Километры к твоему сердцу

— Подъём! Полшестого утра! Через полчаса начинаем, — резким движением Фрин сорвала одеяло с Ребекки. — Что… почему ты вломилась в комнату? — сонно пробормотала Ребекка, щурясь от утреннего света. — Напомню, дорогуша, — ответила Фрин убийственным взглядом. — Ты в моём доме, на моём временном попечении, и здесь всё по моим правилам. Ты будешь делать то, что я скажу. — Ой, извините, — язвительно фыркнула Ребекка, с усмешкой протирая глаза. — Я, наверное, должна была догадаться об этом после того, как ты вчера швырнула мою сумку в угол и заявила, что разрешаешь выходить в туалет максимум три раза в день, чтобы тебя не беспокоить. Моя оплошность. Сжав губы, Ребекка встала с кровати и уставилась на неё. — Дай мне десять минут, чтобы одеться. Фрин нахмурилась, и, прежде чем Армстронг успела что-то сообразить, она грубо схватила её за локоть, развернула и посмотрела в упор, приближая лицо почти вплотную к её. — Слушай сюда и запоминай, — её дыхание было резким, её взгляд - как холодная сталь. — Я не собираюсь с тобой нянчиться. У тебя есть цель - у меня есть выгода. Больше между нами дружбы и прочего не будет. И чем скорее ты уберёшься отсюда, тем лучше. Я выжму из тебя всё, что можно, доведу до предела, чтобы ты сама умоляла меня остановиться. Но я не остановлюсь, пока ты, как последний трус, не сбежишь отсюда. Так что либо выполняй мои правила, либо будет хуже. Намного хуже. Ребекка не отрывала от неё взгляда, не шелохнувшись под её железной хваткой, словно нарочно стараясь показать, что ни один мускул не дрогнул, что не испугалась. В этот момент она начала понимать, почему Колибри предупреждала её об этом человеке. Не отводя взгляда, Ребекка чуть усмехнулась и кивнула. — Хорошо, босс. Но так просто от меня не избавишься, — ответила она спокойно, а затем освободила руку из её хватки и вышла из комнаты. Через десять минут, как обещала, Ребекка уже сидела рядом с Фрин в её старенькой Honda, разглядывая салон. Она ожидала чего-то более захватывающего, но всё, что она увидела, было старой коробкой передач и потёртыми сиденьями. — Получше машины не нашлось? — фыркнула она, скривившись. — Я думала, это будет какой-то спортивный автомобиль. Я же, вроде как, гонять буду, не так ли? — Мне нужно сначала понять, что ты вообще умеешь. Заводи и поехали. Ребекка осмотрела педали, потрогала рычаг коробки передач, потом, с лёгким замешательством, посмотрела на своего наставника. — Может, объяснишь сначала? Я не очень понимаю, что и как тут. Фрин выпрямилась, её лицо побледнело, она уставилась на Ребекку с выражением абсолютного шока. — Ты сейчас шутишь, да? — её голос дрогнул. — Покажу?! Ты вообще за рулём сидела? Ребекка спокойно кивнула, как будто ничего странного не сказала. — Ну… права мне помог получить брат, еще давно. Я и не думала, что надо будет сразу водить. Думала, мы с чего-то попроще начнём. Фрин прикрыла рот, потом снова открыла его, пытаясь найти хоть какие-то слова. — Ты… издеваешься надо мной? — она выдохнула, зарывшись пальцами в волосы. — Ты даже за рулём не сидела? Ты понимаешь, что это гонки, а не школьный автокружок? Да кто из вас двоих тупее - ты или твой брат-идиот?! Ребекка пожала плечами, глядя прямо ей в глаза: — Слушай, я уже здесь. Хочешь мучить меня - мучай. Мои успехи - это твоя выгода, забыла? Давай ты объяснишь, как что работает, и мы поедем. Сароча яростно закатила глаза, бормоча под нос: — Господи… За что я это заслужила… Её взгляд был колюч, как иглы, она смотрела на Ребекку так, будто рядом сидело чудо природы, настолько беспомощное, что его существование само по себе должно быть противозаконным. — Ладно, — процедила она сквозь сжатые зубы. — Держи у себя в голове: слева - сцепление, посередине - тормоз, справа - газ. Завела, включила первую передачу, медленно отпускай сцепление и поехали. Ребекка попыталась выполнить указания, но после трёх мучительных попыток, каждая из которых сопровождалась диким визгом мотора, машина наконец дёрнулась вперёд. Фрин сидела рядом в почти гипнотическом состоянии, застыв с выражением на лице, которое можно было бы назвать смесью ужаса и полного отвращения. Она с трудом сдержала раздражение, когда двигатель начал реветь снова, а Ребекка даже не смотрела на обороты. — Ты двигатель-то слышишь? Он орёт! Ты на обороты не глядишь? Ждешь, пока мотор сам начнет просить о пощаде? Включай вторую! — прорычала Сароча, с каждым словом едва удерживая себя от того, чтобы не сорваться на крик. — А откуда мне знать? Может, ты бы лучше объяснила? — фыркнула Ребекка, схватившись за рычаг обеими руками и дёргая его, как будто переключала его наугад. Сароча с яростью вскрикнула и вцепилась в руль: — РУЛЬ держи! Ты вообще понимаешь, что делаешь, нет? Мы на дороге! — Она свернула машину к обочине и резко велела: — Тормози! Ребекка резко вжала тормоз, машина остановилась так резко, что обеих швырнуло вперёд к лобовому стеклу. Фрин замерла на секунду, как будто борясь с желанием просто выйти из машины и уйти. Наконец она медленно повернулась к ней, стиснув зубы, и процедила: — Два закона. ПЕРВОЕ: руль ты держишь всегда. ВСЕГДА, поняла?! Второе: следишь за дорогой, за машинами, за всем. Зеркала - это твои глаза, ясно? — Я буду слушать, если ты перестанешь на меня орать, — резко отозвалась Ребекка, взглянув прямо на Сарочу. — Я здесь не за тем, чтобы терпеть твои нервы. Мне объяснение нужно, а не психи. И вообще, у тебя ПМС? Ведёшь себя как истеричка! Фрин ошарашенно выдохнула, на мгновение теряя дар речи: — Да ты шутишь? — её голос стал ледяным. — Ты думаешь, я тут, чтобы тебя уговаривать? Здесь правила устанавливаю я, а твоё дело - слушать и усваивать. Не нравится - могу оставить тебя тут на обочине. А если уж информация не доходит, тут уже проблема в твоей пустой голове. — Правда? А может, ты учитель хреновый? — Я вообще не обязана тебя учить начальным азам, — зло прошипела Фрин, сверля её взглядом. — Ты должна была это в автошколе делать, а не сидеть тут сейчас и трепать мне нервы! Уж права-то как-то у тебя оказались. Ребекка замолчала, не сводя взгляда с дороги. Её лицо казалось каменным, но внутри кипела буря. Где-то в глубине она понимала — Фрин права. Права в том, что она оказалась в таком положении по собственной вине. Поколебавшись, почти шёпотом, словно признавая поражение, Ребекка произнесла: — Мы обе были не правы… Давай по нормальному и заново. Фрин приподняла бровь, усмехнувшись, в её взгляде читалась тень насмешки. Она скрестила руки на груди, едва заметно кивнула и махнула рукой на дорогу перед ними. — Ладно, поехали. Включаем режим инстинкта самосохранения, — пробормотала она, в её голосе звучало еле уловимое напряжение. Ребекка вернула руку на рычаг, её пальцы слегка подрагивали. От Фрин не ускользнули её неуверенные движения, взгляд, мечущийся по салону, словно Ребекка пыталась запомнить каждую мелочь, чтобы не совершить ошибку. На лице Фрин заиграла едва заметная усмешка - смесь пренебрежения и хищного ожидания провала. Она откинулась на сиденье, приготовившись к шоу, которое, как она была уверена, вот-вот развернётся. Но вместо ожидаемого хаоса Ребекка вдруг собралась. В её глазах появилась твёрдость, как будто она загнала страх подальше, оставив его за пределами этой машины. Её руки крепко сжимали руль, костяшки побелели от усилия. Дёрнув рычаг, она плавно тронулась с места и, хоть неровно, но уверенно поехала вперёд. На мгновение Фрин испытала замешательство - это было не то, что она ожидала. — Ладно, вторую включай, — буркнула Фрин, не убирая взгляда с дороги. — До двух тысяч оборотов доведи - и переключай. Ребекка сжала сцепление, переместила рычаг и плавно отпустила педаль. Машина слегка ускорилась, она почувствовала, как её грудь наполнилась смесью радости и удивления. На губах заиграла удовлетворённая улыбка, как у ребёнка, которому наконец-то позволили поиграть с чем-то опасным. — Не расслабляйся, — холодно заметила Фрин, прерывая её радость. — Я не говорила, что нужно выжимать сцепление. Следи за каждым моим словом, а не додумывай. Ребекка бросила взгляд на Сарочу, в её глазах мелькнуло легкое раздражение. — Ну, если мы начали движение так, то, логично, что остальные передачи по тому же принципу. Или не так? — она усмехнулась, в её голосе прозвучала едва заметная насмешка. Фрин нахмурилась, но почти незаметно. Она отвернулась к дороге, не желая показывать, что на секунду её смутила уверенность Ребекки. — Логично… но одной логики недостаточно, если ты хочешь хотя бы раз обогнать на трассе кого-то кроме пенсионера на мопеде, — Фрин фыркнула. — Тебя размажет по стенке первый же малыш, который гоняет на радиоуправляемых машинках. — Так ты настолько не уверена в себе, что ищешь оправдания для провала? — отозвалась Ребекка, повернув голову и глядя коротко прямо в её глаза. Фрин оторопела на мгновение, её раздражение вспыхнуло, но на губах заиграла слабая усмешка. — Ты для меня пока что просто размазня, дешевый пластилин. А слеплю я тебя так, чтобы ты вылетела отсюда быстрее, чем тебе самой бы захотелось, — прошипела она. — Лепи, Фрин, — Ребекка вновь обернулась к дороге, — но забудь о том, что я отступлю. — Третья передача. Почувствуй машину, ощути скорость, — Сароча бросила в её сторону взгляд, полный презрения. — Ну, точнее, 40 километров в час… не обморок там? Не намочи мне сиденье, если вдруг страшно станет. Ребекка закусила губу, удерживаясь от ответа. В её голове уже крутились десятки саркастичных фраз, но она только сильнее вцепилась в руль и молча нажала на педаль газа. «Ну и стерва, не иначе», — пронеслось у неё в мыслях. Но даже при такой «помощи» у неё наконец начало получаться. Скорость для неё сейчас казалась запредельной, но внутри разливалось чувство триумфа: она управляла этой машиной, и даже Сароча не могла у неё этого отнять. К её удивлению, спустя час занудных команд и язвительных комментариев, Фрин позволила ей вести обратно к дому. Ребекка уже чувствовала себя увереннее, а каждая пройденная метка и знак, которые она проезжала, только прибавляли ей решимости. Сароча явно удивлялась, но, конечно, не призналась бы в этом, даже если бы её пытали. Когда они припарковались, Фрин молча вышла из машины, направляясь к дому. — Мне на работу пора, — бросила она через плечо, даже не обернувшись. — Машину помоешь. Ведро и тряпка под раковиной. Вернусь - проверю, или будешь её ещё раз мыть. — Погоди, — Ребекка шагнула к ней, вскинув голову. — Я тебе в домохозяйки не нанималась! Сароча резко обернулась, её взгляд был холоден и остр, как нож, а за затемнёнными очками проглядывалось недовольство. На её губах мелькнула усмешка: — Ты у меня в рабстве, Ребекка. Значит, будешь делать всё, что скажу, не хуже горничной. Полы помоешь, готовку на себя возьмёшь… В общем, сделай хоть что-то полезное. — Она прищурилась, с довольным видом смотря на Армстронг, как на недостойного возражать ей младшего. Ребекка осталась стоять, раскрасневшись от раздражения. Мысленно она проклинала Фрин и её наглость, пока та уверенно удалялась прочь, оставив её одну перед запачканной грязью машиной, словно подразумевая: «Ну что, посмотрим, что ты теперь сделаешь».