Между тенями

      Олег решил уехать в Подмосковье раньше, чем планировал. Дни, проведённые в этом городе, казались ему бесконечными, каждое мгновение напоминало о том, насколько он был лишён какого-либо влияния на происходящее. Его не пускали к матери, которая находилась в больнице под постоянным наблюдением врачей. Эта изоляция от близкого человека вызывала в Олеге не только отчаяние, но и злость — злость на врачей, на обстоятельства, на самого себя.       Возвращаться в квартиру Саши было ещё хуже. Ещё с самого порога она встретила его чуждой атмосферой, которая никак не могла стать для него комфортной. Там царил беспорядок, но не тот, который можно навести за полчаса, а тот, который отражает внутреннее состояние хозяина. Разбросанные вещи, непомытые тарелки, старый, едва живой запах, пропитавший всё вокруг. Это место, казалось, выталкивало Олега, будто напоминая ему, что он здесь нежеланный гость.       Саша, хоть и предлагал остаться у него, делал это скорее из чувства долга, чем искреннего желания. Его холодное отношение, натянутые разговоры и постоянное стремление избегать любого лишнего взаимодействия раздражали Олега. Они оба жили в напряжении, словно два незнакомца, которых по воле судьбы поместили в одну комнату. Даже воздух в квартире был каким-то тяжёлым, пропитанным скрытыми обидами и недосказанностью.       Олег каждый день пытался найти себе занятие, чтобы как-то отвлечься. Прогулки по холодным, пустынным улицам, книги, которые он привёз с собой, редкие телефонные разговоры — всё это не помогало. Он чувствовал, что начинает тонуть в этой неопределённости, в постоянной тревоге за мать и в напряжённых отношениях с братом. Это место стало для него тюрьмой, и единственным выходом, как ему казалось, был отъезд.

***

      Олег вернулся в квартиру брата под утро. Ночь он провёл, блуждая неизвестно где, без определённой цели или желания. С середины ночи он оказался у Риты — она сама позвонила ему. С трёх до семи утра они разговаривали: сначала вдвоём, потом втроём — Олег, Рита и её сестра, которая общалась через него. Разговоры хоть и были утомительными, но в них чувствовалось что-то важное, живое. Олег с облегчением замечал, как Рита постепенно возвращается к своему нормальному состоянию. Её голос становился спокойнее, а смех, пусть ещё и редкий, звучал более искренним.       Когда он зашёл в квартиру, тишина и темнота сразу же окутали его, как плотное одеяло. Все окна были плотно зашторены, создавая ощущение изоляции от внешнего мира. На мгновение Олег даже подумал, что в квартире никого нет, что он один. Однако это ощущение быстро исчезло, когда он направился на кухню.       Саша сидел за столом, склонившись над маминой старой книгой. Свет настольной лампы мягко освещал страницы, бросая на его лицо тёплый, но усталый свет. Он явно услышал шаги Олега, но, казалось, намеренно не отреагировал, даже не взглянул на брата. Олег остановился в дверях, бросив на него беглый взгляд. Затем, не произнося ни слова, прошёл к раковине, налил себе стакан воды и сделал пару глотков.       — Я сегодня вечером уезжаю, — наконец сказал он, его голос прозвучал глухо, почти шёпотом. Он знал, что Саша услышит.       Но старший брат не поднял головы, даже не попытался ответить. Лишь лёгкое движение бровей показало, что слова Олега дошли до него. Олег не удивился. Он тяжело выдохнул, отвернулся и направился в свою комнату. Его шаги звучали в коридоре особенно громко, нарушая непривычную тишину квартиры.       Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной. В голове шумело. Он не мог понять, было ли это облегчение от предстоящего отъезда или что-то совсем другое — обида, разочарование, горечь. Но сейчас ему хотелось только одного — тишины.

***

      К вечеру легче не становилось, даже несмотря на то, что сборы отвлекали Олега от размышлений. Его руки механически укладывали вещи в рюкзак, но мысли блуждали в прошлом, цепляясь за недавние разговоры и болезненные молчания. Атмосфера в квартире оставалась натянутой и гнетущей, словно её заполнила невидимая, но ощутимая тяжесть.       Саша зашёл к нему только один раз. Он молча положил на край кровати постиранные и аккуратно сложенные вещи — футболки, носки, пару полотенец. Этот жест мог показаться мелочью, но для Олега он был болезненным напоминанием о том, насколько формальными стали их отношения. Взглядами они не встретились, слова тоже не прозвучали. Саша просто развернулся и ушёл, будто Олег был для него посторонним, не братом, а временным квартирантом, который совсем скоро съедет. Эти несколько минут Олег переживал особенно остро. Он смотрел на сложенные вещи и пытался понять: это знак заботы или всего лишь привычка? Ему хотелось верить в первое, но тишина, оставшаяся после ухода Саши, звучала слишком громко, напоминая, насколько всё изменилось.       Когда наступил час выезда на вокзал, Олег уже не ожидал ни прощаний, ни поддержки. Он надел куртку, пристегнул рюкзак и начал обуваться, мысленно готовясь к одиночеству даже в момент ухода. Но, к своему удивлению, он заметил Сашу. Тот стоял у стены неподалёку, прислонившись плечом, и внимательно наблюдал за ним.       — Ни пуху, — коротко сказал он, когда Олег поднял на него взгляд. Голос его был ровным, без эмоций, но в этих словах чувствовалось больше, чем можно было бы услышать с первого раза.       Саша протянул руку, чтобы закрыть за ним дверь, не дожидаясь, пока Олег обернётся. Дверь захлопнулась тихо, но этот звук почему-то отозвался громким эхом в душе Олега. На мгновение он остановился в подъезде, словно ожидая, что Саша вдруг откроет дверь и скажет что-то ещё. Но ничего не произошло.       Олег выдохнул, поправил рюкзак на плечах и медленно пошёл вниз по лестнице. За спиной осталась дверь, за которой был его брат, но сейчас она казалась непреодолимой стеной, разделяющей их не только физически, но и эмоционально.

***

      В поезде всё было... относительно. Олег пытался устроиться на верхней полке, но даже здесь, под размеренный стук колёс, окружение словно не давало ему погрузиться в свои мысли. Его сосед по купе оказался мужчиной лет шестидесяти, с немного потертым, но аккуратным видом. Он был относительно дружелюбным: не стремился к излишним разговорам, но и не избегал коротких фраз, вроде давайте помогу поставить вашу сумку или поезда нынче такие же, как раньше, а вот люди меняются. Однако тишина не длилась долго. Мужчина, устроившись на своей полке, вдруг начал рассказывать о своей жене. Она умерла несколько лет назад, и теперь каждое его слово казалось пронизанным болью.       — Знаете, моя жена, — вдруг начал он, обращаясь к Олегу с нижней полки. — Она всегда любила поезда. Мы столько лет вместе ездили... а теперь вот, я один. — Его голос дрогнул, и он на мгновение замолчал, словно пытаясь унять эмоции. Олег молчал, слушая вполуха. Но не потому, что ему было неинтересно — он заметил её. Призрачный силуэт женщины стоял позади мужчины, чуть склонив голову, словно слушая его слова. Её образ был тусклым, почти прозрачным, но глаза сияли грустью и любовью. Она явно хотела что-то сказать, но не могла.       Она здесь, — мелькнуло у Олега в голове. Сначала он попытался сосредоточиться на истории соседа, но взгляд снова и снова возвращался к женщине. Она внимательно смотрела на мужа, словно хотела прикоснуться к его плечу, утешить, но только её рука проходила сквозь него.       — Она бы вам понравилась, — продолжал мужчина, не замечая ничего вокруг. — Такая спокойная была, заботливая. И вкусно готовила, хоть я вечно жаловался, что в поезде никакой домашней еды не заменить. А теперь... вот что осталась — память. И то, знаете, какая-то слабая становится. — Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку полки.       Олег, отвернувшись к окну, пытался отстраниться. Он не мог помочь. Это всегда было самым трудным для него — видеть тех, кто остался за гранью, но не иметь возможности их вернуть. Она всё ещё любит тебя, — мысленно обратился он к соседу, прекрасно зная, что тот его не услышит. Он едва заметно склонил голову в знак уважения к женщине, словно признавая её присутствие.       — Знаете, я думаю, главное помнить о ней, — неожиданно для себя сказал Олег, слегка склонившись вперёд, чтобы его слова не утонули в стуке колёс. Он посмотрел на мужчину, который поднял на него удивлённый взгляд.       — Она всегда будет где-то здесь, — Олег указал на своё сердце, ощущая, как воздух в купе стал вдруг тяжелее, словно наполненный невидимым напряжением. — И здесь, — добавил он, указывая пальцем на висок.       Мужчина нахмурился, будто хотел спросить, откуда этот мальчишка, едва ли перешагнувший порог юности, знает о таких вещах. Но слова Олега, кажется, нашли отклик. Он кивнул, не перебивая, и сжал руками подлокотники, словно пытаясь удержаться за реальность.       — Она будет оттуда пытаться вас вытягивать от всех проблем, — продолжил Олег, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Уж очень вас любит.       Слова сорвались с языка, и Олег тут же пожалел, что сказал "любит" в настоящем времени. Он сам не понял, почему так сказал. Может, потому, что это чувствовалось как правда. Призрак женщины мелькнул где-то за плечом мужчины — словно утешительная тень, которая в своей невидимой заботе продолжала существовать, несмотря на границы между мирами. Мужчина немного помолчал, потом чуть улыбнулся. Но эта улыбка была горькой, как у человека, который не знает, утешили его сейчас или открыли рану ещё шире.       — Знаете, парень, — медленно сказал он, голос его дрогнул. — Иногда мне кажется, что она и правда где-то рядом. Вот… дома, в старом кресле. Или за кухонным столом. Я почти слышу, как она что-то готовит. А может, это просто память играет со мной.       Олег ничего не ответил, только кивнул, снова глядя в окно. Ему не хотелось нарушать этот момент. Он понимал, что его слова что-то задели в этом человеке, дали ему, возможно, минутное облегчение. А может, наоборот, заставили глубже окунуться в свою боль. Но он знал одно: женщина, которую видел, была рядом. И её любовь, живая, настоящая, не могла исчезнуть. Даже теперь.       Проводница была тоже относительно — относительно усердной, скорее даже относительно вежливой и, пожалуй, слишком усердной. Она заходила в купе каждые полчаса, уточняя, не нужно ли чая, сахара или, может быть, ещё чего-то. Олег, уже после третьего визита, начал ловить себя на мысли, что её голос, вежливый, но навязчивый, становится для него чем-то вроде фоновой музыки. Сосед, впрочем, относился к её стараниям с лёгкой иронией, каждый раз улыбаясь и отвечая: Вы уж извините, но чаю я пока наелся за всю жизнь.       Ближе к утру началась другая относительно неприятная часть поездки. Очередь к туалету, выстроившаяся в коридоре, стала источником раздражения. Люди, стоящие в ней, громко обсуждали что-то своё, словно были в центре вагона, а не у закрытой двери. Кто-то из пассажиров ворчал на проводницу за то, что в вагоне закончилась бумага, кто-то бурчал себе под нос что-то о вечных очередях, а один ребёнок настойчиво стучал в дверь, требуя быстрее освободить туалет. Олег, в своей полке, попытался отвернуться к стене, но шум всё равно проникал сквозь плед, которым он укрылся с головой.

***

      Олег, конечно же, решил заранее предупредить организаторов теле-шоу о своём желании приехать в город немного раньше, чтобы успеть провести некоторое время наедине с собой и разобраться в своих мыслях перед предстоящим событием. Он сказал, что хотел бы попасть в нужный район за несколько дней до запланированного времени. Ожидаемо, организаторы отреагировали с пониманием и проявили заботу. Они заранее позаботились о его пребывании, заказав номер в отеле, чтобы Олег мог спокойно устроиться и подготовиться.       Когда он прибыл в отель, его встретила приветливая женщина на рецепции, которая, казалось, умела создавать атмосферу уюта с первых секунд общения. Вежливо поприветствовав, она сразу вручила Олегу ключи от номера и, не дождавшись вопросов, начала кратко вводить его в курс дела.       — Ваш номер на третьем этаже, — сказала она, показывая на ключ с маленьким пластиковым брелоком, — завтрак с восьми до десяти, на ресепшене всегда будут рады вам помочь. Если дополнительно потребуется, сообщите, и мы можем организовать транспорт. Ваша встреча с продюсерами в субботу, они оформили транспорт на Вас и Ваших коллег, машинка подъедет в девять.       Олег поблагодарил и направился к лифту. Он чувствовал, как его напряжение немного спадает — организаторы позаботились о всех деталях, и теперь ему не нужно было беспокоиться о лишних мелочах. Оказавшись в номере, он закрыл дверь за собой и несколько секунд просто стоял, прислушиваясь к тишине.       Номер оказался просторным и светлым, с большими окнами, через которые в комнату проникал мягкий свет. Он огляделся: кровать, столик, кресло и небольшой мини-бар. Всё было сделано с вниманием к деталям, но без лишней роскоши. Просто и комфортно.       Олег прошёл к окну и открыл его, чувствуя, как свежий воздух города наполняет комнату. Внизу было оживлённое движение: люди спешили по своим делам, машины, магазины. Олег подумал, что в этом моменте нет ничего экстраординарного, но именно такая обыденность позволяла ему немного расслабиться и почувствовать себя частью чего-то обычного, привычного.       Он налил себе воды и сел на кресло, доставая и открывая собственный ноутбук. Несколько минут он просматривал сообщения, проверяя, что нужно будет обсудить с продюсерами. Но потом решил, что ему нужно хотя бы пару часов просто провести наедине с собой. Он не был уверен, насколько важно будет его участие в шоу, но внутренне чувствовал, что субботний день будет ключевым.

***

      Олег уже привык к тому, что связаться с Сашей не так-то просто. Почти всегда он сталкивался с неуловимой недоступностью брата. Были моменты, когда он пытался дозвониться несколько раз подряд, но каждый раз Саша не отвечал. Олег оставлял сообщение, но без всякой уверенности, что его получат. Когда же звонок вдруг удавался, разговоры часто сводились к формальным вопросам и коротким, обрывистым фразам.       Как мама? — этот вопрос стал для него почти ритуалом. Он всегда начинал с него, надеясь услышать хоть какие-то подробности о состоянии матери, но Саша, как правило, отвечал односложно, как будто даже не задумываясь о важности общения. И вот сегодня, накануне съёмок, Олег всё же решил попробовать снова. Он знал, что у него будет мало времени, но всё равно решил, что хотя бы короткий разговор перед важным днем не повредит. Он набрал номер, и, к своему удивлению, сразу услышал знакомый голос. В начале всё шло привычно — короткие, сухие фразы, ответы на вопросы, как будто это был просто формальный обмен информацией.       — Как мама? — спросил Олег, ожидая стандартного ответа.       — Нормально, — произнёс Саша, как всегда сдержанно, без лишних эмоций.       Олег вздохнул, чувствуя, что разговор затягивается в привычное русло. Но на этот раз он решил немного поэкспериментировать. Он не был уверен, зачем, но решил всё-таки добавить ещё один вопрос, который обычно они не задавали друг другу.       — А ты как? — спросил он, пытаясь немного разрядить атмосферу и узнать, как брат себя чувствует, хотя бы на минуту освободившись от мыслей о матери и своих проблемах.       Тишина, которая последовала после этого вопроса, была настолько глухой, что Олег даже поднес телефон поближе, чтобы проверить, не пропала ли связь. Несколько секунд — полная тишина. Это было странно. Но затем, через минуту молчания, Олег услышал знакомый звук — звонок был сброшен. Брат не ответил.       Олег стоял, держась за телефон, не в силах поверить в происходящее. Почему? Почему Саша не захотел продолжать разговор, хотя раньше они бы даже не подумали бросить трубку, пусть даже разговоры не выходили за рамки обязательных. Да и вообще, что случилось? Олег пытался разобраться в этом, но его мысли оставались запутанными. Он не знал, что могло быть причиной такого поведения, но, возможно, в глубине души он сам уже не ждал многого от этих разговоров.       Что же, мило... — подумал он, глядя на экран телефона, на котором мигала надпись Звонок завершён. В этом коротком молчании было что-то оскорбительное, как будто Саша решил не тратить больше времени на разговоры с ним. Олег ещё некоторое время стоял с телефоном в руке, не зная, что делать дальше. Но время не ждёт. Он вспомнил, что через пару часов ему нужно быть готовым к съёмкам, и этот разговор стал просто ещё одним несущественным моментом в длинной цепочке дней, которые всё больше напоминали пустоту.

***

      К девяти утра Олег наконец собрался. Сборы прошли относительно быстро, и к полдесятого он уже был на месте съемок, назначенном ему организаторами теле-шоу. Площадка, а то есть лес, в котором проходило мероприятие, оказался огромным — собрались просто сотни экстрасенсов со всей страны. В воздухе витал напряженный дух соревнования, но Олегу казалось, что все эти люди только и делали, что неистово страдали хернёй на камеру.       С каждым взглядом вокруг Олега он все больше убеждался в том, что основное внимание сосредоточено на экстравагантных жестах, громких заявках и постоянных спорах между участниками. Люди пытались кому-то что-то доказать, сыпались яркими лозунгами и жестами, словно забыв о смысле происходящего. Олег чувствовал себя немного не в своей тарелке. Он был привык к более спокойной и вдумчивой практике — такой, какую ему пришлось осваивать на протяжении всех своих лет как медиуму.       Единственным человеком, с которым Олег сразу смог поговорить нормально и без предвзятого настроя, стала девушка по имени Ира Игнатенко. Их первая встреча произошла буквально случайно: Олег заметил, как она выхватывает сигарету из его руки, когда он молча стоял и курил. От тебя не убудет,— как бы ответила девушка на вопрос в его глазах. Это был странный момент, но Олег не стал спорить. Вместо этого он достал ещё одну сигарету из пачки, и с этого началось их общение.       Ира оказалась откровенной и прямолинейной — как будто чувствовала, что Олег тоже не обременен общественными условностями и имеет свои взгляды на мир. Они обсудили не только курение, но и странные ужимки и претензии других участников шоу. Ира выглядела слегка недовольной происходящим, а Олег, в свою очередь, поддержал ее в этом.       — Представляешь, какая здесь шняга? — сказала она, закуривая и с видом эксперта рассматривая окружающих.       — Да, что-то в этом есть, — ответил Олег, наблюдая за людьми вокруг. — Но, наверное, это то, что нужно шоу. Зрителей это привлекает.       Ира рассмеялась.       — Ну да, — согласилась она. — Но я здесь не за этим. Я хочу проверить свои силы, доказать самой себе, что могу почувствовать что-то реальное, а не просто фокусы для камеры.       Олег кивнул. Он сам хорошо понимал, о чем говорит Ира. Ему не раз приходилось сталкиваться с сомнениями и критикой относительно его способностей. Но в отличие от большинства участников, он не стремился ни кому что-то доказать, его интересовал внутренний процесс и взаимодействие с тем, что было невидимо обычным людям.       — Кстати, ты где-то раньше участвовал в шоу подобного рода? — спросила Ира, пряча волосы за ухо.       Олег ухмыльнулся. — Не-а. Я практикую давно, но вот именно в таких мероприятиях... это впервые.       Ира кивнула, и их разговор плавно перешел к обсуждению опыта и личных методик. Олег рассказал ей о своих подходах к медиумизму, о том, как он научился взаимодействовать с духами и видеть знаки. Ира внимательно слушала, задавая уточняющие вопросы. Казалось, ей было действительно интересно, а не просто хотелось послушать что-то необычное и захватывающее.       Вскоре к ним подошел один из организаторов шоу, напомнив, что скоро начнется запись. Олег и Ира кивнули, подошли к месту съемки, но их разговор никак не прервался. Оба чувствовали какую-то странную симпатию друг к другу и понимали, что вместе им будет не скучно проходить этот день.

***

      Как ни странно, основные съемки с испытанием начались только в часов пять вечера. Их повели с леса к такому типа островку-беседке над водой, где было установлено сиденье, за которым экстрасенсы должны были давать ответы. Перед ними стояла ширма, а за ней скрывалось то, что нужно было угадать. Атмосфера в момент начала испытания была напряженной. В воздухе висела тишина, и каждый из экстрасенсов настраивался на свои чувства. Олег был одним из последних, кто подходил к ширме. Он не стал тратить много времени на подготовку — сразу принялся за работу, настраиваясь на те ощущения, которые, по его мнению, должны были дать нужный ответ.       Когда настала его очередь, он присел и сосредоточился. Несколько секунд прошло в тишине, пока Олег не начал чувствовать, что что-то приходит к нему. Он прислушивался, ловил нужные вибрации, которые могли бы раскрыть скрытое за ширмой. И вот, наконец, Олег почувствовал, как в его сознании начала вырисовываться картина.       — Я увидел чисто картину, знаете, как вот в клубе, — начал он, обращаясь к человеку за камерой. — Человек, в наушниках, пластинки, и это вот, наверное, диджей. Начало как-то на уши давить. На фоне всех естественных шумов, как саундтрек какой-то. Четко выраженная мелодия идет. Я не знаю, как это объяснить. Я просто это слышу и все.       Он остановился, почувствовав, что это было все, что он мог воспринять в тот момент. Эмоции от этого испытания оставались внутри, но он старался не зацикливаться на них. Это было странно, но, как обычно, он не мог точно объяснить, как и почему это ощущение возникло. Просто ощущение, что он был в каком-то другом мире, где музыка была важнее всего, где звуки переплетались и создавали невообразимую атмосферу.

***

      После завершения испытаний участников начали развозить назад по отелям. Олег, все еще не понимая, что именно произошло в тот момент, когда он пытался прочувствовать неизвестное, ощущал какое-то странное опустошение. Они сказали, что нужно будет ждать сообщений на почту послезавтра, и что в итоге пройдет тот, кто был ближе всего к истине, к разгадке за ширмой. Олег не слишком переживал по поводу этого, но его мысли были захвачены неопределенностью. Он волновался, но в глубине души понимал, что у него не так много шансов и что нужно было оставить все на судьбу.       Сев в машину, он сразу же достал телефон. Несколько минут подряд он обновлял страницу ВКонтакте, но никакого нового контента не появлялось. Он чувствовал, что время как-то растягивается, пока не взглянул на часы и понял, что прошел целый час. Почти без раздумий он обновил страницу еще раз. И снова ничего. Вот как, — подумал он, ощущая какое-то чувство растерянности. На самом деле, все, что он хотел сейчас — это уже узнать результат, а не продолжать сидеть в ожидании.       Тогда он взглянул на календарь и понял, что в понедельник они уже точно будут знать результаты. Это еще больше усилило внутреннее беспокойство, ведь Олег не знал, что ему теперь делать. Он не мог просто остаться в отеле на несколько дней, это было бы слишком странно, да и невыгодно. Кроме того, следующее испытание, которое ему предстояло пройти, было в Москве, и ему нужно было быть там, если, конечно, он дойдет до следующего этапа. Олег быстро осознал, что в данной ситуации ему не оставалось другого выбора, как вернуться домой, хотя бы на какое-то время.       Не желая тревожить брата лишний раз, Олег решил не звонить ему, но все же формально написал сообщение с просьбой погостить у него в Москве. Он не хотел занимать слишком много времени Саши, зная, как тот реагирует на его просьбы. Олег написал простое сообщение, не настаивая на чем-то конкретном, ведь и сам не знал, как именно будет выглядеть его приезд.       Саша, как и следовало ожидать, сообщение только просмотрел, не ответив сразу. Олег не стал ждать, понимая, что это типичная реакция брата — он не спешил выражать свои эмоции, не спешил отвечать. Иногда Олегу казалось, что Саша не воспринимает его так, как раньше, и это на фоне всего происходящего заставляло его чувствовать себя еще более одиноким. Но Олег решил не думать об этом — ему нужно было двигаться дальше, что бы ни произошло.       В тот вечер он все-таки принял решение: на утро собраться, взять билет и поехать. Он не знал, что его ждет, но внутренний голос подсказывал, что следующая встреча и следующее испытание могут стать решающими для всего.