Между тенями

Что есть человек?

Наполненная мясом с костями туша? Тленеющее тело, ищущее какой-то смысл? Существо, ведомое инстинктами и желаниями? Путеводная звезда? Или, может, тень, отражающая свет своей внутренней борьбы?

      Было близко к полпервого ночи, когда входная дверь наконец распахнулась. Олег прекрасно понял, кто вернулся домой, но не проявил к тому совсем никакого интереса, предпочтя остаться с телефоном почти впритык к носу. Его губы были поджаты, пальцы туго сжимали корпус мобильного, а глаза снова и снова скользили по одному и тому же сообщению. Четко и ясно в нем говорилось, что он прошел предварительный отбор для участия в новом сезоне Битвы экстрасенсов. Пятый раз за этот вечер он читает, что вся информация о следующем этапе скоро будет прислана на его имэйл, но даже ещё и не думал о том, чтобы сказать об это Саше.. Точно, Саша!       Парень дернулся, как будто выходя из транса раздумий, и вдруг понял, что Саша его зовет. Даже более настойчиво, чем обычно. Похоже, что не первый раз произносит его имя. Олег подорвался с дивана, желая выйти к брату, но, как очарованый до сих пор не отрывая глаз от экрана телефона..       – Олег, ну мать твою, где ты там возишься?– послышалось все так же с коридора. И спустя всего несколько мгновений в проеме гостиной застыла относительно высокая фигура, опирающаяся о дверной косяк.       Олег на мгновение застыл, не сразу осознав, что брат стоит там, а как понял, так резво развернулся, и тут же убрал из рук телефон, тем самим кидая его на диван экраном вниз. Необычный в своем поведении он делает неуверенный шаг на встречу к брату.       – Да, привет. Извини, я задумался немного, — неловко ответил он, пытаясь скрыть проблему, что так гложит внутри. Он не знал, как правильно объяснить Саше, что, он для решил участвовать в БЭ.       Саша в ответ тихо фыркнул и сделал шаг вперёд, его лицо затмило легкое недовольство. Он - Олег - всегда был в таких серьезных моментах беспокойным, и даже его повседневный тон был наполнен той самой неуверенностью, у которой Олега обычно не было.       – Задумался? Олег, ты что, серьезно? — Саша бросил взгляд на брата, его интонация становилась всё более резкой.– Ты вообще не заметил, что я минут пятнадцать зову тебя? Что ты тут с телефоном сидишь, как будто мир на нём заканчивается?       Олег переминаясь с ноги на ногу, его пальцы переплелись, и он начал несколько неосознанно сжимать костяшки кончиками, а его глаза избегали прямого контакта. Он чувствовал, что Саша на нотациях диалог не прервет. Уже не свойственно ему это. Брат был очень прямолинеен, и эта открытая агрессия на грани заботы — как всегда. Они оба это знали, но каждый из них по-своему переживал.       – Слушай, мне нужно тебе кое-что сказать…– все же прорезается тихий голос младшего Шепса. Что правда, не на долго, поскольку в следующий миг он снова сжимает губы в нерешительности. Саша в ответ хмурится, его выражение лица становилось всё более серьёзным. Он знал, что что-то не так. Олег вёл себя странно последнее время, слишком зацикленный на мобильнике, замкнутый в себе.       - Что ты там скрываешь?— спросил Саша, но его голос не звучал с угрозой, скорее с усталостью. Это был вопрос, который он давно хотел задать, поскольку, наверное, сильно беспокоился о брате, но не хотел давить слишком сильно.       Олег вздохнул и резко поднял голову, наконец встретив взгляд Саши. Он знал, что скрывать больше не получится.       – Я... я прошёл отбор на Битву экстрасенсов, — слова сорвались с губ неожиданно резко. Олег не успел задуматься, как это прозвучит, но внутри что-то взорвалось — страх, облегчение, гордость, тревога. Всё смешалось в хаотичном порядке. В этот момент ему показалось, что он наконец сделал шаг вперёд, в своей жизни, в своих решениях. Несмотря на внешнюю уверенность, голос звучал слишком ровно, словно чужой. Внутри же он чувствовал, как сердце колотится где-то в горле, гулко отдаваясь в ушах. Пальцы, едва заметно дрожащие, сжимали подол футболки, а взгляд всё-таки поднялся, встречая глаза Саши.– Буду участвовать в новом сезоне.       Саша замер. На миг показалось, будто мир вокруг него остановился. Он не двигался, не дышал, слова брата застали его врасплох. Его глаза расширились, а губы чуть приоткрылись, но звука не последовало. Медленно моргнув, он словно пытался осознать услышанное. Затем его лицо начало меняться: удивление уступило место напряжённому размышлению, а потом — внезапной волне гнева. Щёки Саши, соответственно, начали краснеть, как всегда, когда он злился, но сдерживал эмоции. Он отшатнулся назад, будто слова брата нанесли ему физический удар.       – Ты что, с ума сошел? — наконец выдохнул он, его голос прозвучал хрипло, выдавленный слова сквозь стиснутые зубы. Олег в ответ напрягся, мышцы на его лице дёрнулись, выдавая вспышку разочарования. Он знал, он ожидал, что Саша будет против. Но столкновение с реальной реакцией оказалось болезненным. Словно нож прошёлся по груди. Сердце, ещё недавно громко стучавшее, будто провалилось куда-то в пустоту. Его руки бездумно схватились за небольшой столик около входа в гостинную, крепко сжали его, он как будто пытался укорениться в пространстве, чтобы не сорваться.       – Ты же сам в этой программе. Ты понимаешь, как это работает, Саша! — голос Олега прорвался сквозь напряжение, сорвался вверх. Внутренний адреналин бушевал, накатывая жаркими волнами по телу. Его дыхание стало резким, неравномерным. Он стоял, стиснув кулаки, пытаясь сдержать натиск эмоций, но взгляд уже полыхал огнём.– Я не собираюсь ничего скрывать, не хочу прятаться. Почему ты так за меня переживаешь? Я взрослый, сам решаю!       Саша выдохнул резко, нервно. Он оторвал руки от стола, но тут же снова стиснул их, не зная, куда деть. Его пальцы на мгновение потянулись к вискам, пытаясь массировать напряжённые точки.       – А ты думаешь, раз взрослый, так я не должен за тебя переживать?– Саша повысил голос, его следующие слова резали воздух как ножом.– А ты знаешь, как бы она переживала? Ты вообще осознаёшь, что это может тебе стоить всего? Да тебя засмеют, Олег! Ты не понимаешь, на что ты подписываешься!       Олег шагнул ближе, его тело словно инстинктивно потянулось к брату, желая поддержать конфликт не только лишь словесно. Ему было тесно в своей коже, хотелось выплеснуть всё. Он почувствовал, как злость охватывает его целиком, и не мог больше себя сдерживать.       – Как ты можешь говорить вообще что-то о бабушке?! Манипулировать ее реакцией! К тебе она может приходит и рассказывает, как ко мне относится? Не приходит, и я знаю об этом! Хоть у тебя и кольцо ее, а со мной только и общается.– Его голос сорвался, в нём звучала смесь боли, отчаяния и непонимания. Он махнул рукой в сторону Саши, как будто пытаясь сбросить с себя его упрёки.– И ты вообще не понимаешь! Ты и понятия малейшего не имеешь, что внутри меня творится! — Олег говорил уже с такой уверенностью, что казалось, будто ни одна сила на свете не сможет его остановить. Он посмотрел прямо в глаза Саше, надеясь хоть как-то до него достучаться.– Ты хочешь, чтобы я просто сидел и молчал? Чтобы ты меня держал в клетке здесь?       Саша встал, его глаза были полны ярости, но в них можно было увидеть что-то другое — что-то похожее на боль, скрытую под этим напряжением.- Ты же мой брат! Я не могу просто стоять и смотреть, как ты рушишь себя ради этого вот! Оно ничего не стоит, по сути, а проклинать могут до конца жизни! Этого тебе надо?— его голос срывался, и в этот момент Олег видел, как Саша тяжело дышит.       Олег стоял, не отводя взгляда. В его глазах было что-то похожее на решимость и отчаяние. Он хотел быть сильным. Он не мог больше быть тем, кем его хотят видеть другие. Он повернулся к брату и сказал, почти шепотом:       – Это мой выбор. И я его сделал.       Саша замолчал, только выдохнул через нос, как будто его слова застряли в горле. Это было не примирение. Это был тупик. Тот момент, когда каждый из них понимал, что не сможет переделать другого, и что эта борьба только начнётся. Непроницаемая тишина заполнила комнату после его слов. Это была не победа, а странное, горькое ощущение, будто он пробил стену, но сам при этом ранил себя. Саша молчал. Он просто стоял там, скрестив руки на груди, сжав губы в тонкую линию. Его взгляд — колючий, но наполненный болью, — был прикован к Олегу.       Олег резко развернулся, направляясь к своей комнате. Он быстро взял с полки рюкзак и начал небрежно скидывать туда первые попавшиеся вещи: сигареты, наушники, свечи какие, да другие атрибуты. Его руки тряслись, но он старался не обращать на это внимания.       В это время Саша медленно подошёл к двери, его шаги были почти неслышными, словно он пытался не потревожить хрупкую напряжённость, заполнившую комнату. Он прислонился плечом к косяку, скрестив руки на груди, и взгляд его застыл на хаотичных движениях брата. Это был взгляд не столько осуждения, сколько смеси усталости и тревоги, которую он не мог скрыть.       – Ты серьёзно? — его голос прозвучал тихо, но каждое слово резонировало, словно удары по струнам, которые вот-вот лопнут. Напряжение в его тоне было почти ощутимым, как статическое электричество в воздухе перед грозой. Олег продолжал молча укладывать вещи, не удостаивая брата даже коротким взглядом. Его руки двигались резко, словно он хотел сделать всё как можно быстрее, будто этот беспорядок был ключом к его свободе. Когда молния рюкзака издала хрустящий звук, он резко застегнул её и вскинул рюкзак на плечо, как щит.       Он наконец повернулся к Саше, его взгляд метался между упрямством и едва скрываемым страхом. В этом взгляде читалась внутренняя борьба, словно он хотел сказать что-то важное, но боялся признать свои собственные сомнения. Саша, стоявший до этого неподвижно, выпрямился. Его тело напряглось, руки непроизвольно сжались в кулаки, словно готовясь удержать Олег силой, если потребуется. Несколько долгих мгновений он просто смотрел на него, словно выискивал слабое место в броне брата, чтобы достучаться.       – Ты что, думаешь, что это решение что-то изменит? — начал он медленно, растягивая слова, будто каждое из них давалось с усилием. Его голос был низким, спокойным, но в этом спокойствии ощущалась надвигающаяся буря.– Уйдёшь сейчас, и что? Ты докажешь, что ты взрослый? Или что ты просто ребёнок, который убегает от проблем?       – Это не проблемы, Саш! Это моё решение, моё чёртово решение!— Олег почти выкрикнул, его голос дрожал, но не от страха — от переизбытка эмоций, которые он больше не мог удерживать. Каждое слово било по тишине, как камень, разбивающий стекло. Он сделал шаг вперёд, будто пытался прорваться через невидимую стену, которую создавал его брат. Его лицо вспыхнуло гневом, но глаза выдавали иное: под слоем упрямства и ярости кипело отчаяние. — А ты, как всегда, считаешь, что знаешь лучше. Но на этот раз ты не прав, — последние слова он почти сорвал, голос захрипел, превратившись в болезненный шёпот, наполненный болью, которая ранила самого Олега.       Саша молчал, но его тело напряглось, как натянутый канат. Он резко шагнул вперёд, и этот шаг был словно выстрел: быстрый, решительный, без права на отступление. Его движения были резкими, но в них не было злобы. Это была сила, порождённая страхом потерять. Он перекрыл выход, раскинув плечи, словно стал непреодолимой преградой.       – Ты не пойдёшь никуда, — твёрдо сказал он, и его голос прозвучал, как удар молота. Стальные нотки в его тоне не оставляли сомнений: это не угроза, это факт. Он не кричал, но от его слов Олег инстинктивно замер, как зверь, почувствовавший опасность. Они вновь встретились взглядами. Это было не просто столкновение, а битва, молчаливая и напряжённая, будто между ними натянулась невидимая нить, готовая лопнуть. Олег стоял напротив Саши, стиснув зубы, словно пытался удержать себя от крика, от слёз, от чего-то большего, что рвалось наружу.       – Уйди с дороги, — тихо, но решительно произнёс он. Но Саша даже не шелохнулся. Его взгляд стал тяжёлым, как свинец. Он дышал ровно, но внутри него всё бурлило. Он хотел закричать, схватить Олега за плечи, встряхнуть его, заставить понять. Но вместо этого он ответил тихо, почти мягко, но с той интонацией, которая заставляет останавливаться:       – Олег, на часах первый час ночи. Ты даже не знаешь, куда пойдёшь. - В голосе Саши не было злобы, только упрямство, смешанное с заботой. Его слова словно врезались в Олега, заставляя его глаза метнуться в сторону, как будто он искал ответ где-то за пределами комнаты.       – Я найду, куда пойти, — отрезал Олег, быстро, резко, как будто слова могли служить щитом. Он сказал это так, будто убеждал себя больше, чем брата. Саша остался стоять на месте, его ноги словно вросли в пол. Внезапно он поднял руку и положил её на плечо Олега. Движение было будто бы и небрежным, но в нём чувствовалась железная хватка. Оно не было грубым, но настолько твёрдым, что стало ясно: Саша не собирается отступать.       – Ты думаешь, что это решит всё?– его голос сорвался, звучание стало грубее, будто каждое слово причиняло ему боль.– Что, выйдя за порог, ты докажешь мне, что я не прав? Ты просто бежишь, Олег. От себя, от меня, от всего.       Олег больше не мог это слушать. Он резво скинул руку с плеча, пихнул брата и распахнул дверь, выходя в коридор и даже не взглянув назад.       Саша не побежал за ним. Он стоял в дверном проёме, смотрел, как брат спускается по лестнице, и чувствовал странную пустоту. Саша хотел остановить его, крикнуть что-то, но слова застряли в горле. Он просто закрыл дверь, резко выдохнул и сел на ближайший стул, уставившись в пол.       В это время Олег шагал по улице, стараясь не оборачиваться. Его сердце бешено колотилось, а в ушах стоял звон от переполняющих эмоций. Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, но не позволил им пролиться.       – Я всё сделаю. Я всё докажу, — прошептал он себе под нос, сжимая лямки рюкзака.

***

      Темнота ночи обволакивала улицу, фонари лениво моргали, отбрасывая тусклый свет на потрескавшийся асфальт. Олег шёл, опустив голову, сжав лямки рюкзака так, что пальцы побелели. Кажется, даже холодный воздух не мог пробиться сквозь хаос мыслей, что бурлили в его голове.       Впереди виднелся подъезд, а на ступеньках, обхватив себя руками, сидела женщина. Дешёвое платье задралось выше колен, а на её лодыжке висел порванный чулок. Голову она склонила вниз, каштановые волосы спутались, как не пойми после чего. Олег замедлил шаги. Когда он подошёл ближе, она подняла глаза. Красные, мутные, глаза, полный алкоголя взгляд остановился на нём.       – Чё пялишься? Иди своей дорогой, парень, тут тебе не рады, — её голос был хриплым, а в нём слышалась усталость. Она махнула рукой, будто бы прогоняя надоедливую муху.       И Олег, признаться, уже хотел пройти мимо, но что-то заставило его остановиться. Его взгляд скользнул за её плечо, туда, где не было ничего... кроме тени. Но Олег видел. Видел, как за спиной женщины стояла молодая девушка, схожа не нее. Она смотрела на Олега, в её взгляде смешивались сожаление и мольба.       — Кто ты? — спросил он, но голос его прозвучал глухо, будто адресован не ей, а пустоте, которая окружала их обоих. Женщина сначала вздрогнула, словно выдернутая из своих мыслей. Её глаза вспыхнули настороженностью, однако она зло усмехнулась, прикрывая испуг грубостью:       — А ты, вижу, ещё и говоришь сам с собой? Шёл бы ты...       Но Олег уже не слышал её. Весь мир словно отступил, оставив только их двоих и странное чувство, что он смотрел не на неё, а через неё. Он медленно подошёл ближе, двигаясь так, будто боялся вспугнуть что-то невидимое. Его шаги были лёгкими, но уверенными. Опустившись на корточки, он встретился с её взглядом.       — У тебя за спиной там. Сестра, говорит..м-м, Оля, — произнёс он, его голос был тихим, но каждое слово отозвалось эхом в тишине. Женщина напряглась. Её губы слегка задрожали, хотя она старалась этого не показывать. Руки крепче сжали рваную ткань платья, словно это был её единственный щит от того, что Олег только начал говорить.       — Ты… не знаешь, о чём говоришь. У меня никого нет, ясно? — резко ответила она. Голос её дрогнул, невидимая струна души натянулась до предела. Она крепче прижала руки к груди, её взгляд метался, будто ловя тени в темноте. Олег же остался неподвижен, его взгляд оставался сосредоточенным и спокойным, как будто он видел перед собой нечто большее, чем она могла понять.       — Она здесь, — продолжал он мягко, словно боялся спугнуть тишину. — Стоит прямо за тобой. Она смотрит на тебя. Упрямо. Говорит, как тогда, помнишь? Когда вы ссорились из-за ерунды.       — Хватит! —выкрикнула женщина, резко вскидывая голову. Её голос дрожал, будто она пыталась вытеснить страх гневом, но вместо этого он звучал как, скорее, мольба. Её руки чуть дёрнулись, словно она хотела закрыть уши, но не осмелилась. Его глаза затуманились грустью. Он говорил так, будто слова вырывались не из его уст, а из глубин чужой боли.       — Она жалеет, что подсадила тебя на всё это. — Олег посмотрел мимо неё, в глаза девушки-призрака. — Она говорит, что не хотела этого. Что всё зашло слишком далеко, и она бы исправила это, если бы могла.       Женщина всхлипнула, звук был рваным, как будто из неё вырвался давно подавляемый крик. Она обхватила голову руками, её плечи начали дрожать. Её тело казалось на мгновение сломанным, как кукла с порванными нитями.       — Ты врёшь… Ты всё врёшь… — пробормотала она, пряча лицо. Но её слова были пустыми, словно она говорила их лишь для себя, чтобы не услышать правду. Олег выдержал паузу, глядя прямо на неё. Затем его голос снова прорезал воздух:       — Она не хочет, чтобы ты повторила её путь. Она видела, как ты идёшь по наклонной, и кричала, но ты её не слышала. Она говорит, что не хочет, чтобы ты закончила так же, как она... от передоза.       Эти слова, как удары, разбивали стены её внутреннего мира. Она вскинула голову вновь на паренька, её глаза блестели от слёз, лицо горело отчаянием. Она сжала кулаки, как будто пытаясь удержать в себе остатки сил.       — Очень. Очень жалеет. Она хочет, чтобы ты жила. Для себя, а не для всех тех, кто каждый день тебя уничтожает.       Её дыхание стало поверхностным. Она застыла, словно между ними образовалась невидимая преграда. Её глаза искали что-то в его лице — ответ, утешение или ложь, которой не было.       — Она там? — голос её сорвался, почти превратившись в шёпот. Она боялась услышать ответ, но не могла не спросить. Олег медленно кивнул, в его движениях было что-то почти отеческое.       — Да. Она здесь. Хочет как будто бы вот так руку положить, - говорит Олег поднимаясь, обходя девушку и осторожно обхватывает плечо.- Вот так. Делала постоянно... Не страдай этим больше. И работа нормальная появится, а не.. такая.       Она снова закрыла лицо руками. Её рыдания наполнили ночь тяжелой, но очищающей болью. Её тело больше не казалось чуждым, в нём появилась какая-то новая жизнь, едва заметная, но настоящая.       Олег шагнул назад, наблюдая за ней в тишине. Его сердце было словно стиснуто в тиски, но он знал, что сделал всё, что мог. Уходя в темноту, он оглянулся на мгновение. Она всё ещё сидела там, но теперь выглядела иначе — не как пустая оболочка, а как человек, который впервые за долгое время увидел свет.

***

      Олег дальше пошел по ночной улице, чувствуя, как тяжело давит каждый шаг. Он не знал, куда идти, и каждый поворот только приводил его дальше от дома, дальше от всего, что могло бы удержать его от этого решения — уйти. Он поднимал глаза на уличные фонари, их тусклый свет сливался с ночной темнотой, создавая ощущение того, что мир за пределами этой улицы был отдалённым и чуждым. Олег не знал, зачем шёл, но шаги вели его к круглосуточному супермаркету.       Он замедлил шаги у ступенек, опустился на них, поставив рюкзак рядом. Вздохнув, вытащил пачку сигарет, достал одну и медленно поднес ее к губам. Пламя зажигалки осветило его лицо на мгновение, пока он не затянулся дымом. Олег взглянул вверх, где виднелись слабые облака, словно они тянулись по небесам, будто в поисках пути, которого не могли найти. Он почувствовал лёгкую тревогу в груди, словно тень от событий этого вечера не отпускала его.       Мысли путались, вспыхивали одна за другой, но всё чаще в голове возникала одна: А что если я, как и эта женщина, когда-то окажусь на краю? Эта мысль не покидала его, заставляя сердце сжиматься от неопределенности. Он задумывался о Саше, о том, что происходит между ними, о том, как он тянет его в одну сторону, а сам стремится в другую. Тут же всплывало: Может быть, и он, как та девушка, уйдёт в это... в этот мир, от которого уже не будет возврата?       Олег знал, что Саша — человек, который всегда был рядом, его брат, его опора. Но что, если этот путь, по которому они шли, вёл к тупику? Что, если разрыв между ними был неизбежен, и Саша не смог бы понять его выбор? Он часто думал о том, что если бы его брат был другим, если бы тот не был таким жестким, таким настойчивым в своём праве на контроль, всё было бы проще. Но разве он сам был готов отказаться от своей мечты ради того, чтобы угодить ему? Если бы Саша знал… Если бы я рассказал ему сразу… Он снова вздохнул, отпуская струйки дыма в ночной воздух.       Его пальцы дрожали, когда он держал сигарету, и не из-за холода. Это был не просто страх, а нечто большее. Волнение, которое заставляло его разрывать себя между двумя мирами, двумя жизнями, двумя возможностями. Может быть, я смогу прорваться? А может, всё, что я делаю, — это просто очередная ошибка? Олег знал, что если бы он не продолжал двигаться, если бы не пытался прорваться через этот внутренний барьер, который ставил перед ним брат, то рано или поздно он сам себя сломает. Но как жить с этим постоянным ощущением, что тебе не позволено быть собой?       Саша не сможет понять этого. Он всё сломает, как всегда. - эта мысль пронизывала его, но в то же время, внутри он ощущал и другое. Чувство, что он не один. Что в какой-то момент это всё может стать ясным. Но когда это будет? И стоит ли ждать, когда этот момент наступит? Или ему нужно идти дальше, несмотря на всё?       Олег отпустил сигарету, вдавил её в землю и снова взял рюкзак. В голове вновь мелькала мысль о том, что он мог бы вернуться домой. Но эта мысль быстро исчезала, уступая место очередной волне сомнений. Саша всё равно не поймёт. Не в этой жизни, не сейчас.