Ты обещал подарить мне мир

На час 08:57. Кэролайн стояла у двери, которая вела в спальню Клауса, не решаясь постучать. Им слишком многое нужно было обсудить, но, видя поведение Клауса, возникал вопрос: «А стоит ли?» Он не отходил от неё несколько недель: сначала заботился о ней после смерти матери, потом — после покушения, опекая её как маленького ребёнка. А затем Клаус решил просто избегать её. За две недели она видела его всего три раза. Такому поведению с его стороны должно быть объяснение. Может, у Клауса возникли какие-то проблемы, а может, ему просто надоело играть в няньку. Но даже если это так, он мог бы сказать об этом в лицо, а не бегать от неё, как мальчишка. Кэролайн не пятилетний ребёнок, она бы всё поняла. В конце концов, они ничего не обещали друг другу. Он ,,просто’’ помог ей пережить самые тяжёлые дни в её жизни, за что она, конечно, была ему благодарна. Но так продолжаться больше не может. Сегодня Кэролайн не отступит. Она найдёт его хоть из-под земли, если понадобится, но поговорит с ним. Выдыхая весь воздух из лёгких, блондинка постучала в дверь. Возможно, он спал, но только так она могла поймать его и спокойно поговорить. Однако ни через минуту, ни через три к ней никто не вышел, поэтому девушка приоткрыла дверь и вошла в комнату. Кэролайн сделала пару шагов, осматриваясь. Но кроме пустой кровати, закрытых штор, не пропускающих дневной свет, и холста посреди комнаты, Форбс ничего не увидела. В комнате было достаточно темно, поэтому девушка не сразу разглядела полностью картину, заметив только силуэт девушки. Любопытство взяло верх, и Форбс шагнула ближе к холсту, замирая, когда разглядела свой собственный портрет. Словно не веря, девушка коснулась кончиками пальцев нарисованных волос. Краска была сухой, но в комнате всё ещё витал её запах, что намекало: картина написана недавно. — И как это понимать? Форбс задала вопрос самой себе. Если раньше у неё было много вопросов, то теперь их стало ещё больше. Ну какого чёрта он всё усложняет? Заботится. Помогает. Избегает. А теперь ещё и картины с её портретом пишет! Портрет, безусловно, завораживал. Казалось, что художником был не Клаус. Слишком уж она яркая для его обычного стиля. Форбс видела другие его работы, развешанные по дому, но её портрет сильно отличался. Клаус нарисовал её образ из своей иллюзий. Там она была в белом платье с распущенными волосами — так же он запечатлел её на картине. На портрете Кэролайн улыбалась, немного наклонив голову на бок. Именно так она посмотрела на него впервые в его иллюзии. Значит, он запомнил всё до мелочей. — Чёртов романтик, — чуть громче произнесла девушка. Да как он смеет? Кем себя возомнил? Почему-то эти мысли привели её в бешенство. Он ставит её в идиотское положение. Хватит. Или он объяснится сейчас же, или она собирает вещи и исчезает из его жизни, как бы больно ей ни было. Словно не в себе, девушка вышла из его комнаты, почти налетев на удивлённую Ребекку в коридоре. Майклсон явно не ожидала увидеть перед собой Форбс. — Где твой брат, Ребекка? — Форбс подошла совсем близко к первородной, словно демонстрируя, что ей нужен точный ответ и ничего больше. — Воу, маленький ураган, успокойся. Я не знаю, где Ник, — Ребекку даже позабавила уверенность Кэролайн, но её улыбка быстро сменилась тревогой. Ник строго-настрого запретил рассказывать, чем он занят последние недели. — Ребекка Майклсон, я требую, чтобы ты рассказала мне, что происходит! Вы все что-то скрываете от меня! Сейчас же говори, иначе я уеду! Да, Кэролайн определённо умела ставить людей в ступор. Чего-чего, но Ребекка точно не ожидала, что кто-то осмелится так с ней разговаривать, особенно Форбс. В первые дни своего пребывания в Новом Орлеане Кэролайн привлекла внимание первородной изменениями в характере. Сейчас Ребекка злилась на своего старшего брата как никогда. Уже две недели он был занят поисками того, кто покушался на жизнь Форбс. И, словно боясь, чтобы Кэролайн узнала об этом, Клаус старался избегать её, а остальные члены семьи поддерживали этот секрет. Почти все Майклсоны оказались втянуты в эту ситуацию. Но скоро всё должно было решиться. Этой ночью Клаус и Элайджа вышли на след виновного. Практически вся их семья последовала за Никлаусом, чтобы хоть немного контролировать его гнев. Однако Форбс ничего нельзя было рассказывать: она могла рвануть в бой, не задумываясь о последствиях. — Милая Кэролайн, успокойся. Мой брат не ночевал дома, и я понятия не имею, где он, — максимально уверенно произнесла Ребекка. — Не ночевал? — переспросила Кэролайн, слегка сбитая с толку. Её мысли начали складываться в один пугающий пазл. Клаус избегает её. Клаус не хочет её видеть. Клаус не ночевал дома. — У него есть другая женщина? — с горечью спросила Кэролайн, подходя ближе к Ребекке. — Поэтому он меня избегает? Есть другая? — Эй-эй, давай без драмы. У него никого нет, — Ребекка фыркнула, но старалась сохранять спокойствие. — Ты вообще как до такого додумалась? "Женская логика — это страшная штука", — подумала Ребекка, наблюдая, как Форбс за несколько секунд довела себя до истеричного состояния из-за отсутствия информации. Справедливости ради, она не могла её винить: сама иногда накручивала себя по пустякам. Но сейчас Ребекка чувствовала, что должна взять на себя роль старшей сестры. Увидев, как Кэролайн поникла, дрожа от эмоций, она хотела обнять её, но тотчас была остановлена. — Не смей! — с презрением прошептала Форбс. — Я всё поняла. Вы все знали и молчали! Вы делали из меня идиотку! Да как вы могли превратить меня в посмешище?! — Кэролайн, серьёзно, успокойся. У Клауса есть причина, по которой он так себя ведёт, но она точно не связана с другой женщиной! — Тогда скажи мне всё прямо сейчас! — Я не могу… Он убьёт меня, если узнает, что я рассказала. Конечно, Клаус не убил бы сестру, но Ребекка знала, что с тех пор, как в его жизни появилась Форбс, его поведение стало непредсказуемым. — Хватит! Я не собираюсь… Внезапно внизу раздались голоса. Рефлекторно обе девушки повернули головы и увидели Клауса, Элайджу и Кола, которые бурно о чём-то спорили. — А вот и виновник всех ваших секретов, — пробормотала Кэролайн, сжав кулаки. — Клаус, а я тебя уже заждалась… Достаточно громко произнесла Кэролайн, чтобы на нижнем этаже её услышали. Все трое мужчин — Клаус, Элайджа и Кол — одновременно подняли головы, заметив двух блондинок, стоявших на балконе. Их удивление было вполне очевидным. — Кэролайн, — успел только произнести Клаус, прежде чем девушка спустилась вниз с вампирской скоростью, мгновенно оказавшись рядом с ним. — Крошка Кэролайн… — начал было Кол, пытаясь обратить её внимание, но не успел договорить. Кэролайн внезапно отвесила Клаусу громкую и сильную пощёчину. Звук удара эхом разлетелся по двору, заставляя всех присутствующих застыть в полном шоке. Даже сдержанный Элайджа удивлённо вдохнул, наблюдая за происходящим. Про Кола и Ребекку и говорить не приходилось — они, как никогда, оставили свои эмоции при себе, предпочитая пока просто понаблюдать за сценой. — Какая же ты скотина, Клаус! Ты долго собирался играть со мной и моими чувствами?! — закричала Кэролайн, глядя гибриду прямо в лицо, не стесняясь ни зрителей, ни собственных эмоций. — Погляжу, ты уже выздоровела, — только и смог произнести Клаус, который пока что не понимал, о чём говорит девушка. К тому же его голова была занята совершенно другими мыслями. — Отвечай, когда я с тобой разговариваю! Сколько ты ещё собирался играть моими чувствами?! — Что ты несёшь, Кэролайн? — уже сдерживая закипающий гнев, прошептал Клаус. — Я всё знаю! Вот что! Клаус бросил убийственный взгляд на Ребекку, которая спустилась вниз и стояла теперь за спиной Форбс. — Я ей ничего не говорила… — быстро оправдалась Ребекка, мотая головой, видимо, понимая, что брат готов испепелить её взглядом. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — выкрикнула Кэролайн, хватая Клауса за руку, чтобы вернуть его внимание на себя. Она сама поражалась своей истерике. Когда она стала такой? Ревность была ей не свойственна, но сейчас это была она. Гнев и боль словно затмили её разум. Они ведь даже не были парой, но мысль о том, что он мог проводить время с другой, касаться её, любить её, сводила Кэролайн с ума. — Успокойся! — рявкнул Клаус, повысив голос. Он мог терпеть истерики Форбс, но только чтобы никто этого не видел, особенно его семья. — Не смей мне указывать, тысячелетний манипулятор! Я тебя не боюсь, понял?! И вообще… — она внезапно замолчала, оглядываясь назад. Ужас был написан на её лице, когда она увидела Марселя и какого-то молодого вампира, которые тащили мужчину без сознания. Тот был весь в крови, с порванной одеждой и больше походил на труп. — Чёрт, — тихо выругался Клаус, оборачиваясь вслед за ней. — Марсель, отведите его в подвал. Я сейчас спущусь. Это было последнее, что он сказал, прежде чем схватил Кэролайн за талию и перенёс их в свою спальню. — Теперь я искренне разочарован, что в нашем доме нет камер, — с неподдельным сожалением проговорил Кол. — Я бы каждый день пересматривал момент, где Кэролайн даёт Клаусу пощёчину и называет его скотиной. — Прошу тебя, Кол. И без того сейчас в доме начнётся полный хаос, — сдержанно отозвался Элайджа. *** — Это что такое там было? Кто это? Зачем ты так с ним поступил? Совсем с ума сошёл?! — без остановки тараторила Кэролайн, всё больше закипая от поведения гибрида. — Нет, дорогуша, с ума сошла ты! — Клаус не собирался сдерживаться. — О чём ты вообще говорила внизу? Ты ударила меня, назвала скотиной, и всё это на глазах моей семьи! Ты многое себе позволяешь, знаешь ли! — Ой, прости, что тронула твоё эго. Какая досада! — резко ответила девушка, отступив на пару шагов назад. Подойдя к холсту, она указала на своё изображение. — Ты вообще чего от меня хочешь? Ты рисуешь меня, но при этом кувыркаешься с другой. Думал, я не догадаюсь? — её голос был наполнен болью и сарказмом. Клаусу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать весь смысл её слов. Он медленно перевёл взгляд с холста на Кэролайн, и уголки его губ начали подниматься. — То есть, ты устроила эту сцену ревности, потому что подумала, что у меня есть другая женщина? — гибрид приблизился к ней на несколько шагов, его взгляд был пристальным, а голос — издевательски спокойным. — Значит, ты ревнуешь, — произнёс он скорее для себя. — Нет, не ревную, — почти шёпотом ответила Кэролайн, смотря куда угодно, только не на него. Она осознавала, как глупо выглядит в его глазах, но другой теории, почему он избегает её, у неё не было. — Нет, ревнуешь, — парировал Клаус, улыбаясь так, будто ему было весело наблюдать за её смущением. — Даже если и ревную, то что? — она шагнула к нему, едва не касаясь его лица своим. — Так что, Клаус Майклсон, у тебя кто-то есть? — Нет, — уверенно ответил он, пристально глядя ей в глаза. — Я бы никогда так с тобой не поступил. Понимаешь? — Тогда почему? Должно же быть объяснение, почему ты меня избегаешь! Я устала, я так больше не могу. Ты заботишься обо мне, а потом исчезаешь. Я видела того мужчину в крови — кто он? Она начинала повышать голос, но Клаус молча схватил её лицо в свои ладони, заставляя замолчать. — Этот человек хотел убить тебя, Кэролайн. Он покушался на твою жизнь, — тихо, но твёрдо произнёс он. — И я клянусь, он заплатит за это. Он будет страдать медленно и мучительно. — Что? — её голос дрогнул. — В первые дни после твоей борьбы за жизнь я боялся отходить от тебя. А когда понял, что ты в порядке, я начал искать этого подонка. Только сегодня ночью мне удалось его найти. Теперь ты понимаешь, почему я так себя вёл? Меня практически не было дома, потому что я искал его. — Это не оправдание вести себя как идиот, Клаус! И я просила тебя не убивать никого ради меня. — Это не тебе решать, дорогая! — его голос стал низким и угрожающим. — Он посмел покуситься на то, что мне дорого. И это случилось в моём доме. Поняла?! Не дождавшись ответа, он отвернулся и направился к выходу. — И вообще, мне пора. Её сердце застучало быстрее. "Она дорога ему" — это единственная мысль, которая звучала в её голове эхом. Кэролайн осталась одна в комнате, осознавая всё, что только что произошло. Значит, никакой другой женщины не было. Всё это он устроил ради её защиты, но, по его логике, это требовало скрытности. Почему он не понимал, что его исчезновение только усугубляет её тревогу? Она вспомнила утренний скандал, устроенный из-за ревности. Теперь ей было стыдно. Перед глазами стояла картина того, как она на глазах у его семьи ударила его. "Ревнивая истеричка" — именно так она сейчас назвала бы себя. Но времени на самобичевание не было. Сделав глубокий вдох, девушка направилась к двери. Ей нужно было увидеть того, кто хотел её смерти, и выяснить, почему.