Dangers of a Saint

Рюджин закончила всю свою работу около пяти утра и составила список компаний, с которыми ей предстояло встретиться в ближайшие дни. Она все еще немного колебалась, соглашаясь обсудить деловые вопросы с корпорациями из Англии, но знала, что не должна принимать это близко к сердцу. Она не проверяла свой телефон, зная, что там будут бесчисленные поздравления с днем рождения, которые она не хотела читать. Она заснула с этим письмом, но Карина явилась ей во сне, заставив ее вздрогнуть и проснуться. Это сделало ее еще более беспокойной. Три часа спустя она обнаружила, что смотрит на холодную плитку пола в ванной. До смерти своей лучшей подруги Рюджин была в восторге от дней рождения, зная, что сможет провести день со своей семьей и друзьями, не думая ни о чем, кроме празднования своей жизни. Теперь это было не так, и она боялась этого дня каждый год. Она подумала о приглашении Лисы. Прошло пять лет, и ожидалось, что они уже двигались дальше после того, что произошло, но они не чувствовали того, что чувствовала Рюджин. Они не были теми, кто страдали от возможной мысли, что они виноваты в смерти Карины. Не говоря уже о времени, которое они потратили впустую, злясь друг на друга. Рюджин никогда не могла простить себе, что отпустила Карину, не сумев загладить вину за свои действия, за ужасное обращение с ней как с подругой, которой Карина для нее являлась. Она была вне себя от ярости из-за того, что позволила своей лучшей подруге чувствовать себя одинокой. Рюджин ненавидела тот факт, что Карина чувствовала, что ей нужно было быть в состоянии алкогольного опьянения, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Ей не нужен был алкоголь в ее организме, чтобы они поговорили. Они были лучшими друзьями... но Рюджин не заслуживала ее. Если бы они не поругались, у Карины не было бы причин напиться и поехать домой к Рюджин. Если бы Рюджин не была такой ужасной подругой, Карина все еще была бы жива. Рюджин закрыла глаза, прежде чем ударить кулаком по кафельной стене. Не стоило праздновать ее день рождения, если из-за нее в тот же день погибла ее лучшая подруга. Она не знала, сколько времени провела в ванной. Это было одно из мест, куда она ходила всякий раз, когда ей нужно было хорошенько подумать. Большинство новаторских идей, которые приходили ей в голову для Bifrost, были воплощены в этой же комнате. Однако после того, как она оделась, все, о чем она думала в течение нескольких часов, мгновенно рассеялось, как только она увидела картину перед своими глазами. "С днем рождения тебя, с днем рождения тебя..." Джинни держала торт Black Forest со сверкающими свечами, в то время как Элизабет и Лидия стояли по обе стороны и пели для нее. Черные и золотые воздушные шары разбросаны по всему полу, и некоторые коснулись потолка. Стояли различные деликатесы, и стол уже был накрыт. Это было элегантно идеально, и Рюджин оценила бы все это, если бы не зияющая дыра, которую она чувствовала в груди. "... С днем рождения, Рюджин". Рюджин стиснула зубы, пытаясь сохранить самообладание. Каждая клеточка ее тела жаждала наброситься на них всех, но она знала, что это невежливо, и, видя взволнованное выражение лица Джинни, у нее не хватило духу испортить ее веселое настроение, даже если ей самой было больно. "Убирайтесь", - сказала Рюджин как можно спокойнее. Джинни издала неловкий смех. "Что?" "Убирайтесь," - повторила Рюджин, теряя терпение с каждой секундой. - "Убирайтесь, или это сделаю я." "Милая, сегодня твой день рождения," - сказала Лидия с умоляющим взглядом. "И вы, черт возьми, хорошо знаете, что мне ничего из этого не нравится", - сказала Рюджин, указывая на декорации, которые они установили. "Рюджин, да ладно тебе", - сказала Джинни, отложив торт. "Я сидела в самолете десять часов не для того, чтобы ты так себя вела". "Если бы вы действительно заботились обо мне, вы бы уважали причину, по которой я предпочитаю не праздновать этот день", - сказала Рюджин опасно низким голосом. "Да, Лидия мне все рассказала. Но ты должна двигаться дальше. Это было-" "Я не хочу ничего из этого не слышать. Просто возвращайся домой, Джинни". Быстро схватив ключи из своей комнаты, Рюджин выскочила из пентхауса, игнорируя попытки своей семьи заставить ее вернуться. Она думала, что у нее все под контролем, но волны воспоминаний с той ночи нахлынули на нее, когда она подошла к парковке. Дыра в ее груди становилась больше, и ей было почти трудно дышать. Изображения Карины мелькали перед глазами Рюджин. Она лежала неподвижно, ее кожа бледная, глаза закрыты... безжизненно. "Нет", - сказала себе Рюджин, тряхнув головой, чтобы выкинуть из головы возникшую картину. Рюджин поспешно распахнула дверь, и как только Challenger завелся, она, не теряя ни секунды, начала набирать скорость. Она почти почти сделала это, пока из ниоткуда не появился мотоцикл, и было слишком поздно нажимать на тормоза. Водитель отлетел на другую сторону дороги, когда Challenger столкнулся с мотоциклом, вызвав грохот, который привел Рюджин в чувство. Ее карие глаза были широко раскрыты, а голова бесконечно кружилась. Нет, она не собиралась убивать еще одного человека в свой день рождения. Рюджин с огромным усилием выбежала на улицу, чтобы помочь мотоциклисту. Она сначала оценила ситуацию, прежде чем прикоснуться к телу, зная, что любое движение может ухудшить ситуацию. Рюджин осторожно проверила пульс мотоциклиста. Она также обратила внимание на соблазнительную форму ее бедер и груди. Это была девушка. Рюджин вздохнула с облегчением, почувствов ее пульс. Она была жива, но у нее могли быть ужасные повреждения. Только тогда Рюджин смогла оглядеть свое окружение. Прохожие смотрели на суматоху, некоторые приближались, чтобы помочь, и она заметила одного, который уже вызывал скорую помощь. С губ девушки сорвался слабый стон, и она потянулась к своему шлему. "Блять". "Хэй, тебе больно?" Рюджин спросила, протянув руку, чтобы помочь девушке снять защиту. Она знала, что это глупый вопрос, но это было первое, что пришло на ум. "Ты должна оставаться неподвижной". "Блять", - повторила девушка, успешно сняв шлем с головы. Что-то в ней казалось знакомым Рюджин, но она не могла понять, что именно. Она бы рассмеялась, если бы эта девушка оказалась одной из ее давно потерянных девушек, с которой у нее была связь на одну ночь. Казалось, что это было сто лет назад, и Рюджин предпочла бы, чтобы ей не напоминали об этом в тот кризисный момент, в котором она сейчас находилась. Но что она заметила, так это божественные черты этой девушки - безупречная фарфоровая кожа, розовые губы в форме сердечка, острый подбородок и выразительные кошачьи глаза. Она была совершенно потрясающей, но у Рюджин были дела поважнее. "Хорошо. Твоя голова все еще цела", - сказала Рюджин, стараясь прояснить ситуацию. "Помощь уже в пути. Я бы сама отвезла тебя в больницу, но это небезопасно, если что-то сломано". "Кроме меня самой?" - шутливо спросила женщина, кряхтя и пытаясь перевернуться на бок. Рюджин восприняла это как хороший знак. Она взяла женщину за плечи и мягко опустила ее вниз, чтобы та не двигалась. "Было бы действительно лучше, если бы ты приберегла свои силы и вообще не двигалась". Девушка собиралась что-то сказать, но ее кошачьи глаза закрылись без предупреждения, ее голова наклонилась в сторону, когда она потеряла сознание.

***

Рюджин тихо стояла у больничной койки, пока врач рассказывал ей о состоянии пациента. Однако она едва слышала, что он говорил, ее внимание было сосредоточено исключительно на девушке на больничной койке. "Мы свяжемся с вами, как только получим результаты", - сказал врач, приводя Рюджин обратно в чувства. "Вы уверены, что с вами все в порядке? Медсестры сказали, что вы не хотели проходить обследование". "Я чувствую себя хорошо. Спасибо", - пренебрежительно сказала Рюджин, все еще глядя на девушку перед ней. Доктор вздохнул, но кивнул в знак согласия. "Дайте нам знать, если заметите какие-либо изменения". "Что случилось?" спросила Джинни, осматривая Рюджин с головы до ног, чтобы убедиться, что она не пострадала. Не сказав больше ни слова, врач вышел из палаты. Рюджин потребовалось некоторое время, чтобы оторвать взгляд от пациентки, но, поняв, что она не может вспомнить, где видела ее раньше, она сдалась и вышла. "Рюджин!" Черён подбежала к ней, Джинни и Дженни следовали прямо за ней. "Слава Богу, ты в порядке". После аварии Рюджин отправила сообщение в их групповой чат, чтобы сообщить, где она находится. Ей нужно было время, чтобы подумать, но было бы неразумно позволять близким ей людям узнать от кого-то другого, что она в больнице. "Я ехала слишком быстро, и она выехала из ниоткуда. Думаю, она тоже торопилась," - просто сказала Рюджин, заметив отсутствие других их друзей. - "Где Лиса и Юна?" "Им пришлось остаться", - сказала Дженни, глядя на Черен, которая пристально смотрела на пациентку через окно. "Владелец яхты не так-то просто отменил бронь. Как только мы получили твое сообщение, мы подумали, что так будет лучше всего". "Вам следует вернуться - всем вам", - сказал Рюджин, игнорируя раздраженное выражение лица Джинни. "Со мной все будет в порядке. Я просто жду, когда она проснется, чтобы сказать ей, что я уже обо всем позаботилась. Я не хочу, чтобы она думала, что я один из тех водителей, которые совершают наезды и скрываются с места происшествия." "Йеджи?" сказала Черен внезапно, войдя в комнату. "Ты ее знаешь?" Спросила Джинни, наблюдая, как Черен получше разглядывала девушку на кровати. Они все последовали за Черен в комнату, Рюджин закрыла за ними дверь. Прошла еще пара минут, прежде чем Черён кивнула, посмотрев на своих друзей со смесью замешательства и презрения в глазах. "Это Йеджи... Йеджи Маршалл. Она моя сестра." "Ты никогда не говорил нам, что у тебя есть сестра", - сказала Дженни, вопросительно приподняв бровь. "Это сложная семейная проблема", - сказала Черён, опуская взгляд на спящую сестру. "Йеджи всегда была деликатной темой с тех пор, как она... с тех пор, как она взяла на себя вину за убийство нашего отца". Глаза Дженни расширились, рот раскрылся от шока. "Черён, мне так жаль". "Все в порядке". Черён слабо улыбнулась, пожимая плечами. "Пришло время вам встретиться с ней в любом случае." "Мы не обязаны говорить об этом, если ты не хочешь", - успокаивающе сказала Джинни, но Черён покачала головой. "Помнишь, когда нам было тринадцать, и я спала у вас дома почти месяц?" спросила Черён, встретив ожидающий взгляд Рюджин. "Мои родители поговорили с Марселем и попросили его позволить мне остаться на некоторое время, и это были, честно говоря, лучшие дни в моей жизни. Тем не менее, это также оставило меня в неведении о том, что происходит в нашем доме. Они не хотели, чтобы я знала, что Йеджи уже вернулась домой из своей школы-интерната в Биконсфилде. Ее отправили туда не просто так. Йеджи была на год старше меня, и мои родители считали, что она встречалась с девушкой в то время, по-видимому, они были против этого, поэтому они перевели ее в католическую школу". "Типично", - сказало Джинни, насмехаясь. "Да, тебе повезло, что Марсель не сделал этого с тобой", - тихо сказала Рюджин. "Нам," - поправила ее Джинни. Дженни шикнула. "Заткнитесь, вы обе". Черён не смогла удержаться от смеха. "В любом случае, причина, по которой я держала ее в секрете до сих пор, в том, что моя мама презирала ее за то, что ей нравились девушки - говорила, что это позор для семьи и ее имя не должно упоминаться, пока она не вылечится". "Меня так тошнит от гомофобов, которые относятся к нашей ориентации как к какой-то болезни". - сказала Джинни, скрестив руки на груди. "Немного иронично, что большинство твоих друзей - геи", - сказала Дженни, вызвав у Черён смех. "Да, что ж, это практически причина, по которой я съехала от них", - сказала Черен, прежде чем сделать глубокий вдох. "Когда я вернулась домой от Сен-Лоран, тело Йеджи было покрыто синяками, и я сразу поняла, откуда они взялись. Мои родители узнали, что Йеджи все еще нравятся девушки, и папа часто избивал ее за это, как будто в ее теле был демон, который волшебным образом покинул бы ее, если бы он бил ее достаточно сильно." "Это плохо, что я рада, что Йеджи сделала то, что она сделала?" сказала Джинни, заработав взгляд от Дженни. Рюджин, с другой стороны, была рада. Это не было сюрпризом. Конечно, она гордилась тем, что ее младшая сестра сказала это. Черен пожала плечами. "Мой отец любил ходить в походы, говорил, что это давало ему душевное спокойствие. Однажды он взял Йеджи с собой, только они вдвоем, и я была уверена, что это не для того, чтобы показать ей виды. Я помню, как моей маме позвонили из полиции, и Йеджи привезли домой завернутой в одеяло, ее глаза были такими красными, какими только могли быть. Полиция рассказала нам, как папа упал со скалы. Они предоставили нам достаточно данных, чтобы понять, как произошел несчастный случай, но мама считала иначе. Она обвинила Йеджи в убийстве нашего отца и на следующий день выгнала ее из дома. Я знала, что Йеджи не способна на такое. Мы выросли вместе, и хотя наши родители ужасно с ней обращались, она никогда бы никого не убила." Рюджин уставилась на Йеджи, наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается в ровном ритме. Конечно, она могла выглядеть как воин и, вероятно, выросла как воин, но Черен была права. Она не походила на девушку, которая, руководствуясь здравым смыслом, лишила бы кого-то жизни только потому, что он превратил ее жизнь в сущий ад. "Я была маленькой и не смогла за нее заступиться. Я также испугалась, что мама выгонит и меня, если я встану на сторону Йеджи", - продолжила Черен, раздраженно стиснув зубы. "Я больше ничего о ней не слышала. Мама, вероятно, не позволяла ей связаться со мной. Последнее, что я знаю, это то, что она стала жить с другом в Онтарио." "Ты когда-нибудь пыталась ее найти?" Дженни мягко спросила. Черён безучастно кивнула. "Это было нелегко. Я потратила несколько лет на поиски ее имени повсюду, но от нее не осталось и следа". "Твоя семья буквально владеет этой больницей. Я почти уверена, что у тебя есть деньги, чтобы нанять частных детективов", - сказала Джинни. "Я бы так и поступила, если бы знала, кому можно доверять. Мои родители - люди находчивые, и у них практически везде есть связи. Я не думала, что они придут в восторг, когда узнают, что я ищу свою сестру, о которой они хотели, чтобы я забыла. "Тебе повезло, что ты застала ее еще живой," - сказала Джинни, прежде чем взглянуть на Рюджин. - "Если бы кто-нибудь из присутствующих оценил возможность празднования дня рождения ее семьей, твоя сестра не была бы в таком состоянии. Рюджин посмотрела на Джинни, словно крича ты сейчас серьезно? "Конечно, это настоящее удовольствие задувать эти нелепые свечи, в то время как образ твоей мертвой лучшей подруги продолжает воспроизводиться в твоей голове, не так ли?" Рюджин не слышала такой громкой тишины до того самого момента. Джинни, должно быть, поняла, что она ударила по больному и держала рот на замке, теперь находя больше интереса в полу больницы. Глубоко вздохнув, Рюджин извинилась и пошла искать торговый автомат снаружи. Она выдохнула, не осознавая, что задерживала дыхание, пока не удостоверилась, что за ней никто не следует. Встревоженные карие глаза обшарили автомат сверху донизу, когда Рюджин оперлась рукой о стекло, мгновенно сообразив, что взять, увидев тот самый шоколадный батончик. Рюджин нашла свободное место и села с двумя шоколадными батончиками "Hershey’s". Это был любимый шоколад Карины. Всякий раз, когда она чувствовала себя плохо, Рюджин отводила ее в магазин сладостей и платила за то, что брала Карина. Через несколько минут они сидели в комнате Карины, смеялись и делили сумку, полную шоколадных конфет Hershey's. Рюджин оставалась, пока не была уверена, что ее лучшая подруга больше не будет плакать, как только она уйдет. Это была одна из многих вещей, которые в ней нравились Карине, и она ненавидела то, что Рюджин превратилась в совершенно незнакомого человека, когда ей стало трудно справляться с вещами. Помимо ледяного отношения к ним со стороны Рюджин, Карину также бесило, что она не могла помочь ей так, как это делала она. Карина приготовила бы ее любимое блюдо и слушала бы ее, пока не взойдет солнце, но Рюджин убедила ее, что она этого не хочет. "Тебе не нужно было оплачивать счета, ты знаешь?" Сказала Черен, отвлекая Рюджин от ее мыслей. "Это наша больница, а она моя сестра. Я верну тебе деньги переводом". Рюджин усмехнулась. "Это ты чуть не сбила ее?" "Нет", - сказала Черен, склонив голову в легком замешательстве. Рюджин посмотрела на нее и заметила две чашки кофе, которые она держала. "Тогда у тебя нет причин платить за то, к чему ты не причастна". Черен протянула Рюджин чашку. Она взяла ее, когда Черен заняла свободное место рядом с ней. - "Да ладно. Я знаю, что ты строишь свой особняк. Ты могла бы потратить деньги на это." "Это не особняк". "Конечно это он и есть", - сказала Черен, мягко рассмеявшись, прежде чем сделать глубокий вдох. "Я знала о плане Джинни сделать тебе сюрприз и предупредила ее, что ты не отмечала свой день рождения с тех пор, как... Карину забрали у нас. Но я думаю, ты все еще должен извиниться перед ней." Лицо Рюджин окаменело, и она не отрывала взгляда от последнего шоколадного батончика. Вероятно, именно поэтому Джинни притворилась, что находится в Сиэтле, когда звонила несколько часов назад. - "Ты все еще думаешь, что ее у нас забрали." "Это ты врезалась в ее машину?" Рюджин не могла не ухмыльнуться, зная, что ее собственные слова были использованы против нее. "Серьезно, вы, люди, пытаетесь убедить меня в одном и том же весь день". "Потому что прошли годы, Сен. Тебе не нужно нести ответственность за то, чего ты не делала. Этот водитель грузовика должен был заплатить за все, что ты сделала". "Этот водитель грузовика не был пьян", - сказала Рюджин, сравнивая тепло от кофейной чашки на ее ладони с ощущением поднимающегося чувства в ее груди. "Карина была из-за меня". "Ты не можешь быть полностью уверена в этом", - мягко сказала Черен. "Карина могла быть пьяна, потому что все еще горевала о смерти своей бабушки. Это просто совпадение, что она захотела увидеть тебя в тот же день". "И это факт?" Рюджин спросила, глядя на Черён. "Нет, но никто на самом деле не знает, что произошло той ночью, и лучше дать себе поблажку, чем постоянно мучить себя из-за того, за что ты не несешь ответственности", - сказала Черён, крепче сжимая чашку. Прошло много времени с тех пор, как они в последний раз говорили о Карине. "Ладно. Допустим, она напилась из-за тебя и хотела загладить свою вину в тот вечер. Разве ты не пыталась извиниться перед ней до этого, как перед нами? Инициативы, направленной на то, чтобы все исправить, было уже достаточно. Ты продолжала стараться ради Карины, потому что знала, что она пострадала больше всех. Напомни себе, что ты сделала все, что могла, чтобы загладить свою вину перед ней, даже если она была крайне нетерпима к твоему поведению." "Я могла бы ответить на звонок, понимаешь?" Сказала Рюджин, стиснув зубы. "Если бы я просто не была слишком занята, засовывая свой язык в глотку той девушке, я бы ответила на ее звонок, и это могло бы помешать ей поехать ко мне. Меня даже не было дома, Рён. Это могло помешать ей свернуть на тот перекресток в неподходящее время." "Могло бы", - повторила Черен ее слова. "Даже если бы ты ответила на звонок, ты не можешь быть полностью уверена, что она остановилась бы на этом". "По крайней мере, есть одна вещь, которую мне удалось сделать до того, как она умерла." "Какая?" Рюджин уставилась на шоколадный батончик и передала его Черён, когда встала. "Получить прощение."