Достопочтенный хочет сорвать этот цветок

«Значит, бог Весны — это сын Небесного императора?» — думал Сяо Чжань в изумлении. «И я действительно на него похож».       Несмотря на то, что его всё ещё сковывала и подавляла божественная аура, он нашёл в себе силы ответить на вопрос Ло ЮньСи: — Прошу прощения за мою дерзость, но у меня такое лицо с рождения. Я не могу это изменить. — Что ты задумал, ублюдок? — в ярости закричал Ван Ибо. Его глаза горели, словно два кровавых пламени, и он испытывал ужас, что сейчас вновь потеряет своего любимого. — Не смей его трогать!       Небесный император с презрением посмотрел на Ван Ибо, который, сжимая в руке духовное оружие, был готов к атаке. — Дитя Хаоса, почему ты защищаешь этого ничтожного смертного? Это вызывает недоумение, ведь всю свою жизнь ты любил лишь бога Весны. — Хватит разговоров! Убирайся!       Ван Ибо взмахнул мечом, и в воздухе вспыхнул пурпурный луч света, устремлённый к Небесному императору. Пламенная энергия изначального огня демона, была способна нанести серьёзный ущерб, но атака не достигла цели. Ло ЮньСи успел выставить защитный барьер, который с такой силой отразил удар, что Ван Ибо был сбит с ног и сильно ударился о землю, пробив в ней внушительную дыру. Сяо Чжань видел его призрачно бледное лицо, покрытое кровью, но не мог даже пошевелиться, чтобы помочь. — Оставь. Его. В покое, — с трудом выговорил Владыка демонов. Хотя Ван Ибо был на последнем издыхании, он все же поднялся, чтобы нанести новый удар. — Хаос, не переводи зря свои силы. Я прекрасно знаю, что твой изначальный дух ранен. И не собираюсь тратить на тебя время. Мне просто интересно: какова природа этой фальшивки, что прячется под именем моего сына.       Небесный император протянул руку и погрузил её в духовное тело Сяо Чжаня. В тот же миг у последнего потемнело в глазах, а голову пронзила острая боль. Божественная сила императора, словно гигантская волна, захлестнула сознание Сяо Чжаня. Как в тумане, он слышал протестующие крики Ван Ибо. Спустя некоторое время Небесный император вытащил духовный меч «Мороз» и с брезгливым отвращением отбросил его в сторону. — Так вот что за мерзость мешала мне просмотреть тебя!       Сяо Чжань чувствовал, будто лишился части своего тела. Скрюченные пальцы схватились за грудь, а внутренности жгло и резало так, как будто их кололи раскалённым клинком. — Как же легко ты достал моё духовное оружие! Так вот ты какой, Небесный Бог, которого не может победить ни один демон. — Не стоит бояться, я не собираюсь убивать твоё человеческое тело, — снисходительно рассмеялся Ло ЮньСи. — Я просто хочу использовать Небесную астролябию, чтобы увидеть твою судьбу. Но для этого мне нужно избавить тебя от демонической скверны.       Небесный император достал из складок одежды круглый диск, выполненный из золотого материала и украшенный узорами. В центре диска находился небольшой стержень, на котором крепилась тонкая металлическая пластина с делениями и символами. — Сосредоточься, — приказал он, поднося диск к лицу Сяо Чжаня. — Позволь астролябии проникнуть в глубины твоей души. Она отследит твоё прошлое и настоящее. «Он может показать прошлое и настоящее? — удивился Ван Ибо, наблюдая за небесными печатями, которые засияли вокруг Сяо Чжаня. — И даже я смогу это увидеть...» Несколько мгновений — и в ночи затрепетали живые узоры, удерживая пойманные нити жизни. Воспоминания окутали Сяо Чжаня, унося его куда-то далеко.

***

      Он оказался в центре огромного зала, где под самым потолком висели сверкающие кристаллы, заливая всё пространство мягким светом. Пол был выложен из гладких каменных плит, образующих сложный геометрический узор. Он хорошо его видел, потому что стоял на коленях, опустив глаза вниз. Перед ним во всём великолепии возвышался Небесный император. — Я видел пугающее будущее. Множество миров, число которых приближается к бесконечности... — произнес Ло ЮньСи и внезапно умолк. Казалось, его взгляд был устремлен внутрь себя. Каждый из нас на протяжении жизни сталкивался с трудностями и необходимостью принимать непростые решения. Некоторые учатся этому с раннего детства, другие — лишь по мере взросления, когда осознают, что счастье требует определенных усилий. У Небесного императора был только один выбор — между жертвенностью и спасением. Он понимал, иногда, чтобы спасти множество жизней, приходится жертвовать одной. — Наш мир находится на грани гибели, — произнёс император, возвращаясь к реальности. — Чтобы преодолеть этот критический момент, необходимо принести в жертву двенадцать богов: бога Силы, божество Огня, пять главных божеств гор, богиню Западного океана, бога Света, который отвечает за четыре региона, бога Сияющей реки Звёздного неба... — он перечислял будущие жертвы без всякого выражения на лице, и, наконец, закончил: — Вот одиннадцать богов. Не хватает лишь одного. Если мы не завершим миссию, мир окажется на грани уничтожения. Все наши предки без исключения приносили эти жертвы. Теперь настал наш черед. Ван Ибо — самый свирепый и могущественный из древних богов. Он должен стать подношением. Я велел тебе привести его сюда. Почему ты меня ослушался? — Отец, ты просил привести его, чтобы принести в жертву? — Сяо Чжань осмелился поднять глаза и посмотреть в лицо императора. — Именно так, — подтвердил Ло ЮньСи. — Ты должен знать, что я провёл с ним много времени, и мы стали очень близки, — губы Сяо Чжаня нервно дрожали. — Но в твоих глазах он просто дикий зверь. Если решишь его убить, то сделаешь это без колебаний? — Позор! Иметь такого сына, как ты. Связался с грязным демоном и меня унизил. — Он не грязный демон! — дерзко возразил Сяо Чжань. — Ван Ибо не совершал преступлений в течении тысячи лет. И такой участи не заслуживает. — Прекрасно! — воскликнул император, не в силах сдержать свой гнев. Малейшее неповиновение сына всегда вызывало у него бурю эмоций. — Как я мог вырастить такого строптивого ребёнка?! Может быть, ты хочешь, чтобы твой отец умер? — Нет, — едва слышно прошептал Сяо Чжань. — Я готов стать подношением. Мне очень жаль, что я тебя разочаровал, не знал своего места и пошёл против твоих приказов. У меня есть только одна жизнь, и я готов отдать её ради него. Сяо Чжань обратил свой взор на алтарь, который испускал золотистое сияние и парил в воздухе. «Как странно будет умереть здесь. Неужели я сгорю заживо? Будет ли это больно?» — размышлял он. Сяо Чжань заметил, что в жертвенной печи нет настоящего огня в привычном понимании этого слова. Прежде чем сделать шаг в неизвестность, он обратился к своему отцу: — Прошу тебя лишь об одном. Возможно, Хаос будет искать меня и расстроится. Пожалуйста, не причиняй ему вреда. Во вселенной существует мириад миров, и где-нибудь он мог бы найти себе дом. — Хорошо, — немного помолчав, согласился Ло ЮньСи. — Если зверь не будет делать глупостей, я его не трону.       Сяо Чжань, погруженный в созерцание сложного узора на алтаре, состоящего из множества переплетённых божественных изображений драконов и фениксов, мысленно прощался со своим возлюбленным. В это время Небесный император, также охваченный тревогой, отошел на несколько шагов от Сяо Чжаня, встал рядом с колонной и сделал вид, что полностью сосредоточен на ней. — Да не приблизится к тебе никакая болезнь, отец, — Сяо Чжань сделал шаг вперёд. — И не коснется голод земель твоих... Прощай... Хрупкий силуэт растворился в ярком сиянии, не оставив после себя даже пепла.

***

      В следующее мгновение астролябия перенесла Сяо Чжаня в тёмные воды реки Мин — последней преграды на его пути. Река протекала через пещеры и туннели, такие огромные, что казалось, будто они ведут в бесконечность. Вода в реке была похожа на густые чернила и мерцала серебристыми искрами в свете тусклого фонаря, который Сяо Чжань держал в руке. Другую руку он бережно прижимал к груди, сжимая в ней талисман «Демоническое око». — Дорога в никуда кажется такой длинной, — прошептал бог Весны, глядя на порхающих вокруг него призрачных бабочек. — Мне не суждено перейти на ту сторону. Скоро мой дух окончательно рассеется. Однако я успел взять у любимого талисман души. Лишь ради него я готов пройти через врата жизни и попытаться возродиться...       Рядом с небесной астролябией, за защитным божественным барьером, Ван Ибо переживал прошлые события вместе с Сяо Чжанем. Он сжался в комок и жалобно скулил, словно дикое животное. Из-под его закрытых век ручьём текли слёзы. — Я потратил двести лет на поиски правды, а она оказалась совсем простой. Мой любимый пожертвовал собой, чтобы защитить меня. И, пройдя через путь бесконечных страданий, вернулся. — Это невозможно, — нахмурился Небесный император. — Ни одна из жертв не возродилась. Как ему это удалось? Нужно взглянуть, что происходит с ним в этой жизни, потому что его сущность совсем не похожа на бога Весны. «Значит, я действительно реинкарнация бога Весны», — думал Сяо Чжань, ныряя в свои детские воспоминания.

***

      Семья Сяо жила в небольшой деревушке у восточных гор. Они много лет молились богам о рождении ребёнка. И вот, наконец, их мечта сбылась: жена главы семьи забеременела, и в положенный срок на свет появился их долгожданный малыш.       За окном редкий снег покрывал землю белыми кляксами. Но в доме было уютно. Очаг весело потрескивал огнём, а в колыбели лежал малыш, укутанный в тёплое одеяльце. Малыш был совсем мал, всего несколько дней от роду. Он лежал в своей колыбельке, такой маленький и беззащитный. Однако новоиспечённые родители были совсем не в восторге от сына. Склонившись над кроваткой, они пристально разглядывали ребёнка и перешёптывались. — Почему он не умеет плакать? Может, родился дурачком? — Странно, — сказал мужчина, беря свою супругу за руку. — У него так много волос на голове, что можно сделать причёску. И ещё эта яркая точка под губой. Разве у детей появляются такие отметины сразу после рождения? — Взгляни, — жена показала пальцем на кулачок малыша. — Я так и не могу разжать ему пальцы на одной руке, хотя со второй всё в порядке. Как-будто он что-то прячет и не хочет отдавать. — А-Лянь, ребёнок на меня не похож! — возмутился мужчина. — Дурак! — огрызнулась супруга и вырвала руку из его ладоней. — Он и на меня не похож. Но с виду кажется здоровеньким и милым.       После того разговора прошло четыре года. Семейная идиллия, которая началась с рождения ребёнка, сменилась разладом и постоянными ссорами. Муж начал относиться к А-Лянь холодно, а к сыну подходил крайне редко и даже не дал ему имени. Сначала его молчание было наполнено отвращением, но со временем оно переросло в приступы раздражения. Он часто упрекал супругу за беспорядок в доме и за то, что их ребёнок родился неполноценным. — У тебя блудливая душа, поэтому и родила глухонемого! — кричал супруг, приходя поздним вечером с трактира. — Он тупой и наивный! В будущем и себя-то прокормить не сможет, не говоря уже о том, чтобы помогать мне в поле. В такие моменты А-Лянь пыталась заступиться за сына, но получала хорошие затрещины и потом всю ночь тихо плакала. Из-за беспокойства за ребёнка она старалась как можно реже покидать дом.       Соседка А-Лянь была её близкой подругой и каждое утро навещала её. Она приносила сладости и часто оставалась до обеда. Однажды она пришла в очень взволнованном состоянии. — Сестрица А-Лянь, сегодня на постоялом дворе остановился монах, который, как говорят, обладает даром целительства. Пойдём скорее, спросим, можно ли вылечить твоего сына.       А-Лянь очень обрадовалась этой новости, подхватила ребёнка на руки, и они побежали в постоялый двор. Она думала, что увидит седого старика, но её удивление было безграничным, когда перед ними предстал высокий и стройный молодой человек, одетый в светло-сиреневое одеяние. Его длинные чёрные волосы ниспадали ниже плеч, а глаза сверкали, словно звёзды на ночном небе. На лице мужчины играла умиротворённая улыбка, которая делала его ещё более привлекательным. Руки монаха были изящными и тонкими, а пальцы длинными и ловкими. Опустившись перед заклинателем на колени, А-Лянь просила вылечить её сына. — Этот ребёнок родился с удивительными способностями, которые позволяют ему стать бессмертным, — сказал монах, осмотрев малыша. — Однако его дух повреждён, из-за чего дитя может умереть. Позвольте мне забрать его с собой в клан Тянь Сюань, где я займусь перестройкой его души. А-Линь согласно кивнула и подтолкнула малыша к заклинателю. — Мы не думали, что ребёнок проживёт долго, поэтому не дали ему имени. Если он выздоровеет, уважаемый господин может назвать его как пожелает.       Монах забрал мальчика и, прибыв в Тянь Сюань, привёл его в особое место — бассейн очищения и трансформации духа. Хотя его глубина была небольшой, увидеть дно не представлялось возможным. Но самое важное было то, что Сяо Чжань ощущал бесконечные потоки силы, исходящие из этого места.       Когда он погрузился в бассейн, духовная энергия начала стремительно вращаться, образуя водовороты. Его тело было окружено плотным коконом из бесчисленных вихревых молний. Тысячи огненных змей пронзали его мышцы, кровь, вены, забирались в грудь и проползали в сердце. Даже находясь в воспоминаниях, Сяо Чжань ощущал невероятную боль, которую ему довелось пережить на протяжении восьмидесяти одного дня. Но вот буйство потоков стихло, и возле мальчика появился тот самый человек, который привёл его сюда. — Какой сильный ребёнок! — изумился заклинатель. — Выдержать столько дней ни с чем не сравнимую боль трансформации! Слушай меня внимательно: теперь для тебя не существует прошлого, прежняя судьба разрушена. С сегодняшнего дня ты начинаешь новую жизнь. Я готов стать твоим наставником и помочь на пути совершенствования. Я вижу, твоё имя как Сяо Чжань. — Я, Чжань? — спросил мальчик, указывая на себя. Наставник улыбнулся и кивнул. — Верно. Ты Сяо Чжань. А это будет твоим духовным оружием, — мужчина вытащил красивый клинок и протянул его ребёнку. — Его зовут «Ядовитый мороз». Береги меч как зеницу ока. Мальчик бережно взял меч и, покачиваясь из стороны в сторону, долго повторял: «Я Сяо Чжань. Это мой «Мороз». Я Сяо Чжань. А это мой «Мороз»...

***

      Небесный император снял печати и убрал астролябию. — Я вижу, что он действительно бог Весны, который исчерпал все свои силы в процессе перевоплощения. Если бы я не убедился в этом лично, то никогда бы не поверил. К сожалению, — Ло Юньси нахмурился, — намеренная реинкарнация противоречит естественному ходу вещей. Твой дух сильно истощён. Каждое слово Небесного императора, словно гвоздь вбивалось в душу Сяо Чжаня. — Твоя душа была полностью разрушена. Она исчезла, словно её никогда и не было. Духа бога Весны больше не существует, и он никогда не сможет пробудиться, — Ло Юньси перевел взгляд на Повелителя демонов и с усмешкой продолжил: — Человек, которого ты так горячо защищаешь, не является твоим возлюбленным. Мой сын больше не вернётся. — Закрой свой лживый рот! — взревел демон, расправляя плечи и готовясь к атаке. — Ты, отец, который не проронил ни слезинки после гибели своего ребёнка. Если ты так сильно его любил, то почему не принёс себя в жертву? — Не говори глупости, Хаос. Кто тогда будет нести ответственность за миры? Кроме того, я даровал жизнь богу Весны, и это естественно, когда сын умирает за отца. Тысячи лет бог Весны впустую растрачивал себя, общаясь с такими, как ты, и странствуя по миру смертных. Может ли такой человек стать великим богом-императором? Теперь от этого глупца остались лишь воспоминания. — Думаешь, что можешь называться его отцом? — слезы продолжали катиться по лицу Ван Ибо, даже когда он яростно нападал на Небесного императора. — Ты просто использовал ваши отношения и заставил его пойти на самопожертвование. Выходит, для других он — настоящее сокровище, а для тебя — всего лишь пустое место?       Демонический ветер пронёсся над побережьем, словно тысячи острых клинков, и ударил в лицо Ло ЮньСи, разрушая защитный барьер. В отчаянии и с испепеляющей яростью Ван Ибо устремился к Небесному императору. — Умри!       Увидев, как разрушается божественный массив, Небесный император на мгновение растерялся, не ожидая от раненого демона такой силы. Отступив на несколько шагов, он приготовился к ответной атаке. В его прищуренных глазах блеснула насмешка. Окинув взглядом разъяренного демона, он рассмеялся и произнес: «Тебе меня не победить! Если только ты сам себя не взорвёшь». И через мгновение они оба сошлись в смертельной схватке. «Ван Ибо, я с самого начала говорил тебе, что я не бог Весны, но ты мне не верил, — с горечью размышлял Сяо Чжань, глядя на яростный бой. — А теперь ты и сам в этом убедился».