S & N

«Неизбежного не избежать.

Так стоит ли бегать?»

«...третий дом после церкви, с заколоченными окнами. На двери знак — три черты мелом. Звонить не надо, просто постучи пять раз...» Наруто повторял указания Суйгецу как молитву, стараясь не сбиться с пути в предрассветных сумерках. Город вокруг был чужим — серые громады домов нависали над узкими улочками, словно готовые сомкнуться над головой. Без электричества Лондон выглядел призраком самого себя — тусклым, размытым, как старая фотография. «Ты ведь понимаешь, да?» — голос Суйгецу эхом отдавался в голове. — «Как оно...» О да, он понимал. Под ногами хрустело битое стекло. Ветер пробирал до костей, заставляя Наруто кутаться плотнее в куртку. Он машинально потёр бедро, где саднили порезы. Без адреналина, что гнал его по складу, тело налилось свинцом — то ли от холода, то ли от того, что четыре дня назад он выбросил последние таблетки в Темзу. Смотрел, как оранжевые капсулы растворяются в мутной воде ночью, когда ушел от Гаары, и думал — вот он, мой выбор. Мысли путались. В голове словно кто-то натянул струны — слишком туго, до звона. Любой звук отдавался болью. Где-то вдалеке завыла сирена, и Наруто дёрнулся, прижимаясь к стене. Сердце колотилось как бешеное. Раньше нормотимики хотя бы притупляли это — тревогу, страх, бесконечный шум в голове. Теперь же... Он закусил губу, пытаясь сосредоточиться. Правая рука мелко дрожала — ещё один привет от резко брошенных таблеток. Старая церковь выступила из тумана неожиданно — тёмная громада с пустыми провалами окон. Витражи давно выбиты, остались только зазубренные края свинцовых переплётов. Как сломанные зубы в оскаленной пасти. Дом нашёлся быстро — обшарпанный, с заколоченными крест-накрест окнами. На облупленной двери действительно виднелись три меловые черты — почти незаметные в предрассветных сумерках. Наруто помедлил, вглядываясь в темноту. Каждый удар сердца отдавался в ушах как грохот барабана. Пять ударов в дверь. Тишина. Наруто уже хотел постучать снова, когда изнутри донеслась чья-то ругань. Заскрежетал засов. Наруто невольно отшатнулся. Дверь приоткрылась на пару дюймов. В щели блеснул воспалённый глаз. — Какого хера в такую рань? — голос был хриплым, с присвистом. Изо рта пахнуло перегаром и чем-то сладковато-тошнотворным. — П-простите, мне нужно... — Наруто запнулся. Язык словно распух во рту. Дверь распахнулась шире. На пороге стоял худощавый мужчина лет тридцати — из тех, кого природа наградила хорошими чертами лица, но годы наркотиков превратили в живой труп. Серебристые волосы спутаны и сальны, под глазами залегли тёмные круги, кожа как воск. Но даже сквозь эту маску проглядывала хищная, опасная красота. В неестественно расширенных зрачках плескалось безумие. — Чё встал? — он оскалился, демонстрируя желтые зубы. — Заходи, раз пришёл. Наруто переступил порог. В нос ударил запах — застарелый пот, табак, что-то химическое. — Так-так, — мужчина закрыл дверь, щёлкнул замком. — И кто ты такой? — Я... — Наруто сглотнул. В горле пересохло. — "Я-я", — передразнил тот, подходя ближе. — Откуда такой дёрганный? И акцент у тебя странный... — он вдруг замер, вглядываясь в лицо Наруто. — А, янки что ли? Наруто молча кивнул. Мужчина расхохотался: — Охуеть! Америкос припёрся ко мне на рассвете! — он вдруг оборвал смех. Его лицо исказилось. — А может, коп? Всё произошло мгновенно — удар в солнечное сплетение, пальцы в волосах, лицом в стену. Что-то холодное уткнулось под подбородок. — Думаешь, самый умный? — прошипел мужчина. Его голос звенел от ярости. — Хидан не любит копов. Очень, блядь, не любит. — Я не коп! — выдохнул Наруто. Металл больно впивался в кожу. — Клянусь, я... — Заткнись! — Хидан дёрнул его за волосы, разворачивая к себе. В расширенных зрачках плескалось безумие. — На колени. Наруто рухнул на прогнивший пол. Колени подогнулись сами — как тогда, пару лет назад. В ушах зашумело. — Открой рот, — мужик оскалился, водя стволом по его губам. — Давай, сучка. "Давай, малыш, будь послушным..." — эхом отдалось в памяти. Наруто почувствовал, как к горлу подступает желчь. Ствол скользнул глубже, царапая нёбо. Во рту появился привкус металла и оружейной смазки. — Тик-так, — процедил мужик, поигрывая спусковым крючком. — Или ты докажешь, что не легавый, или я разнесу твои хорошенькие мозги по стене. Придумай что-нибудь... убедительное. Наруто задыхался. В глазах темнело. Паника накатывала волнами, перед глазами плыло. Нужно что-то придумать. Быстро. И тогда что-то внутри сломалось. — Да пфошла она нафуй! — проорал он, давясь словами вокруг ствола. — Фаша ебуфая корофефа! Фтарая пифда ф короне! Фтоб она фдохла, гнифая фука! Фтоб фы фе фдохли, фе... Удар отбросил его к стене. В ушах зазвенело. Наруто сжался, готовясь к выстрелу. — Ты что там сказал, сученыш? — голос мужика дрожал от ярости. — Её Величество оскорблять?! Ствол снова оказался во рту, глубже, до рвотного рефлекса. По щекам текли слёзы. — Может тебе язык укоротить? А? — Хидан дёрнул его за волосы, заставляя запрокинуть голову. — За такие слова... А потом вдруг замер. Наруто видел, как что-то меняется в его лице — ярость сменяется недоумением, потом... весельем? Мужчина расхохотался — хрипло, надсадно. Ствол исчез изо рта. Наруто закашлялся, хватая ртом воздух. — Ну ты даёшь, пацан, — Хидан утирал выступившие слёзы. — Бля, не ожидал от америкоса такой грязи! Давно такого не слышал. Он наклонился, провёл пальцем по мокрой от слёз щеке Наруто. Поднёс палец к губам, слизнул: — Солёные, — ухмыльнулся, вновь обнажая жёлтые зубы. — Люблю солёненькое. Наруто трясло. Желудок выворачивало наизнанку. Он попытался отползти, но Хидан схватил его за горло, рывком поставил на ноги: — Думаешь, я тупой? — его пальцы сжались сильнее. Перед глазами поплыли чёрные пятна. — Думаешь, я не вижу, что тут не так? — Я не... — воздуха не хватало. В ушах звенело. — Заткнись! — Хидан впечатал его в стену, прижался всем телом. — Для копа ты слишком смазливый. Такую мордашку они бы не стали подставлять, — он провёл стволом по щеке Наруто, спустился к шее. — Но знаешь, что ещё интереснее? Он резко отпустил горло. Наруто судорожно втянул воздух — и тут же подавился криком. Хидан схватил его за волосы, с силой дёрнул голову назад, заставляя смотреть в глаза: — Ты и на торчка не тянешь. Слишком... — он облизнул губы, — чистенький. Ухоженный. Как куколка. "Не дёргайся..." — всплыло в памяти. — А ещё эти дрожащие ручки, — Хидан перехватил его запястье, вывернул так, что кости хрустнули. — Нервничаем? Или ломка? — он хрипло рассмеялся. — Нет, не ломка. Я знаю, как выглядит ломка. Это... что-то другое. Он вдруг отстранился, но не отпустил — держал за горло, впиваясь пальцами под челюсть: — И знаешь, что самое интересное? — его зрачки расширились ещё больше, почти поглотив радужку. — Я тут всех знаю. Всех, кто варится в этом дерьме. А тебя, — он снова прижал ствол к виску Наруто, — я вижу впервые. Палец на спусковом крючке дрогнул: — Так кто тебя прислал? — голос стал ледяным. — Кто дал адрес? Наруто замер. В голове зашумело — паника накатывала волнами, затапливая сознание. Не мог же он сказать про Суйгецу, который был по уши в долгах... — В пабе, — выдавил он. Горло всё ещё саднило от ствола. — Познакомился с одним... типом. — С каким ещё типом? — Хидан снова схватил его за подбородок. — Имя? — М-майк, — наугад выпалил Наруто. — Высокий такой... с татуировкой на шее. — Майк? — мужчина оскалился. — С татуировкой? Не знаю никакого Майка. Он снова поднял пистолет. Наруто зажмурился. — Ты врёшь мне, сучка, — ствол упёрся в висок. — А я не люблю, когда врут. — Подожди! — Наруто в отчаянии вскинул руки. — Я... может, не Майк. Я плохо помню. Там было темно, и мы... — он сглотнул, — мы просто... — Что "просто"? — Хидан вдруг подался вперёд, обдавая его перегаром. — Трахнулись в сортире? Наруто дёрнулся как от удара. — Ну-ну, не дрожи так, — он погладил его по щеке. Его зрачки расширились ещё больше. — Значит, отсосал кому-то в сортире за дозу? И что, понравилось? Наруто затрясло. К горлу подступила желчь. — Покажи руки, — вдруг скомандовал Хидан. — Живо. Наруто медленно закатал рукава. Старые следы от уколов белели на коже — почти незаметные, но мужик явно знал, куда смотреть. — Хо-хо, — он провёл пальцем по шрамам, царапая ногтем. — А ты и правда не первый раз. На чём сидел? — Г-героин. — И давно спрыгнул? — Год, — Наруто попытался отодвинуться, но стена мешала. — Мне... мне просто нужен меф. — Меф? — мужчина удивлённо вскинул брови. — А что не герыч? Я бы дал тебе... особую цену, — его рука скользнула по шее Наруто. — Нет! — Наруто дёрнулся, ударившись затылком о стену. — Только меф. Вот, — трясущимися пальцами достал все деньги, которые ему удалось заработать на складе за эти несчастные три дня. — Всё, что есть. Хидан пересчитал купюры, хмыкнул: — И правда всё? Не густо... — он снова погладил его по щеке. — Ну, раз ты такой честный... Хотя нет, — его пальцы вдруг сжались на горле Наруто. — Всё равно не верю. Наруто сглотнул. Во рту пересохло. — Расскажи-ка... как правильно вену найти? Где уколоться, чтоб следов не осталось? — Между пальцами, — прошептал он. — Или под языком. А если... если совсем край — то в пах. Главное вены не повредить, а то... — А то что? — он наклонился ближе. — Тромб оторвётся, — Наруто почувствовал, как по спине течёт холодный пот. — И всё. Три минуты, и ты труп. — Надо же, — Хидан присвистнул. — Реально шаришь. А как шприц промывать? — Холодной водой, — желудок скрутило от воспоминаний. — Три раза минимум. И кипятить нельзя — пластик потрескается. Мужчина наконец отпустил его горло, выпрямился: — Ладно, убедил. Хотя... — он снова ухмыльнулся, обнажая жёлтые зубы, — может, всё-таки герыч? У меня отличный. Вспомнишь молодость? — он провёл большим пальцем по старым шрамам на предплечье Наруто. Наруто замутило. Перед глазами поплыло — он снова там, в той комнате, и игла входит в вену, и чужие руки на теле... — Только меф, — выдавил он сквозь подступающую тошноту. — Зануда, — мужик фыркнул, отходя к шкафу. Достал два пакетика — один с белым порошком, второй с чем-то коричневатым. — Знаешь что? Держи оба. Мефчик, как просил, — он подбросил белый пакетик на ладони, — и немножко... особого товара. За красивые глаза, — он ухмыльнулся, поигрывая вторым пакетиком. — Считай, бонус для новых клиентов. Наруто застыл, не в силах отвести взгляд от коричневатого порошка. Он слишком хорошо помнил этот оттенок. И запах. И вкус... — Бери-бери, — мужик шагнул ближе. — Чистейший. Дрожащими руками Наруто взял оба пакетика. В висках стучала кровь. Быстрее. Нужно быстрее убраться отсюда. — Эй, — окликнул Хидан, когда Наруто уже был у двери. В полумраке его зрачки казались огромными, чёрными провалами. — А с королевой ты зря. В следующий раз... — он медленно погладил пистолет, словно любовника, — прострелю коленки. Или... — его язык скользнул по жёлтым зубам, — найду местечко поинтереснее. Наруто замер. Он медленно повернулся к двери, стараясь не встречаться с Хиданом взглядом. Пальцы не слушались, соскальзывая с ручки. Только оказавшись снаружи, его накрыло. Ноги подкосились, желчь обожгла горло — он рванулся к углу дома, где его вывернуло. Пустой желудок сводило судорогой, перед глазами плыли чёрные пятна. Где-то вдалеке занимался рассвет. Он медленно сполз по стене, утирая рот дрожащей рукой. По щекам текли слёзы — теперь уже точно не от рвоты. "Ох, это так мило...", — эхом звучало в ушах. Наруто обхватил колени руками, пытаясь унять дрожь. В карманах жгли бедро два пакетика. Хватит Суйгецу на его грёбаную песню. Хватит ещё на пару дней беспамятства — если повезёт. Если повезёт...

***

Саске мерил шагами студию, то и дело поглядывая на часы. Стрелки еле ползли. Пятьдесят три минуты. Пятьдесят четыре. — Блядь, — он с силой пнул пустую канистру. Железо глухо звякнуло о бетон. — Какого хера мы вообще... — Бензин можно слить, — тихо сказал Джуго, не поднимая глаз от Суйгецу, которого снова выворачивало в ведро. — Я знаю как. Саске резко обернулся: — Что? — Помогал в автомастерской, — Джуго пожал плечами. — Шланг найдём... — О, я видел... — начал было Суйгецу, пытаясь встать. — Сиди. — Саске процедил это так, что даже Джуго вздрогнул. — Сука, просто сиди и не отсвечивай. Суйгецу открыл рот, но тут же согнулся в новом приступе. Его трясло. Ямато у окна стряхнул пепел в банку из-под краски. Сигарета тлела в темноте красной точкой — единственный источник света кроме керосиновой лампы. — На Брик Лейн есть парковка, — он говорил ровно, словно о погоде. — Машин пятнадцать. В такое время все спят. Пятьдесят шесть минут. — Джуго. Тот молча поднялся. В полумраке его огромная фигура отбрасывала причудливые тени на стены. Они собирались молча. Джуго нашёл шланг среди хлама в углу студии — резиновый, пахнущий бензином. Саске сжимал в руках канистры так, что побелели костяшки пальцев. Пятьдесят девять минут. — Эй, — Суйгецу снова дёрнулся было встать. — Может... Саске развернулся одним движением. Его глаза в полумраке казались почти чёрными. — Ещё раз откроешь рот, — голос был похож рык, — и я тебе его зашью. Нахуй. Понял? Суйгецу замолк. Час и две минуты. Улицы тонули в предрассветных сумерках. Брик Лейн — обычно шумная, заполненная людьми — сейчас казалась мёртвой. Витрины закрыты, стены исписаны лозунгами. "No future" кричала надпись над пустым магазином. Машины стояли вдоль дороги чёрными горбами. В тусклом свете фары отражали небо — серое, низкое, давящее. Джуго опустился на колени у первой машины, бесшумно, несмотря на габариты. Его пальцы привычно нащупали бак. — Держи, — протянул руку. Саске сжимал шланг, глядя куда-то мимо. Костяшки пальцев на порезанной ладони побелели. — Саске. — А? — он дёрнулся, словно очнувшись. — Да. Вот. Час и семнадцать минут. Джуго работал молча. Втянул воздух через шланг — раз, другой. В канистру потекла тёмная струя. Запах бензина растекался в воздухе приторно-сладким туманом. Где-то в темноте взвыла сирена. Саске вскинул голову — резко, как хищник. Его пальцы забарабанили по канистре — быстрый, рваный ритм. — Тише, — шепнул Джуго, вытаскивая шланг. Первая канистра почти полная. Он переполз ко второй машине — древний "Воксхолл" с проржавевшим днищем. Крышка бака не поддавалась. Час и двадцать четыре минуты. — Держи, — Джуго протянул руку. Саске вцепился в металл — пальцы соскальзывали, раны на ладони снова открылись. Крышка наконец поддалась с противным скрипом. В одном из окон мелькнул свет — керосиновая лампа или свеча. Качнулась занавеска. Джуго снова втянул воздух через шланг. Ничего. Пусто. Он молча переполз к следующей машине. Свет в окне стал ярче. Тень на занавеске сдвинулась. — Быстрее. — Знаю. В этот раз бензин потёк сразу — тёмная струя в тусклом свете. В вышине снова завыла сирена — ближе, настойчивее. Час и тридцать минут. Звук шагов они услышали одновременно. Каблуки по асфальту — чётко, размеренно. — Эй! — голос прорезал тишину. — Какого хрена вы творите? На тротуаре стоял мужчина в халате поверх пижамы. В одной руке — керосиновая лампа, в другой — что-то металлическое. Не то монтировка, не то кочерга. — Я спрашиваю, — он сделал шаг вперёд, поднимая лампу выше, — что вы, блядь, делаете? Джуго медленно выпрямился, заслоняя собой канистру. Его тень на асфальте казалась огромной. — Сэр... — Я видел, — мужчина качнул железкой. — Всё видел. Думаете, умные? В такое время? Час и тридцать три минуты. — Послушайте, — Джуго шагнул вперёд. — Давайте договоримся. Вам ведь тоже нужен бензин? Мы... — Договоримся? — мужчина хрипло рассмеялся. — О да. Весь бензин — мне. И я, может быть, не вызову копов. — Может быть? — спросил Саске. — Ну... — он ухмыльнулся, поигрывая железкой. — Зависит от того, насколько вы понятливые. Час и тридцать пять минут. Джуго чуть качнул головой — бежать. Два шага до угла, потом налево. Их не догонят. — Саске, — тихо позвал он. — А ну стоять, — мужчина поднял лампу выше. — Думаете, я вас не запомнил? Саске замер с канистрой в руках. Что-то дрогнуло в его лице. — Пойдём, — шепнул Джуго. — Какая разница... — Всё просто, — мужчина сделал шаг вперёд. — Бензин мой. А я не видел ничего. Или копы узнают, где искать двух воришек. — Он блефует, — одними губами выдохнул Джуго. Саске не шевельнулся. — Бежим. Сейчас же. Где-то вдалеке вновь выла сирена. Всё ближе, ближе... — Время дорого, мальчики, — мужчина сделал ещё шаг. Свет лампы выхватил из темноты красное, опухшее лицо. — Решайте. Или бензин — или тюрьма. А они сейчас... сами знаете. Джуго тронул Саске за плечо — и отдёрнул руку. Под тканью футболки билось что-то чужое, опасное. — Три секунды, — мужчина поднял лампу ещё выше. — Раз... — Просто уходим, — в последний раз попытался Джуго. — Саске. Пожалуйста. — Два... Саске медленно опустил канистру. В тусклом свете его губы растянулись в улыбке — той самой, от которой у Джуго всегда холодело внутри. — Значит, тюрьма? — голос упал до шёпота. И тут Джуго понял — он хочет этого. Хочет, чтобы мужик не отступил. Чтобы дал повод. — Тр... Удар был почти неуловим — Саске метнулся вперёд змеёй. Железка звякнула об асфальт. Лампа качнулась, разбрызгивая свет. — Ты, — костяшки впечатались в опухшую щёку, — будешь, — ещё удар, — решать? Мужчина рухнул на колени. Лампа покатилась, оставляя на асфальте дорожку горящего масла. — Я не... — кровь на разбитых губах. — Решать? — Саске схватил его за горло. В расширенных зрачках плясало пламя. — Что будет? Что не будет? Джуго шагнул было вперёд — но замер. Час и тридцать восемь минут. Отмычка скользнула в ладонь — металл ещё хранил тепло тела. Саске стиснул её крепче, чувствуя, как края впиваются в старые порезы. — Сука, — выдохнул он в искажённое ужасом лицо. — Ты правда думал... Удар. Ещё. Отмычка оставляла рваные раны — острые края резали кожу как бритва. Кровь казалась чёрной в неверном свете догорающей лампы. — По... — булькающий звук. Глаза закатились. — Думал, — Саске почти шептал, вкручивая отмычку глубже, — что можешь вот так просто... Кровь текла по пальцам — его? чужая? На асфальте расползалось тёмное пятно. — Саске, — голос Джуго словно издалека. — Хватит. Он уже... Сирена выла совсем близко. Час и сорок одна минута. Джуго схватил его за плечи — мягко, но неумолимо. Оттащил назад. Мужчина хрипел, скрючившись на асфальте. Лампа давно погасла, но в первых лучах солнца Саске видел то, что сделали его руки — смятую фигуру на асфальте, тёмные пятна, расползающиеся по пижаме. — Помоги, — Джуго уже поднимал безвольное тело. — Сюда. В тень. Саске смотрел на свои руки. Отмычка поблёскивала, мокрая от крови. — Саске! Сирены. Всё ближе. Они оттащили тело в проулок, за мусорные баки. — Жить будет, — Джуго выпрямился. — Если найдут быстро. Саске смотрел на свои руки, и время словно застыло. Кровь на коже казалась чернильными пятнами, въевшимися глубоко — туда, где уже ничего не отмыть. Там, в темноте между мусорными баками, хрипело чужое дыхание. А в его собственной груди что-то разворачивалось — медленно, неумолимо. Как старые часы, которые отец всегда заводил по вечерам. Механизм внутри щёлкал, шестерёнки вставали на места. Всё правильно. Всё как должно быть. "Ты поймёшь," — голос отца. — "Когда придёт время, ты поймёшь, что иногда нет выбора." Саске чувствовал, как внутри раскрывается пропасть. В ней кружились осколки — детские обещания, юношеский бунт, бегство из дома. Но в самой глубине ждало оно — понимание. Острое, как отмычка в кармане. Неизбежное, как рассвет над грязными улицами. Тошнотворное в своей простоте. Он боится самого себя. Наруто ушел час и сорок четыре минуты назад. Канистры они забрали обе.