Ты обещал подарить мне мир

До Кэролайн дошло: она ляпнула это сгоряча. Слишком много Клаус иногда себе позволял. Слишком уж сильно ему нравилось всё драматизировать. Да, Кэролайн решила уехать из Нового Орлеана, и, кажется, это было очевидно: рано или поздно это должно было произойти. Вампирша не собиралась вечно сидеть под защитой гибрида. Клаус протянул ей руку помощи в самые сложные минуты её жизни, когда она решила уехать из родного города. Ей некуда было идти, и его предложение казалось заманчивым. Но прошло два года, многое изменилось. У Клауса огромная семья, которую девушка заметила утром за завтраком, у него дочь, и сейчас она здесь лишняя. Ей нужно начинать строить свою жизнь. Письмо матери открыло ей глаза на многое. Боль всё ещё была, а, возможно, стала ещё сильнее после слов поддержки и любви матери. Но так продолжаться не может. Конечно, Кэролайн проплачет ещё не одну ночь; боль будет сидеть тяжёлым камнем на сердце. Однако это не выход. В её власти целая вечность. И будет бессмысленно сидеть на одном месте, жалея себя. А жалость к себе девушка ненавидела больше всего. Именно сейчас этим она и занималась. Впереди её ждёт ещё много трудностей, и нужно привыкать к боли. Но, в таком состоянии она стала слишком уязвимой. – Значит, в роли второго барана сегодня будешь ты, дорогая! – прокричал первородный, с грохотом входя в комнату вампирши и захлопывая дверь за собой. Кажется, она его очень разозлила. Очень. Первое, на что обратила внимание Кэролайн, – это глаза. Слишком тёмные. Кажется, у Клауса они темнели именно от злости, но от этого становились не менее притягательными. А его руки, сжатые в кулаки, выглядели так, будто ещё немного – и один из них прилетит ей в голову. Но это было неважно. Она настроена серьёзно, и остановить её не сможет никто. На вампирской скорости Кэролайн оказалась вплотную к гибриду, прижала его лицо руками, и Клаус мгновенно замолчал, смотря на неё безумными глазами. – Прошу тебя, послушай меня и не перебивай. Мне нужно две минуты, – попыталась сказать девушка максимально спокойно, успокаивая Клауса и понимая, что он постарается дать ей столько времени, сколько ей нужно. – Я благодарю тебя за помощь, доброту и всё то, что ты сделал для меня. Это бесценно, Клаус, – начала свой монолог блондинка, видя, как первородный затихает, слушая её. Поняв, что он готов её выслушать, Кэролайн отошла к окну: рядом с ним мысли совсем не слушались, а сейчас ей это не нужно. – Ты прав, это глупо – то, что я хочу сделать. Но пойми: твоя жизнь кипит здесь, ты в эпицентре событий, твоя семья тоже. Мне тут нечего делать. Я здесь чужая. Мне нужно устраивать свою жизнь. Помнишь, ты сам говорил мне, как прекрасна жизнь, и как я должна… Девушка не договорила, схватившись за грудь. Клаус увидел, как из её рта брызнула кровь. – Кэролайн! – прокричал он, мгновенно оказавшись рядом и поймав её, когда она стала терять равновесие. Всё произошло слишком неожиданно. Клаус был настолько сосредоточен на её словах, что не сразу заметил звук треснувшего стекла за её спиной. Но страшнее всего оказалось то, что он увидел дальше: в спину Кэролайн был деревянный кол. – Кэролайн! – ещё раз прокричал первородный, но ответа не последовало. Её глаза были закрыты, что пугало его ещё больше: вампиры теряют сознание в такой ситуации только в двух случаях – если кол пронзил сердце или оказался совсем близко к нему. Не раздумывая, Клаус подхватил девушку на руки и унёс её из комнаты. Оставаться там было небезопасно. В коридоре он наткнулся на младшую сестру. – Что у вас происходит, Ник?! О чёрт… – осеклась Ребекка, увидев кол в спине Кэролайн. – Отойди в сторону! – крикнул первородный, кладя девушку на пол в сидячем положении. – Элайджа! – позвала Ребекка, и старший брат уже оказался рядом. В этот момент Клаус вытащил кол, бросив его на пол. Осмотрев место ранения, он облегчённо выдохнул: это было не сердце, но совсем близко к нему. Но ещё несколько сантиметров – и всё. Клаус позволил бессознательному телу блондинки упасть в свои руки, когда вокруг уже собрались все члены семьи. – О боже… – прошептала Давина, глядя на своего возлюбленного. – Она жива, – произнёс Клаус, прикусив свою руку и поднося её ко рту Кэролайн, чтобы включить её инстинкты. – Ну же, дорогуша, открой глаза. Но девушка не приходила в себя. – Элайджа, осмотри улицу. Этот кол был брошен из дома напротив, – приказал Клаус. Не теряя времени, мужчины разошлись в разные стороны: Кол обследовал территорию дома, Элайджа и Марсель отправились на улицу. – Почему она не приходит в себя? – обеспокоенно спросила Хейли. И в этот момент Кэролайн закашлялась. – Чёрт… – простонала блондинка. Боль в спине была адской. С каждым новым вздохом казалось, что внутри неё всё горит. – Кэролайн, посмотри на меня! – прикрикнул Клаус, нежно гладя её по волосам. – Не обязательно кричать, – произнесла девушка, облизнув пересохшие губы. Её мучила жажда. – Пожалуйста… Дайте попить. Только и прошептала она, как была подхвачена на руки первородным. – Принесите кровь в мою комнату, – бросил он сестре с нотками беспокойства. *** В комнате Клауса собрались несколько членов семьи Первородных, которые тихо о чем-то шептались. Казалось, в Новом Орлеане скоро начнется война, если она уже не началась, ведь каждый, кто был в этом доме, понимал, что Никлаус Майклсон не оставит случившееся безнаказанным. Возможно, совсем скоро в городе прольется кровь. Прошло около часа после происшествия, но атмосфера оставалась накаленной. Рана на спине Кэролайн не затягивалась, а, наоборот, всё больше кровоточила. Фрея с Давиной ушли к себе, забрав с собой кол. Было очевидно, что проблема заключается именно в нем: обычное дерево не могло причинить столько страданий вампиру. Тем временем Хейли и Ребекка отправились к маленькой Хоуп, которая проснулась и немного капризничала. Да и оставлять её одну, когда на территории их дома было совершено покушение, было слишком опасно. В это время в комнате Клауса братия Первородных о чем-то спорила, пока Никлаус смотрел на спящую Форбс. Гибрид даже не пытался вникать в разговор своих братьев. Очевидно одно: за её страдания поплатятся многие. Никто не смеет причинять Кэролайн такие мучения. Членам его семьи были непонятны мотивы и причины, по которым он так беспокоится за молодую Форбс. Но для себя Клаус решил: с этого момента он не отпустит Кэролайн ни на шаг. А тот, кто осмелится даже подумать о том, чтобы навредить ей, испытает самые страшные страдания. Пока же ему оставалось только смотреть на спящую девушку. Почти сразу после того, как Кэролайн оказалась в комнате, силы окончательно покинули её. — Никлаус, — голос старшего брата вывел гибрида из раздумий. — Всё готово, мы ждём тебя. — Тогда идём. Важна каждая минута. Ещё раз посмотрев на Форбс, Клаус и члены его семьи вышли из комнаты, спускаясь во двор дома. *** — То есть ты хочешь сказать, что вы вообще ничего не нашли? — обратился Марсель к одному из своих подопечных. — Марсель, я понимаю… — начал оправдываться молодой вампир, но его перебил Никлаус. — Мне кажется, вы стали забываться, — обманчиво спокойно начал Первородный. — Вы не можете найти, кто убил вчера оборотня, вы не можете найти, кто покушался на жизнь моей гостьи… Тогда зачем вы мне нужны?! — Клаус уже кричал, подходя ближе к толпе. Во дворе дома собрались самые сильные вампиры Нового Орлеана, которые находились на службе у семьи Майклсонов. Но какой от них толк, если они ничего не могут? В мгновение ока Клаус оказался совсем близко к одному из вампиров вырывая у бедняги сердце. По двору послышались удивленные вздохи. — Послушайте меня внимательно! Вы, кажется, забылись и не совсем понимаете, с кем говорите. Так я могу напомнить каждому из вас! Голос Клауса больше походил на рычание. Гибрид показал своё истинное лицо: глаза стали янтарного цвета, а под ними вздулись вены. Элайджа быстрым шагом направился к брату, как вдруг все услышали женский голос сверху. — Ник! — на втором этаже стояла обеспокоенная Фрея, что не понравилось Первородному. — Разберись здесь, Элайджа, иначе я уничтожу каждого, кто находится во дворе, — процедил Клаус, поднимаясь наверх. Если он сейчас не уйдёт, то во дворе останутся одни трупы. Первородный был в бешенстве. Вампиры оказались бесполезны. Вчерашнее убийство оборотня уже разозлило его. Нападение было жестоким — в стиле самого Клауса. Но то, что произошло сегодня, стало началом войны. На Кэролайн покушались в его доме, и это было непростительно. Когда виновника найдут, он испытает самые изощренные пытки, которые только можно придумать. *** В комнате сестры Клаус увидел Давину, которая что-то готовила за столом, и Фрею, стоящую рядом. — Ник, дела плохи. Это был не совсем обычный кол, — начала Фрея, бросив взгляд на Давину. — Может, попробуем увеличить дозу? — предложила Фрея. — Нельзя, ты же знаешь, — ответила Давина. — А что это тогда? — с тревогой в голосе спросил гибрид. — Мы с Давиной нашли на коле множество ядов. Они буквально медленно убивают Кэролайн, причиняя невыносимую боль, — объяснила старшая Майклсон. Обменявшись взглядами, ведьмы заметили страх в глазах Клауса, но не стали комментировать. — Мы знаем, как её излечить, — продолжила Фрея. — Я уже позвонила ведьме, у которой есть все необходимые ингредиенты. Но они будут только ночью. — Почему так поздно? Раньше никак? — хриплым голосом спросил Клаус. — В нашем городе нужных ингредиентов нет, — вздохнула Фрея. — Мэри сама привезёт всё, что нужно. В комнате повисла напряжённая тишина. Ведьмы хотели вернуться к работе, но Давина заговорила. — Клаус, будь готов: ей будет становиться только хуже. У неё может подняться жар, начаться галлюцинации. С ней всегда должен кто-то быть. — Я буду с ней. Держите меня в курсе. Клаус уже собирался уйти в свою комнату, но внезапно замер. Один вопрос вертелся у него в голове, и он не хотел произносить его вслух. Но собравшись с силами, он обратился к ведьмам: — Есть вероятность, что Кэролайн… умрёт, пока ваша ведьма привезёт всё необходимое? Слова были сказаны слишком быстро, будто он боялся, что если произнесёт их медленнее, Вселенная услышит и заберёт недавно обретённое счастье. — Ник, — взволнованно прошептала Фрея. — Я надеюсь, что мы успеем… Но всё может быть. Частичка веры в Клаусе потухла. Гибрид не стал ничего слушать выйдя прочь из комнаты.  Он себе этого не простит. Кэролайн слишком молода что…она ушла так рана из жизни.  Он не позволит этому случиться.  Он так и не показал ей мир хотя обещал ей это.  Он должен сдержать своё слово несмотря ни на что.  *** Зайдя в комнату, Клаус увидел двух блондинок, которые бурно что-то обсуждали. Хотя нет, не так: Ребекка о чём-то очень эмоционально рассказывала Кэролайн, а та питалась из пакета с кровью. Но, увидев Первородного, обе замерли, смотря на него с опаской. — Я оставлю вас ненадолго, — вставая с кровати с улыбкой, произнесла Ребекка. — Ведь этот зануда не даст нам посплетничать, — уже с доброй улыбкой обратилась она к Кэролайн. Выйдя из комнаты, Ребекка оставила пару наедине. Клаус стал медленно приближаться к молодой блондинке, уже замечая некоторые изменения: у неё стал более бледный вид, на лбу появилась лёгкая испарина, руки слегка подрагивали, и в целом она выглядела как больной человек. — Всё плохо, да? — прервав тишину между ними, решила спросить вампирша, отвлекаясь от пищи. — Почему ты так решила? — постарался придать своему голосу как можно более спокойную интонацию. Он уже настолько плохо скрывал свои истинные эмоции, что Кэролайн понимала всё, о чём он думает. Нет, сейчас нельзя позволить ей узнать всю правду. Клаус не даст ей лишних поводов для переживания. — Просто у тебя такой вид, что складывается ощущение, будто где-то уже готовят мои похороны, — немного взволнованно прошептала леди Форбс, закрывая пакет с кровью и ставя его рядом с кроватью. — Скажи мне, как есть, Клаус. Я всё равно узнаю, — честно попросила она. И как он мог ей отказать, особенно в их положении? Он скажет ей, но не всё. — Не переживай, всё будет хорошо. Моя сестра знает, как тебе помочь, и уже вечером нам привезут всё, что нужно для твоего излечения. Первородный не собирался ей врать, прекрасно понимая, что, окажись он на её месте, тоже хотел бы знать всё. Так что упрекнуть её ему было не в чем. Он просто не договорит всей правды, оставив переживания для себя одного. — Значит, это был не совсем обычный деревянный кол? — Это был скорее риторический вопрос, но он был вполне логичным в их разговоре. — Ты права, дорогуша, — этот кол был пропитан ядом. Но я тебя уверяю, что всё будет хорошо, — совсем нежно, прикасаясь к её руке и поднося её к своим губам, прошептал гибрид. И Кэролайн ему верила. Хотела верить. Она была уверена, что он не врёт ей, говорит честно, и это её успокаивало. Если противоядие есть, то это главное. С остальным она справится. — Хорошо, — блондинка долго думала, стоит ли о чём-то его попросить или лучше помалкивать. Но всё же это была она, и когда у Кэролайн Форбс закрывался рот? — Клаус, я хочу переодеться. Кто-нибудь может принести мне вещи из моей комнаты? — Давай я быстро схожу и принесу тебе что-нибудь переодеться. Твоя комната не так уж и далеко, — быстро поднимаясь со своего места, ответил он, направляясь к двери. Кэролайн осталась в лёгком замешательстве, ведь она не знала, что их комнаты разделяют всего два помещения. Об этом Клаус тоже решил умолчать. В первую же ночь, когда Первородный привёз её в свой дом, гибрид распорядился, чтобы её комната была недалеко от его, чтобы он мог слышать всё. Форбс не стала бы его просить, но больше не у кого было. Почему-то пока Ребекка была здесь и обещала показать ей самые красивые места Нового Орлеана, ей не пришла в голову мысль о том, что надо переодеться. Да и в комнате, кроме Клауса, никого не было. Хотя блондинка была уверена, что он поручит это кому-то другому — не станет сам выбирать одежду. Кэролайн правда удивлялась самой себе, что могла ещё так долго думать, ведь боль в спине становилась всё более невыносимой. Казалось, что ещё немного — и она сойдёт с ума. Но стало немного легче после слов Первородного. Если есть противоядие, то она стерпит эту боль, будучи уверенной, что останется жива. А это главное.