S & N

Сегодняшний день был очередным дождливым маревом. Будто какой-то пьяный художник не мог попасть по мольберту и мазал кистью с синей краской куда попало. Саске глубоко вздохнул разряженный воздух и ухмыльнулся. Да, это была, пожалуй, его любимая погода. Подняв воротник своей куртки, он, сгорбившись, пошагал по узкой улице Лондона, то и дело задевая плечом то одного, то другого прохожего. Те, в свою очередь, кричали ему что-то неприятное вслед, но трогать так и не решались — черт знает, что на уме у этого угрюмого гопника. Дойдя до полуразрушенного здания, он услышал чей-то крик: — Если ты ещё раз, блять, выбросишь мою наркоту, я просто раскрошу твою тупую рожу своим ботинком, — кричал платиновый блондин в лицо рыжему здоровяку, схватив того за шкирки. — Мне кажется, ты играешь лучше, когда трезв, — рыжий здоровяк явно не собирался поддаваться на провокацию. Саске прошёл внутрь и сбросил чехол с гитарой рядом с диваном, на который после плюхнулся сам, доставая сигареты. — О, Саске, ты наконец-то, блять, припёрся! — блондин полностью переключил своё внимание на нового участника, кажется, позабыв о конфликте с рыжим. — Музыка, знаешь ли, не девица и ждать тебя не собирается. С таким отношением мы никогда не станем известными. — И тебе привет, Суйгецу, — флегматично ответил брюнет, затягиваясь сигаретой. — Джуго, — кивнул он рыжему. — Я вообще не понимаю, нахуя я решил играть с вами, — зло выплюнул Суйгецу. — Я уже мог выступать где-нибудь в Marquee, но нет, блять, дружба же дороже, я думал. Как я могу бросить вас, я думал. Ай, в пизду... — он начал пинать всё, что попадалось под ноги. В основном это был мусор. Саске познакомился с Суйгецу во время учёбы на втором курсе колледжа, когда впервые выбрал более творческий курс — фотографию, идя наперекор своему отцу. Тот постоянно ходил с гитарой и, как только заканчивались занятия, исчезал. Оказалось, что он отправлялся в сквер неподалёку, где к нему присоединялся его друг-здоровяк, и они вместе играли. Джуго что-то отстукивал палочками по скамейке, а Суйгецу играл на гитаре и пел. Не то чтобы это было впечатляюще, но выборка песен Саске понравилась. Их знакомство началось с фразы Саске: — Обязательно нужно портить песню своими завываниями? — А ты что, блять, у нас тут самый главный музыкант? — парировал блондин. — Получше тебя, — скучающе ответил Саске. — Да? И на чём играешь? Неожиданно, Саске слегка стушевался — ему было стыдно говорить о своих успехах на фортепиано. После раздумий он ответил: — А тебя ебать не должно, — сказал он и развернулся, намереваясь уйти. Уйти не получилось — кто-то набросился на него со спины и повалил на землю. Драка была недолгой: Джуго быстро подхватил обоих и оттащил в стороны, как маленьких детей. Глядя друг другу в глаза, полные ненависти, Суйгецу внезапно ухмыльнулся: — А ты ничего. Не хочешь к нам в группу? Узнав, что Саске играет на фортепиано, Суйгецу заявил, что это «по-пидорски» и заставил его учиться играть на бас-гитаре. На удивление, Саске это понравилось. Это оказалось проще игры на фортепиано и стало ещё одним «подростковым бунтом», который он мог себе позволить. Суйгецу проучился ещё пару семестров, а потом его выгнали. Хотя он, конечно, всем говорил, что ушёл сам в погоню за мечтой — цитата: «стать ахуенным музыкантом». Джуго никогда не учился. Он работал с детства, буквально везде, поэтому просто радовался, что может поддержать мечту друга. Саске был другим. Может, это не было видно, но он горел музыкой. Даже больше, чем сам Суйгецу. Это было буквально единственное, что приносило ему хоть какое-то удовольствие от жизни. Тренируясь каждый день, он набрасывал песни, которые потом показывал ребятам. Суйгецу занимался аранжировками, писал вокал, а Джуго подбирал ритм. Со временем Саске становилось всё сложнее находить возможность уйти на репетицию. Учёба, репетиторы, семейные вечера, спорт, празднования — и так по кругу, без конца. В какой-то момент он не выдержал и решил: либо сейчас он бросает всё, либо никогда не вернётся к настоящей музыке. Это привело к тому самому разговору в кабинете отца. Жалел ли Саске? Нет, не жалел. Скорее было непривычно. Ему было интересно, как взбесится брат, когда вернётся. «Хотел бы я увидеть его рожу», — подумал Саске и прыснул в кулак. — Хули ты лыбишься? — спросил Суйгецу, глядя на него, как на безумного. — Гитару доставай — будем репетировать. У нас завтра вечером концерт, — закончил он хмуро, подключая свою гитару. — Какой концерт? — оживился Джуго. — Такой. Меньше знаешь — крепче спишь. Не хватало мне ещё, чтобы вы, уёбки, сглазили. На этой дружеской ноте, в одном полуразрушенном здании на окраине Лондона, начали раздаваться звуки, которые прохожие скорее сочли бы за какофонию, нежели музыку.