Мир, который изменился

I Ранним утром Лиллиан подняли для встречи с наставником. Раздумывая между ремеслом изготовления искусных ловушек и бомб, и обучением убийству, она выбрала последнее. Ей не нравилось конструировать сложные механизмы и применять хитрые ловушки — не хватало хладнокровия, а главное, ума. Увидев свою учительницу впервые, Лиллиан слегка обомлела. Это была невысокая короткостриженная эльфийка с выдающимся валласлином, посвященным Андруил. Однако, отстраненное поведение «Наследницы», так ее звали, не способствовало разговору о происхождении. Кроме ремесла убийцы, ничего обсуждать она не была намерена. Выслушав небольшое зловещее представление Лиллиан осталась под особым впечатлением. Часть ее личности поняла, что выбрала правильный путь, другая часть предложила познакомиться с другими учителями. Однако с первых секунд Инквизитор потянулась к наставнице, как ребенок к прилавку на ярмарке, и какой бы гневной тирадой не разразилась совесть, как бы ни оттягивала этого ребенка назад, сделать это было невозможно. Наследница была женщиной загадочной, холодной, порой говорящей так, как сказал бы разве что Коул. Каким бы ни был путь, который привел ее сюда, эта женщина прошла его с достоинством. Она стоила каждого потраченного рояла. Философия убийства. Эльфийская наставница имела на нее свой особый взгляд. Одной рукой она ее подкрепляла, другой — разрушала. В ее словах и посланиях было что-то неуловимое, что-то, за что Лиллиан никак не могла уцепиться. Хотя Наследницу и удовлетворил интерес Инквизитора, она сразу выразила сомнения по поводу выбранной специализации. Лиллиан рядом с ней чувствовала себя слишком глупой и наивной. Наследница была немногословна и спокойна, как черный лотос на пруду. Она заставила Инквизитора попотеть, а потом и вовсе сказала, что будет приглядывать за ней в походе. Лиллиан сразу представила себе ее сосредоточенный взгляд полный осуждения, преследующий ее из каждого куста. Что ж, так тому и быть. Эмприз-дю-Лион уже оказался во власти зимы, благодаря которой там замерзла даже река. Желая полюбоваться на это собственными глазами, эльфийка не переставала волноваться. За время походов по Ферелдену, все в нем стало для нее родным и привычным. Как выглядят предместья Орлея, как выглядят люди, живущие в предместьях Орлея, она не имела никакого представления. Принимая увесистый горячий сверток от кухарки, Лиллиан только сейчас заметила Железного Быка, завтракающего в углу таверны в полном одиночестве. Он выступал со второй группой, так что времени у него было навалом, но что-то в его виде вызывало у эльфийки тревогу. Она присела напротив. — Утречко, босс! — бодро поприветствовал он. — Ты как вообще? — спросила Лиллиан, внимательно разглядывая его слегка помятое лицо. — Никогда не бывало лучше, — усмехнулся он, отрывая единственный глаз от огромной порции омлета с кусочками баранины. Его искренне веселила ее забота. — Мне показалось, ты как-то часто стал напиваться или… это совсем не мое дело, и я тебя не осуждаю, — начала мямлить она. Железный Бык смотрел на нее так улыбчиво и беззаботно, что все тревожные мысли испарялись сами собой. — Просто скажи, если сую свой нос туда, куда не просили. Но мне показалось, тебя что-то напрягает в последнее время. А может и нет. Железный Бык резко отодвинул тарелку и с искренним неудовольствием отпил что-то из своей кружки. Пауза, которая образовалась между ними, была не столь длинна, но Лиллиан за эти мгновения успела оглядеть зал таверны, подслушать разговор между двумя поварятами, и задуматься о том, где, интересно, трапезничает Наследница. Ее невозможно представить среди обычных людей. — Босс, не буду врать, — Жезелный Бык поиграл желваками. — Можешь звать меня параноиком. Вот, ты же слышала о заварушке на границе Неварры и Тевинтера, да? — Лиллиан кивнула. В ставке командования ей объясняли, что два государства объединились в желании согнать подозрительных культистов, но только затем, чтобы снова поспорить за территории. От войны их удерживает только присутствие сил Инквизиции в регионе. — Бен-Хазрат сообщает, что в Неварре завелся агент венатори среди верхушки. Супер. Дальше — Имперский сенат, отклоняет предложение о регулировании деятельности венатори. Венатори в Западном пределе. Венатори там, венатори тут. — Имперский сенат? — улыбнулась Лиллиан. Шпион — всегда шпион. Даже если он пьян, похотлив или голоден. — Это тебе известно от надежного источника? — Нормального, — нехотя ухмыльнулся кунари. — Лелиана держит ситуацию на контроле, — расплывчато сказала эльфийка. Она с трудом лавировала между вопросами, в которые ее посвящали советники Инквизиции. Их разноплановость порой заставляла голову идти кругом. От выбора украшений для тронного зала до политических интриг чужого государства. — Тебе это кажется, недостаточным? — Можешь считать это шпионской привычкой, но кто-то нам что-то не договаривает. Я это чувствую, — Железный Бык сложил руки у подбородка и уставился в окно. Его одолевало подозрение, высказывать которое он совсем не хотел. Это бы означало конец его работы на Инквизицию. — Мне не хочется оставлять тебя в такой момент, но я жопой чую, мне нужно там быть. Если на Охотничьем холме завелась гадюка, которая нашептывает что-то в пользу венатори… Лиллиан смотрела на него с легким удивлением. Ей до этого и в голову не приходило, что кто-то здесь должен спрашивать ее разрешения отлучиться по делам. — Послушай, если ты чутье подсказывает тебе, что ты должен разведать обстановку лично, то ты просто обязан туда отправиться. Без вопросов. — Ты какая-то необыкновенная, — снисходительно улыбнулся Железный Бык. — Необыкновенная в смысле — бестолковая? Я доверяю тебе. Если ты говоришь — дело нечисто, значит, вероятно, так и есть. Ты можешь делиться любыми догадками, ладно? Две головы лучше, чем одна. Даже если одна из них работает на половину, — эльфийка потянула плечи. После утренней тренировки, которая состояла из ошеломительного количества повторяющихся упражнений, тело ныло. — Это ты про мою? — усмехнулся Бык. — Смешно, — кивнула Лиллиан. В числе первых из Скайхолда на встречу Эмприз-дю-Лион выехали Лиллиан, Кассандра, Варрик и Солас. «Как в старые добрые», думала эльфийка. Им пришлось передвигаться на бронто. Медленно и зябко, они вгрызались в непогоду. Ландшафт по мере отдаления от базы быстро стал туманным и белоснежным. Лиллиан тщетно прятала лицо за накидкой, пытаясь избавиться от врезающихся в нее влажных хлопьев. Несмотря на буран, мерное покачивание крупного ездового животного, едва не заставило эльфийку задремать. На полпути их внезапно перехватила Хардинг. Девушка была покрыта снегом почти до головы. — Мне очень жаль, миледи Инквизитор! — Хардинг стремилась перекричать вьюгу. — Но мне придется отвести вас в Изумрудные могилы, в обход. Мы застали большой отряд красных храмовников, проникших в регион. Лиллиан удивленно уставилась на ее маленькую бесстрашную фигурку: — Куда они направляются? — Мы пока не знаем, наши агенты постараются отследить пункт назначения. Но не похоже, чтобы они двигались на Скайхолд! Эльфийка слезла со спины бронто и встала перед Хардинг по направлению ветра. Вероятно, это было единственным способом показать ей свою благодарность. Инквизитор услышала заветные слова, но скопление красных храмовников внушало ей опасения. Она поймала глазами Кассандру. Та внимательно слушала их разговор. — Кто отдал приказ? — спросила Лиллиан. — Рыцарь-командор Каллен. «Рыцарь-командор Каллен», звучит как достаточно веская причина. Лиллиан указала на зверя и поманила Хардинг за собой. Девушка-гном подала какие-то сигналы своим товарищам, ожидающим ее в стороне. — Если вы решительно не хотите отклоняться от маршрута, мы проводим вас в Сарнию. Хотите? — Нет, если Каллен сказал, что так нужно, мы обойдем, — ответила Лиллиан. — А что будут делать оставшиеся разведчики? — Им сказано следить за группой и ждать указаний от Тайного канцлера, — она обернулась, пытаясь направить голос сквозь бушующий ветер. — Не волнуйтесь, миледи Инквизитор, если храмовники вздумают направиться в сторону гор, наши люди будут стоять до последнего! — Не надо. — Что? — Хардинг не то удивилась, не то не расслышала слова Инквизитора. — Пусть спасаются. Пусть уходят. Ты можешь передать им? — какое-то время разведчица молча смотрела на нее, силясь понять, что она имеет в виду. — При первых признаках опасности, всем приказано отступить. Я ясно выразилась? Хардинг молча кивнула и отправилась по сугробам куда-то в сторону. Лиллиан стало ее почти жалко, она поежилась на ветру, дожидаясь возвращения девушки. Когда та кратко переговорила с товарищами, то спешно вернулась на дорогу. Эльфийка помогла ей забраться на седло и запрыгнула следом. От Хардинг веяло теплом, поэтому Лиллиан плотнее прижалась к ней. Отважная, юная разведчица всегда шла впереди Инквизитора, и казалось, превосходила ее по многим параметрам, кроме разве что роста. Смелая, упорная, уверенная в своих идеалах. На таких людях все и держалось. Их самоотверженность не знала границ. Лиллиан задумалась о словах наставницы. «Возможно, ей хочется скользить под покровом тени, даже когда повсюду сияет свет дня. Спасать жизни, приговаривая кого-то к смерти. Если так, то все это чушь. У профессионального убийцы нет на это времени.» Наследница органично вписывалась в тайного мастера над какими-нибудь Антиванскими Воронами, или загадочную отшельницу, выполняющую тайные заказы королей. Лиллиан не знала, при каких условиях она бы согласилась убивать людей за вознаграждение, без суда и следствия. Должно быть, только если бы ее жизнь была отчаянной и голодной. Клан обеспечил ей кров и пропитание, а может даже больше. Может, Блэкволл был прав, когда выразил мнение, что Лиллиан очень повезло не связать свою жизнь с разбойниками? Он видел ее мягкотелость и нерешительность. Среди долийских охотников Лиллиан была лишь пронырливым хорьком. Кассандра подала знак следовать за ней, и вскоре отряд приблизился к замерзшей реке. Кровь эльфов, так она называлась. Лиллиан осторожно ступала по льду, с каждый шагом убеждаясь, что он так же прочен, как почва. Как же бушующий поток воды мог вот так запросто замерзнуть? На мгновение это напомнило ей об озере возле Убежища. Ее первый осторожный восторг, когда она осматривала окрестности деревни. Лиллиан вдруг снова захотелось убежать сломя голову, удалиться от всех как можно дальше, найти свой холм, свое сокровенное местечко. Жаль, что она слишком устала. Ветер тоже. Крупные комья снега кружились вальсом, бережно укутывая головы путников. Хардинг не противилась остановке. Кассандра объяснила, что они ищут мага, сбежавшего из Круга еще до восстания. Лиллиан вяло пожала плечами. Сочувствовать несчастным беглецам можно было бесконечно, но если они бежали от наказания за зверства, то Искательнице просто нужно указать пальцем. Инквизитор выбрала свой путь, и она убьет ровно столько, сколько потребуется, чтобы убедить себя в этом. На застывшей реке виднелся небольшой островок. Солас внимательно разглядывал небольшую башню, утопающую в снегах. Логово затворника было окутано зловещей аурой. Вокруг стояла удивительная тишина, прозрачность. Тончайшие нити Завесы окружали это место. Солас уважал труд Искательницы и был уверен, она чувствует присутствие демонов не хуже него. Посмотрев на Лиллиан, кружащуюся под снегом, он на миг замер. Эльфийка перемещалась по воздуху в одной ей понятном танце. Она завороженно ловила снежные хлопья, не выдавая никаких признаков беспокойства. Ей так многому предстоит научиться. Ей будет очень тяжело. Лиллиан блаженно прикрыла глаза. Она наконец остановилась у скалы, отдалившись от всех. Морозный воздух Орлея вселял ей чувство усталости. Глядя на бесконечный белый покров, с каждой секундой становящийся все более толстым и рыхлым, невольно вспоминалось теплое одеяло. Лиллиан нахмурилась и принялась осматривать окрестности. Если маг занял башню, у него явно есть преимущество. Эльфийка поймала вопросительный взгляд Кассандры и кивнула. Инквизитор стала невидимой и осторожно скользнула по льду, с целью обойти остров со всех сторон. Фокус со скрытностью, навык, который не раз спасал ей жизнь, ощущался на коже как струи воды, щекотливо, но приятно. Лиллиан почти забыла, как это — чувствовать, что ты прозрачен. Только ладонь с Якорем горела. Эльфийка осторожно глянула на свою собственную прозрачную руку, но, конечно, ничего не увидела. Полное отсутствие концентрации. Хорошо, что она заметила волнение метки. Временами Лиллиан не знала, как оправдать свою беспечность. Она укрылась в скалах и продолжила исследовать узоры на реке. Рядом должен быть разрыв. А иначе, что же происходит с Якорем? Прозрачность покинула Лиллиан слишком внезапно. Она тихо выругалась, осматривая свои руки. Зубы вцепились в левую перчатку и быстро стянули ее. Якорь спокоен. Эльфийка расстроенно опустила плечи и обернулась. Вокруг было невообразимо тихо, так, словно никого здесь нет и никогда не было. Ни звука, ни шороха, ни запаха. Лиллиан со злостью вздохнула в голос. Собственные ощущения уже водят ее за нос. Может, польза, которой она наделяет себя в походах, тоже преувеличена. «Лучше бы ты сдохла под завалами как нормальные люди!» Сопротивляться собственному гневному голосу было едва ли возможно. Особенно сейчас, когда глаза слипаются, а тело кипит от усталости. От обиды в груди стало тесно. Неудивительно, что Солас не испытывал к ней никакого интереса, ведь она всего лишь посредственная выскочка. Зачем они вообще берут ее с собой? Все, что она может — закрывать разрывы с переменными успехами, а еще убивать… Да еще и как-то сомнительно. Портить организм врагу — это да, но насколько часто она в действительности убивала? Пара храмовников с перерезанным горлом, предводитель Клинков Гессариана. Она просто животное. Инквизиция затем и наняла в свои ряды наставницу. Как им должно быть стыдно за такого неумелого Инквизитора. Лиллиан не заметила, как в руках оказался стилет. Все хорошее, что у нее было, ее экипировка, эти стилеты, все дали ей они. Взамен они просили лишь быть покладистой и умелой. А эльфийка не давала им ни того, ни другого. «Но они сами виноваты! Зачем они доверили тебе такое ответственное мероприятие?» Вестница Андрасте. Это ведь они поставили на ней клеймо. Первое поставил долийский клан. Что же будет дальше? Когда это кончится? Может, она зря надеялась, что когда-нибудь в голове возникнет ясность? Может, она никогда не станет кем-то настоящим? Всегда только вот так. Никогда не будет лучше. — Цветик, держитесь! Он слишком близко! Когда она услышала голос Вивьен, то чуть не выронила оружие. Как чародейка здесь оказалась? — Придите в себя! — скомандовала женщина. Она была грозной, но непоколебимой. Ее рука из темного бархата держала посох наготове. Лиллиан только и делала, что смотрела на нее. Она совершенно не понимала, о чем ей говорят. Печаль и гнев мертвой хваткой вцепились ей в горло, а еще в пальцы, держащие рукоять ножа. «Интересно, а как отреагирует Вивьен, если я прямо на ее глазах…» Не успела она додумать, как чародейка окружила их защитным полем. Блестящим, переливающимся сквозь звенящий мороз. Лиллиан резко встряхнула головой, будто надеясь, что все лишние мысли из нее попросту вывалятся. Глаза вдруг выцепили небольшую фигуру, стоящую у замерзшего водопада. Эльфийка уставилась на струящиеся кристаллы, покрытые инеем. Никого. Лиллиан резко обернулась, но не заметила чародейку подле себя. — Это не твои мысли. Голос принадлежал Соласу. Эльфийка резко осмотрелась по сторонам. Его нет. Пустота и аномальность происходящего охватывали душу липким страхом. Волчий вой, повис в ушах. Лиллиан зажала их, на мгновение даже голова закружилась. Все это не по-настоящему. Как в том ужасном, дурацком сне. Все из-за Соласа. — Инквизитор, возьмите себя в руки! — Вивьен вновь стояла рядом, она требовательно коснулась плеча эльфийки и внимательно посмотрела ей в глаза. — Как вы добрались так быстро? Где мы? — закричала ей Лиллиан. Она только сейчас поняла, что собственный голос был слишком громким. — Мы все еще возле башни мага, — ответила чародейка. — С вами играет демон Отчаяния. Не поддавайтесь ему! Он… Вивьен снова исчезла. Инквизитор проморгалась. «Ты была настолько глупа, что даже не заметила!» Лиллиан снова встряхнула головой. Даже себе доверять нельзя. Зубы заскрипели. Она была слишком легкой добычей. Вероятно, он даже не старался. Ему не пришлось. Из груди вырвался легкий, едкий смешок. «Какая же простофиля. С тобой даже играть не интересно. Все равно, что пинать лежачего!» — Это не ты говоришь, — рядом стоял Коул. Он смотрел на тонкие острые шипы, которые когда-то были водопадом. Парень как всегда сутулился и выглядел отсутствующе. — Он делает это с тобой. — Нет, это я. Это всегда я, — Лиллиан вдруг захотелось потрогать его, убедиться, что он настоящий. — Я настоящий, — его круглые бесцветные глаза уткнулись в нее. — Ты не сделала ничего плохого, но боль не пройдет. — Коул, я…. — Это потому, что ты все время об этом помнишь, я мог бы… — Нет! Не стирай мою память, — Лиллиан судорожно закачала головой. — Это нельзя забывать, Коул. Нельзя. Только осознание ошибок напоминает мне о том, кем я должна быть. — Ты не знаешь, кем должна быть. И никогда не станешь, — Коул тронул ее за руку, но эльфийка этого даже не почувствовала. — Ты хочешь отыскать дом, которого не существует. Это непосильная задача. Я мог бы избавить тебя от страданий, но ты мне не позволишь. Ты должна сделать это сама… Лиллиан исступленно смотрела на ладонь, сжимающую клинок. Коул осторожно потянул ее вверх. Вот оно какое. Сострадание Коула. Эльфийка смотрела на стилет, поднимающийся все выше и выше в горлу, но вдруг остановилась. Никакого сопротивления. Неужели единственный акт милосердия, которого она заслуживает — это пролить собственную кровь. «Кровь, которая не кровь». Откуда-то из глубины начала подниматься злость. Зубастая пасть Фен`Харела сомкнулась на ребрах. Предки, что прокляли ее, подарили ей в защиту лишь гнев. — Тебя здесь даже нет, — тихо сказала Лиллиан. Ее глаза горели, впиваясь в бледное лицо обеспокоенного юноши. Он растерянно приоткрыл рот и посмотрел на нее почти испуганно. Эльфийка сделала резкий выпад, целясь ему прямо в грудь, но клинок разрезал воздух. Больше ничего. «Коул был прав, это единственный способ выбраться отсюда.» — Не вмешивай в это Коула! — закричала она во всю глотку. — Я тебя не боюсь! Выйди, ко мне, чтобы я могла разорвать тебя на куски! «Какое отчаянное заявление. А ты точно можешь?» — Давай проверим! — Не вздумайте больше показывать свою слабость перед демоном Отчаяния, моя дорогая, — Вивьен появилась по правое плечо. Она сосредоточенно смотрела перед собой в сторону водопада. — Пусть враг познает вашу ярость. Лиллиан окутала себя невидимостью и устремилась вперед, сжимая кинжалы до боли в пальцах. Иллюзорный мир находился в глубоком сне и почти не реагировал на ее присутствие. Она превратилась в смертоносную тень, она стала воздухом, стала пустотой. Частью всего. Кожа покрылась мурашками, она вздымалась и кипела, улавливая малейшее волнение, вибрацию в воздухе. Лиллиан припала к земле, словно зверь. Им она сейчас и была. У зверя нет стыда или сожалений. Земля под руками едва заметно дрожала. Время застыло на бесконечно долгую секунду. Тихий вздох. Он здесь. Взмах руки. Тихий шорох потустороннего одеяния. Лиллиан уставилась на фигуру в плаще, скрывающем лицо, из-под него выглядывали сухие безжизненные волосы. Длинные руки демона вдруг начали дрожать и светиться, в следующий миг они выпустили перед собой смертоносный ледяной луч. Куда бы они теперь не растворились, эльфийка знала, где они. Она совершила пространственный прыжок. Когтистая тонкая рука упала застывшую поверхность реки, окропленная черной зловонной жижей. Срезать ее было так же легко, как сухой стебель эльфийского корня. Лиллиан уже сделала второй замах, но откатилась в сторону от воющей энергетической струи. Когда эльфийка припала на колени, лед под ними вдруг треснул. Хруст, с которым лопнула твердыня, был звонким, оглушительным. Сейчас она утонет. Вцепившись в скользкий лед, Лиллиан поплыла вниз, но под ногами не было воды. Под ногами не было ничего. Эльфийка зарычала, вонзая кинжалы в белоснежную толщу, но под клинками та рассыпалась еще быстрей. Когда она открыла глаза, то почувствовала на себе ледяной панцирь. Вокруг стоял лязг и магический свист. Варрик и Хардинг стояли перед ней от обстреливали двух воинов, стоящих у башни. Девушка-гном была метким стрелком. «Башня!» завопил внутренний голос. Лиллиан метала взгляд, пытаясь понять обстановку. От ярких вспышек, глаза быстро начали болеть. Она прищурилась и кинулась вдоль холма в сторону водопада. Варрик, заметив ее за своей спиной, на мгновение чуть не побледнел. Кассандра завладела вниманием бойцов, но неизменно следовала за магом, прытко ускользающим от нее всякий раз, когда она приближалась. Женщина не спускала с него глаз, она заставляла лириум в его крови кипеть, но враг, превозмогая боль, все равно находил в себе силы отступать. Его подпитывала незримая нить. Лиллиан бежала к Соласу со всех ног. Эльф стоял окруженный барьером, трещащим под натиском враждебной магии однорукого демона Отчаяния. Инквизитор по-прежнему не видела его лица, но почувствовала, он заметил ее. Этого она и хотела. Одним прыжком, Лиллиан оказалась рядом с фигурой, окутанной ветхим плащом, и нанесла бесчисленное количество порезов. Едва ее клинок касался силуета, он словно на мгновение испарялся, мерцал. Огненный снаряд попал точно в цель, заставив призрачное одеяние гореть. Резкий запах гари ударил в нос, но эльфийка усилила напор. Когда демон раскинул руки и вдруг взмыл в воздух, Лиллиан в гневе задрала голову. Враг вознесся над ней, как семечко клена, подхваченное ветром, и полетел в сторону. Инквизитор сразу приняла на себя невидимость и понеслась за ним, в ожидании, когда он приземлится. Мертвенно бледные ноги демона не касались поверхности, но едва он опустился достаточно низко, Лиллиан снова атаковала. Ладонь потянулась сама. Уцелевшее запястье демона было тонким, полым. Эльфийка с яростью наконец посмотрела в изуродованное лицо Отчаяния. Оно было женским. И в последний момент перед смертью, оно было испуганным… Из Якоря вырвался зеленый сгусток, сожравший добрую половину враждебной сущности. Лиллиан, не скрывая мрачного восторга, наблюдала за тем, как фигура тлеет и растворяется в воздухе. Вой, стоящий в ушах, едва не заставил эльфийку оглохнуть. Она одернула руку, чувствуя, как-то, что некогда было демоном, едва не заставившим ее свести счеты с жизнью, исчезает бесследно. От громкого хлопка, разрезавшего воздух, Лиллиан отшатнулась и чуть не упала на колени. Она поставила руки в колени и посмотрела на Соласа, стоящего в стороне. — Ты выбралась, — он ответил на ее взгляд волнительно, почти трепетно. — Я должна сказать Вивьен спасибо, — услышав звуки продолжающегося возле башни сражения, Лиллиан уставилась в сторону. — За что? — с искренним непониманием поинтересовался Солас, но эльфийка уже бежала прочь. II Граница Изумрудных могил была неестественно явной. Снега резко сменились влажной растительностью, а воздух потеплел не меньше, чем на двадцать градусов. Казалось, что территория Изумрудных могил жила по своим законам природы и не подчинялась зиме, вступившей в свои права по всему Ферелдену, а теперь и Орлею. На одной из стоянок Варрик, дождавшись, когда Хардинг отойдет в сторону, наконец решил заговорить с Лиллиан. Он нашел ее сидящей у ручья, заросшего камышами. — Ну ты даешь, конечно, — спустился он с горки и мягко оперся на свой драгоценный арбалет. — Выходит, демон Отчаяния пленил тебя, но ты выбралась? Лиллиан простонала и закатила глаза: — Давай только без издевок, это было не так забавно, как может показаться. — И действительно, побывать в клетке Отчаяния, что может быть забавней, — усмехнулся он, наблюдая как она водит палкой по воде. — Скажи… тебе действительно так плохо здесь, вдали от родных? Или дело в чем-то еще? Эльфийка подперла щеки руками, закрывая от Варрика свои глаза. У нее была долгая дорога, чтобы осознать случившееся. А случилось именно то, о чем говорил Солас. Он предупреждал ее о том, что кормить демонов опасно. Но в том, что она стала для них настолько благодатной почвой, никто не виноват, кроме ее слабого характера. Варрик смотрел на нее с добротой и проницательностью, но Лиллиан упорно молчала. — Ты же знаешь, что всегда можешь со мной поговорить, да? — гном дружелюбно ухмыльнулся и снял с себя перчатки. Он подошел к самой кромке ручья. — Я, конечно, не самый обаятельный и привлекательный, и родился не в Тевинтере, да и вообще гном. Но слушать я умею. — Слушать и записывать, — прыснула Лиллиан. Она посмотрела как он зачерпнул немного воды и умыл лицо. — Боишься, напишу о тебе книгу? — сказал Варрик и ехидно прищурился. С его щетинистых щек скатывались крупные капли воды. — Я бы не стал, потому что с прилавков магазинов она сразу отправится на праведный костер Инквизиции, а следом и я. — Пока я Инквизитор, никого на кострах сжигать не будут. — Времена быстро меняются. — Да… Лагерь разведчиков уже проглядывал сквозь густые деревья. Влажный лес был окутан вечерним пением птиц. Лиллиан тщетно силилась рассмотреть широкие кроны. Неужели, это и есть ее родина? Все эти уникальные могучие дубы и впрямь когда-то были последними героями долийцев. Стоящими насмерть, защищая место, которое звали домом. Халамширал. Здесь умерла государственность эльфов, вместе с последней робкой надеждой жить в мире с теми, кто считал их недостойными такой почести. Все, кто воспротивился новому порядку, были истреблены. Остальные скрылись с глаз, обреченные на вечное скитание. — Разведчики нашли множество разрывов по всему лесу, — заговорила Хардинг, она по-прежнему сидела перед эльфийкой, управляя фыркающим бронто. — Еще мы нашли таинственного «Фэрбенкса», но он не хочет делиться сведениями ни с кем, кроме вас. — Как мне его найти? — спросила Лиллиан, не переставая глазеть по сторонам. — Он со своими людьми расположился на Сторожевом утесе. Я вас провожу. Насколько мы понимаем, они все беженцы, пострадавшие от войны. Большей частью — крестьяне. — Удалось что-нибудь узнать об этом… Фэрбенксе? Хардинг громко дала сигнал животным. Она ловко спрыгнула вниз. — Мы мало о нем узнали, ваша милость, — виновато сказала она. — Он появился после гражданской войны и стал помогать людям, бегущим от разрухи. Скорее всего, «Фэрбенкс» его не настоящее имя. Лес стремительно погружался в сумерки, но Инквизитор не собиралась отдыхать. Солас несколько раз пытался объяснить ей, что ей требуется отдых, но в конце концов, сдался. Лиллиан уложила теплые вещи и стянула меховые сапоги, присаживаясь на мшистое бревно. Ей больше не хотелось с ним спорить. Особенно, когда он был таким взвинченным и строгим, а еще когда был прав. После неожиданной встречи со своим собственным губительным унынием, Лиллиан не хотела оставаться наедине со своими мыслями. — Ты думаешь, эльфийские боги существовали на белом свете? — вдруг спросила она в надежде вовлечь его в разговор. Ее бы устроила и куда более непринужденная беседа, но в подобном месте, как это, тема напрашивалась сама собой. — Это очень сложный вопрос, — лишь слегка смягчился он, устало поглаживая морщины на лбу. — Разве долийцы не знают ответа на этот вопрос? — Если бы ты был согласен с долийцами, я бы тебя не спрашивала, — улыбнулась ему Лиллиан, но Соласа это никак не впечатлило. — Отрицать существование таких могущественных фигур, как Эльгарнан, Митал, Андруил и другие, довольно сложно с учетом их влияния на мировую историю. Но подозреваю, тебя интересует их подлинная сущность. И если я правильно понимаю значение «подлинности», этого мы пока установить не можем. Солас всегда умудрялся говорить так много, но не рассказывать при этом ничего. Лиллиан опустила босые ноги на траву и присмотрелась к его гордому взгляду, смотрящему сквозь время и пространство. — Говорят, даже в сказках есть доля правды. Фольклор — как отголоски в Тени, что ты наблюдал, — она взяла в руки легкий кожаный сапог, но не спешила его надевать. Слишком уж хорошо было снова почувствовать влажную траву под ногами. — Это то, как мы понимаем события, догадываемся о них. Я не знаю, чем или кем были эванурисы, но их влияние на сегодняшний день… — Лиллиан пожала плечами и вздохнула. — Не представляется мне хоть сколько-нибудь действенным. — Отголоски Тени и… фольклор, — на последнем слове Солас совсем посуровел. — Во многом зависят от того, кто их читает. У долийских эльфов были все возможности взглянуть на историю с нужного ракурса. Но они не стали ими пользоваться, довольствуясь тихими пересказами событий, которых никогда не было. Когда солнце почти село за горизонт, Хардинг отвела отряд Инквизитора к скалам за стеной Андруил. Так именовались руины, в пределах которых обосновались разведчики. Огромная гряда была увила массивными, кажущимися невероятными корнями дерева, устремленного в ночную высь. Каменистый коридор был тесным и извилистым. Идеальное место для лагеря, задумалась Лиллиан. Но стоило ей ослабить внимание, за первым же поворотом, она чуть не уткнулась в меч, направленный в ее сторону. Мужчина с факелом в руке был суров и недоволен прибытием поздних гостей. — В сторону! Кем бы вы ни были, уходите прочь! — скомандовал он, гуляя глазами по чужакам. Невысокая эльфийка перед ним выглядела особенно подозрительно и мятежно. Охранник пугающе приблизил к ней клинок и сразу услышал звук натянутой тетивы. Лиллиан смекнула, что это малышка Хардинг, стоит у нее за спиной, и если Инквизитор не хочет, чтобы ситуация накалилась, лучше бы ей раскрыть рот. Однако она не успела. — Отбой, это Инквизиция! — послышался резкий мужской голос. Из-за того, что свет огня бил по глазам, Лиллиан не смогла сразу его рассмотреть. — Пусть проходят. Караульный опустил оружие и проводил эльфийку сердитыми глазами. Кассандра в свою очередь смерила взглядом его самого, да таким, что мужчине захотелось спрятаться. — Лучше бы им держать оружие при себе, — недовольно буркнула она. Варрик было хотел съязвить, но понял, что иногда ему совершенно не в чем с ней спорить. Он шел рядом, ощущая себя как за каменной стеной. Не стоит поколачивать кирпичики такой стены. — Видеть Вестницу Андрасте — честь для меня, — обернувшись сказал незнакомец. Судя по голосу, он был молод. Лиллиан послушно следовала за ним, глядя в затылок, на котором были собраны в маленький хвост его темные волосы. — Должно быть, вы разочарованы, — сказала она. На ее колкость, мужчина никак не отреагировал. Он настойчиво вел их сквозь каньон со свисающими лианами, пока наконец не приблизился к лагерю под открытым небом. Лиллиан заметила несколько совиных статуй и улыбнулась. Как чудно, что место, посвященное богине охоты, Андруил, стало пристанищем для кучки людей. Между скалами раскинулись деревянные мосты и укрепления с многочисленными веревочными лестницами. Впереди показалась ветхая каменная стена с порталом, ведущим куда-то вглубь. Похоже было на храм, вросший в скалы. Или скалы, вросшие в храм. Мужчина наконец остановился и оглядел чужаков. У него было приятное лицо с щетиной на бороде и щеках. Несмотря на объемистые рукава на орлесианский манер, его одежда была скорее практичной, чем помпезной. Он выглядел как скиталец и партизан. — Меня зовут Фэрбенкс, миледи Инквизитор, — когда он протянул руку, Лиллиан на мгновение совершенно растерялась. Она подала ему ладонь, которую он кратко чмокнул. Глаза эльфийки чуть не поползли на лоб. — Жаль, что приходится встречаться с вами в таких обстоятельствах. Голос его был напрочь лишен какого-либо елея, поэтому его слова, его жест выглядели скорее как дежурная процедура. Лиллиан справилась с желанием вытереть руку о штаны. — Я наслышана о вас, Фэрбенкс. У вас есть кое-какие сведения для Инквизиции. — Дела важнее слов, не так ли. Ценю ваш подход, — он оторвал от гостьи голубые глаза, и Лиллиан только сейчас заметила грубый шрам, затрагивающий его бровь. — Ваши коллеги могут устроиться в лагере. А вас прошу за мной. Кассандра покачала головой, но не сказала ни слова. Эльфийка напомнила себе о кинжалах и добровольно проследовала сквозь арку, украшенную лаконичными, треснутыми бордюрами. За ветхой стеной открылся вид на большую галерею каньона, частично прикрытую за каменным куполом. Вдали шумел небольшой водопад. Людей вокруг было много, некоторые из них все еще трудились в вечернее время у верстака или уличного очага, но все без исключения приковали свое внимание к серой невзрачной эльфийке, идущей за предводителем. Он махнул кому-то рукой, а потом провел ее за трухлявую деревянную стену, прикрывающую груду ящиков, мешков и рабочий стол. У Фэрбенкса была тяжеловатая походка. Он подошел к большой бутылке из закаленного стекла. — Могу я предложить вам выпить? — вежливо поинтересовался он, поглядывая на Лиллиан. Та покачала головой. — Как вам передал мой посланец, мы можем друг другу помочь. Вы уже встречались с «вольными гражданами»? Эти гады никому спуску не дают, — Фэрбенкс сцепил руки за спиной и сделал несколько шагов из стороны в сторону. — Они убили десяток моих людей. Мы пытались сражаться, но они сильнее нас. А вот вы — сильнее их. Пока что, больше походило на просьбу о помощи. Лиллиан молча наблюдала на мужчиной. Застав ее проницательный взгляд, он нахмурился и выпрямил спину, изображая полуулыбку. — Вы спросите, как это касается вас? Дело в том, что вольные граждане в сговоре с вашими врагами. — У нас их не счесть, — ответила эльфийка. — О каких врагах идет речь? — О храмовниках-разбойниках, — он внимательно посмотрел ей в глаза, скрестил руки и уселся на стол. — Я видел, как они шли по лесу к убежищу вольных граждан, а потом возвращались с ящиками. Если разгромите вольных граждан, сможете выйти на след красных храмовников, в этом я уверен. Выходит, речь о контрабанде, о которой говорил Каллен. Возможно, у Фэрбенкса вовсе не было сведений, способных как-то помочь Инквизиции, но раз уж отряд все равно собирался разузнать, откуда враги берут красный лириум, грех не согласиться. Ее задумчивое молчание заставило мужчину напрячься. Лиллиан поняла, он из тех, кому важно владеть ситуацией. — Разберемся, Фэрбенкс, — вздохнула она. Он отвел глаза и загадочно улыбнулся сам себе, топая ногой: — Все собранные сведения о вольных гражданах здесь, в нашем лагере. Я обещаю вашим людям кров и безопасность. Надеюсь, к утру вы будете располагать всей необходимой информацией, — мужчина встал и удовлетворенно кивнул. Он оценивающе глянул на эльфийку и продолжил. — Если поможете нам, я поделюсь с Инквизицией всем, что знаю о Долах и этом лесе. — Жду с нетерпением, — Лиллиан ответила ему пристальным взглядом. Вскоре рабочие разгребли арсенал и освободили для отряда большой угол, где можно было заночевать. Хардинг простилась с Инквизитором и, несмотря на уговоры, не стала оставаться в лагере Фэрбенкса. Варрик вызвался проводить девушку. Смущенная его предложением, она однако не нашла в себе сил сопротивляться. Глядя ему вслед Лиллиан улыбнулась. Варрик явно симпатизировал юной разведчице, замечал он это или нет. Инквизицию хорошо накормили, хотя и держались отстраненно. После позднего ужина, Лиллиан удалилась на улицу с бумагами, которые ей передал Фэрбенкс. Немного ослабив хватку, он показался ей славным человеком, но главное — люди относились к нему с большим уважением. Какое-то время он, забыв обо всем, вдруг принялся объяснять Лиллиан, кого конкретно ей придется искать. О лидерах вольных граждан Фэрбенкс мог говорить очень долго, страстно. Когда он закипал, то из учтивого хозяина превращался в скверного орлесианского старика. Бурно жестикулировал, кривился и сыпал непонятными ругательствами. — Ах, простите, я должно быть увлекся, — за последний час он сказал это уже в третий раз. Лиллиан с улыбкой посмотрела в его озабоченное лицо и сгребла бумаги в охапку, думая, что в этот раз он точно собирается уйти. — Вы наверняка устали с дороги. Наше дело маленькое, наше дело большое. Не обессудьте. Я не меньше вашего хочу, чтобы порядок был восстановлен. Пусть даже на этом маленьком клочке земли. — Не такой уж маленький этот ваш клочок земли, — Лиллиан облокотилась на скалу и проводила глазами Соласа. Он всего несколько раз прошелся по лагерю, но теперь уж, судя по всему, наконец решил отойти ко сну. — Люблю женщин с чувством юмора, миледи Инквизитор, — усмехнулся Фэрбенкс. — На ваших плечах лежит ответственность за весь Тедас. А я вам мозги в кашу делаю за свободу Изумрудных могил. Простите за эту фривольность. Мужчина покинул ее, пожелав доброй ночи. Какое-то время, Лиллиан задумчиво смотрела ему вслед, оставив стопку документов на лавке подле себя. Фэрбенкс был мятежником, которым она мечтала бы быть. Он был решительным человеком, вставшим на защиту беженцев без какой-либо очевидной выгоды. Может, об этой выгоде ей еще и предстояло узнать, но думать о нем как об интриганте у нее пока не получалось. Люди уважали его за то, каким он был, а не за то, каким казался. За ним не влачился ворох из титулов и назначений. Лиллиан позволила себе укрыться за невидимостью и как следует исследовать лагерь. Там было стрельбище, продовольственный склад и небольшая мастерская. Беженцы явно гордились своей работой, они были людьми смелыми и стойкими. Никаких признаков отчаяния в виде алтарей Андрасте или лазарета. Их борьба была тихой и маленькой, но не лишенной достоинства. Фэрбенкс прекрасно справлялся со своим лидерством. В лагере жили даже дети. Об этом Лиллиан догадалась по игрушкам, которые можно было застать в разных уголках убежища. Под небольшим водопадом находилась статуя волка. Лиллиан задумалась о том, как она там вообще оказалась, но что самое интересное — почему она до сих пор цела. Над ней на вершине скал возвышалась фигура Диртамена, хранителя тайн в эльфийском пантеоне. Вспомнив о нем, Лиллиан дала себе мысленный подзатыльник. Совы не были посланниками Андруил, здесь они были символами брата Диртамена, Фалон’Дина — бога смерти и удачи. Но что здесь забыл волк Фен`Харела, оставалось неясным. Если бы Хранительница Истиметориэль была здесь, она бы вероятно, могла бы это как-то объяснить. Набродившись вволю, эльфийка наконец пришла в арсенал и прилегла рядом с Соласом. Он спал отвернувшись к стене. Ночью ее снова мучил кошмар. Лиллиан проснулась в холодном поту и начала растирать глаза. Не клеилось у нее со сном. Она посмотрела на спину Соласа, который спал в одном и том же положении, вероятно, всю ночь. Его травмированное плечо либо совсем пришло в норму, либо спать лицом к Инквизитору было хуже, чем терпеть боль. Задумавшись об этом лишь на миг, Лиллиан уже не могла вспомнить о своем сне. Лишь остатки не то печали, не то злости плескались в сознании, проникнув в новый день. Бесшумно выплыв из арсенала, она накинула куртку поверх промокшей от пота рубахи и оглядела сонный лагерь. Пока товарищи не проснутся, нужно же хоть чем-то себя занять. Она тихо присела на лавку возле старого верстака и попыталась снова углубиться в бумаги, но ни одно слово не могло задержаться в замутненном сознании. Плотник, суровый пожилой мужчина с густыми седыми усами спозаранку приступил к своим обязанностям. Он периодически ругался и продолжал строгать. Он сетовал на то, что помощники израсходовали припасенные бруски и даже не удосужились нанести еще, что пила и рубанок лежали как попало, что небо не голубое, что птицы вокруг слишком громко поют. Лиллиан пыталась притвориться глухим привидением, но все чаще ее уставшие глаза цеплялись за сердитого мастера. Поймав ее взгляд, он хмуро отвернулся, но ругаться перестал. Какое-то время эльфийка сгорала от стыда, но вскоре решила, что нужно действовать. — Хотите я нанесу вам древесины? — спросила она, подойдя к нему со спины. Мужчина сварливо проворчал что-то на неизвестном для нее языке, но все-таки повернулся. — А вам что, совсем заняться нечем? — поинтересовался он грубым голосом с хрипотцой. — Нечем, — честно ответила Лиллиан. — Тогда тащите сюда, — он указал пальцем на груду сваленной древесины. Эльфийка воспряла духом. Она сняла куртку и застегнула черную рубаху, засучив рукава. Когда мозги не встают на место, нет ничего лучше, чем поработать руками. Видела бы ее сейчас Хранительница. Сонные жители лагеря почти не обращали на нее внимания, но те, кто цеплял ее взглядом, неизменно оценивали ее уши и складывали два плюс два. В отличие от ферелденцев, беженцы Орлея не стремились пасть перед ней ниц. Их безусловно интриговали ее долийские корни, но не более того. Дошло до того, что мальчик, поднявший дощечку, выпавшую у нее с рук, спросил: — А почему у вас рисунки на лице? Лиллиан тепло ему улыбнулась и задумалась о том, что если бы на его месте был взрослый человек-мужчина, она бы нашлась, что ему ответить. Но это был всего лишь детский интерес. Истинное, ничем не замутненное любопытство. — Некоторые эльфы верят, что эти рисунки могут принести удачу, — кивнула она, слегка присев, чтобы ребенок мог погрузить на стопку брусьев потерянный кусочек. Мальчик потянулся на носочках и осторожно положил деревяшку. — Римус, не приставай! — послышался откуда-то строгий женский голос, но парнишка небрежно глянул в сторону, а потом снова изучающе посмотрел на Лиллиан. — А людям тоже можно наносить такие рисунки? — Римус! — Я точно не знаю, — Лиллиан решила не испытывать терпение матери и, пожав плечами, пошла к верстаку. К этому моменту она натащила целую кучу заготовок. Старик, оценив ее старания, заметно смягчился. Однако заметив ее растерянные глаза, бегающие по земле спросил: — Что случилось? Лиллиан невольно ощупывала палец и внимательно всматривалась в ворох из пыли, сучьев и листьев. Она потеряла кольцо. То самое. От досады эльфийка вздохнула в голос. — Кольцо где-то обронила. Мужчина взял очередной брус и начал работать стамеской. Он пытался сосредоточиться на ремесле, но его глаза то и дело следили за расстроенной эльфийкой, почти уткнувшейся носом в землю. В какой-то момент она все-таки нашла искомое среди склада с заготовками, но выглядеть опечаленной не перестала. Ноги сами понесли ее к плотнику. Старик вопросительно посмотрел на нее. — Сломалось, — вымолвила она. Мужчина с трудом рассмотрел на ее смуглой ладони тоненькое кольцо серебристого металла, разомкнутое где-то посередине. Оправа с круглым перламутровым камушком была цела. Когда плотник взял его мозолистыми руками, то даже не почувствовал его веса. Лиллиан смотрела на него с призрачной надеждой. — Тонкая работа, — хмуро констатировал он. — Жаль, что я не кузнец. Ничем не могу помочь. Разве что… Старик осторожно просунул в сломанное кольцо тонкий сук и осторожно постучал рукоятью стамески, выравнивая округлость. Металл был мягким, податливым. — Носить я бы его, правда не стал, — плотник протянул Лиллиан кольцо. Она хмуро посмотрела на украшение и благодарно ему улыбнулась. — Спасибо вам большое! — сказала она. — Лучше купите себе новое, от этого толку уже не будет. Слишком уж легко гнется. — Некоторые вещи совершенно ничего не стоят, но очень дороги как память. — Памятный подарок, значит? — усмехнулся старик. — Если он от мужчины, передайте ему, что он жмот. — Нет, — чуть не засмеялась Лиллиан, глядя на ехидное пожилое лицо. — Я этот камень сама нашла, еще когда ребенком была. Мастер клана сделал мне из него кольцо, я его так долго уговаривала. Неожиданно откровение заставило ее улыбнуться. Мастер Нэльнар всегда относился к Лиллиан тепло, почти по-отечески, один никогда не гонял ее, не ругался, но только не в рабочем угаре. Когда он работал в кузне, к нему лучше было не подходить. Когда юная сиротка принесла ему блестящее стеклышко, он недолго сопротивлялся ее уговорам. Это кольцо было, возможно, единственной вещью, которую Лиллиан считала по праву своей. — Ладно, я поговорю с нашим кузнецом. Но мне сейчас некогда! — сжалился над ней плотник. — И я уверен, он скажет то же самое. Лиллиан с восторгом закивала, преданно глядя на старого ворчуна, который решил ей помочь. Когда она увидела Фэрбенкса, идущего к ней на встречу с чашкой, то смутилась. Она отвернулась, раздумывая, как бы ей уйти незамеченной, но это было невозможно. Лиллиан рухнула на лавку, вцепившись руками в драгоценные бумаги, спрятанные под курткой. Фэрбенкс остановился напротив нее, его распущенные волосы доставали ему до плеч. Он широко улыбнулся и протянул ей нескладную глиняную кружку. — Доброе утро, миледи Инквизитор. Надеюсь, вы не против черного чая с бергамотом, — заботливо сунув напиток ей в руки, мужчина добродушно прищурил один глаз и оглядел лагерь. — Благодарю вас за помощь, но, учитывая ваше положение, куда больше пользы вы принесете, если все же отдадите кое-какие распоряжения. — Благодарю, — Лиллиан отпила чай, он был идеальной температуры, и иронично посмотрела на Фэрбенкса. — Уж простите, что я не успела расправиться с лидерами вольных граждан еще до рассвета. Так хотелось дождаться завтрака. — А я вам попрошу с собой упаковать. — Какой вы гостеприимный хозяин. Фэрбенкс вдруг рассмеялся и присел рядом с ней. Он покачал головой: — У вас в руках такая власть, а вы бревна таскаете. Удивительная вы эльфийка. — Сдается мне, вы лучше знаете, как распорядиться этой властью, — Лиллиан было легко говорить с ним. Совершенно непринужденно язвить, не опасаясь задеть чувства, быть глупой и нетерпеливой. Фэрбенкс казался простым и безобидным. — Мне как и вам нравится быть среди народа, — проницательно сказал он. — Но будь я Инквизитором, я бы нашел способ сделать для них больше, чем помощь в бытовых вопросах. Но я тот, кто я есть и делаю, что могу. У меня нет божественной метки на ладони, способной отсылать демонов обратно в Тень. У вас карт-бланш. Пользуйтесь. Если Лиллиан и было с ним просто, то ему с ней скорее всего нет, раз она так быстро уплывала на волнах уныния. Она угрюмо опустила глаза, рассматривая стоптанные сапоги, присыпанные древесной стружкой: — Скажите честно, Фэрбенкс, кому выгодно истребление верхушки вольных граждан? — Как это «кому»? — мужчина с насмешкой всплеснул руками. — Мне. Вам. Откуда вы? — вдруг спросил он. — Отовсюду? — каверзно скривилась Лиллиан, пожимая плечами. На мгновение гадкий голосок в голове поинтересовался, нет ли у мужчины проблем со зрением, раз он не обратил внимание на ее валласлин. На тупого он не похож. — Простите, дурацкий вопрос, — Фэрбенкс облокотился на собственное колено и повернулся к ней. — Я в курсе, что земля, которую мы защищаем принадлежит скорее вашему народу, чем моему. Просто хотел знать, где вы выросли. — Вы что же… один из этих? — удивилась Лиллиан, хотя и зловредно. — Из тех, кто считает, что эльфы кое-чего лишились? — усмехнулся он, бесстрашно глядя ей прямо в глаза. — Орлей не состоит сплошь из засранцев, ваша милость. Так что же? Место вашего рождения — охраняемая тайна Инквизиции? — Я из Вольной Марки, — ответила она, прикрыв кружкой губы. — Стало быть, вы далеко от дома. — У меня нет дома, о котором вы говорите. Заметив перемену в ее голосе, Фэрбенкс на мгновение даже нахмурился. Он запустил руку в волосы и задумался. — Тем благородней, что вы помогаете мне защитить мой, — наконец произнес он. III В Изумрудных могилах нельзя было ступить шагу, чтобы не наткнуться на кусочек эльфийской истории. Лиллиан то и дело застывала возле очередной статуи или куска стены. Однажды, она несколько минут рассматривала росписи на скалах, изображающие целую ватагу отважных остроухих воинов верхом на галлах. Первое время, она переживала из-за товарищей, которых заставляет ждать, в отчаянной попытке удовлетворить собственное любопытство. Но вскоре Лиллиан перестала обращать на них внимание. А они на нее. Но не все. — Сюда бы Сэру. Очень уж интересно послушать, что бы она сказала, — задумчиво произнес Варрик, встав рядом с эльфийкой с видом особого ценителя изобразительных искусств. Инквизитор громко засмеялась. На мгновение она представила, как Сэра буквально пинками гонит ее прочь от каждого памятника утерянной культуры. Солас был рядом. Он ехидно посмотрел на Варрика. — Все однажды задумываются о своих корнях, — сказал он. — В этом нет ничего предосудительного. — Я нет, — Варрик поднял руку. — Выходит, тебя устраивает греться на солнышке, задумываясь о том, кем ты мог быть? Не пытаясь бороться? — Ты все не так понимаешь, Смеюн. Это и есть борьба. — Как-то раз в Тени я увидел воспоминания человека, жившего в одиночестве на острове. Все его соплеменники умерли: кто-то от болезни, кого-то растерзали звери. Его жена скончалась при родах. Уцелел он один. Он мог бы попытаться выбраться, найти новую землю, новый народ. Но он остался. Каждый день он выходил на рыбалку в утлом судёнышке, а по ночам пил сидр и смотрел на звёзды. — В твоей истории про рыбака, который смотрел на звезды… Ты считаешь, что он сдался, да? — после долгой паузы поинтересовался Варрик. — Безвольно принимать свою участь — это борьба? «Безвольно принимать свою участь — так вот чем я тут занимаюсь», на миг подумала Лиллиан, с интересом слушая разговор между Соласом и Варриком. Ей нравилось наблюдать с каким уважением маг прислушивался к мнению мастера Тетраса. — Но ведь он продолжал жить. Он всё потерял, но по-прежнему вставал по утрам. Он добывал себе пищу, даже оставшись один, — Варрик прозаично пожал плечами. — Таков мир. Ты строишь — он разрушает. Все, что у тебя есть, он когда-нибудь заберет. Все уходит. Выбор только в том, опустить ли руки в ожидании смерти или продолжать путь. Он продолжал путь. Если и можно достойно ответить миру, то только так. — Хорошо сказано. Возможно, я ошибался. — Боги милостивые, вот уж точно исторический момент! — выдохнула Лиллиан. Интеллигентные собеседники уставились на нее как на случайного прохожего, подслушавшего чужой разговор. Вопреки стыду, она с насмешкой махнула рукой и продолжила путь, отступив на несколько шагов к Кассандре. Лиллиан знала, что была несправедлива, но сегодня у нее было настроение ввязываться в перепалки. Следуя указаниям Фэрбенкса, отряд приблизился к очередным руинам, утопающим в цветах эмбриума с яркой оранжевой сердцевиной. Изумрудные могилы были богаты на растительность, особенно ценную. Помимо разглядывания древностей, Лиллиан без конца собирала эльфийский корень, эмбриум, ползучую лозу, но так часто, что почти устала. Каждый раз, проходя мимо очередного растения, эльфийка мысленно измеряла свою жадность и усталость на одних весах. Жадность пока перевешивала. Однако возле руин она сразу заметила караул. Лиллиан подала знак Кассандре. Воительница иногда понимала ее без слов. Женщина осторожно присела за кустами, ожидая дальнейших указаний от Инквизитора. Варрик последовал ее примеру, а Солас встал за Лиллиан, укрывшейся за широким стволом дуба. Эльфийка нежно прислонила к коре ладонь, словно касаясь святыни. Мшистые борозды отвечали на ее ласку. Почувствовав запах Соласа, она мельком обернулась. Он внимательно изучал чужаков. — Я проберусь незаметно и гляну, что там, — прошептала она. — Давай, — Солас легко тронул ее за плечо. Став невидимой, Лиллиан с радостью избавилась от его присутствия. Что-то в нем сегодня ее расшатывало и распаляло. Договорившись с собой, нутро все равно стремилось нарушить все условия и границы. Бессовестно и неразумно. «Больше никакого отчаяния», сказала она себе. Миновав небольшой патруль вооруженных рыцарей, Лиллиан ненадолго засмотрелась на их броню. Она была слегка нестройной, явно составленной из разных комплектов. Учитывая, что банду вольных граждан составляли дезертиры противоборствующих армий, это было закономерно. Только крестоносцы были одеты почти парадно, они носили на голове массивные шлемы с нарядными желтыми перьями на верхушке. «Наша цель наносить удар туда, где больнее», вспомнив слова Наследницы, Лиллиан решила, что имея дело с таким рыцарем, ей пришлось бы придумать, как подгадить его самолюбию. Настолько хвастливым и самодовольным был вид этих доспехов. Так и не хотелось засунуть яркие перья ему в глотку или куда-нибудь пониже спины. Она осторожно прошла мимо них и спустилась по ступеням ведущим вниз. Помещение под землей было сырым, прохладным и пахло потом и другими биологическими жидкостями. Лиллиан внимательно осмотрелась, заметив несколько клеток. В одной из них в полумраке сидели невольники. Рабы или крестьяне, не важно. Власть вольных граждан подходит к концу. Инквизиция разобралась с врагами быстро, внезапно. Рыцари не сразу поняли, что происходит. Особенно переполошился крестоносец, когда его шлем как по волшебству подлетел над головой, но только затем, чтобы как следует вмазать по черепушке. Лиллиан чуть не рассмеялась, когда стала видимой, на ее лице была зловещая улыбка. Кассандра изрядно подпортила нарядные доспехи, что мялись под натиском ее толстого башенного щита. Она обращалась с ним так, будто он был продолжением ее собственного тела. Одна из ее рук всегда стояла на страже нуждающихся, вторая карала недостойных. Поймав на себе восхищенный взгляд эльфийки, Искательница нахмурилась. — Ты сегодня странная, — скулу Кассандры очертила струя крови побежденного врага. Лиллиан кокетливо ей улыбнулась и проскакала мимо клеток. Несчастные заключенные, напуганные внезапным смертным боем, чьи зачинщики казались им слишком яростными и лютыми, сначала впали в истерику. Когда вольные граждане начали выкрикивать ругательства в адрес Инквизиции, все для них встало на свои места. Теперь, когда негодяи были повержены, одна из невольниц со слезами взмолилась выпустить их. Ее отчаянное нетерпение и жалобный скулеж на миг заволокли Лиллиан раздражением. Она бы и так никогда не оставила их здесь, зачем же они ее еще и умоляют. — Не волнуйтесь, сохраняйте спокойствие. Я никуда не ухожу, — эльфийка методично проверяла карманы и сумки в поисках заветного ключа, от самодельной тюрьмы. На мгновение она пожалела, что рядом нет Железного Быка, он бы наверное снес эти клетки рогами. Варрик тоже осматривался, ковыряясь в немногочисленных столах. Но пленники все верещали, особенно женщина, она торопила и не прекращала возносить мольбы Создателю. Наконец, Лиллиан отыскала связку ключей. — Да-да! Скорее, отоприте дверь! — закричала женщина. — Скорее, пока не прибыло подкрепление! Инквизитор закопалась в замке не тем ключом, но вскоре подобрала нужный. Когда механизм податливо защелкал, Лиллиан только догадалась, что могла бы его и взломать, вместо того, чтобы трепать нервы себе и невольникам. Освобожденная женщина вцепилась в эльфийку и затараторила: — Спасибо, спасибо! Хвала Создателю! Спасибо, миледи Инквизитор! Лиллиан не нашла, что ей ответить. Только Солас напомнил, что пленников нужно скорее отвести в безопасное место. Кассандра выступила первой, чтобы отразить любую атаку. Люди, томящиеся в плену у вольных граждан были обычными крестьянами, изнеможденными, усталыми. Эльфийка попыталась выяснить у них, зачем враги держали их у себя, но несчастные ничего об этом не знали. Когда они поведали, что в плен их заманила самая настоящая церковная сестра по имени Косто, Лиллиан твердо решила, что таким как эта богослужительница самое место в аду. Может, конечно, у жрицы нашлось для этого благородное объяснение, что слушать его Инквизитор бы точно не стала. По пути на Сторожевой утес их встретил сам Фэрбенкс с несколькими бойцами. Он поблагодарил Лиллиан и направил все свое внимание на выживших товарищей. Оказывается пленники были членами его сопротивления. Его покровительство и уверенность, заставляли эльфийку выпадать в осадок. Как легко ему удается направлять заботу на людей, не предаваясь сожалениям за то, что они пострадали в борьбе, которую он возглавил. Вероятно, Фэрбенкс и есть прирожденный лидер. Что-то в его характере заставляло Лиллиан завидовать и лишний раз напоминать себе, что ее роль в мировой истории была лишь чьей-то злой шуткой или простой нелепой случайностью. Неизвестно, что хуже. — Я бы устроил праздник в вашу честь, миледи Инквизитор, — Фэрбенкс нахально улыбнулся, улавливая ее хмурый взгляд. — Но боюсь, гирлянды еще не развешены, а лучшие вина Орлея застряли где-то в пути. — Дерзите, Фэрбенкс, — закивала Лиллиан и ехидно прищурилась. — Может, если бы вы почаще отрывали свою задницу от самодельного трона и заставляли себя поработать тем мечом, — она указала на его клинок в искусных ножнах. — То и дела, глядишь, шли бы быстрее. — Вы меня оскорбляете, — он засмеялся и театрально схватился за сердце. — Приму это за комплимент. Лиллиан никак не могла стереть со своего лица улыбку, лишь покачала головой и прикусила щеку. Она развернулась, махнув на него рукой, но не успела сделать и пары шагов. — Вот еще что, — Фэрбенкс быстро подскочил к ней и коснулся локтя, чтобы она остановилась. Почувствовав на себе легкое прикосновение, Лиллиан удивленно обернулась. — Держите, старик Жерар вам передал. Хотите, придержу у себя пока вы не вернетесь? На раскрытой ладони блестело ее колечко с аккуратной заплаткой. Лиллиан машинально взяла его в руки и поскорее надела на палец. Сидело почти как прежде. Она с радостью посмотрела на Фэрбенкса. Мужчина светился, глядя на ее по-детски счастливые глаза. Поблагодарив его неловким кивком, Лиллиан поспешила в путь. Уже в километре от Сторожевого утеса, Варрик наконец вывалил на нее все, что томилось. Казалось, если бы он сдерживался еще немного дольше, то просто взорвался бы. — Колечко-колечко, выйди на крылечко. Когда свадьба? — Варрик, отстань. — Нет, ну с такими вещами надо поосторожней. А то спустя время, раз — и ты, а еще половина Скайхолда в придачу, уже обещаны какому-то смазливому негодяю, — посмеялся он. — Это Орлей, Снежинка, тут надо следить за руками. Лиллиан нахмурилась, раздумывая над его словами. Иногда, его предположения казались ей слишком уж натуральными. Застав утомленный взгляд Кассандры, эльфийка опомнилась. Кому она верит? — Это было мое кольцо, и оно сломалось сегодня утром. Мне его починили. Спасибо-пожалуйста. — Да не оправдывайся ты, Снежинка, — сдался Варрик и безобидно пожал плечами. — Я в курсе, что юные красавицы всегда окружены вниманием. Особенно такие титулованные, как ты. Но когда люди так друг на друга смотрят, невольно слышится свадебный вальс. Но в твоем случае… как ты там говорила? Женские потребности? — Не совсем юная, не совсем красавица, но спасибо, — зубоскалила Лиллиан ему в ответ. Солас глянул на Варрика проницательно, изучающе. Его всегда увлекали тонкие замечания мастера Тетраса, даже если всем вокруг казалось, им было не место и не время. Гном и эльфийка синхронно страдальчески вздохнули в голос. Отряд отправился дальше на север в поисках вольных граждан. Лиллиан издалека заметила нарядную усадьбу из белого камня. Очевидно, она была покинута, и давно. Лакомый кусочек для шайки бандитов. Варрик, собравший кое-какие бумаги в тюрьме, вслух зачитывал послания. О прибытии Инквизиции дезертиры уже догадывались и во что бы то ни стало стремились предупредить своих товарищей. Строки сочились ненавистью, но и неприкрытой тревогой. От этой мысли Лиллиан стало приятно на душе. Однако слова о том, что пленников предполагалось увезти в крепость Суледин, ее уже насторожили. — Красные храмовники что-то затевают, — сказала она. — Не зря они устремились в Эмприз-дю-Лион, а мы тут прохлаждаемся. — Однако, — улыбнулся Варрик. — Знаю, ты представитель высокой эльфийской культуры, но обычно, когда отдыхаю я, то напиваюсь и играю в «порочную добродетель», а не брожу по дремучим лесам, где на каждом шагу какое-нибудь древнее проклятье. — Не беспокойся, Лелиана будет держать ситуацию на контроле, — отозвалась Кассандра. Она едва не споткнулась о корень, спрятанный в густой траве. — Милостью Создателя, я не переломаю себе ноги в этом… удивительно красивом месте. Лиллиан догадалась, что она воздерживается от куда более сочного эпитета исключительно их уважения к ней и ее долийскому происхождению. — В конце концов, мы не можем быть в двух местах одновременно, — сказал Солас, неизменно исследуя глазами плотный лесной массив. Усадьба стояла за высокими, но старыми стенами с облезлой штукатуркой. Эльфийка сразу заметила бойцов во дворе. Они стерегли главные ворота и шумно о чем-то переговаривались на орлеисанском диалекте. Обучение языку захватчиков не входило в планы Лиллиан, но ради таких моментов его стоило бы знать. Варрик поманил отряд за собой, указав на расщелину в заборе. Заброшенный сад казался необъятным, бурная растительность постепенно съела его вместе с большими статуями, оставив лишь тесные тропинки. Кассандра шумно поднялась на забор и, казалось, свела всю конспирацию на нет. Однако, солдаты ворковали слишком громко и слишком далеко, что не заметили проникновения. Расправиться с ними было несложно, учитывая элемент неожиданности. Заклинания Соласа едва не выжгли половину густой поросли, запах в воздухе стоял неповторимый. Лиллиан знала, внутри нарядного хозяйского дома их точно уже ждут. Заброшенный знатный дом внушал эльфийке суеверное чувство страха. Обычно, в страшилках, именно в таких местах происходило что-то необъяснимое и пугающее. Где-то здесь прячутся разбойники. Это им должно быть страшно. С этой твердой установкой, Лиллиан зашагала по темному полуразрушенному коридору. На окнах висели относительно хорошо сохранившиеся портьеры глубокого синего цвета. Уцелевшая плитка на полу была голубой и бежевой. Под ногами скрипели ошметки отделки стен некогда благородного дома. Эхо шагов казалось слишком громким. Товарищи сохраняли церемониальное молчание. Однако, во внутреннем дворе усадьбы, Лиллиан заранее заметила засаду. Они с Варриком незаметно пробрались в другую комнату, чтобы выйти на террасу с другой стороны и устроить негодяям сюрприз. Солас отпустил Кассандру в одиночку привлечь внимание одного из лидеров вольных граждан. Она с готовностью опустила забрало и открыла дверь, ведущую в сад, ударом ноги. Но одинокую, хоть и могучую воительницу враги смотрели озадаченно. Возможно, в этот момент они решили, что слухи о щуплом, невзрачном Инквизиторе оказались ложными. Лиллиан настигла лидера слишком неожиданно, точным ударом клинка в подмышечную впадину. С этого момента судьба его была предопределена. Когда с врагами было покончено, солнце уже садилось. Без всякого удовольствия коллектив пришел к выводу, что лучше заночевать прямо в доме. Варрик по-хозяйски завалился на кухню и без труда отыскал склад со съестными припасами и алкоголем. Лиллиан была рада, что старая плита была цела, а в шкафах нашлась посуда. За ужином с хлебными лепешками и вяленным мясом, эльфийка поймала себя на мысли, что им давно не приходилось трапезничать вместе, да еще и так цивилизованно. Жаль, что обеденный стол был сломан, поэтому путники расположились, кто на полу, кто на подоконнике. — Может, стоило уйти в лес? — спросила она наконец. — А то вдруг нагрянут сюда? Во дворе куча трупов, в саду тоже. Ночью глаз не сомкнуть. — Предлагаю оттащить тела подальше и отдохнуть, — Кассандра держала перед собой деревянную миску. — А в ночь как обычно караул. Все, кроме тебя. Я заметила, ты толком не спишь. Поняв, что Искательница указывает на нее пальцем, Лиллиан нервно поежилась и вытерла губы. — О, поверь, я здесь вряд ли усну. — Ты уж постарайся, потому что дальше так продолжаться вряд ли может, — женщина отложила остатки еды, продолжая работать челюстью. Кассандра смотрела на нее строго, обычно это действовало на строптивую эльфийку. Лиллиан вжалась в плечи и развела руками. — Ну что я могу поделать, если все так, как оно есть? Мне и так нормально живется. На охоте приходится порой не спать по несколько дней, мы все привыкли. — Приходилось, — поправила ее Кассандра. — Теперь ты Инквизитор и борешься не с волками и медведями, а с куда более опасными противниками. — О-о-о, так говорит человек, который ни разу не сражался с медведем, — усмехнулась Лиллиан. Она откусила вкусную овсяную лепешку и заговорила с набитым ртом. — Демоны, рыцари, маги, храмовники. Пока все идет по плану. Я ко всему готова. Солас внимательно посмотрел ей в лицо. Под его взглядом она чуть не поперхнулась и поспешила отвернуться. Вот он, надменный строгий учитель. Лиллиан быстро откашлялась и заметила, что ее ответ Кассандру устроил. Варрик откупорил бутылку вина и поморщился, вдыхая аромат. — Хорошо-о-о, — однако затянул он. — Я знаю, что поможет тебе уснуть. После ужина все четверо отправились во двор и в сумерках начали оттаскивать тела в небольшие постройки. Там было несколько уютных беседок и целый склад покинутых вещей. По приказу Кассандры все хоть сколько-нибудь интересные книги и реликвии были собраны. Лиллиан чихнула от пыли, собранной на мешковине, покрывающей мебель. Усадьба Морель, вот как это называлось в дни расцвета. О предыдущем владельце сведений было мало, но кое-что из его ценностей, не укрылось от глаз любопытной эльфийки. Она ненадолго зависла у картин в богатых резных багетах. Солас подошел к ней ближе с факелом в руке. Инквизитор осторожно перебрала полотна, но у одного из портретов остановилась. Она подняла картину перед собой и внимательно посмотрела на бородатого мужчину. Ее темные брови медленно поползли вниз. — Вылитый Фэрбенкс, нет? — поинтересовалась она, глянув через плечо на Соласа. Он пристально смотрел на изображенную фигуру. Кассандра тоже встала у нее за спиной. В повисшем молчании, Лиллиан начали одолевать сомнения. Уж не потому ли она сразу узнала упрямые голубые глаза на портрете, что находила лидера сопротивления довольно привлекательным? — Я милого узнаю по походке, — отозвался Варрик, копающийся в резном секретере, стоящем в самом углу. На лакированной поверхности красного дерева уже стояла липкая бутылка. — Отвлекись, Варрик, — буркнула ему Лиллиан. — Мне нужен твой цепкий художественный взгляд. Гном поддался на откровенную лесть и подошел к эльфийке. Он уставился на портрет, изображающий строгого мужчину с густой черной бородой, и вдруг закивал. — Похож, снимаю шляпу перед твоей наблюдательностью. — Как интересно, — Лиллиан опустила полотно в стопку других и уткнулась взглядом в Соласа, стоящего рядом. Его лицо как всегда ничего не выражало. Как же им повезло, что кто-то вроде него, находит для себя удовольствие или смысл путешествовать в компании настолько незамысловатых товарищей. Он был утонченным исследователем, редко, но спутникам все-таки удавалось привлечь его внимание. Вспомнив о том, что он сказал ей в иллюзорном Убежище, куда вовлек ее силой, Лиллиан почувствовала как щеки налились жаром. Это был прекрасный сон, это был ужасный сон. Уловив ее застывший взгляд, Солас вопросительно наклонил голову набок. Эльфийка заставила себя улыбнуться и отважно взглянуть ему в глаза. Она покачала головой и ушла в сторону, силясь образовать дистанцию. Ночью Кассандра вышла из дома и пошла сторожить сон товарищей. Варрик расстелил лежанку в одной из спален. Ложиться на хозяйскую кровать с пыльным покрывалом он не стал, даже если глаза слипались от вина. — Лиллиан, тебе не кажется, что Фэрбенкс водит нас за нос? — пробурчал он, глядя как эльфийка распаковывает спальник. Она уставилась на него удивленно, будто он никогда раньше не звал ее по имени. — В каком смысле? — поинтересовалась она. — Ты ему доверяешь? — Варрик плюхнулся на зад и задумчиво подпер подбородок рукой, поглядывая на Лиллиан и Соласа. — Смеешься? Я никому не доверяю, — усмехнулась она, глядя в его осоловелые глаза. Варрик ехидно скривил нос. — Он, конечно, лидер сопротивления и тот еще очаровашка, но не слишком ли он хорош? «Не слишком ли он хорош? Пожалуй», Лиллиан отвела глаза в сторону. Ей бы не хотелось делиться с товарищем своими мыслями, особенно сейчас. — В какой-то момент, люди, набравшиеся смелости противостоять вооруженным засранцам и правда могут показаться заоблачными, — сказала эльфийка. — Но что же здесь плохого? Они не стали мириться со своей судьбой и решили отстоять свое право, не дожидаясь, пока власть имущие сделают это за них. Для этого требуется смелость. — Смелость требуется для того, чтобы жить дальше, — Варрик похлопал изголовье, силясь разбить скомканный мех. — Даже Смеюн это понял. Солас тихо ухмыльнулся. Он прислонился к комоду и сложил руки на груди. — Легче уйти, чем рискнуть, — настояла Лиллиан. — Фэрбенкс не стал отсиживаться в стороне и сплотил вокруг себя народ, готовый сопротивляться. — Прямо как долийцы несколько веков назад, да? — У эльфов было мало шансов, но да, они боролись, если тебе интересно, — ее обиженный голос, заставил Варрика встрепенуться. Он оперся на локти, не решаясь опуститься на спину. — Я не знаю о том, что случилось потом. Но до того, как долийцы стали кучкой отшельников, странствующих на аравелях, запряженных галлами, они изрядно попотели. «Мы последние из элвенан и больше никогда мы не подчинимся». — Виноват, Снежинка, — вымолвил Варрик, глядя в ее горящие глаза. — Не подумал. — А еще с эльфами не было Инквизитора, — смягчилась Лиллиан. Она быстро сбросила с себя оковы многовековой обиды, которая не имела к Варрику никакого отношения. — Сейчас, с людьми Фэрбенкса все может сложиться иначе. Когда Солас поддержал желание Лиллиан исследовать усадьбу, она немало удивилась. Она рассчитывала тихо улизнуть от спящих товарищей, но маг не собирался засыпать, буравя ее глазами из другого конца комнаты. В конце концов, она созналась, что собирается побродить по дому. И он внезапно встал с лежанки, поднимая за собой посох, бережно уложенный в стороне. Зловещий флер испарился, пока Лиллиан ходила по коридорам в компании друга. Солас бережно освещал ей путь зажженным огоньком в руке, но больше молча. Когда эльфийка переставала пялиться на внутреннее убранство комнат, она с трудом вспоминала, что рядом с ней есть еще одна живая душа. Солас мало чем интересовался в заброшенном поместье, но к ее любопытству относился стоически и с пониманием. Лиллиан не хотела гадать, зачем он отправился вместе с ней, к тому же, она и так несколько раз осведомилась о его самочувствии. В какой-то момент, его стоило оставить в покое. Она нашла в одном из кабинетов старые дневники, но читать их здесь, заставляя Соласа ждать, казалось не слишком невежливым. Однако, он сам указал ей на диван и присел рядом, удерживая свет рядом с документами. Лиллиан было неловко, но слишком интересно, она забегала глазами по строкам, углубляясь в разрозненные письма супруги хозяина. Кажется, он был магом. — Скажи, на что была похожа клетка отчаяния? — вдруг спросил Солас, заметив, что она прервалась от чтения. Сейчас, когда он сидел так близко, Лиллиан не решалась даже глаз поднять. — Она была очень реальной, — усмехнулась Лиллиан. — А еще там был Коул и Вивьен. — Удивительно, — задумчиво сказал он. — Как тебе кажется, почему именно они? — Думаю… Вивьен для меня является человеком, который смог преодолеть боль и тоску, обратить ее в силу. Только она, наверное, смогла бы сказать мне, что делать. — А Коул? — Дух Сострадания, — Лиллиан прикоснулась к своему затылку, чуть задев Соласа локтем. — Он… тоже хотел, чтобы все закончилось. — Ты не особо хочешь об этом говорить, правда? Эльфийка посмотрела в его проницательные глаза, горящие в свете магического огня, пляшущего на его ладони, и чуть не обожглась. Солас видел ее насквозь, так ей казалось. Зачем же она сама ему это позволила? — Непросто объяснять, почему демон Отчаяния так быстро взял тебя в оборот, — созналась Лиллиан. — Думаю, всем нам будет лучше, если бы об этом забудем. Никому не нужно знать, что Инквизитор такая легкая добыча… — Я спрашиваю тебя не как Инквизитора, — когда Солас положил ладонь на ее руку, покоящуюся на старом пергаменте, Лиллиан чуть не одернула ее. Почувствовав ее настрой, он быстро прервал прикосновение. Как же она устала от его снисхождения. Эльфийка пожалела, что не напилась вина по совету Варрика и не спала уткнувшись носом в подушку в данный момент. Лиллиан поднялась на ноги непринужденно потянулась вверх со свертком в руках. Она с насмешкой посмотрела на Соласа, сидящего на дряхлом диване. Красноречие встало где-то поперек горла. — Зачем ты это делаешь, Солас? — спросила она вдруг с улыбкой. — Делаю что? — Не знаю, интересуешься всяким. Я думала, у тебя целая куча историй, связанных с духами и демонами. Зачем тебе еще одна в копилку? Он резко встал. Огонек погас, оставив пару в полной темноте. Глаза Лиллиан забегали в стороны, силясь разогнать тьму. Кто-то мягко тронул ее за предплечье. — Не пугайся, мне просто нужна перезарядка, — сказал он, где-то близко-близко. Эльфийка прикусила губу и тяжело вздохнула, прикрывая глаза. От них все равно нет проку. Когда она открыла их, тусклый свет снова освещал его точеное лицо. Лиллиан посмотрела на него почти в упор, он был так близко, что ей захотелось его оттолкнуть. Но она не могла. Солас сделал шаг назад сам. — Нашла что-нибудь полезное? Инквизитор посмотрела на него пристально и внимательно. Пусть он и сделал вид, что его ни о чем не спрашивали, но она об этом не забыла. Уклонившись от темы, он дал ей немое послание. Уж его она была в состоянии прочесть. — У хозяина был «любимый» раб-эльф, — сказала она. — Неприятно. — А то, — усмехнулась Лиллиан и засунула руку в карман. — Тут есть обломки ключа, но я не уверена, что могу их починить. То есть, я не смогу. Точно. А еще я не знаю, что они откроют. Солас опустил глаза на ее ладонь, но его взгляд зацепил серебристый ободочек на ее пальце, прежде чем наткнулся на куски металла, отдаленно напоминающие головку и стержень ключа. Маг перевернул их пальцем и приблизил огонек. От его руки стало очень тепло. От близости к нему долийка всегда натягивалась как струна. Это больно било по ее самолюбию. — Как насчет найти оставшийся фрагмент? — заговорщицки спросил он. Лиллиан на мгновение его почти не узнала. — Может, лучше пойдешь спать? — ее глаза с задором сверкнули. — Можно подумать, ты просто уснешь не докопавшись до правды, — Солас улыбнулся ей словно шкодливый мальчишка. Об этой грани его характера никто не подозревал, и Инквизитор не была исключением. Она громко цокнула и отстранилась от него. — Все то ты знаешь, — сказала она и в миг превратилась в невидимку. Солас округлил глаза и начал оглядываться. Он чувствовал ее присутствие, слышал едва уловимый шорох одежды. Ее ребячество его забавляло. Солас улыбнулся и осторожно отодвинул посох в сторону. Лиллиан ловко обошла его, продолжая наблюдать за его невозмутимым спокойствием. Вот бы его хоть как-то нарушить. — Я чувствую тебя, — тихо сказал он. Правый уголок его губ пополз вверх. То, как он хмурил свои брови, Лиллиан считала очаровательным. — Это простейший фокус, не в пример тому, что делает Якорь у тебя на руке. Если бы ты могла… Уткнувшись древком ей в ногу, Солас чуть не споткнулся. Лиллиан схватила его за локоть и сбросила с себя незаметность. — Осторожно, Солас, не все то, чем кажется, — не без удовольствия сказала она. Маг самонадеянно отстранил руку и опустил глаза, но потом уставился на нее с искренним торжеством. Лиллиан не могла понять, на чем оно основано, но то, каким он был сейчас, ее завораживало. Слишком плохо. Какое-то время они бродили по дому молча, обыскивая шкафы и комоды. На мгновение, Лиллиан решила, что ей должно было быть стыдно, но ее внутренний моральный компас молчал. Особенно когда рядом с ней Солас, такой же увлеченный поисками. Не скоро, но до эльфийки дошло, что возможно недостающую деталь ключа стоит поискать у мертвецов во дворе. Прежде, чем начать обыскивать трупы, Лиллиан уставилась в ночное небо. Россыпь звезд в Изумрудных могилах словно очень сильно отличалась от того, что ей приходилось видеть до этого. Сияние звезд было таким ярким и четким, почти не замутненным. — Солас, Халамширал хотя бы отдаленно напоминал Арлатан? — вдруг спросила она. Солас, какое-то время наблюдающий за ней, немного растерялся. Он поднял глаза к созвездиям, будто на них был написан ответ. — Боюсь, что нет. Даже отдаленно не напоминал. Лиллиан молча склонилась над мертвыми рыцарями. Ее руки осторожно обшаривали карманы, пока Солас стоял в стороне. Похоже, он не собирался ей в этом помогать. Он все ждал, что она снова его о чем-нибудь спросит, но похоже, его ответ убил в ней все любопытство. Эльфийка победоносно подняла руку над головой. Солас улыбнулся. Ему нравилась ее пронырливость. Она восхищала и пугала одновременно. Найдя в отдаленном кабинете странную установку с двумя углублениями, обставленными рычагами, Лиллиан растерялась. — Позволь, я, — Солас мягко отодвинул ее и забрал куски сломанного ключа. Эльфийка смиренно отошла в сторону, наблюдая как в его руках появляется тусклый белый свет.