов. Держа его изломанное тело в горсти вместе со своим кристаллом, я сжалась, прижав руки к животу и терпеливо пережидая дробь ударов по броне и — что много хуже — по прорезям отвердения на шее. Раз, два, три, — считала я в оцепенении, ожидая, когда они поймут, что это бесполезно. Почувствовав, что я выдохлась, военные подобрались ближе, и в качестве награды за смелость им открылась самая уязвимая часть моего тела. Очередной удар пришелся на левую пятку — место соединения пуповины с телом, разрывая связь. Я видела сквозь тонкую прозрачную стенку кристалла, усыпанную каплями дождя, как тело Эрена вываливается из ослабевших, ставших беспомощными рук моего титана вместе с кристаллом, и отчаянным рывком сняла отвердение, прижимая к себе мальчишку и отталкиваясь из оставшихся сил от своего бывшего тела, чтобы не быть раздавленной собственным титаном. Как будто размазаться о землю было более предпочтительным исходом. Как будто это хилое человеческое тело могло спасти другое, мужское, выше его на полторы головы и тяжелее на десятки килограмм. Мы летели в облаке алмазно-острых осколков к земле, я чувствовала, как в старом сне, как они вонзаются в тело, но больше не хотела для себя ничего. Я ничего не добилась: мой брат все равно умер, как и мои подруги, и мой муж. Я пыталась избежать увиденного во сне — и потеряла много больше. Там я теряла только брата и свою жизнь, а кроме этого у меня ничего и не было. Еще час назад у меня были люди, ради которых я готова пожертвовать собой, были надежды, ради которых стоило жить, но даже это я не смогла уберечь и последним отчаянным движением прижала к себе окровавленное тело того, кого ненавидела полгода назад, желая сейчас одного — смягчить его падение. За секунду до столкновения с землей я поняла: не получится. Я снова не справилась. Снова доказала, что я самый бесполезный из всех титанов.