Километры к твоему сердцу

Армстронг вошла в холл отеля с шлемом в руках, погружённая в свои мысли. После напряжённой пресс-конференции они с Фрин не сказали друг другу ни слова. Даже взглядами они не пересекались, хотя Бекки знала, что Сароча тоже скоро вернётся в отель и встреча неизбежна. "Одна часть меня хочет подойти, просто спросить: что это было на трассе? Почему ты так сделала? А другая…"— Армстронг покачала головой, будто пытаясь избавиться от этого внутреннего диалога. "Брось, тебе это знать не надо. Она всё равно не скажет правду." С каждым шагом злость, вина и растерянность накрывали всё сильнее, как вдруг знакомый звонкий голос вырвал её из оков разума. — Бекки! Она подняла голову и увидела, как Мэри, радостно размахивая руками, бежит к ней из коридора. Улыбка сама появилась на лице Ребекки. Все тревоги, злость и сомнения на мгновение исчезли, словно волной их смыло прочь и навсегда. Она присела, чтобы встретить дочь, а та в порыве радости бросилась к ней, обвивая шею своими маленькими ручками. — Я видела, как ты каталась! Круто! — возбуждённо шептала ей на ухо девочка. — Я ждала весь день, чтобы поиграть с тобой и Фрин в доктора! Я так соскучилась! Армстронг замерла, её руки обвили Мэри с такой силой, что она испугалась, как бы не навредить ей. Эти слова, эта радость от дочери - это было её спасение, её спокойствие в этом омуте. — Спасибо, малыш, — Бекки, улыбаясь, осторожно отстранилась, поправляя Мэри волосы. — Я тоже очень скучала. Может, останешься сегодня со мной? — Конечно! А Фрин с нами поиграет? — Глаза девочки загорелись, а её голос был полон надежды. Ребекка замолчала, опуская взгляд. Её горло перехватило, слова не шли. Она не знала, что ответить. Мэри вдруг оживилась, вырвалась из её объятий и побежала куда-то за спину Армстронг. — Фрин! — закричала она с радостью и крепко обняла подошедшую Сарочу. Фрин, казалось, была ошарашена таким внезапным проявлением эмоций, но быстро подхватила девочку на руки, немного подбросив. — Привет, булочка, — улыбнулась она, будто забыв о своих проблемах. — Рада тебя видеть. — Ты поиграешь с нами? — с нетерпением спросила Мэри, сияя от счастья. Фрин замерла на секунду, её глаза невольно пересеклись с взглядом Ребекки, которая молча наблюдала за этой сценой. Сароча отвернулась, поставила девочку на пол и тихо вздохнула. — Наверное, не смогу, мышонок. У меня много дел, да и устала. Давай завтра? — Она врала, но голос был мягким. В душе же она всеми силами избегала предстоящего разговора с Ребеккой. Мэри обиженно опустила голову, и этот жест пронзил Фрин, как нож. Её сердце сжалось, она не смогла устоять. — Ну не дуйся, лисичка, — сдалась Сароча, улыбаясь. — Я приду. Обещаю. — Ура! — девочка оживилась, обняла Фрин и неловко поцеловала её в щёку. Фрин на секунду застыла, чувствуя, как что-то тёплое обжигает её внутри. Она медленно проводила взглядом девочку, которая побежала к матери. Ребекка на мгновение замерла, глядя на Фрин. В её взгляде читалась зависть и боль, но она тут же улыбнулась девочке, беря её за руку. Мэри без остановки щебетала, рассказывая матери о том, как провела день. Ребекка слушала её, улыбаясь, но сердце щемило. Она знала: эта короткая радость может быть мимолётной. "Я сделаю всё, чтобы она продолжала улыбаться. Чего бы это ни стоило."— Говорила она про себя. Возле двери её номера ждал Сэйнт, опершись на стену. Его взгляд метался из стороны в сторону, словно проверяя, нет ли поблизости лишних глаз. Увидев Бекки с Мэри, он расправил плечи и изобразил тёплую, но слегка вымученную улыбку. — А я вас жду-жду и никак не дождусь… — Беги поиграй, я через минуту вернусь, хорошо? — Ребекка наклонилась к дочери, коснувшись её плеча. — Ладно, — весело ответила Мэри, быстро вбежав в номер и плотно закрыв за собой дверь. — До обеда, не больше, — тихо заговорил Сэйнт, понизив голос. — Я едва уговорил Робина, что Мэри захотела домой. — Спасибо. Я буду осторожна. Завтра её заберёшь? — Да, — он кивнул и слегка улыбнулся. — Отдыхайте. Он быстро исчез, оставив Бекки одну. Спустя полчаса к двери её номера подошла Фрин, сжимая в руке небольшой пакет. Сердце гулко стучало, будто пытаясь прорваться наружу. Она не понимала, зачем сюда пришла: из-за обещания, данного девочке, или из-за чего-то большего, того, что тяжело поддавалось логике. Но почему-то ноги сами привели её сюда. Она коротко постучала, чувствуя, как в горле встал ком. Через мгновение дверь распахнулась. На пороге стояла Мэри, её лицо светилось искренней радостью. — Ты пришла! — звонко воскликнула девочка. От одной этой улыбки в душе Сарочи будто распустился цветок, наполняя всё вокруг теплом. — Я с инструментами. Готова посмотреть? — сказала она, поднимая пакет и слегка потряхивая им. — Даааа! — обрадовалась Мэри, схватив Фрин за руку и потянув её внутрь. В гостиной, на диване, сидела Бекки, что-то сосредоточенно складывая. Но увидев Фрин, она вдруг замерла, и руки предательски выронили деталь пазла. Фрин, не подав виду, спокойно устроилась на кресле напротив и начала вытаскивать содержимое пакета: связку бананов, хирургическую иглу и нитки. — Зачем это? — удивлённо спросила Мэри, усаживаясь рядом. — Тебе ведь нравится медицина, правда? — Да, но зачем банан и иголки? — Я научу тебя шить раны. — Фрин слегка улыбнулась. — Серьёзно? — вставила Бекки, с недоумением глядя на содержимое пакета. — Конечно, — кивнула Фрин, обращаясь только к Мэри. — Бывают случаи, когда пациент сильно ранен, и нужно быстро и правильно наложить швы. — Она раскрыла одну сторону банановой кожуры. — Смотри, мышонок, берёшь иголку, делаешь так… и так… Мэри, затаив дыхание, смотрела, как ловко движутся руки Фрин, и внимательно слушала каждое объяснение. Её глаза горели восторгом, а руки пытались повторить за движениями девушки. — Это сложно? — робко спросила девочка. — Нет, — мягко ответила Фрин, — с таким учеником, как ты, я могу обучить всему. Бекки наблюдала за ними, и на её лице читалась смесь удивления и восхищения. Через несколько минут она не выдержала и подсела к дочери. — Спасём вместе мистера Банана? — Бекки наклонилась к Мэри, нежно поцеловав её в щёку. — Спасём! — весело воскликнула девочка. — Смотри, Фрин делает узел, потом оборачивает, — Бекки обвила руками крошечные пальчики Мэри, помогая ей освоить технику. — Мам, она по-другому делает! Там два узла, а у нас один! — вдруг воскликнула Мэри, указывая на шов Сарочи. Фрин и Бекки одновременно подняли взгляды. Сароча замерла, а Армстронг словно оцепенела. Руки Ребекки задрожали, пальцы словно онемели, стало трудно дышать, а в горле встал ком. Глаза защипало от подступивших слёз, но она сдержалась, лишь крепче обняв Мэри со спины. Тёплый детский запах волос, ощущение крошечных ручек, наконец обхвативших её… Всё это сокрушило её изнутри, как мощный удар волной. Она поцеловала девочку в висок, шепча едва слышно: — Ты у меня такая умница… Моя маленькая девочка… Я люблю тебя, малыш… Эти слова, казалось, были адресованы не только Мэри, но и самой себе. Армстронг с трудом сдерживала себя, чтобы не разрыдаться прямо здесь, перед дочерью. Внутри всё кипело, жгло, но она заставила себя улыбнуться, чтобы не напугать Мэри. Не выдержав этого напряжения, Бекки резко встала и ушла в другую комнату, плотно закрыв за собой дверь. Фрин, сразу поняв, что происходит, мягко попросила девочку продолжать работу над «лечением мистера Банана», а сама последовала за Армстронг. В комнате было тихо. Бекки сидела на кровати, сжимая рукой рот, пытаясь подавить всхлипы. Но плечи предательски дрожали, а слёзы всё равно текли ручьями. Фрин осторожно присела напротив, наклонившись так, чтобы встретиться с ней взглядом. — Тише… Разве ты не этого хотела? — её голос был мягким, почти шёпотом. — Я не должна плакать, когда мой ребёнок впервые назвал меня мамой, — выдавила Бекки, её голос сорвался на хрип. — Это не должно быть причиной для слёз! Но почему мне так больно?! — Это не боль, — спокойно ответила Фрин, стараясь удержать её внимание. — Это радость, глубокая, обжигающая. Ты ведь этого ждала. И она тебя принимает, ты же видишь… — Да, — голос Армстронг дрогнул, а глаза снова наполнились слезами. — Но внутри будто огонь жжёт… — Я даже не представляю как это… — Фрин хотела коснуться её руки, но сразу передумала. — Но не оставляй так всё на пол пути, она тебя любит, тянется к тебе. Она обязательно полюбит, поймёт, какая её мама прекрасная, что делает всё для неё, что готова умереть за неё. Только бы маленькая её девочка была счастлива и в безопасности. Бекки вдруг застыла и подняла на неё глаза. Немного помедлив, она шепнула: — А ты понимаешь? — произнесла она, всматриваясь в лицо Фрин. — Понимаешь, почему я так поступала? Ты обвиняешь меня во всех грехах, сколько бы я не извинялась, сколько бы не доказывала, что жалею… — Бекки. Выслушай… — Это ты меня выслушай. Да, я ошиблась, очень. Я извинилась, не единожды. Я уже это и приняла, но ты словно нарочно лезешь к нам и напоминаешь о себе, заставляешь на тебя смотреть. Я теплю ради Мэри, потому что она хочет с тобой провести время. Но это переходит уже все границы, я так больше не выдержу. Или мы решим всё здесь и сейчас, или исчезнем из жизни друг друга после финала. — Я тебя тогда услышала. Дай мне время всё переварить. — Время? — Бекки усмехнулась, с вызовом глядя ей в глаза. — Сколько? Месяц? Год? Что бы не случилось дальше, ты будешь видеть во мне врага и предателя, всегда. Даже если я тебе в колени упаду и буду умолять, ты меня не простишь. Так ведь? Фрин отвела взгляд, её губы плотно сжались, будто она пыталась что-то сказать, но не могла найти нужных слов. — Я так и знала… — Бекки улыбнулась и встала, кинув напоследок, — попрощайся с Мэри, мы будем ложиться спать. И до финала пожалуйста не появляйся. Она развернулась к двери, но не успела сделать и шага, как Фрин резко схватила её за локоть, разворачивая к себе. — Остановись ты! Дыхание Армстронг обжигало кожу, казалось она оставляла на шее и щеках ожоги, глаза пронизали словно иголки. От одного её вида кидало в дрожь. Еще пару минут назад она плакала и была уязвима, а сейчас жесткая и непробиваемая. — Я узнала всё, что хотела. — Её голос стал холодным и отстранённым. — Уйди. Фрин отпустила её руку и осталась стоять посреди комнаты, наблюдая, как Бекки уходит, будто вынося с собой весь свет. Когда дверь захлопнулась, Сароча позволила себе тяжёлый выдох. Её руки задрожали, а в голове стоял гул. Она провела минуту в тишине, собирая разбросанные куски своего самообладания, прежде чем выйти к Мэри, чтобы попрощаться. Но за этим холодным образом внутри неё бушевал ураган - гнев, разочарование, и… что-то ещё. Только после этого она смогла собраться и вернуться обратно. Фрин присела рядом с девочкой, нежно приобняв её и склонив голову к её плечу, смотря на проделанную работу. — У тебя очень красиво получилось, мышонок. Знаешь, когда вырастешь, ты будешь отличным хирургом. — Правда? — Глаза Мэри засияли, будто ей только что подарили самое заветное желание. — Уверена в этом. — Фрин тепло улыбнулась и посмотрела на неё. — Но мне пора идти, малышка. Ты с мамой ложись спать, хорошо? — Но ты же только пришла! Побудь ещё, пожалуйста… — Девочка сложила руки, умоляюще глядя на неё. — Фрин устала, — вмешалась Бекки, опустив взгляд. — Отпустишь её? Мэри неохотно кивнула, обняв Сарочу так крепко, будто не хотела её отпускать никогда. — Ладно… Спокойной ночи тогда. Приходи завтра, хорошо? — Обязательно приду. Спокойной ночи. — Фрин осторожно поцеловала девочку в макушку, но, поднимаясь, почувствовала взгляд Бекки. Тот, полный противоречий и подавленных эмоций взгляд задержался на мгновение, прежде чем снова упал вниз. Вернувшись к себе, Фрин долго ворочалась, пытаясь уснуть. Слова Армстронг, её напряжённый голос и неестественное спокойствие Мэри крутились в голове, не давая покоя. Что-то было не так. Невыносимое чувство тревоги, словно грозовая туча, нависло над ней, не отпуская. Выпив успокоительное, она наконец провалилась в тревожный сон, но мирное забытьё не длилось долго. Её разбудили грубые толчки в плечо. — Фрин, вставай! — голос Сэйнта был напряжённым, почти истеричным. Рядом стояла Нам, бледная, как стена. — Что?! Что происходит?! — Она резко подскочила, пытаясь сфокусироваться на них. — Где Бекки и Мэри?! Куда они поехали?! Я же говорил ничего не делать! — кричал Сэйнт, хватая её за плечи. — Что ты несёшь? — Она с недоумением смотрела на него. — Я ушла от них ещё вечером! — Мои люди видели, как Бекки уехала двадцать минут назад! — Его голос дрожал от злости и паники. — В её комнате никого! Только это… — Он швырнул ей в руки записку. Фрин развернула листок. Почерк был знакомым. Она пробежалась глазами по словам: "Ты — как клетка, из которой невозможно выбраться. Ты — как лабиринт, из которого не найти выход. Ты — как Бермудский треугольник, в котором я сумела потеряться навсегда. Ты — как самая прекрасная сказка, в которой, увы, плохой конец. Так и в нашей сказке конец должен быть плохим, история написана до конца. Люблю и буду любить. Не ищите меня. Если вы это читаете, я уже уехала с дочерью…" Записка дрожала в её руках. Фрин в мгновение вскочила, натягивая на себя куртку. — Она не могла уехать далеко. Надо найти её, пока она не наделала глупостей! — Нет смысла, — пробормотала Нам, с трудом сохраняя спокойствие. — Люди Сэйнта уже выехали. — Поехали! — выкрикнула Фрин, подхватывая ключи и выбегая из комнаты. Двигатели их машин разорвали ночную тишину. Фрин мчалась по дороге, сжимая руль так, что костяшки побелели. С её губ слетали тихие молитвы, обращённые к кому угодно, лишь бы найти их первыми, лишь бы спасти. Сэйнт смотрел на экран своего телефона, нервно всматриваясь в экран. — Они свернули где-то здесь… Алло! ПиЧен! Вы где?! — Его крик эхом отразился в машине. — Связь оборвалась! Чёрт! — Он с яростью швырнул телефон на коврик. Молчание, казалось, стало оглушающим. Только звук мотора и напряжённое дыхание. Нам перебирала карту, пытаясь понять, где они могли быть, но ничего. Дорога была пустой, как и их надежды. Внезапно они заметили проблеск аварийных огней впереди. Подъехав ближе к подъезду к мосту, все трое одновременно сказали: — Что это нахрен такое… Фрин свернула туда, где была авария. Только приблизившись вплотную, Сэйнт узнал машину его людей. — Вот же… — Парень резко распахнул дверь и бросился к машине, стоявшей у обочины, а вскоре за ним и Нам. Но Фрин заметила нечто другое. Пробитое ограждение. И тусклый свет фар, который пробивался из-под воды. Не раздумывая, она выскочила из машины, срывая с себя куртку. — Фрин! Ты куда?! — крикнула Нам, но Сароча уже сбрасывала обувь на ходу. — Машина под водой! Вызови скорую! — бросила она и без промедления нырнула в холодную воду. Ледяная вода обожгла её тело, но мысли были сосредоточены только на одном: добраться до машины, найти, надеяться, что они живы.