А что если огонь греха не стирает?

Our Father, Who art in the Heavens, hallowed be Thy name. Thy kingdom come, Thy will be done, on earth as it is in heaven. Give us this day our daily bread, and forgive us our debts, as we forgive our debtors;

and lead us not into temptation, but deliver us from the evil one.

-Докладывай. В доме Блэков всегда царил полумрак, но никто не смел заикнуться об изменениях. Знали — так хозяйке дома по душе. А хозяйку дома Блэк никто не смел разозлить. Разве что... -У тебя так темно, я дальше кончика носа не вижу! - капризно воскликнул Барти и подошёл к окну, чтобы открыть шторы. -Чёрт возьми, Крауч, закрой немедленно! - разозлилась Блэк, взмахивая рукой, чтобы закрыть шторы обратно. -Это невозможно, - он снова их открыл, а она снова их закрыла, - Ладно, Миссис Блэк, но зажгите хотя бы свечи, сложно разговаривать в такой темноте. -Ты всю свою жизнь в темноте живешь, не привык еще? - она приподняла бровь и откинулась на спинку стула. В комнате правда было темно и невероятно сыро, будто находились они в подвале, а не в просторном кабинете на втором этаже огромного дома. Кабинет был в зеленых тонах: посреди стоял письменный стол с зеленым обрамлением, за ним высокий стул с мягкой спинкой, а напротив большой диван. Именно на этом, сделанном в Лондоне на заказ диване, сейчас развалился Барти. По периметру стояли книжные полки, усыпанные самыми разными книгами. Недалеко был даже специальный стенд для больших фолиантов. -Не напоминай про ту интрижку, - он поморщился. -Из-за которой тебя чуть не убили, или из-за которой ты оказался в тюрьме на лет пять? О! -воскликнула она, - Или из-за той, из-за которой тебя похитили пираты и еле тебя оттуда вытащила год назад? Так из какой именно, Крауч? -Ауч, - он закатил глаза, но улыбку скрыть не смог. Благодаря Миссис Блэк он стал ведьмаком. Они очень давно знакомы, практически с его детства. Она заметила этого озлобленного на мир ребенка, когда некоторое время с мужем жила недалеко от Лондона. Детей у них ещё не было, они только поженились. Но вот Барти Крауч Старший ребенка своего не ценил. И она решила его забрать себе. С тех пор она стала его учителем, направляла и заботилась, он был ей ближе, чем собственные сыновья. -А теперь соберись, Барти, - отчеканила она. -Точно-точно, ты не представляешь, с какими я к тебе новостями! - воскликнул он. -Тише, я уже знаю про твои фокусы с Фортескью, слухи разносятся быстро, особенно по Салему. -И особенно до ведьм, да? - он изогнул бровь и усмехнулся, садясь прямо. -Да, так что ты узнал? Старуха тебе что-нибудь рассказала? -Она молчала, даже когда я топил её внучку. Секрет был дороже, чем собственный ребенок. И я тогда ещё подумал, что это странно. Да, раньше она могла разрушить города, была невероятно сильной ведьмой. Но сейчас.. В неё многое изменилось. Она стала слабее, но теперь в ней больше от Бога, чем от Нашего Господина. Бесполезна, старая ру... -Бартемиус! - она стукнула кулаком по столу, привлекая его внимание. - Так что ты узнал? -Я не совсем...узнал, - замялся он, - Дело в том, что это было странно, что она не спасла свою внучку, хотя могла. Но на этом я бы далеко не уехал, если бы не захотел помолиться. -Что?... - растерянно спросила Вальбурга. -Слова молитвы резко возникли у меня в голове, я чуть ли не произнёс Отче наш, и было так сложно сдержаться. Молились все, понимаешь? Все на площади молились. Они стояли на коленях и просили Бога о помощи. И я всё понял. -Я не понимаю... - начала Вальбурга. -Эта девчонка, она и есть то, что нужно Дьяволу. - закончил Барти и снова откинулся на диван. -Но зачем? Это бессмыслица какая-то. Зачем ему она? -Я не знаю, Миссис Блэк. Но ты не была там, ты не чувствовала эту силу, этот поток...любви и принуждения. Я не знаю зачем, может быть она благословлена Богом и она последняя часть нашего обряда? Ну, чтобы вернуть его... -Погоди минутку... -Что? -Но Бог, он ведь... -Что, Вальбурга? - Барти нахмурился, когда безумный взгляд его опекунши обратился к нему. -Бог не может быть тут замешан. Если бы это был он, то дал бы ей умереть. У Барти затряслись руки, вдруг стало очень холодно. Он не все свои догадки сказал, ведь в его голове это выглядело так же глупо, как если бы у лошади вырос рог. -Так бы поступил Дьявол. Закончил за неё Барти. *** А солнце высоко поднялось над горизонтом и светило так ярко, что приходилось щуриться. В Салеме давно такого не было. Алиса сидела у камина и тянула ноги к огню, укутываясь в вязанный плед, когда солнце перепрыгнуло через подоконник и опустилось на пол. —Дорогая, ты как? — бабушка передала ей в руки деревянную чашку, от которой тонкой струйкой поднимался пар. —Что это? — Алиса слегка недоверчиво прикоснулась к чашке и рискнула понюхать — пахло травами. —Обычный травяной отвар, чтобы легче было уснуть. Алиса нахмурилась, но пару глотков сделала. Ее бабушка примостилась рядом с ней на полу, цепляясь за ручку кресла. —Теперь они не дадут нам уехать. Думается мне, они… —Хватит об этом, — пресекла ее внучка, смотря в огонь. — Мы должны рассказать о них, что-то сделать, а не сидеть здесь и бояться, пока за нами не придут. —Ты не понимаешь, Алиса, мы не можем уехать. Здесь мы в безопасности, а в дороге они отловят нас и будут пытать, пока не узнают того, чего хотят. —Он сказал, — Алиса старалась обходить имя ненавистного Доктора Дьявола, — что ты сильная ведьма, — она поморщилась, — и раньше могла творить страшные вещи. Так почему тебе… —Алиса. — Бабушка строго на нее посмотрела, они встретились взглядом, — Разве этому я тебя учила? —Нет, не этому. Но это слишком возмутимо. Потому что, когда ты чему-то учишь, ты должен сам следовать своим правилам. Ты не имеешь право говорить о Боге, с проданной душой. Алиса была жестока, в сердце ее открылась червоточина и она никак не могла остановить гниль, что текла медленно, заполоняла пространство бесшумно. И одному богу лишь известно, что будет дальше. (Или не только богу). —Алиса..— бабушка хотела воскликнуть имя внучки, но в итоге голос сорвался и получился истеричный визг. —Прости, бабушка, но я не понимаю, почему мы не можем пойти к Отцу Эдгару? —Ты не знаешь ведьм, я много тебе рассказывала о боге, но ничего о дьяволе. Это страшно, Алиса, его тьма — вот то, чего ты должна бояться. Ты не можешь это игнорировать, он уже внутри тебя, съедает твой свет, дитя, помолись. —Но бабушка! —Молись! — Алиса вздрогнула, но сложила руки в замок на груди и начала молиться. Бабушка довольно улыбнулась и положила руку ей на плечо. С каждым словом Алиса чувствовала, как груз падает с плеч. Она выдохнула и посмотрела на свою родственницу. —Спасибо. —Я тебя люблю, дорогая. Я всегда буду рядом, чтобы тебя защитить. Алиса кивнула и посмотрела в окно, впервые за день увидев солнце. Она ахнула от красоты. —Ты права, золотце, иди прогуляйся. —Ты уверена? —Да, но от дома не отходи! Алиса вскочила со стула и наспех натянула пальтишко и ботинки. Она открыла дверь, послала бабушке воздушный поцелуй и выскользнула на улицу. А солнце и правду светило ярко. Алиса щурилась и купалась в его лучах, прогуливаясь меж лесом и их домиком. Казалось, молитва не только отогнала все плохое вокруг, но и в ней самой. Она широко улыбалась и что-то напевала себе под нос, пока издалека не послышался визг ее подруги. Эммелина заставила Алису подпрыгнуть на месте и осмотреться. Сердце от резкого страха защемило. Она осмотрелась по сторонам и ужаснулась, Алиса забрела в лес, в самую его пучину. Вокруг не было ни звука, лишь одинокие лучи пробивались через кроны, оставляя следы на вялой траве. Вдруг стало очень холодно и тени разбежались вокруг. Крик Эммы смолк, на миг все замерло, а затем раздался тихий шелест травы. Она так шелестит, только когда кто-то идет неторопливо. Впереди и правду показался силуэт, вдруг лес стал гуще и места стало меньше, а незнакомец все приближался. У Алисы перехватило дыхание от страха. Она была словно заяц в заячьей ловушке, не могла пошевелиться от ужаса, который испытывала. —Кт-то т-ты? — губы дрожали, впрочем, как и все тело. —Ты тоже так можешь делать. Это называется иллюзия. Когда ты заставляешь человека думать и чувствовать то, что ты хочешь, — раздался знакомый голос и на поляну вышел Барти Крауч Младший. —Вы ужасно меня напугали, Доктор Крауч! — съязвила Алиса. —Ты же этого хочешь, Алиса. Потому что ты такая же, как мы. Испорченная, тебя вынудили гореть в аду. —Я помолюсь за твою душу, и Господь, Милостивый Господь, спасет тебя. Поверь мне, Барти, тебя еще можно спасти, просто… Он рассмеялся, так громко, что она отступила на шаг. —Ты правда не понимаешь? Бог тебя не услышит, по крайней мере тот, кому ты молишься. —Замолчи, это Дьявол говорит в тебя, открой сердце, и… —И что, Алиса? Душу? - он рассмеялся еще громче, - У меня ее нет. Я давно отдал ее своему Богу, своему Господу. А ты так и будешь собирать объедки со стола своего Бога, пока не примешь настоящего. Твой Бог тебя не спасет, он никого и никогда не спасал. Но ведь ты итак это знаешь, в глубине души, которая, как и моя, принадлежит Владыке, ты знаешь, что спасет тебя только он. —Замолчи, Господи спаси меня! Сущий на небесах, да Святиться имя твое, да прибудет Царствие твое… Барти скривился, но продолжил. —Ты ведь итак понимаешь, кто ты такая. Твоя бабушка продала тебя очень давно. —…да святится Имя Твое… —Твоя душа спустилась с небес сразу в ад, так и не задержавшись на земле. —…во век, Аминь. —Потому что ты его дочь… —Замолчи! —…и я так тебе завидую. —Ты не можешь так говорить, замолчи! — она заткнула руками уши, а он подошел ближе и взяла ее ладони в свои. —Посмотри на меня, Алиса, посмотри. Она не смотрела, снова начала шептать молитву. —Просто прими это, неужели ты не понимаешь, как повезло тебе?! —Мне не повезло! Это лишь дыра в доспехах моей души, которая никогда не будет принадлежать ему. Она моя на веки и никто этого не изменит, Доктор Крауч! Так что тебе лучше замолчать и не дать сгнить своей душе еще сильнее. —Моя душа не гниет, она лишь наполнена тьмой. И как бы ты это ни отрицала, твоя тоже. И он исчез, растворился во тьме. Когда Алиса подняла свои глаза, лес вновь стал просторнее, птицы снова запели, ручеек вдалеке зажурчал. На поляну вновь упал солнечный свет.