Dame's Rocket

Который час? Какой день? Проснулся ли Кацуки в мире, отличном от его собственного, спал ли он годами, задыхаясь от своего языка и мерзкой грязи, которая даже сейчас пробивается из его легких в горло, грозя вылиться наружу... «Ты выглядишь чертовски мертвым, приятель, почини себя, пока я сам этого не сделал». Он гримасничал? Кацуки не может вспомнить. Его разум чувствует себя так, словно он живет сквозь хлопок, пробираясь к его сознанию, и он думает, откуда-то издалека, что хочет убить себя. Это такая забавная мысль, теперь, когда он об этом думает. Кацуки хочет убить себя, и это почти заставляет его смеяться. Он этого не делает, он сохраняет нейтральное выражение лица, и когда Мицуки уходит на работу, а Масару уходит, Кацуки почти плачет. Это просто чертовски грустно . Он не помнит, когда его обнимали в последний раз, и от этого ему хочется плакать еще сильнее. Он не знает, по крайней мере, он действительно так не думает. Кацуки просто не может вспомнить – Наступает ночь, и Кацуки больше не может это выносить. Он не резкий. Он помнит первый раз, когда окровавленные руки пытались скрыть рану, которая была слишком большой. В итоге он оставил ее в покое, она зажила сама собой, и Кацуки помнит, как чувствовал себя глупо, потому что порез был недостаточно большим, чтобы требовалось срочное зашивание. Теперь его разум затуманен, набит ватой, и он думает, что хочет... Может быть, на мгновение он хочет... Кацуки вздыхает, он берет красивое красное лезвие, Киришима - рядом с этим, розовым, потому что Киришима сказал, что это такой мужественный цвет. Он не будет думать об этом сейчас. Киришима не будет в его мыслях, когда это лезвие коснется кожи. Не будет. Кацуки смотрит на клинок и хочет... Слишком поздно, это полосует по не обнаженному бедру, и это огромный порез. Это больно. Это жжет. Кацуки думает, что именно это и ощущаешь, когда начинаешь принимать наркотики, курить или пить до тех пор, пока это тело не перестанет принадлежать тебе. Он снова резко опускает лезвие. Кацуки не останавливается и не думает ни минуты. Он помнит, как слышал, что лучшие порезы — это те, которые делаются без раздумий, когда кожа разрывается очень нежно, а лезвие опускается так сильно, что кровь смешивается с красно-розовой мышцей. Он шипит и слезы наворачиваются на глаза, потому что это больно, как сука. Он не прекращает резать, пока лезвие не касается кожи, и его бедра не вздрагивают. Это так нежно, это больно . Он встает, видит звезды и черные точки, и Кацуки смеется. Он такой чертовски смешной, в своих боксерах, кровь течет по его ногам, все порезы показывают то, что выглядит как начало мышц и белой штуки. И тут он понимает, что его руки красные. Руки Кацуки кровавые и красные. Это так чертовски иронично, СМИ ожидали, что он будет злодеем, что его руки станут красными от чьей-то чужой крови, но это его кровь на его руках. Он шмыгает носом и вытирает ее. Кацуки продолжает мыть руки, пока они не станут красными. Но теперь он благодарен, что это не его кровь. – Кацуки сегодня достаточно устал, поэтому, когда он встает, чтобы убраться, его ноги протестуют, а бедра горят. Кацуки убирается на кухне, но не без морщиний и шипения. Он готовит ужин, не дожидаясь возвращения Мицуки или Масару, поднимается наверх. Его бедра протестуют, уже достаточно избитые на всю жизнь. К тому времени, как он поднимается наверх, Кацуки сдерживает слезы. Он решает, что не хочет оставаться дома. Он не хочет ждать Мицуки или Масару. Кацуки одевается и падает с двух этажей, используя свою причуду, чтобы не убить себя в процессе. Он шипит, кусая свои руки и скуля. Его причуда помогла уменьшить боль, но падение все равно было чертовски болезненным «Соберись, Кацуки», — бормочет он. Кацуки вытирает слезы. Он не слабак, не педик. Он может выдержать гребаную боль, черт возьми. Прошло немного времени, и Кацуки понял, что он не знает, что делать дальше. Он серьезно раздумывает о том, чтобы вернуться, пока не услышал голос Мицуки у входной двери. «Ебаный ублюдок, когда я его увижу, я вышибу ему все зубы», — сердито ворчит она. Кацуки ни на секунду не перестает верить, что она это сделает. Он не может вернуться, не сейчас. Кацуки слышит, как Мицуки ищет его и кричит на Масару, когда понимает, что тот ушел. Кацуки бежит. Раз, два, три, четыре, пять, он не перестает бежать. Кацуки не может перестать бежать, пока не появляется его детский парк. Его старый детский парк. Тот, на котором Кацуки настаивал, чтобы он тоже ходил, прежде чем начал ходить в новый. (до того, как Мицуки начала его ненавидеть) Он останавливается, садится на одну из скамеек, и его дыхание становится таким сбивчивым, что Кацуки думает, будто это вредит его легким. Он не знает, что делать после этого. Возвращение домой не может быть вариантом, пока не спустится Мицуки, и Кацуки не понадобится оправдание, которое смягчит удары. Он чертовски напуган. Кацуки хочет впиться ногтями в порезы, он хочет копать глубоко-глубоко-глубоко, пока не найдет источник этого (что бы это ни было, он не знает. Найти, почему его мать ненавидит его? Почему его отец, похоже, не заботится о нем? Возможно, просто знает, почему он родился таким гнилым) Кацуки думает, что никто не будет здесь, чтобы снова увидеть кровь, стекающую по его ноге, его промокшие штаны и металлический запах. Он начинает царапать порезы ногтями, когда слышит, как кто-то громко вздыхает, сидя рядом с ним. Кацуки тут же оборачивается, готовый взорвать этого ублюдка... Мешки под глазами. Деку сражался с ним на фестивале несколько месяцев назад. «Мешки под глазами?» — усмехается Кацуки. Он не должен этого делать, он хочет, чтобы это звучало так, будто он немного рад, что кто-то сел рядом с ним, пусть даже случайно. Кацуки такой отвратительный. Мешки под глазами пристально смотрят на него. «Бакуго? Что ты...» — качает он головой. «Неважно. Эй». Кацуки нацеливается на него. Не похоже, что его убьют, если просто поговорить с ним. «Привет.» «Что ты здесь делаешь» «Похищаю детей в чертовом парке», — говорит Кацуки, и сарказм капает с его языка. «Ладно, не будь таким уж соленым, черт возьми». Кацуки усмехается. Он не солёный (хотя Айзава решил обучать Мешки под Глазами до Кацуки. Хотя всё внимание Айзавы всегда было приковано к фиолетоговолосому парню. Не то чтобы его это волновало.) Он морщится. Кацуки понимает, что у Мешков на щеке до ключицы темно-фиолетовые синяки. «Что, черт возьми, произошло?» Кацуки убеждает себя, что ему все равно. Он просто хочет с кем-то поговорить прямо сейчас. Мешки под глазами хихикают, в голосе нет юмора. Кацуки тоже не находит это таким уж смешным. «Я нахожусь в системе приемной опеки». Кацуки моргает, один раз, другой. «что?» Это не укладывается в его сознании (оно протестует, говоря, что этот разум даже не принадлежит Кацуки, потому что на самом деле Кацуки мертв). «Приемная семья», — хмурится Мешки с Глазами. «Что? Это чертовски слабо для Мистера Взрывного Убийства?» Он усмехается, показывая одни зубы и не испытывая никакого сочувствия. «Что? нет, я даже не сказал ни хрена. Приемная семья не делает тебя слабым», - Кацуки вздыхает. Несколько минут все тихо, Шинсо тяжело дышит. Кацуки узнает это тяжелое дыхание. «Тебе нужна медицинская помощь», — бормочет он, рисуя линии на скамье. «Я не могу получить чертову медицинскую помощь!» Кацуки хмыкает, быстро натягивает рубашку и наматывает бинты. Те, что уже были грязными и касались его кожи, он разрывает. Шинсо мельком видит ярко-красный и фиолетовый синяк. «Кацуки, что за...» «Ты не единственный ребенок с дерьмовыми опекунами». Затем Кацуки вытаскивает руку, показывая Шинсо бинты. Шинсо смотрит на него. «А ты знаешь, как их заворачивать?» Мальчик с фиолетовыми волосами пожимает плечами. Кацуки вздыхает и укутывает его. «Завтра сходи к Исцеляющей Девочке. Скажи ей, что мы спаррингуемся, и я пнул тебя слишком сильно». «У тебя будут неприятности». «Эта хрень принесет тебе еще больше проблем. Просто сделай это, черт возьми. И никому об этом не говори». Это синяки на животе Катсуки. Это секрет, его родители. Шинсо кивает. Он понимает необходимость прятаться. Он тоже так делал. В ту ночь Кацуки возвращается домой с запасным ключом в маленькой цветочной вазе. Когда он открывает дверь, происходит много событий одновременно. Его волосы дергает блондинка, которая, как он предполагает, является Мицуки. Кацуки падает на пол, Масару быстро выхватывает острый предмет из руки Мицуки. Нож. Чертов нож. Кацуки вскакивает. Он выглядит одновременно испуганным и уставшим. «Где, черт возьми, ты был, ебаный ублюдок», — усмехается она, хватая прядь светлых волос (его светлых волос) и дергая сильнее, пока клочья не падают на пол вместе с кровью. «Н-на тренировке с кем-то из Общеобразовательного курса. Учитель сказал-» «Мне наплевать, что сказал этот ёбаный учитель. Тащи свою ёбаную задницу в свою ёбаную комнату». Кацуки делает. Он не смеет сопротивляться, потому что на этот раз у него получается лучше. У него болит голова. В тот момент, когда Кацуки входит в комнату, он слышит щелчок двери. Дверь заперта. Он должен быть напуган. Никакой еды, никакой воды. Только телефон и зарядное устройство. Он знает, что никому не позвонит. Мицуки тоже это знает, поэтому она даже не забирает его. Он должен плакать. Он должен быть холодным, голодным, жаждущим и страдающим от боли. Он не такой. Кацуки просто ничего не чувствует. Всепоглощающее оцепенение и в какой-то момент сегодня Кацуки думает, что он действительно хочет убить себя.