Arrow of fate

Иногда мы можем совершать поступки, о которых, казалось, никогда бы не подумали. Ради чего-то или кого-то. Люди могут менять нас и побуждать на, в какой-то мере, безумные действия с помощью чувств, которые они вызывают. Переживание, сострадание, волнение, необъяснимое чувство обязанности – всегда по-разному. Особую силу имеет всё вместе. Когда ты чувствуешь, что чертовски беспокоишься за кого-то, хочешь помочь и вдруг осознаешь, что просто обязан это сделать. При этом неосознанно ты испытываешь к этому человеку что-то. Что-то необъяснимо притягательное, в какой-то мере даже болезненное. Это чувство возникло из ниоткуда, как и он, но оно всё больше растёт каждый раз, когда ты думаешь о нём. Каждый раз, когда видишь его. Его пронзительную улыбку, чувствуешь его прикосновения, словно заряженные электричеством, которого в средневековье даже не было. Когда ты ощущаешь его изумрудные глаза на себе, и ваши взгляды сталкиваются, создавая на мгновение необъяснимо острое и волнительное чувство в груди. С этим растёт всё больше переживаний, не боязнь риска и трудностей, которые нужно преодолеть, чтобы помочь этому человеку. В какой-то мере — импульсивность, решительность, принятие необдуманных решений. Милкович в спешке выходит из своей комнаты. Он в привычной любимой белой рубахе и черных брюках. На спине закинут небольшой старый мешок с вещами, которые, как Милкович посчитал, могут быть полезными в пути. На лице читается решительность, а на улице только мягкий рассвет. Всё, как обычно, окутано туманом и сыростью, но сегодня погода, впервые за долгое время, обещала быть солнечной. Юноша остановился в тёмном коридоре напротив комнаты своей младшей назойливой сестры. Он озадачен, хочет, чтобы она прекратила дуться на него из-за вчерашнего. Он был не прав, знает, но они уже так привыкли к этим вечным качелям в отношениях со всеми в семье. А ещё Милковичи никогда не извиняются. Может быть, Микки даже хотел бы отправиться в путь с ней, но не представляет, насколько это может быть опасно. Ему вспомнились времена, когда они были ещё совсем маленькими, детьми в погонях за сокровищами, которые мама прятала по всему дому в виде сладостей. Мэнди была чертовски ловка в поисках и всегда находила всё первой своими маленькими худыми пальчиками. Но при этом всё детство у них прошло и в драках, где она ни капли не уступала ему в силе до поры до времени. Поэтому, когда кто-то говорит, что знает Мэнди, парень уверен в том, что никто не узнает его сестру по-настоящему, пока не подерется с ней. Лицо сморщилось, а глаза закрылись; возможно, на мгновение брюнет даже приподнял руку, чтобы постучать ей в дверь. Но, будучи слишком гордым и сосредоточенным на своей задаче, он вышел на кухню. Захватывая с собой кусок хлеба, Милкович в спешке покинул всё ещё спящий дом, плотно закрыв за собой деревянную дверь. По тропинке он дошёл к бочке с водой, чтобы умыться. Туман. Всё вокруг было покрыто уже совсем большим бурьяном. Здесь открывался вид на окно его сестры. Через дряхлую раму и старое грязное стекло едва как можно было разглядеть сладко спящую девушку. Прежде чем мозг Милковича успел снова окунуться в раздумья, он рванул в сарай, но лишь на пороге осознал, что не сможет взять с собой в путь Камилу. «Сегодня она может пригодиться Мэнди. Я не могу просто исчезнуть на несколько дней, ещё и с лошадью», — уверенно решил Микки и уже собирался выйти с пустыми руками, как тут, стоя на пороге сарая задом к выходу, он услышал голос. — Наконец-то расскажешь, что происходит? — женский голос из тишины не на шутку напугал юношу. Ну, впрочем, это же Мэнди. — Ты как чёртова демоница из темноты, знаешь это? – Милкович развернулся, но остался стоять на месте, немного поправив мешок за спиной, который он держал в левой руке. — Тебе тут принц привет передавал, — игнорируя брата, заявила та, подходя ближе. Её лицо было каменным и серьёзным; честно говоря, она не терпела секретов за своей спиной. И Микки это знал. — А ещё передал “спасибо ещё раз” за что-то. Случайно не знаешь, о чём это он? — Понятия не имею, — пожал плечами брюнет, почти убегая от напора, который излучала его сестра, подходя всё ближе. — Не играй дурачка со мной! — девушка грубо развернула Микки за плечо к себе. — Не хочешь ничего рассказывать? Ладно! Но куда ты снова, чёрт возьми, собрался в такую рань?! Микки слышал и видел злость, казалось, в каждой частице лица его сестры. Грубо закусив нижнюю губу, он заявил: — Ты же в курсе, что королеву может излечить только Золотой лотос? — Что? — девушка ожидала услышать что угодно, но не это. — При чём тут это? — Так принц говорил тебе о нём что-то? — возможно, Милкович надеялся узнать больше информации. — Ну, да? Я только вчера узнала об этом и хотела спросить у вас с Игги о нём, но ты…? — Прямо сейчас я иду на поиски этого гребаного «Золотого лотоса», — брат перебил вопрос, уже зная его. — Что? Постой. Я ничего не понимаю, — Мэнди пошла вслед за брюнетом, который уже развернулся в путь. — Разве это не выдумка? Разве существуют какие-то волшебные цветки и всё в этом духе? — Нет. Но мне всё равно нужно найти его, каким бы он, чёрт возьми, ни был. Волшебным, светящиеся или с выпрыгивающими из него единорогами. — Хорошо? — девушка быстро заморгала. Она определенно была сбита с толку. Сейчас её лицо с грубого изменилось на озадаченное, и она всё ещё абсолютно ничего не понимала. Облизав тонкие обветренные губы, сестра ускорила шаг за братом, продолжала идти по тропинке. Поправляя переднюю прядь своих смолистых волос за ухо, она веренно заявила: — Но я иду с тобой! — Не идёшь. — Иду. *** С момента, когда в Монику Галлагер попала отравленная стрела, прошла уже неделя. Хотелось бы сказать, что женщине не становится хуже, да, горячка не растёт, но она и не проходит. А та рана будто высасывает из неё жизнь. С каждым днём женщина становится всё слабее, всё больше спит, всё меньше разговаривает, слабо дышит. За ней установлен максимальный надзор, но, дабы не лишать её лишних сил, к королеве в покои был строго запрещён вход всем, кроме врача. Это касалось и Йена — того, кто больше всех топтался у двери, регулярно спрашивая у лекарей об её состоянии. Оказалось, как только принц пропал в ту ночь, на его поиски выдвинулось множество стражей. А когда он вернулся во дворец под утро, не увидел ни единого облегчения или радости в лице своего отца. Лишь злость и готовность обрушить на него целую стену. Галлагер пытался объясниться, рассказать о том, что произошло, но король даже слушать его толком не хотел, впрочем, это не удивительно. «Нет никаких оправданий твоей безответственности. Потерял контроль над лошадью, чуть не погиб, позволил ей сбежать, а потом ещё и отправился в тёмный лес!» — вспоминал рыжий гремящий голос отца. Сидя в кресле в огромном зале, под присмотром одного из учителей, юноша с древней книгой в руках делал вид, что читает. Но его мысли были слишком заняты, чтобы хотя бы на минуту сосредоточиться на чертовом произведении. Конечно же, он не сказал отцу ни слова о Микки. Галлагер собирался, он хотел рассказать о том, что его спасли, но крик и злость короля дали наследнику понять, что этот факт только ухудшит ситуацию. «Ты такой жалкий, что до утра даже сам лошадь отыскать не смог?» — уже представил себе в голове принц очередные обвинения и презрение отца. После того что случилось с королевой, Клейтон был ещё более зол, чем обычно. Но не было ли Йену проще? «Это абсолютно не оправдание», — размышлял рыжий. С каждым днём он всё больше не мог выкинуть из головы то, что его маме становится все хуже. Поиски лекарства продолжаются, но всё безуспешно. Может, если бы люди верили в существование Золотого лотоса и направили усилия именно на его поиски, всё было бы целеустремлённее и продуктивнее? Но нет. Каждый день как на иголках, потому что он может стать последним для его матери. Бессонные ночи, навязчивые мысли, стресс в конце концов. Всё это почти сводит с ума Галлагера. А что в его силах? Точнее, что ему позволено и велено? Просто сидеть тут, во дворце, и как ни в чём не бывало читать чёртову книгу? Под присмотром. Его терпение и устойчивость были на пределе. Он слышал, как на стене тикают часы, и этот звук, почему-то, не успокаивал, а только больше нервировал парня. Мучительнее всего для этого человека было сидеть сложа руки. Но ему не давали права выбора. За каждым новым ударом часов тревожность всё больше нарастала, и Йен не знал, сколько ещё так протянет. *** Ребята не представляют, сколько времени прошло, с тех пор, как они в пути. Но солнце уже так высоко, а они прямо под открытым небом, и оно жжёт им в голову в самый неподходящий момент. Микки ведёт по памяти, он не особо помнит, где именно находится та самая гора, но явно не подаёт этому виду. Брюнетка молча следует за ним. Несколько раз было видно, что она хочет что-то сказать, но ни звука из её уст так и не прозвучало за всё это время. По каким-то воспоминаниям и полям вокруг старший Милкович давал себе понять, что они идут в правильном направлении, ну, он надеялся на это. Брат и сестра даже не переглядываются. Девушка не хочет, чтобы тот в очередной раз попытался прогнать её, а парень не хочет лишних вопросов и они друг друга сразу поняли. Милковича лишь беспокоило то, что он даже не знал, что именно ищет. Он понятия не имеет, как выглядит цветок. «Золотой лотос», — подумал он, — «Но цветок же не может быть золотого цвета в буквальном смысле? Это чушь.» А что если он возьмёт не тот лотос? Что если всё это напрасно и он вовсе ничего не найдёт? После такого пути уйти с пустыми руками? Нет. Он был слишком настроен помочь Галлагеру. — Знаешь, — резко произнесла Мэнди, идущая рядом с братом, — а ведь Йен мой друг, я очень дорожу им. И то, что ты делаешь… Пытаешься найти лекарство для королевы. Это много значит для меня. Девушка опустила голову, смотря под ноги. Она знала, что не получит никакого ответа, но это молчание начинало убивать ее, поэтому, если ей придется вести монолог, пусть так и будет. — А ещё я удивлена, что тебе не плевать на весь мир, как обычно, — продолжала она, и Микки, не удержавшись, широко улыбнулся, отвернув лицо в сторону. — Вот это действительно странно, Микки, — поддержала его улыбку младшая сестра. — Да, — лишь кивнул он. Наконец-то они зашли в лес, и теперь их головы были защищены от пылающего солнца. Листья отбрасывали тень на их тела, лёгкий ветер приносил какое-то облегчение. Кажется, их раздор был позади. Мэнди отчаянно верила в то, что они найдут исцеляющее растение. Она слишком сильно хотела помочь Йену. Ее мысли снова погрузились в раздумья о нём. Конечно же, у нее были чувства к принцу. Практически с самого начала. Как можно не влюбиться в такого человека? Он был идеален абсолютно во всём в ее глазах: добрый, умный, незаконно привлекательный, остроумный, харизматичный, талантливый — определенно её типаж. Да ещё и наследник трона. Смешные, но очевидные мечты любой деревенской девчонки её возраста — выйти за такого замуж. Но чем дольше они знали друг друга, тем увереннее розовая пыль мечтаний улетучивалась с головы. Здравый рассудок и осознание их статусов быстро вернули Мэнди в реальность и потушили все чувства. Она служанка, а он принц, и они никогда не смогут быть вместе. Всё до глупости банально: выйти замуж за прекрасного принца и жить долго и счастливо в богатстве до конца своих дней. До чего же абсурд! Мэнди никогда не верила в свой счастливый конец, и ей было намного проще жить без этих бессмысленных надежд. Возможно, повлияло и то, что брюнетка никогда не видела в глазах Галлагера каких-либо чувств к ней. Она ведь не была дурой. Мэнди благодарна судьбе за возможность дружить с таким прекрасным человеком и за всё то, что у неё есть благодаря ему. На этом ее мысли о рыжем красавце закончились. Определенно, не только она в этом лесу думала о нём. *** В молчании время текло так медленно, но прямо сейчас солнце было выше, чем когда-либо за этот день, а парень с девушк, спустя невероятные усилия и время, смогли прийти в назначенное место. Смотря на величественную гору, окружённую густым лесом, Милковичи не знали, куда им податься дальше. Где именно искать, чтобы это хоть каплю приобрело шанс на успех. «К счастью, на самой горе точно нет никаких водоёмов, и нам не придётся забираться наверх», – с облегчением определил Микки. Но если легенды не врут, то растение где-то здесь. Они приняли решение пройтись вокруг горы. Серые неровности были покрыты мхом и сыростью. На поверхности горы располагалось множество различных цветов и другой растительности, которая редко выглядела приятно. Да и на подобной вылазке было не совсем удобно находиться в длинном платье. Мэнди облокачивалась руками на гору и прикасалась к каждой неровности, словно надеясь разглядеть или нащупать что-то. Часто на пути им мешал большой папоротник, но Микки с лёгкостью рубил его мечом, который ждал своего звёздного часа в мешке всё это время. Медленно, но уверенно путь открывался им всё дальше. Возможно, прошло ещё около часа, но ничего даже похожего на лотос ребятам пока что не удалось встретить. Вдруг они дошли до части горы, которая скрывалась лесом. Там не было тропинки. Абсолютно нетронутое людьми место. Всё было накрыто ветками густых деревьев. Казалось бы, тупик. Пройти никак. Но именно это дало знак Микки о том, что только там может быть спрятано то, что они так долго искали. Что-то ещё не касаемое никем прежде. Путь стал медленнее, потому что прочищение прохода давалось всё труднее. Всё больше преград в виде веток деревьев, высоких, почти с их роста, стеблей всяческих растений, не виданных ими никогда раньше. Мэнди шла к горе, она упиралась плечом в твердую поверхность, потому что впритык к ней было больше всего свободного пространства. Оружие, разъясняющее путь, было только одно — у старшего Милковича, и это осложняло путь обоим. Когда брюнетка решила обернуться назад, начало порезанного пути уже не было видно. Казалось, что они были так далеко, в такой глубине этих растений и плотно расположенных деревьев, словно пути назад уже не было. Тут становилось всё темнее. Солнечный свет всё меньше попадал в эту глушь. Поверхность горы всё это время была относительно одинаковой на вид. Мэнди продолжала идти, облокачиваясь на неё и тут заметила участок горы, полностью покрытый кудрявыми зелеными ветками, будто шторой, закрывающей что-то. Ещё мгновение — и брюнетка, не успевая ничего осознать, проваливается в пространство, скрывающееся за этой завесой, и просто исчезает. — Нет! — крикнул Микки в ужасе и бросился к веткам, отгоняя их рукой, чтобы посмотреть, куда делась его сестра. Пещера. Без раздумий он рванул в неё, пытаясь найти девушку. Очень крутой и неровный спуск. К счастью, место освещённое, благодаря небольшой дыре в самом верху. — Мэнди!— в затемненной части парень не мог разглядеть, куда именно упала его сестра, где она приземлилась и в сознании ли вообще. Брюнет не слышал откликов, и страх вместе с переживанием за жизнь его младшей сестры становился всё громче. — Микки, я здесь! — вдруг послышался голос девушки где-то из глубины, и он со всех ног, почти на ощупь, побежал ещё дальше. Видимо, при падении она покатилась в глубь. Как только Милкович оказался на месте, он замер. Перед ним распахнулась пещера, посреди которой был водоём. В ней царила такая атмосфера волшебства. Мягкие звуки капающей воды создавали мелодию, наполняя пространство жизнью. Из водоёма шел невероятный свет, освещающий абсолютно всю пещеру. В следующую секунду Микки обратил внимание на свою сестру, лежащую на полу и смотрящую туда же, куда и он. — Эй, ты в порядке? — он упал на колени перед ней и ухватился за её плечи, — Ничего не сломала? — Вроде нет, — девушка схватилась за голову от резкой боли и приподнялась, смотря на своего брата, внутри не переставая удивляться его беспокойству. — Чёрт, ты так меня напугала, Мэнди, — юноша, проводя правой рукой по её голове, поправил волосы девушки и с облегчением выдохнул. — Я, конечно, знатно покатилась, но отделалась очень легко, — после этой фразы брюнетка резко повернула голову в сторону волшебного водоема, — О, Господи, Микки! Ты только посмотри! Девушка вскочила и на коленях поползла к воде. На её поверхности распустился Золотой лотос, словно пробуждая всё вокруг. Именно он излучал этот магический свет. — Он и вправду золотой, поверить не могу! — радостно воскликнула она, широко улыбаясь. Микки в полном шоке сел рядом с ней над водой. — Настоящий, — тихо произнес он, пристально и с восхищением смотря на до жути красивое растение. Свет лотоса заполнил их сердца надеждой, и в этот миг они поняли, что сделали это. Сделали невозможное. Нашли волшебный цветок. Нашли лекарство. *** На улице близился закат. Брат и сестра всё ближе к дому. Девушка с широкой улыбкой аккуратно несёт золотой лотос в раскрытых ладонях и не может перестать смотреть на него. Как же хорошо, что на встречу им совсем не встретились люди. То, что им точно не нужно сейчас, так это лишние глаза и вопросы. Девушка радостно поворачивает голову к брату, который, кажется, был рад не меньше неё. В голове они оба не могли дождаться момента, когда увидят счастье Йена. То, ради чего они пошли на всё это. Резко наплевав на всё, Мэнди берёт брата под руку и крепко прижимается к его плечу. Она ожидала, что он со смешком оттолкнёт её, как обычно. Но к её величайшему удивлению, Микки кладёт руку ей на плечи и нежно прижимает к себе, коротко целуя брюнетку в висок. Теперь они идут в обнимку, и, возможно, это один из самых счастливых и облегчённых моментов в жизни обоих. *** — Ты должна пойти дальше одна, — сказал Микки, когда они наконец-то дошли до дома. — Что? Что ты имеешь ввиду? — Мэнди обернулась к нему в недоумении. — Нам надо срочно отнести цветок во дворец. — Да, но я останусь, — брюнет почувствовал, как на его ногу набросился их пёс Бен, явно желая поиграть. — Аккуратно спрячь цветок, его никто не должен увидеть по дороге, — он протянул сестре старую сумку, которую взял из их сарая. — Но почему ты не пойдёшь со мной? Мы же вместе нашли его! — не понимала Милкович. — Потому что у нас одна лошадь, а тебе нужно как можно скорее добраться к королеве. Каждая минута на счету. Да и не место мне во дворце, Мэнди. Ты там работаешь, а я не хочу переться туда толпой. Просто отдай им цветок и возвращайся, как сможешь, ладно? — Хорошо, — кивнула сестра, — я постараюсь побыстрее. Брюнетка оседлала Камилу и двинулась в путь. На улице темнело всё больше. *** Деревенская девушка буквально бежала по ступенькам вверх, к покоям Йена, приподнимая за края своё светло-коричневое платье. Длинное, тяжёлое поднятие уже не казалось таким бесконечным, когда чувство радости и сердце, переполненное надеждой, заглушали все остальные чувства Мэнди: дикую усталость, боль в голове, любые переживания. Быстро найдя комнату принца, Милкович без стука ворвалась в его покои. — Мы нашли его, Йен! Мы нашли Золотой лотос! — воскликнула она, почти задыхаясь от бега. Она увидела, как рыжий, лежащий до этого на кровати, резко встал и с восторженным и шокированным лицом направился к ней. Бесконечная радость переполняла Йена. В тот же момент, без каких-либо слов и вопросов, они отправились к лекарям, дабы те дали целебное растение королеве. Все, врачи, король, придворные, были настолько удивлены, увидев светящийся цветок. Казалось, все собрались, чтобы узреть эту небылицу. Немедля обмазав рану Моники лепестком, на глазах каждого черные полосы на ее руке как по волшебству, начали исчезать. Все, даже Мэнди, стали свидетелями этого чуда. Каждый в тех покоях получил огромную волну облегчения и уверенность в том, что теперь с королевой всё будет хорошо. Когда все убедились, что Моника пришла в себя и рана зажила, Йен вывел Мэнди за руку из покоев, понимая, что ей нужно дать спокойствие и время на полную поправку. — Где? Как? — накинулся с вопросами рыжий, как только они оказались в огромном коридоре роскошного дворца. — Это всё Микки! Он знал, где цветок, и отправился за ним. Ну, а я не смогла не пойти следом за братом, — с улыбкой и радостью в голосе сказала брюнетка. Не долго осознавая всё происходящее, Йен на секунду мягко кладёт брюнетке на плечо руку, затем, о чем-то задумавшись, разворачивается к ступенькам и куда-то убегает. Конюшня. Хоуп. И вот Галлагер уже с невероятной скоростью мчится в деревню. Его глаза светятся радостью, а улыбка не перестаёт сверкать на лице. На улице уже совсем темно, но путь к деревне, к счастью, полностью проложен местами дорогой, местами тропинкой, которую всё ещё удавалось разглядеть. Скорость, с которой стучало сердце рыжего, была быстрее, чем копыта его лошади, которая уж точно мчала наравне с ветром. Ветром, который так резво и приятно бил принца по лицу. Ему не терпелось увидеться с Микки. Поблагодарить его. Всё его тело и разум просто нуждались в том, чтобы оказаться рядом с юношей, и теперь ему было плевать на всё остальное. Он был безмерно благодарен этому человеку, и всё, что Галлагер хотел – чтобы тот знал это. Перед глазами уже виднеется маленький дом Милковичей, благодаря свету, исходящему изнутри. Дикое волнение подступило к горлу рыжего, заставляя дышать тяжелее. Этот трепет внизу живота от предвкушения встречи растекается по всему телу. Принц останавливается за домом, рядом с сараем, и попадает в самое яблочко. Быстро спрыгнув с Хоуп, он через окно конюшни видит брюнета, который, задумавшись о чём-то, гладит свою лошадь. Всё вокруг освещают лишь два небольших факела, висящих по оба края входа в сарай. Неизвестный звук сразу же привлекает внимание Милковича, и, повернув голову, он замирает. Рыжий рассчитывал налететь на него и был так решителен в этом всю дорогу, но сейчас, увидев брюнета в таком ступоре, он не знает, как быть дальше. Теперь он боится сделать что-то неправильно или что-то, что Микки, возможно, не хотел бы, чтобы тот делал. Галлагер за несколько метров от входа в дряхлую постройку не может найти себе места и молча, громко дыша, смотрит на Микки. Всё его лицо показывает, насколько сильно он переполнен положительными эмоциями. Рыжий клянётся, что был самым решительным человеком в мире, когда ехал сюда, но стоило ему лишь посмотреть на деревенского парня вживую – вся уверенность испепелилась в прах. — Йен? — удивлённо произносит Милкович. Он прищуривается, кажется, уверен, что ему мерещится. В очередной раз. Но похоже, нет. Похоже, Йен Клейтон Галлагер действительно приехал к нему и стоит прямо здесь, перед ним. Теперь Микки не может продолжать стоять там, больше нет. Парень быстрым шагом выходит из помещения навстречу принцу. — Что ты.. .— не успевает сказать что-либо Милкович, как Галлагер налетает на него, душа, наверное, в самых крепких объятьях, в которых тот когда-либо был. Лицо рыжего сморщилось, а глаза закрылись, он так сильно и плотно сжал Микки в своих руках. Тот, не зная, как реагировать, понял, что всё, чего он хочет – обнять в ответ. — Она чуть не умерла, Микки, — Йен лицом упал на плечо брюнета, — Моя мама чуть не умерла, но ты спас её. Его глаза и брови всё ещё сжимались от количества чувств, которые он испытывал в тот момент. Он даже подумал, что заплачет, его переполняли самые смешанные эмоции. И все эти эмоции вызывал только один человек. Для Йена всё это было чем-то аномальным и никогда ранее не виданным. Всё, что происходило с ним сейчас, и всё, что этот парень заставлял его чувствовать. В то объятье принц так сильно хотел вложить всю свою благодарность Милковичу, он просто продолжал крепко сжимать его. На улице ночь, а убийственная тишина никогда не казалась такой приятной. И Микки не верит, что позволяет себе стоять в его руках так долго, кажется, минуту. Нет. Он так сильно этого хочет. Брюнет стоит молча, но их сердца прикасаются друг к другу через грудь и тонкий слой рубашки. Микки знает, что Галлагер чувствует, как его сердце отчаянно стучит, но он не хочет убежать в тень, потому что чувствует, как сердце рыжего выпрыгивает в ответ. Их тела плотно прикасаются друг к другу каждой частью. И со временем их объятие настолько не теряет силу, будто их тела хотят слиться воедино, преодолевая все преграды, существующие вне этого момента. И это поглощает разум Микки, словно липкая смола. Этот жар от прикосновений рыжего, эти большие горячие руки, сжимающие его. Милкович знает, что не скажет ни слова, он просто закрывает глаза и проводит ладонью по спине принца, так медленно, прощупывая каждый изгиб. «Вот чёрт» — простонал в мыслях тот, закусив нижнюю губу и понимая, что им срочно нужно отстраниться.