А что если огонь греха не стирает?

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною и Дух Божий носился над водою

(Быт.1:1-2).

Алиса проснулась от головной боли. Ей снился такой странный и совершенно жуткий сон, что она тут же спрыгнула с кровати и опустилась на колени, помолиться. -Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня. Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешила я, и лукавое пред очами Твоими сделала, так что Ты праведен в приговоре Твоем, и чист в суде Твоем. Вот, я в беззаконии зачата, и во грехе родила меня мать моя. Вот, Ты возлюбил истину в сердце, и внутрь меня явил мне мудрость Твою. Окропи меня иссопом, и буду чиста; омой меня, и буду белее снега... Солнце ещё только выходило из-за горизонта, хмуро напоминая о начале нового дня. С первыми петухами прозвучали новые вопли Эммелины Вэнс. Алиса содрогнулась, открывая глаза. "Моя бедная подруга", она прижала руки к груди и опустила голову, "Я помолюсь за тебя". -Что ты делаешь? - в дверях неожиданно появилась бабушка. -Молюсь. -Ты все вещи собрала? - она осмотрела комнату, пока Алиса садилась на кровать, наблюдая, как неловко бабушка топчется на пороге. -Пока нет. Вчера был странный день, я не помню, как уснула. Но мне снился страшный сон. - Алиса нахмурилась, хватаясь за крестик на груди и тут же ойкнула, смотря на руку. На ладони остались следы от креста и засохшая кровь. -Какой же? - спросила Миссис Фортескью. -Об этом даже говорить грешно! Да и я Вас оскорблю такими словами, так что... -Это был не сон, Алиса. Она подняла голову на свою бабушка, глаза были полны недоумения, но что-то внутри кольнуло, будто дежавю. Вдруг раздался стук в дверь, возвращая Алису во вчерашний день. -Это был не сон? -Сиди тут, я открою, - она быстрым шагом заспешила к двери, а на пороге в этот раз стоял Гидеон. -Здравствуйте, Миссис Фортескью, Вы срочно нам нужны! Эммелине всё хуже! А ещё она, о! - он посмотрел за спину старой женщине и тут же её оттолкнул, шагая за порог. -Гидеон? - Алиса спускалась по лестнице, но, увидев старого друга, застыла. Она не оглядела дом, который был, как всегда, идеально чистый. Глаз не резали перевернутые кресты, так как висели они совершенно нормально. Пол как-то подозрительно сверкал, а на печи остывал чайник. -Эммелина тебя всё утро зовёт, пойдем! - он схватил её за руку и потащил в сторону Алисы Старшей, которая, накинув легкое пальто, приготовила такое же для Алисы. Она быстро накинула его на себя и зашагала за Пруэттом. -Что с Эммой? - подходя к дому Боунсов, всё-таки спросила Алиса, - Ей плохо? -Ещё хуже, но в этот раз она спокойна, - после некоторой паузы, ответил Гидеон. Они быстро вбежали в дом по лестнице и только тогда Пруэтт неловко отпустил Алисину руку. -Вот вы где! - воскликнул Фабиан, взмахнув руками. -Пришли как можно скорее, где она? - спросила Бабушка Алисы. -Бедная девочка, какие страдания она сейчас переживает! - из соседней комнаты раздался до боли знакомый голос, а затем появился и сам владелец. Барти Крауч Младший вновь исказил рот в притворной улыбке сочувствия. -Ах! - Алиса Младшая отступила на шаг и прикрыла рот рукой. Отчего Фортескью Старшая зыркнула на неё. -Что такое? - Гидеон тут же взял её под локоток и отвел в сторону. -Прошу прощения! - Фабиан стукнул себя по лбу, - Это Доктор Крауч, сын нашего знакомого священника. Он единственный, кто согласился приехать. -А что, Доктор Крауч не смог помочь бедняжке сам? - из-за угла вышел Мистер Боунс, в руках у него дымилась сигарета. Никто не обратил на него внимания. "Жди меня тут, Алиса", быстро сказала Фортескью Старшая и удалилась в комнату к Эммелине с Краучем. А Эммелина, тем временем, спокойно лежала и смотрела в потолок. Её волосы отстригли пару дней назад, всё потому что она ими рвала себе руки и лицо. Россыпь веснушек на юном личике девушки, сейчас заменяли шрамы. Она была ужасно вымотана, исхудавшая и бледная. В одном исподнем ютилась на маленькой кроватке, к ней же привязанная. А над ней сидела Амелия, меняя холодные тряпки на лбу. Окно в комнате было занавешено и наглухо закрыто. Спёртым воздухом, пропитанным гнилым запахом рвоты и дерьма, невозможно было дышать. -Амелия, дорогая, ты не оставишь нас? - попросила Миссис Фортескью и девушка кивнула, перед уходом целуя Эмму в лоб. -Чего тебе надо? - тут же огрызнулась женщина, как только за Эммелиной закрылась дверь. -Чтобы ты отдала то, что тебе не принадлежит. - Барти пожал плечами и облокотился о дверной косяк. -Да пошел ты. -Знаешь, какой план у нашей Верховной? - он сладенько улыбнулся, оскалив зубы. - Она хочет, чтобы пуритане сами поубивали друг друга. И вот эта малышка, - он указал пальцем на Эмму, - будет главным жребием. -Что вы собираетесь с ней делать? - осторожно спросила женщина, поджимая губы. -Приходи сегодня на площадь в час дня, там и увидишь, - он подмигнул ей и скрылся за дверью. Бабушка, пулей вылетев из комнаты, взяла под руку Алису, буквально вырывая её из рук Пруэтта, "Мы уходим", только и сказала она, волоча внучку за собой. -Что случилось, Миссис Фортескью? - Гидеон их нагнал, обмениваясь с Алисой недоумевающими взглядами. -Ничего, нам нужно собирать вещи. Мы не можем никак вам помочь, извините! -Но я думала поговорить с Эммелиной, Бабушка! - она хотела затормозить, но не смогла. А Фортескью Старшая молчала, и вскоре Гидеон остановился посреди дороги, махнул на них рукой, и побежал обратно. Дверь в доме вновь захлопнулась сама, и теперь Алиса видела то, чего утром не было - бардак, оставленный со вчерашней ночи. Кресты были перевернуты, стулья валялись на полу, будто кто-то специально отрывал ручки и ножки. Под ногами, просачиваясь меж досок, воск соединялся в череп. Алиса прикрыла рот обеими руками и застыла, глядя на бабушку. Её мир разрушился на глазах, сложился, будто карточный домик и никто не в силах его починить. Внутри что-то сломалось и она упала на колени, не сводя взгляда с бабушки. -Успокойся, дитя, - Фортескью скривилась, пытаясь поднять внучку на ноги, но та лишь отталкивала её. -Это всё правда! - бормотала та, в приступе паники и истерики. -Зарождение чего-то нового, всегда происходит на осколках старого, - тихо сказала старая женщина, садясь за единственный целый стул, - Так всегда говорила мне моя матушка. Алиса подняла на неё глаза. Миссис Фортескью взмахнула рукой и стул, что был недалеко от её внучки, вдруг задвигался, и теперь совершенно целым стоял у стола. -Садись, - на этот раз Алиса послушалась и села, утирая слезы. -Бабушка? -Моя мать была потомственной ведьмой, также, как и её муж, и их родители, и родители их родителей. И твой дедушка был колдуном. Но не потомственным, не из знатного и длинного рода, как я. Когда он погиб, я решила, что покончу с жизнью ведьмы. Когда родилась твоя мать, я поклялась, что защищу её от Дьявола и мне удавалось. Мы стали жить свободно, я сковала себя, сковала свои силы и даже смогла ходить в церковь. Хоть это невероятно больно, ты не представляешь. Под кожу будто иголки лезут… -Ты ведьма…Бабушка, ты ведьма… - Алиса где-то издалека услышала свой голос. -Да, моя мать продала мою душу ещё в утробе. Такие мы - потомственные ведьмы. Наша душа на земле не задерживается. -Нет, ты сошла с ума! Этого не может быть, ты же не продала душу моей матери? - её голос дрожал, она из всех сил сжимала крест. -Реджинальд погиб от рук других ведьм, когда отказался участвовать в обряде воскрешения Дьявола. Он слишком поздно понял, кому доверил свою душу. И я говорю не о Дьяволе, о нет! Я говорю о себе. Это из-за меня твой дедушка лишился частички себя, навсегда потерявшись во мраке. И теперь он у него, он горит синем пламенем а я слышу его крики каждый раз, как закрываю глаза, потому что всё это моя вина. Всё это она произнесла на одном дыхании, сжимая руки в кулаках. А Алиса слушала, щипая себя за плечи и веля себе просыпаться. -И я не хотела такой же участи для Эбигейл, мой маленькой девочки, твоей матери. Я спрятала её, не заключала сделок и не продала душу. Я спрятала её и долго избегала его. Слишком долго. Ему это не понравилось и он послал нам болезнь. Он забрал её у меня, забрал! -Как, бабушка? Что случилось с моей мамой? - она не задавала этот вопрос никогда, но он крутился на языке, прожигая лёгкие при каждом вздохе. Бабушка никогда не говорила об Эбигейл, никто не говорил о ней. А Фортескью Старшая плакала, прижимая руки к лицу. -Она умирала, была слаба и я не могла на это смотреть. Я всё думала, что Реджи не простил бы мне смерти нашей дочери. Я так её любила, я просто не могла позволить ей умереть. Я много молилась, день и ночь обжигала язык и стирала руки в кровь, но Бог не помог. Никто не помог. На улице снова закапал дождь, а в окно ударилась птица, разбившись насмерть. Алиса вздрогнула, подскакивая со стула. Бабушка же сидела, закрыв глаза руками. -И я заключила сделку. Только душа моя уже была у него и я ничего не могла предложить. Он сказал, что прощает меня. Прощает мне то, что я так долго избегала его. И я поверила ему, Господи, поверила! Дождь закапал сильней и ещё одна птица врезалась в окно. Кресты вдруг затряслись, а вместе с ними и столовые приборы, аккуратно лежавшие в шкафчиках. -Что происходит, бабушка? -Я заключила сделку и он сказал мне, сказал, что когда придет время я заплачу сполна. Я тут же захотела её разорвать, но было уже поздно. Моя кровь пролилась ему на ладонь, а я… Ничего не произошло, но Эбигейл выздоровела. Она будто расцвела на глазах. И я позволила себе расслабиться. Но через девять месяцев родилась ты. Ещё одна птица ударилась в окно, оставляя после себя трещину. Алиса дернулась в сторону окна, но тут ложки затряслись сильней и кресты попадали со стен. -Бабушка! -И она умерла. Моя дочь умерла и попала в руки к Дьяволу, я слышу и её крики, они громче, неистовей, они никогда не умолкают. Я пообещала себе, что защищу тебя, возможно так они простят мне то, что я натворила. Но ведь ты же… Ты тоже принадлежишь ему… -Бабушка! - Алиса от страха упала обратно на стул, всё вокруг казалось ей адом и адом и было на самом деле. В какой-то момент ей показалось, что она тоже слышит крики дедушки и матери. И злобный смех раздаётся над ухом. -И вот он вернулся, вернулся, чтобы снова забрать тебя у меня. Чтобы утащить в ад или возродиться на земле Господней. Но нет! НЕТ! - закричала она, вскакивая с места. В глазах её горела ненависть и злоба, что Алиса до этого никогда не видела. -Бабушка?! - она подняла на неё испуганный взгляд. -Вставай на колени, дитя, и молись! Молись, пока язык не покроется мозолями, и чётки не будут стёрты, и кровь с рук не будет капать на пол. Молись дитя! - Алиса упала на колени и сжала в руках крестик, она дрожала и плакала, но молилась. -Отче наш, сущей на небесах!... -И может тогда он спасет тебя, может тогда Господь Бог примет тебя в ряды свои. Молись дитя, и никогда, никогда не прекращай верить! -Как мы прощаем должников наших… И вдруг кончился дождь, Фортескью Старшая упала навзничь, а кресты, будто по волшебству, вернулись обратно на места. Их маленький домик залило ярким светом, выжигая все тени в углах. -Аминь. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.