Rage (Ярость)

      Кай почувствовал, что его тело вот-вот превратится в огненный шар.       Распахнув дверь, он издал полный ярости крик и метнул огненный шар в каменную стену за своим столом, оставив на кирпиче кремового цвета неприятный след от ожога. От удара взрывной волны различные безделушки и книги, которыми он украшал стол, полетели на пол, а одна из них чуть не попала ему в лицо. Он рухнул на деревянную балку, стоявшую в центре комнаты, и почувствовал, как по его венам разливается ядовитое пламя раскалённого гнева. Ему казалось, что он горит заживо, пламя ярости охватывает его тело, обугливая плоть до тех пор, пока от неё ничего не останется. По его щекам потекли злые слезы, и он не мог удержаться от того, чтобы не потянуть себя за волосы.       Он всегда был ревнивцем, но к этому моменту он уже достаточно осознал, что его ревность — лишь проекция его собственной неуверенности. Если он хотел, чтобы эти отношения сложились, то должен был держать свои чувства в узде. Это означало, что, как бы ему ни было неприятно видеть Коула, дружащего с Джеем, который явно неравнодушен к нему, он должен был держать свои чувства при себе.       Он тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки, но чувствовал себя беспомощным, как закованный в цепи зверь, беззащитный перед жестокостью, которую причиняет ему хозяин. Он чувствовал, что на глаза наворачиваются слёзы, но быстро сглатывал их. Он не мог закатывать истерики, как ребенок, только потому, что у его парня есть друзья. Каким бы партнёром он тогда стал?       Но он просто не мог перестать думать о взгляде Джея, когда тот разговаривал с Коулом на тренировочной площадке, поднимаясь по его толстым бёдрам и так осторожно проводя пальцами по его твёрдой груди. Он смотрел на Коула так, словно тот был прекраснее любого рубина или сверкающего бриллианта, и от этого зрелища у Кая заболел живот. Хуже всего было то, что Коул либо не замечал этого, либо действительно наслаждался. В любом случае, он даже не удосужился посмотреть в сторону Кая, хотя они должны были тренироваться вместе! Практически всю тренировку он проболтал с Джеем о каком-то дурацком мультфильме, который им обоим нравился, но Кай почти ничего о нём не знал. Он отчаянно пытался привлечь их внимание, но в лучшем случае получал лишь рассеянный взгляд.       Его колени ударились о землю, а в груди запылал гнев. Из его уст вырвался ещё один крик боли и ярости. Он мысленно ударил себя по горлу, желая лишь одного — заткнуться и смириться с этим, как и положено хорошему парню, но не мог. Сегодняшний инцидент был свеж в его памяти, а годы травм и покинутости внезапно настигли его, и всё началось с родителей, которые внезапно исчезли, как только ему исполнилось шесть лет. Они просто ушли, ни с того ни с сего, без объяснения причин, да ещё и оставили с ребёнком, которого нужно было кормить. Что он натворил? Что-то не так? Может, с ним что-то не так?       Если даже его собственные родители не хотят оставаться, то почему Коул должен? Почему Коул хочет проводить время с таким человеком, как он? Кай попытался вздохнуть, но обнаружил, что задыхается. Его руки покинули балку, в которую он впился ногтями, и начали путешествовать по волосам, когда он свернулся в клубок, и гортанный крик вырвался из его рта в ранее спокойное пространство. Циновка татами под ним начала разгораться, а на деревянной балке, за которую он держался, остались следы от ожогов.       Джей был лучшим партнером для Коула. Неудивительно, что в последнее время он стал так сближаться с ним. Неудивительно, что он всегда привлекал внимание Коула, когда его должен был привлекать Кай. Теперь, когда он подумал об этом, Зейн тоже почти не разговаривал с ним. Он проводил так много времени с Коулом и Джеем, даже с собственной сестрой, но время, проведенное с Каем, казалось, сокращалось. Первый Мастер, неужели они все начали свою собственную маленькую группу без него? Неужели они наконец устали от него, как и его родители все эти годы назад? Как и его деревенские друзья, когда он стал проводить всё свое время, заботясь о Ние? Он знал, что в конце концов они просекут его образ «уверенного в себе, крутого парня». Они наконец увидели его таким, каким он был на самом деле: неуверенным в себе, сломленным человеком, не понимающим, что такое личность.       Слёзы не переставали литься. Он попытался сделать глубокий вдох, чтобы сдержать их, но захлебнулся собственными прерывистыми рыданиями. Пламя поднялось выше пояса его куртки, и в нос ударил запах горелой пены и дерева. Он понимал, что ему нужно двигаться, пойти и рассказать кому-нибудь, что он сжигает монастырь, потому что не может сдержать свои эмоции, но не мог сдвинуться с места, как ни старался.       Дверь за его спиной внезапно распахнулась, ударив по двери с таким громким стуком, что напомнила Каю о грозах, от которых он прятался в детстве. Он подскочил, оглянувшись, и увидел, как в комнату вбегает Коул и, пробиваясь сквозь пламя, подхватывает Кая на руки. Зейн быстро проскочил мимо них и залил горящий пол своей ледяной силой. Коул обнимал Кая с такой силой, словно отец, защищающий своего ребёнка от огня в печи. Он слышал, как колотится сердце Коула сквозь чёрную ткань его комбинезона, и это странно успокаивало. Следующие несколько секунд пролетели как один миг: Зейн потушил остатки пламени, а Коул ослабил хватку на Кае.       — С ним всё в порядке? — спросил Зейн, заглядывая через большое предплечье Коула, чтобы получше рассмотреть его. Коул просто закатил глаза и сел на кровать Кая.       — Он огнестойкий, Зейн, физически он в порядке. Меня беспокоит то, что вызвало пожар в первую очередь.       Дыхание Кая начало стабилизироваться, но каждый вдох по-прежнему выходил неровным и шатким. Теперь, когда огонь был потушен, ему было странно холодно. Он ещё глубже зарылся лицом в грудь Коула, чтобы утешиться.       Громкие, быстрые шаги загрохотали по коридору, становясь всё громче и громче по мере приближения к его комнате.       — Ух ты! Большое спасибо, Кай! Знаешь, сгоревший монастырь — это именно то, что было в списке желаний каждого в этом году…       — Джей! — Коул быстро оборвал мастера молний, одарив его взглядом, который мог бы убить десятерых человек. — Это не то, что ему сейчас нужно, убирайся.       — Но я просто…       — Убирайся!       Джей посмотрел на Зейна, который в ответ лишь покачал головой. Джей растерянно посмотрел на Кая, и внезапное осознание того, что только что произошло, обрушилось на него, как скоростной поезд. Он тут же сделал виноватый вид и начал извиняться.       — О… чёрт. Слушай, я не знал…       Зейн положил руку ему на плечо.       — Думаю, будет лучше, если мы пока оставим их в покое.       Коул наблюдал, как Зейн выпроводил Джея из комнаты, закрыв за ними дверь. Теперь, когда они были совершенно одни, Коул уложил Кая на кровать, дав ему возможность перевести дух. Кай ненавидел быть таким… слабым и холодным. Первый, мастеру огня было холодно. Он чувствовал себя так, словно из него каким-то образом высосали весь огонь. Он дрожал, подсознательно прижимаясь к Коулу, чтобы утешиться.       — Эй, всё в порядке, — успокаивал Коул, хватая одеяло и натягивая его на них обоих, чтобы они легли вместе. Он обнял Кая, прижимая его к своей груди, чтобы тот мог прийти в норму и восстановить обычную температуру тела. Коул, не раз переживавший подобные вспышки, знал, что внезапный взрыв стихийной силы может вызвать побочные эффекты, а в случае с Каем и вовсе привести к опасным для жизни состояниям вроде переохлаждения. Он запустил пальцы в шипастые волосы и начал мягко массировать кожу головы, что, как он знал, нравилось Каю.       — Вот и всё, расслабься. Утром ты мне всё расскажешь.