Километры к твоему сердцу

— Простите? — удивлённо спросила Фрин, глядя на парня, который вдруг подбежал к ним. Он проигнорировал её вопрос, словно она была невидимой, и остановился прямо перед Бекки, его лицо озарилось радостью. — Это ты, точно! Я тебя узнал! — восторженно выпалил он, указывая пальцем на неё. — Вы… вы ошиблись… — пробормотала Армстронг, её голос дрожал, а взгляд метался от парня к Сароче. — Нет-нет, не ошибся! — продолжал он с уверенностью, будто не слышал её слов. — Я работал у тебя в сервисе в Нью-Йорке, почти каждый день тебя видел. Ты всегда приходила за своей машиной - синей Маздой. Не вспомнила? Бекки выглядела так, словно земля уходит из-под её ног. Её губы дрогнули, но она не смогла ничего ответить. — Синяя Мазда? — вмешалась Фрин, её голос был холодным, но в нём чувствовалась нарастающая тревога. — Она гонщица? — Пфф, да какая ещё! Лучшая в Нью-Йорке! Три сезона подряд на одном дыхании! — Парень чуть ли не подпрыгивал от энтузиазма. Фрин медленно перевела взгляд на Бекки, её глаза сузились. — Это не то, что ты думаешь, — быстро сказала Бекки, её голос был полон мольбы. Она попыталась взять Фрин за руку, но та отдёрнула её, будто от удара. — Не трогай! — резко сказала Сароча, её взгляд был ледяным, и в нём читалось предательство. Парень вдруг замялся, понимая, что встрял в чужой конфликт. — Ну… рад был видеть. До встречи… — пробормотал он, кивнув на прощание и быстро скрылся в толпе. Фрин проводила его взглядом, её лицо оставалось непроницаемым, но внутри всё кипело. Медленно она повернулась к Бекки. — Мы сейчас идём в чёртов номер, и ты всё расскажешь, — сказала она ровным, но жёстким тоном. — И даже не смей мне врать. Она развернулась и пошла к отелю, её шаги были быстрыми, уверенными. Бекки попыталась за ней поспеть, но её ноги едва слушались. В голове беспорядочно крутились мысли, слова, обрывки фраз, которые она могла бы сказать. "Что теперь? Как объяснить всё так, чтобы не потерять её? Как?!" Когда они вошли в холл, Бекки уже готовилась к неизбежному разговору. Но тут их встретил Сэйнт. На этот раз он выглядел иначе: его спокойная, невозмутимая маска была сорвана. Он казался встревоженным, почти напуганным. — Срочно, — сказал он, схватив Бекки за руку. — Робин желает тебя видеть. — Нет! Сначала она идёт со мной! — резко сказала Фрин, её голос был как острый клинок. — Не время, Фрин! Вы успеете поговорить позже! — прорычал Сэйнт, его лицо исказилось от раздражения. Бекки стояла между ними, чувствуя себя разрываемой на части. Она дрожала, как осиновый лист, её взгляд метался от одного к другому. "Они борются за меня, как шакалы за добычу…"— эта мысль пронеслась в её голове, вызывая ещё больший страх. — Хватит! — неожиданно выкрикнула она, её голос дрогнул. Она резко развернулась, шагнув к коридору, но Сэйнт бросился за ней. Его рука мертвой хваткой схватила её запястье. — Он зол. Очень сильно зол, — проговорил он, его голос был низким и угрожающим. — Какого чёрта флешка почти пуста?! — Я передала всё, что смогла достать, — ответила Бекки, её голос звучал слабым. — Ты врёшь! — рявкнул он, его лицо исказилось яростью. — Где он? Я сама всё ему скажу, — быстро выпалила она, стараясь сохранять хладнокровие, но её голос предательски дрожал. Сэйнт вздохнул, его лицо вспыхивало от злости. Внезапно он резко дёрнул её за руку и почти швырнул в сторону двери в конце коридора. — Тогда сама ему это скажешь, — бросил он холодно, открывая дверь и заталкивая её внутрь. Дверь захлопнулась за ней с громким щелчком. Бекки оказалась в комнате, которая казалась слишком маленькой, слишком душной. Воздух был пропитан напряжением, а Робин выглядел, как вулкан на грани извержения. Он медленно поднял голову, и его взгляд, тяжёлый и острый, впился в неё. — Садись, — произнёс он, его голос был тихим, но от этого не менее угрожающим. Бекки с трудом сглотнула и сделала шаг вперёд. Когда она прошла дальше, её тут же накрыл резкий запах дорогих сигар и парфюма, который она помнила с детства. Этот запах всегда ассоциировался с властью, подавлением, бесконечной игрой, в которой она неизменно оказывалась пешкой. Робин стоял у окна, его силуэт был чётко очерчен светом уличных фонарей. Он лениво обернулся, и уголки его губ изогнулись в едва заметной, почти издевательской улыбке. — Рад видеть, дочь, — произнёс он, его голос был таким же мягким, как яд, капающий с ножа. Он указал на стул, но вместо того чтобы подойти к нему, сделал шаг к Бекки и остановился за её спиной. — Где вся информация с флешки? — спросил он, его голос приобрёл холодные нотки. Армстронг медленно опустилась на стул, стараясь сохранять спокойствие, хотя её руки слегка дрожали. — Я достала всё, что могла, — сказала она, её голос звучал уверенно, но внутри бушевал шторм. — Не лги мне, — перебил Робин. Его пальцы сжали спинку её стула, и от этого движения по спине Бекки пробежал холодок. — Это правда, — ответила она, глядя прямо перед собой. — Это всё, что там было. Робин отпустил стул и обошёл её, остановившись прямо перед ней. Он медленно провёл взглядом по её фигуре, словно оценивая её, как товар. — Ладно. В таком случае, Фрин должна выиграть гранд-сезон. — Зачем она тебе? — её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Этого никто не знает, но победитель подписывает с моей компанией контракт на два года, — спокойно пояснил Робин, его лицо было почти бесстрастным. — Мне нужны лучшие. А она лучшая из лучших. Её сила, её мастерство, её знания - всё это мне нужно. — Это от неё зависит, — резко ответила Бекки, поднимая на него взгляд. Робин хмыкнул, его губы растянулись в едва заметной ухмылке. — Ты должна ей проиграть. Во что бы то ни стало. Вы вдвоём будете в финале, это неизбежно. Бекки резко поднялась, её глаза загорелись яростью. — Ты обещал отдать мне Мэри, когда Фрин будет здесь, в Токио, а флешка окажется у тебя! Робин холодно посмотрел на неё, затем медленно подошёл ближе, опускаясь на уровень её глаз. — Я говорил, что отдам Мэри тогда, когда перекрою кислород Билли полностью, — его голос стал тихим, но от этого ещё более угрожающим. — А этот мальчишка до сих пор путается у меня под ногами. Мне нужна Фрин. Мне нужен рычаг давления. А ты? Ты ничего не достигла. — Отдай мне дочь! — выкрикнула Ребекка, её голос сорвался на крик. Но не успела она договорить, как резкая пощёчина отца оглушила её. Удар был быстрым, сильным, её лицо дёрнулось в сторону. — Не смей орать в моём присутствии! — прорычал он, опускаясь на корточки перед ней. Его лицо было холодным, глаза сверкали гневом. — Ты получишь Мэри только в том случае, если Фрин подпишет со мной контракт. Ты будешь работать над этим. Ты сделаешь всё, что потребуется. А иначе ты не увидишь её до самого её совершеннолетия! — Ты не можешь отнять её у меня навсегда! — выпалила Бекки, её голос дрожал, но в нём звучала непокорность. — Могу, — прошипел Робин, его улыбка была почти торжествующей. — И сколько хочу, столько и буду держать её у себя. Не видела два года? Не увидишь и совсем, если потребуется. Его слова были, как нож, вонзающийся в её грудь. Девушка медленно поднялась, её глаза полыхали яростью. — Ты… — начала она, но осеклась, глубоко вдохнула и посмотрела на него с презрением. — Ты ничтожество. Робин не ответил, лишь холодно усмехнулся. — Прочь из моих глаз, — произнёс он, отворачиваясь. — И не забывай, кто твой истинный враг. Кто убил твоего брата. Эти слова были последним ударом. Бекки смотрела на него, пытаясь найти в этом человеке хоть что-то человеческое. Но перед ней был только монстр. — Я сделаю то, что ты просишь… Папочка, — выплюнула она, словно яд, и, развернувшись, стремительно вышла из кабинета. Слёзы едва не хлынули из её глаз, но она стиснула зубы. Она не даст ему увидеть её слабость. Когда она вышла в коридор, Сэйнт бросил на неё настороженный взгляд. Он заметил её напряжённый, но решительный шаг. "Всё идёт не так гладко, как казалось,"— подумал он, провожая её взглядом. Бекки шла вперёд, но её сердце было тяжёлым, а внутри разгоралась ярость. Она чувствовала, как в ней пробуждается что-то новое, то, что не позволит ей больше терпеть. Бекки остановилась у двери номера Фрин на третьем этаже. В руках у неё был ноутбук, а в душе буря. Она стояла, не решаясь войти. Казалось, что за дверью её ждёт не только разговор, но и неизбежный конец. Но минуты тянулись слишком долго, и, сделав глубокий вдох, она всё же решилась. Войдя внутрь, она увидела Нам и Фрин, которые сидели на диване. Их взгляды - презрительные и холодные - словно пронзали её насквозь. Ни слова, ни движения. Они ждали, чтобы она сама начала. Бекки медленно опустилась на стул. Её голос прозвучал неожиданно спокойно, хотя внутри всё дрожало: — Да. Я Сова. Ты победила меня в сезоне 2019 года, Фрин. За все мои 25 лет первое поражение. Я прекрасно помню ту гонку. Нам округлила глаза, её рот приоткрылся, но она не успела ничего сказать. — Что..? — начала она, но Бекки резко прервала её: — Не перебивай меня. Голос дрогнул, но она заставила себя продолжить: — Я знала о смерти брата с самого начала. Отец и его окружение внушали мне, что это вы виноваты. Что вы убийцы… — Она глубоко вдохнула, но слова давались с трудом. — Я верила. Два года. Я тренировалась, чтобы приехать сюда и отомстить за его смерть. Фрин сжала кулаки, её лицо стало твёрже, но она молчала. — Моей целью было попасть к тебе, Фрин. Ты была связующим звеном во всей этой истории. Я знала, что если доберусь до тебя, доберусь и до правды. И… у меня получилось. Я втиралась в доверие, делала вид, что я глупая девчонка, которая не понимает, куда лезет. Я всё просчитала. Месяц… мне понадобился всего месяц, чтобы стать для тебя кем-то близким. — Заткнись, Армстронг, — выдавила Фрин, её голос был низким, глухим, но в нём читалась угроза, ярость. Бекки стиснула зубы и продолжила, несмотря на холодный взгляд Фрин: — Моей целью было достать флешку и всю информацию, которая осталась на моего отца. И я сделала это. После встречи с Сэйнтом мы инсценировали аварию, чтобы снять подозрения. Но потом… — Она постучала пальцем по крышке ноутбука. — Перенесла все важные данные к себе. Отдала Сэйнту пустышку. Она замолчала, опустив взгляд, но затем продолжила, ещё тише: — Там было видео нашей гонки. Ты была на "Мерседесе". Ты ехала вместе с моим братом… Ты была моим первым поражением, Фрин. И я даже не знала, кто ты на самом деле. Нам и Фрин молчали, но их лица были масками, за которыми бушевал шторм. — Гранд-сезон, — выдавила Бекки, её голос сорвался. — Я знала, что он будет в Токио. Мне было велено привести тебя сюда, Фрин. Отец… он… он сказал, что я должна сделать всё, чтобы ты победила, подписала контракт и работала на него. Её уверенность растаяла, голос стал едва слышным: — Я не оправдываю себя. Мне нет прощения. Я знаю. Но, Фрин… мои чувства к тебе - они настоящие. Я не думала… не думала, что настолько к тебе привяжусь… — Замолчи! — Фрин резко поднялась, её глаза горели. — Даже не смей говорить об этом! — Пожалуйста, выслушай… — Бекки сделала шаг вперёд, но Сароча шагнула к ней так резко, что та замерла. — Ты разрушила всё, что я считала дорогим, — процедила Фрин сквозь зубы. — Ты закатала меня в асфальт, ты предала нас. И теперь ты хочешь, чтобы я поверила, что у тебя были причины? Что ты не хотела причинить мне боль? — Я не хотела… — начала Бекки, её голос дрожал. — Последний месяц был адом. Я хотела признаться, но… — Хватит! — выкрикнула Фрин, её голос был словно удар. — Ты выбрала свою сторону. Ты выбрала ложь. А теперь пытаешься оправдаться за счёт отца? Это не сработает. — Фрин, я… я сделаю всё, чтобы исправить. Это ради моей дочери! — выкрикнула Бекки, её голос сорвался, и слёзы хлынули из глаз. Фрин застыла на месте, её лицо побелело, но через мгновение она холодно сказала: — Ты умерла в моих глазах. Мне не важно, какие у тебя были мотивы. Она повернулась к Нам и жестом позвала её за собой. — Я ненавижу тебя, Армстронг, каждой клеточкой своего тела и души. — Фрин даже не посмотрела на неё, когда уходила. Бекки упала на колени, сжимая руками голову. Её сердце было разорвано, а слёзы катились по щекам, она не могла остановить их. Когда дверь захлопнулась, в комнате осталась только тишина. Комната окутала её звенящей тишиной, нарушаемой только её тяжёлым дыханием. Бекки сидела на полу, прислонившись к стене. Вокруг всё выглядело обычным - нейтральные обои, стол, на котором лежал её ноутбук, стул. Но внутри неё бурлило что-то неконтролируемое. "Она ненавидит меня. И она права." Эта мысль крутилась в голове, повторяясь вновь и вновь, как приговор. Бекки обхватила голову руками. Её тело сотрясалось от тихих всхлипов, хотя слёз больше не осталось. "Ты умерла в моих глазах." Голос Фрин, её взгляд, полный ненависти, пронзали Бекки, как сотни осколков. Она знала, что заслужила это. Знала, что всё, что происходило сейчас, было следствием её собственных решений и действий. Она посмотрела на ноутбук. Он лежал на столе, словно немой свидетель её ошибок. На нём было всё, ради чего всё было затеяно. "Почему я не сказала ей раньше? Почему не выбрала честность?!" — эта мысль вызывала в ней одновременно злость и отчаяние. Она закрыла глаза, пытаясь нащупать в себе хоть каплю сил. Но вместо этого перед её мысленным взором возникла маленькая фигурка. Мэри. Её дочь. Её единственный якорь. Единственная причина ради которой она боролась. Бекки видела перед собой лицо своей девочки. Маленькие ручки, тянущиеся к кому-то другому. Голос, говорящий: "Ты не моя мама…"