Rage (Ярость)

      За окном бушевала гроза, дребезжа в окнах от каждого удара молнии.       В ту ночь Коул и Кай заснули вместе, причём Коул с трудом втиснул их обоих в маленькую двухместную кровать Кая. Тогда, в дезориентированном и отрешённом состоянии, Кай находил это утешительным. Но когда он проснулся посреди ночи (или раннего утра, он не мог сказать) трезвым и психически здоровым, ему стало плохо.       Он сидел на полу рядом с кроватью, поджав колени к груди и крепко обхватив тело руками. Он слушал ровное дыхание Коула под дождём, и это одновременно успокаивало и навевало меланхолию. Он всегда был таким стабильным и спокойным, он был его скалой, на которую можно было опереться, когда становилось трудно; это был разительный контраст с хаотичным характером Кая.       Гроза не слишком беспокоила его, хотя раскаты грома всё ещё заставляли его слегка подпрыгивать. Кай старался ни о чём не думать, но в голове то и дело всплывали беспорядочные кадры из его срыва. В конце концов, это было всё, о чем он мог думать.       Кай зарылся лицом в колени, его мягкие неухоженные волосы спадали по сторонам лица, почти как занавес. Ему просто хотелось забраться в глубокую-преглубокую яму в глуши и умереть. Кай был ниндзя. Ниндзя не позволяют себе терять контроль над своими нелогичными чувствами ревности, как это сделал он. Он выставил себя дураком перед всем монастырем и сжёг бы всё дотла, если бы Зейн не пришёл и не погасил пламя. Хуже всего было то, что они действительно беспокоились о нём. Кай тихонько застонал, чувствуя, как его желудок скручивается в тревожные узлы.       Они не должны были волноваться, особенно Коул. Работа Кая как члена команды заключалась в том, чтобы быть рядом с товарищами по команде и оставлять свою иррациональную ревность за дверью спальни. Его работа как парня заключалась в том, чтобы доверять Коулу и позволять ему свободно общаться с кем угодно. И что с того, что в тот день он проводил больше времени с кем-то другим? Всё равно большую часть времени он проводил с Каем, ему было позволено проводить время с тем, с кем он хотел. И что с того, что этим человеком был Джей, который был в него очень влюблен? Он знал, что ведёт себя как сумасшедший, и всё равно позволил себе быть сумасшедшим. Из-за его сумасшествия товарищам по команде приходилось тратить драгоценное время, которого у ниндзя не так уж и много, на то, чтобы приструнить его дерьмовое поведение, а не заниматься буквально чем-нибудь другим. Они могли бы тренироваться, или учиться, или просто расслабиться и дать себе восстановиться. Но нет. Вместо этого они разбирались с сумасшедшей задницей Кая.       Что он за товарищ по команде?       Кай был выведен из состояния тревоги звуком скрипа кровати, за которым последовало сонное ворчание. Он ещё глубже зарылся лицом в колени, когда понял, что произошло. Коул проснулся, и, несомненно, из-за тупого эмоционального бреда Кая.       — Похоже, кто-то проснулся, — сонно пробормотал Коул, вытирая песок из глаз и глядя на Кая. — Почему ты не в постели со мной?       Кай ничего не ответил. Он просто пожал плечами.       Коулу достаточно было увидеть это пожатие, чтобы понять, что Кай в данный момент, как говорят дети, ведёт себя чертовски ужасно. Коул глубоко вздохнул и опустился на пол рядом с Каем. Он почувствовал, как тот слегка вздрогнул, когда он сел рядом. Он не мог сказать, от чего именно.       — Ты хочешь поговорить…       — Нет.       — Хорошо.       Тишина заполнила воздух. Слышно было только, как за окном льёт дождь, да изредка раздаются раскаты грома. Казалось, буря стихает.       Коул попытался подсесть к Каю поближе, но тот отвернулся, пытаясь свернуться в клубок, чтобы не касаться его. Коул почувствовал лёгкое жжение в сердце, видя Кая таким замкнутым.       — Светлячок, в последнее время ты ведёшь себя очень странно. Это я что-то сделал?       Кай покачал головой, отказываясь смотреть на него.       — Тогда почему ты избегаешь меня?       Это привлекло внимание Кая. Он поднял голову, его волосы всё ещё свисали вокруг лица, частично закрывая его от взгляда Коула. Насколько Коул мог судить, Кай сердито смотрел на него. Коул лишь растерянно смотрел в ответ.       — Правда? Я тебя избегаю? Ты вчера весь день тренировался с Джеем, а не со мной. Если кто и избегает, так это ты.       Вот оно что. Коул закатил глаза, зажав бровь между указательным и большим пальцами, и глубоко вздохнул из-за того, что Кай только что сказал.       — Кай, мы постоянно тренируемся вместе, — объяснил он, устало глядя на Кая, — Джей дерётся не так, как ты, поэтому важно знать, как противостоять разным стилям боя, чтобы было сложнее противостоять нашему. Ты это знаешь.       — Тогда почему ты всю сессию провел с Джеем? — Кай огрызнулся в ответ. — Почему бы не разнообразить занятия? Позаниматься с Зейном, Ллойдом или Нией, у которых есть разные варианты кружитцу, но нет, ты провел всё время с Джеем, а потом большую часть дня с Джеем, а не со мной!       Кай услышал, как Коул рядом с ним глубоко вздохнул, вероятно, потому, что ему уже надоели его придирки. Как бы Кай ни был зол, ему всё ещё было больно, очень больно. Ему хотелось просто свернуться калачиком в объятиях Коула и заплакать. Но он не мог, потому что Коул устал от него, просто не хотел этого признавать. Кай прекрасно видел, как он прикрывается. Он не был настолько глуп, чтобы купиться на это.       С другой стороны, Коул искренне недоумевал, к чему Кай клонит. Джей был просто другом, почему же Кай вдруг стал вести себя так странно? Конечно, у Кая были проблемы с ревностью, но ничего такого страшного, как сейчас, он ещё не видел. Кай вёл себя так, будто только что застал Коула в постели с Джеем. Ему было позволено иметь друзей, и, кроме того, Кай мог присоединиться к веселью в любой момент, не похоже, что Коул был бы против.       — Мы с Джеем просто заговорили о сериале, который нам обоим нравится, и после тренировки мы решили посмотреть его вместе. Ты мог бы присоединиться, если бы захотел.       Сердце Кая заколотилось. Коул был прав. Ему разрешалось иметь других друзей. Почему Кай вёл себя так странно? Почему он был таким эгоистом? Почему он не мог просто быть нормальным парнем? Кай не имел права держать Коула под замком. Он был таким странным и контролирующим. Именно за такое дерьмо люди отменяют знаменитостей в интернете. Коул заслуживал гораздо большего, чем Кай и его иррациональные приступы ревности. Он заслуживал кого-то, кто не будет чуть ли не сжигать свой дом из-за того, что его партнёр проводит время с кем-то другим. Коул имел полное право интересоваться Джеем больше, чем Каем. Единственная причина, по которой он всё ещё был здесь, заключалась в том, что Кай манипулировал им, чтобы он остался с ним.       Он был таким ужасным парнем.       — Ты меня не приглашал, — возразил Кай, наконец-то посмотрев на Коула в упор. Его глаза были красными и опухшими, как будто он плакал. Его волосы были неухоженными и потрёпанными, а под глазами залегли глубокие тёмные круги. Коул не мог сказать, были ли они такими темными, как выглядели, или их просто преувеличивало тёмное освещение. В любом случае Кай выглядел ужасно, и это, честно говоря, немного пугало Коула.       — Знаешь что, — вздохнул Кай, пытаясь встать, — всё в порядке, я просто странный. Забудь о…       — Нет, сядь, — приказал Коул, взяв руку Кая в свою, чтобы не дать ему уйти. Это была нежная хватка, но тем не менее она удержала Кая на месте. Коул почувствовал, как в животе зашевелилось чувство вины, когда он попытался заставить Кая сесть обратно. — Давай просто поговорим об этом, хорошо?       Кай отдернул руку.       — Нет. Всё в порядке. Тебе это сейчас не нужно.       Коул наблюдал, как Кай повернулся, чтобы уйти. Он вскочил на ноги, чтобы попытаться остановить его.       — Кай, куда ты идёшь?       — Вон, какое это имеет значение?       — Для меня это важно. А теперь, пожалуйста, просто сядь и давай поговорим…       — Нет! — закричал Кай, поворачиваясь, чтобы посмотреть своему парню в глаза, и в его уставших глазах заблестели слёзы. — Коул, меньше всего тебе сейчас нужна еще одна проблема. Я взрослый человек, я могу справиться сам.       — Взрослые люди не хранят свои чувства в бутылках! — выплюнул Коул в ответ, схватив Кая за руку, чтобы не дать ему уйти. — Ты ведёшь себя странно со вчерашнего дня. Я пытаюсь помочь тебе, потому что люблю тебя!       — Нет, не любишь!       Как только Кай сказал это, комната словно потеряла цвет. Всё остановилось, всё затихло. Даже дождь снаружи был едва слышен из-за напряжения, создаваемого двумя мужчинами внутри.       — Что…?       — Коул, ты не любишь меня. Ты можешь думать, что любишь, но это не так, — произнёс Кай сквозь трясущееся, неровное дыхание. — Я тебе не подхожу, ты не хочешь меня.       — Конечно, хочу, — Коул ослабил хватку на руке Кая и попытался притянуть его ближе. Он почувствовал, как его сердце замирает, когда Кай отстранился. — Кай, что ты говоришь?       — Первый Мастер, Коул, мне что, нужно объяснять тебе всё по буквам?! — Кай начал повышать голос на Коула, вместе с повышением кровяного давления. — Я говорю, убирайся, пока ещё можешь! Я тебе не нужен, и не должен быть нужен! Я для тебя плох, так что просто уходи, мать твою!       Коул не слишком хорошо разбирался в эмоциях, но, как ни странно, был с ними в ладах. Он мог сказать, что Кай долгое время боролся со своей глубокой неуверенностью. Он смягчил взгляд и расслабил плечи, пытаясь вернуть Кая на землю, чтобы они могли разобраться во всём вместе. Но прямо сейчас? Кай был диким псом, которого загнали в угол. Коул должен был разрядить обстановку, пока всё снова не разгорелось.       — Кай, — спокойно сказал Коул, немного отступив от него, надеясь, что Кай почувствует себя не в такой клаустрофобии, — как насчёт того, чтобы просто сделать глубокий вдох…       — Нет, не начинай нести чушь про глубокое дыхание, — Кай обвиняюще указал пальцем на своего парня, — Ты думаешь, я хочу этого?       — Да, вообще-то, — прямо заявил Коул, прекрасно понимая, что сейчас происходит, — Кай, ты отталкиваешь меня, потому что боишься снова пострадать, я знаю, каково это, но чтобы я мог помочь тебе, ты должен выслушать меня.       — Я не отталкиваю тебя, я тебя спасаю! — грудь и плечи Кая резко поднимались и опускались, а дыхание участилось. — Коул, я в полном дерьме. Я в полном дерьме, ясно?! Я сломанный, грязный, нечистый, который обманул тебя, заставив думать, что я такой самоуверенный герой, а на самом деле это не так!       Коул с болью наблюдал за тем, как Кай начинает вываливать перед ним свои кишки. Кай сглотнул и продолжил, а по его покрасневшим щекам потекли горячие солёные слёзы.       — У меня всё так хреново в голове и ядовито, я хочу быть хорошим парнем, но в то же время я не хочу тебя делить. Я не хочу, чтобы ты был с другими людьми, я ненавижу видеть, как ты развлекаешься с другими, даже если это наши друзья! Наши общие друзья. Я не должен злиться на тебя за то, что ты хорошо проводишь время с Джеем, но я злюсь, потому что я просто в полном дерьме!       Кай рухнул на колени и разрыдался.       — И вот я здесь, манипулирую тобой, чтобы ты остался со мной, потому что не понимаю, как ты мог что-то во мне найти. Любой другой был бы намного лучше для тебя! Тебе не пришлось бы иметь дело ни с этим, ни с моей ревностью, ни с другими моими глупыми срывами, ты мог бы быть счастлив! Ты этого не заслуживаешь!       Кай захрипел, вытирая слёзы рукавом джинсовки.       — Ты не заслуживаешь меня…       После того как он произнёс эту фразу, Коул решил опуститься на его уровень. Он сел напротив него на пол и наклонился к нему, убирая чёлку с лица. Его волосы были такими мягкими, когда не были намазаны гелем. Коул не успел оценить это, как увидел выражение лица Кая. Он выглядел таким обиженным и испуганным, что это было почти неестественно. Это был такой разительный контраст с его обычным уверенным поведением. Странным образом раздутое эго Кая начинало обретать смысл. Это была не проекция его настоящего эго, а маска. Всё это было маской.       Коул осторожно взял лицо Кая в руки, и, к его удивлению, Кай растаял в его прикосновениях, потянувшись вверх, чтобы ухватиться за его предплечья.       — Вот так… — Коул мягко похвалил, его голос был тихим, едва ли выше шёпота. —Я здесь. Я никуда не уйду.       Кай медленно моргнул, выдавив из себя ещё больше слёз, которые упали на руки Коула.       — Почему…? — спросил он прерывающимся шёпотом.       — Кай, — начал Коул, тщательно обдумывая свои слова, — я не знаю, как у тебя сложилось впечатление, что я был несчастлив в наших отношениях. Последние два года были одними из лучших в моей жизни, и я уверен, что последующие годы будут ещё лучше, потому что ты будешь рядом со мной.       — Это просто… не имеет для меня смысла, — тихо сказал Кай. Он чувствовал себя таким голым, открываясь Коулу, но по какой-то причине не мог больше держать это в себе. — У меня в голове полный пиздец, и у меня постоянно случаются эти дурацкие срывы из-за ревности, и я чувствую, что, как бы я ни старался, я не могу исправиться.       — Ты действительно думаешь, что ты единственный человек, который испытывает неуверенность в себе? — спросил Коул с легкомысленной улыбкой. — Огонёк, неуверенность в себе — очень распространенная проблема в жизни людей, особенно когда речь идет об отношениях. Я не против помочь тебе справиться с ними, честно.       — Но я становлюсь злым, когда не уверен в себе, — признался Кай. — Я не должен был так волноваться только потому, что ты проводил время с Джеем, а не со мной.       — Ну… — Коул посмотрел налево, его щёки покраснели от стыда. — Признаю, я вел себя как идиот. Ты был прав, что расстроился, я как бы игнорировал тебя весь тот день. Я не хотел этого, но это не оправдывает меня.       Кай почувствовал, как по его телу разливается тепло, когда Коул признался в этом. Сердцебиение стало замедляться, а дыхание стало не таким затруднённым, как раньше. Кай посмотрел на пол и кивнул в знак согласия с тем, что сказал Коул.       — Я ценю твои извинения, но, повторюсь, ты имел право быть расстроенным, — продолжил Коул. Он переместил руки с лица Кая на его волосы, отодвинув их за уши, чтобы они могли хорошо видеть друг друга. Когда волосы Кая не были уложены и покрыты гелем, они были удивительно длинными.       — Я просто… я не знаю, почему я так себя веду, — Кай расслабил тело и позволил себе полностью сесть на пол. Он почувствовал мгновенное облегчение в коленях и икрах. — Не знаю, почему я так ревную…       — Хм, — признал Коул, немного подумав. Кай был прав, у него была история ревности, и очень плохой ревности. Это был не первый раз, когда у него случались подобные приступы ревности, но, пожалуй, впервые они достигли определенного прогресса как пара. Коул ломал голову, пытаясь понять, что могло послужить причиной всего этого. И тут его осенило.       — Кай, мне кажется, у тебя проблемы с брошенностью.       Кай посмотрел на своего парня с озадаченным выражением лица. На мгновение он замолчал.       — Что?       — Ну, посмотри на своё детство, — объяснил Коул, — твои родители исчезли с лица земли, когда тебе было шесть лет, и с тех пор ты их не видел. То есть сейчас тебе это может казаться нормальным, но в глубине души это, без сомнения, сильно тебя подкосило. Тебе было шесть, светлячок.       — Так вот почему я превращаюсь в сумасшедшего ублюдка каждый раз, когда вижу, что ты общаешься с кем-то, кроме меня? — растерянно спросил Кай. — Не думаю, что я понимаю.       — Не только поэтому, — продолжил Коул, — но с тех пор у тебя были проблемы с поиском и сохранением друзей. Некоторое время у тебя была только Ния, а когда ты нашёл нас, она стала нуждаться в тебе всё меньше и меньше, потому что ей больше не нужно было на тебя полагаться. Неудивительно, что тебе становится странно, когда ты видишь меня с другими людьми. Ты боишься, что я уйду, как все остальные, но это не так.       Кай замолчал на мгновение, спокойно переваривая всё, что рассказал ему Коул. Теперь, когда всё это было разложено перед ним вот так, в его голове словно одновременно соединились все точки. Он был в большем дерьме, чем предполагал.       — Так почему же ты до сих пор здесь? — спросил Кай, чувствуя себя так, словно он оказался под светом прожектора, несмотря на то что они вдвоем находились в тёмной комнате.       — Потому что, — сказал Коул, наклоняясь к своему парню, — я вижу гораздо больше, чем твои недостатки, чувак.       Кай придвинулся ближе, так близко, что они смогли прижаться друг к другу лбами. Коул воспользовался этой возможностью, чтобы снова взять лицо Кая в руки.       — Кай, ты единственный человек на этой планете, который по-настоящему понимает меня. Ты был рядом со мной и прошёл через многое, и мы столько всего повидали вместе. Ты единственный человек, которому я могу рассказывать ужасные шутки, не опасаясь, что на меня посмотрят грязно. Ты единственный человек, которому я доверяю видеть меня в худшем состоянии, единственный человек, которому я могу рассказать все свои мысли, все свои переживания, все свои неуверенности, не боясь осуждения, потому что ты меня понимаешь.       Он наклонил подбородок, чтобы посмотреть Каю в глаза.       — Такие отношения, как у нас, очень трудно найти, — пояснил Коул с овечьей улыбкой, — ты единственный Кай, который есть на свете, и ты единственный Кай, который мне нужен. Вот почему я здесь, и вот почему я останусь.       Кай почувствовал, как на глаза снова навернулись слёзы, но на этот раз потому, что его так тронули слова Коула. Словно все его прежние опасения были смыты, а на смену им пришло чувство искренней, чистой любви. Кай опустился на колени и упал в объятия своего парня. Коул с радостью принял его в свои объятия и держал так, казалось, целую вечность.       — Боже, Коул, — сказал Кай, нарушив молчание между ними. — Что бы я без тебя делал?       — Разбился бы и сгорел, хлопушка, — игриво ответил Коул, крепко обнимая Кая, — Разбился бы и сгорел.