Мир, который изменился

I «Небесная крепость» представляла собой уединенное место в самом сердце Морозных гор. Невероятно древнее, но слишком хорошо сохранившееся. Скайхолд возвышался на крутых неприступных скалах. К нему вел длинный, вымощенный камнем мост над холодной пропастью — единственная дорога с настоящим аванпостом. Крепкие высокие стены с башнями образовывали внушительный бастион. Замок Скайхолда вовсе был огромен, но был в запустении. Заселение прошло стихийно и было похоже на чудо. Пространства хватило всем. Лелиана разместилась под крышей, где без устали рассылала ворон с письмами. С ней же на двух уровнях поселились маги, исследователи. Жозефина облюбовала просторный кабинет прямо возле величественного тронного зала, пребывающего в разрухе. Каллен управлялся во временном полевом лагере для раненых, раскинувшемся прямо во дворе. Их было очень много. Кассандра сразу организовала тренировочную площадку. Крестьяне работали сутками, непрестанно трудясь над тем, чтобы сделать крепость пригодной для проживания. Дел хватало. Лиллиан и многие ее товарищи помогали как могли. Блэкволл, например, облюбовал конюшню и помог объездчику Деннету обустроить потрудившихся на славу лошадей. Железный Бык и его наемники не стеснялись строительных работ. Порой, к концу дня все были так вымотаны, что вечером, собравшись в восстановленной таверне, которую новые жители ласково назвали «Приют Вестницы», едва находили силы обсудить происходящее. Лиллиан нашла себе место в закоулке на втором этаже спонтанной корчмы и обычно, по прошествии нагруженного дня, молча отрубалась прямо на настиле из соломы. Она была благодарна заботам за то, что ей не приходилось так много думать. Варрик по-прежнему вел себя загадочно и ни в чем не сознавался, но намекал, что всех их ждут скорые перемены. Что ни для кого из окружающих не являлось новостью. Все очень ждали, когда у Инквизиции появится Инквизитор, чтобы Орден наконец приобрел уважаемого лидера, помимо долийки-талисмана. Мрачные настроения наконец начали покидать эльфийку. Она была так благодарна Соласу на подходе к крепости, что даже обняла. Много кто хотел тогда его как следует затискать, но Лиллиан была первой. С тех пор она его толком не видела, но знала, что он помогает обустраивать библиотеку замка. Лиллиан тоже сосредоточилась на том, чтобы сделать жизнь Инквизиции в Скайхолде лучше, ну а потом… ей хотелось узнать, что будет потом. Она с ужасом и радостью ждала, когда на пороге вдруг появится Инквизитор Кассандра Пентагаст и поведет ее за собой на борьбу с демонами. И в данный момент Вестница не рассматривала вариантов отказа. Каждый день, встречаясь глазами Искательницей, чей взгляд был слишком странным и пристальным, Лиллиан стремилась обойти ее за несколько метров. Еще ей было невыносимо видеть раненых солдат Каллена. Кажется, он один не находил поводов для радости, с головой погруженный в заботы разгромленной армии. И все же, пара солдат сами нашли Вестницу. Это были благодарные мужчина и женщина, сопровождавшие ее самоубийственный поход к требушету. Когда Лиллиан впервые увидела их, она едва не набросилась на них с объятиями. То, что они сумели уцелеть и нагнать караван, внушало ей удивительный трепет, будто в этом калейдоскопе событий ей удалось добиться хоть каких-либо осязаемых успехов. — Я не думаю, что она согласится, — констатировала Кассандра, когда ее сторонники собрались в отдаленной зале для решения важного, судьбоносного решения. — Она безусловно очень чувствительная и спонтанная натура, но лучше нее нам не найти, — сказала Жозефина, как всегда опрятная и благоухающая несмотря на круглосуточное строительство. — Она немного непредсказуема и… мне это малость не по душе, — Каллен устало потер шею, он сменил благородную мантию на крепкий рабочий кафтан и недавно закончил ремонтировать одну из башен. — Но когда она выступила на Корифея в одиночку. Считаю, это был показатель. Я, правда, опасаюсь, что она не потянет… — Я никогда не говорила, что она не годится, — прервала его Кассандра, на ее лице была тревога. — Может и говорила, конечно. Я видела ее в бою, она хороша, но честно говоря, она слишком близко все принимает к сердцу, ей не все равно. — Значит десять раз подумает, прежде, чем занести меч, — Лелиана посмотрела на подругу, склонившуюся над столом. — Именно такой человек нам и нужен. — Пожалуй, я соглашусь. Я не смотрела на это с такой стороны. — Лишь бы она, конечно, не сбежала под давлением. Нужно проявить деликатность, — напомнила леди Монтилье. — Она не сбежит, она ни разу не бросила людей, которые в ней нуждались, — Кассандра наконец выпрямилась и сурово посмотрела на своих товарищей, желая, чтобы все хорошо усвоили то, что она сказала. — Все ломаются, — грустно сказал Каллен. — Иногда ноша слишком тяжела, особенно для тех, кто столь уязвим перед неудачами. — Она не сломается. Утро в Скайхолде было очень теплым по сравнению с теми морозными рассветами, что были проведены в отчаянном походе сквозь заснеженную горную пустошь. Деревья, растущие на территории крепости, частично были вырублены для высвобождения места под ревностным взглядом магов и, конкретно, Лиллиан. Это были могучие клены и пара особенно больших дубов. Солас так и не сказал, кому принадлежало это место, но однозначно ответил, что права на него никто не заявит, как минимум, в ближайшие лет сто. И все же, глядя, как рабочие выкорчевывают пни, Лиллиан странно ощущала строгий взор бывшего владельца, недовольный тем, что гости начали хозяйничать на его земле. Обедая теплой хрустящей лепешкой, накрытой ломтиком буженины и картофельным данником, Лиллиан пристально всматривалась в сад, который разбил Адан, его ученица и еще несколько магов. Аккуратные грядки с неприхотливым с эльфийским корнем, эмбриумом украшали закуток у террасы, представляющей собой коридор между разными частями замка. Адан не забыл о своем спасении и заверил Лиллиан, что в долгу не останется. Помимо целителей, бежавших из Кругов, он сейчас был важнейшим человеком в Скайхолде, учитывая количество нуждающихся в медицинской помощи. Раненых переместили в один из залов, но часть из них, в основном — солдаты, так и остались лежать в палатках на свежем воздухе. Среди них Лиллиан нередко замечала Коула. Правда так и не догадывалась, куда он потом девался и где коротал остатки дня и ночи. — Гроза на три часа, — пробурчала она вслух, когда заметила Кассандру, направляющуюся прямо к ней с нетипично широкой улыбкой. Лиллиан засунула в рот последний большой кусок и начала активно пережевывать его, не спуская глаз с надвигающейся женщины. — Надеюсь, ты хорошо пообедала, — вежливо сказала Кассандра, лучась заботой и хорошим настроением. — Хорошо, спасибо. А ты? — Пойдем, — Искательница дружелюбно махнула ей рукой. — Пора обсудить дальнейшие планы. Лиллиан растерянно поплелась за ней, ругая себя за наивность. Если бы она знала, о чем собирается говорить с ней военный совет Инквизиции, то бежала бы сию секунду. — Вы что?! — в зале за кабинетом Жозефины раздался не крик, а почти вой. — Нет, нет и нет! Я точно. На сто, мать их, процентов не та, кто вам нужен! Нет. Не-е-ет! — Ты хотя бы выслушай, — Кассандра угрожающе нахмурилась глядя на исступленную эльфийку, которой только что предложили трон Инквизитора. — Вам не хватило неприятностей с Вестницей-долийкой? Нет? Ну да, там Создатель постарался, пути его неисповедимы. Но зачем же делать ее главой Инквизиции?! — Лиллиан сама удивлялась, сколько воздуха вмещают ее легкие. — Почему не Кассандра? Это была ее идея, она за нас шею подставляла, ее уважают, ее… — На это есть ряд причин, — перебила та. Лиллиан стояла в окружении самых важных людей Инквизиции и чувствовала себя в меньшинстве. Она кипела, представляя, сколько еще значков ей нужно навесить на грудь, чтобы ее сочли достойной для этого ордена? Неужели не хватает «Вестницы Андрасте»? — Вы же знаете, вас сожрут! Меня сожрут! Все эти орлесианские царьки. Церковные матроны, падающие в обморок. И, да, Каллен, я замечала как ты на меня смотришь. Жаль, что на моем месте сейчас не храмовник, да? Он бы так не обосрался с Корифеем! Каллен не успевал за беспорядочным потоком сознания. Он растерянно затряс головой, открывая рот, словно рыба по суше и с мольбой в глазах посмотрел на Жозефину. — Давайте как следует выдохнем, успокоимся, — посол сделала широкий мирный жест руками. — Давайте признаем, что опасения Миледи Лавеллан не лишены смысла… — Не надо мне тут лавелланкать, Жози! — зашипела Лиллиан. — Я признаю, — Жозефина педантично поправила волосы и сделала глубокий вдох. — Инквизиция уже подвергалась шквалу критики за возвышение Вестницы-эльфийки, а потом за союз с мятежными магами… — А я что говорю! Когда Лиллиан судорожно закивала и остервенело посмотрела на окружающих, леди Монтилье подняла руку, призывая эльфийку умолкнуть. В этом мягком и кротком движении ощущалась сокрушительная власть. — Но куда важнее, что о вас сейчас говорят люди. Простые люди, окружающие меня и вас, живущие по всему Орлею и Ферелдену. Вы, моя леди — Вестница Андрасте, — на этих словах Лиллиан мученически скривилась. — Символ веры в победу над Корифеем, Защитница слабых и угнетенных, Та, кто закрыл Брешь в небесах. После того, что народ видел и слышал, после того, перед какой угрозой оказался, он пойдет за вами хоть на край света. — Нельзя за мной идти, — взревела Лиллиан, теряя надежду во вменяемость своих товарищей. — Люди погибли, потому что пошли за мной! Вы что, забыли об этом? — Во-первых, люди выжили, потому что пошли за вами. Во-вторых, вы не несете за это единоличной ответственности, — в разговор вступила Лелиана, и ее холодный голос действовал успокаивающе. — Неужели? — отчаянные глаза эльфийки снова обратились к Кассандре. — Помнишь, что ты ответила мне, когда я сказала, что это общее дело? Что это Я привела в Убежище магов, что все эти люди, некоторых из которых, кстати, в живых больше нет, пришли сюда ради МЕНЯ. Кассандра на мгновение грустно опустила глаза, но быстро собралась: — Это был совершенно другой момент. Это был триумф, от которого не стоит отмахиваться. А сейчас мы здесь, живы, благодаря тебе. Я по-прежнему не считаю, что избавить магов от тевинтерского магистра, было ошибкой, а ты? Давай сделаем вид, что Алексиус снова задействовал магию времени. Как бы ты поступила? — Я не знаю… — Лиллиан прикусила губу почти до крови. — Нужно было как-то им помочь, но надо было и к храмовникам обратиться. Может мы успели бы к ним раньше, чем их исказил Корифей. И тогда все могло бы сложиться иначе… — Если бы да кабы, — сердито вымолвила сестра Соловей. — Подожди Лелиана, — одернула ее Кассандра. — Нет! — прикрикнула та. — Если бы вы только знали, сколько раз я прокручивала в голове, искала лазейки и думала над тем, как я могла дать такого маху, когда Джустиния… когда Верховная Жрица погибла! А с ней и сотни достойнейших людей на Конклаве, — Лелиана говорила тихо, но так громко одновременно. — Как я могла так оплошать?! Я была ее левой рукой. Верховная жрица была мне матерью, сестрой, другом, она была, практически, всем, а я подвела ее. Вот как я думала! Мои ошибки преследуют меня и по сей день, но если я позволю себе увязнуть в трагедии, по-настоящему виновный не только уйдет от ответственности, но и загубит тысячи невинных. Вы понимаете?! И Лиллиан понимала, но молчала, не в силах что-либо ей противопоставить. Жозефина воспользовалась снижением градуса в комнате и снова заговорила. Ласково и тепло: — Вам не придется принимать решения в одиночку. Я, Каллен, Лелиана и Кассандра сделаем все, чтобы облегчить бремя. Корифея не победит никакая армия, если над ней не будет лидера, которому она верит. Вы очень нужны своему народу, миледи. Покидая зал, лишенный определенности, Лиллиан почти не разбирала дороги. Звук собственных шагов в пустующем тронном зале казался ей слишком громким. Она ясно слышала, после того, как покинула совет, громкий голос Кассандры. «Она передумает, обещаю.» Удивительная уверенность Искательницы Пентагаст. Эльфийка остановилась у выхода и с тоской посмотрела на три высоких разбитых окна, венчающих округлую площадку в самом конце помещения, и никак не могла представить там трон, а себя на нем. У выхода ее неожиданно встретил Варрик. Он казался необычно расстроенным, хотя и скрывал это. Выловив ее свирепый взгляд, гном пошел с ней рядом. Он озабоченно поинтересовался: — Ну, что ты им сказала? — Ты знал?! — возмутилась Лиллиан. — Об этом только идиот еще не догадался, — хрипло усмехнулся он, но заметив ее расшатанные нервы, извинился. — Прости, я думал, раз уж ты здесь осталась… Неважно. Вижу, ты против. — Я не знаю, Варрик, по-моему, это уже слишком. Вестница вестницей… — А мне кажется, Вестница это похуже будет. Икона Церкви, фу. Никакой личной жизни, никаких попоек по пятницам. А Инквизитор — человек уважаемый, влиятельный… Лиллиан глянула на Варрика уничтожающе, хотя и знала, он ни в чем не виноват. Они молча зашли в таверну и присели за стол у окна в самом конце помещения. — Так что думаешь? — осторожно спросил он, разливая по чашам что-то горячительное. Вероятно, вишневый ликер, догадалась Лиллиан. — Это цирк с конями, Варрик. Точнее цирк с эльфами. — Ты не обязана соглашаться, ты знаешь, — гном отпил и поморщился. — К такому случаю эта вязкая мерзость совсем не подходит. В общем… если ты не готова — бросай. Лиллиан подперла голову рукой, оставив чашку нетронутой и задумчиво посмотрела в стол. — Нет, я говорю так не потому, что ты не справишься, — продолжил он. — Не говорю, что тебе это не по силам, но, возможно, это не то, что тебе нужно, тем более, если ты сама этого не хочешь. Жизнь на подмостках Церкви, в ожидании удара, с поклонниками, заглядывающими тебе в рот. — Не ожидала от тебя, — горько улыбнулась она, попробовав крепкий вишневый ликер. Приторный, но ароматный — Ну… а что еще сказать? — вздохнул он. — Я думаю, этапы «я тебя поддержу, я в тебя верю» уже пройдены. Если они не сумели придать тебе ускорения, хочу, чтобы ты знала о наличии альтернатив. Когда рядом с грохотом опустился стул, а следом на него задом на перед уселась Сэра, Лиллиан чуть не схватилась за сердце от неожиданности. Лучница возмущенно посмотрела на них и принюхалась: — Пока народ работу работает, вы тут вишенку потягиваете?! — Нам можно, — Варрик махнул рукой. — У нас тут ЧП Инквизиторского масштаба. — Ну наконец-то! Поздравляю! — воскликнула Сэра, похлопывая Лиллиан по плечу, но уловив ее взгляд вдруг скривилась и прискляво протянула. — Чего-о-о? — Понимаешь, я постоянно думаю, вот Брешь закрою и уеду, ладно, вот Корифея отвлеку и сдохну, вот людей доведу и свалю в закат, — Лиллиан начала пылко жестикулировать. — А теперь как? Инквизитор? Это же надолго, если не насовсем. — С твоим везением я бы надолго не загадывала. И чего тебя так коробит от мысли здесь остаться? — А тебя? — ехидно спросила долийка. — Меня?! — Сэра возмущенно приложила руки к ключице. — Ты же надолго нигде не задерживалась. Столько повидала, столько дел натворила. — Ну эт сложно, да и речь не обо мне, — Сэра не на шутку рассердилась. — Ты чего такая… я не знаю. Вот, как эти картонные бунтари со своими лозунгами? За права эльфов, магов, нагов? А чуть что, сразу в кусты. Ты такая что ли? Лиллиан заскрипела зубами, сжимая чашку. Варрик неспешно перевел глаза на алкоголь в кружке эльфийки и всерьез запереживал, как бы пойло не полетело в лицо Сэре. Однако Лиллиан все же сдержалась. — Здесь все сложнее, ясно? Помнишь, как ты сказала, что сомневаешься… — Ничего не сложнее. Сомневайся себе на здоровье, — лучница развела руками и нахмурилась. — Дают власть, бери. Делай. Меняй мир к лучшему. Для детей, для эльфов или чего там. Да хоть трусы людям на башке вели носить. Оттягивайся, пока можешь. — Да кто будет слушать какую-то долийку? Инквизицию поднимут на смех! Вот мало им Церковных воплей? — Что ты все заладила, долийка-долийка?! — Сэра с негодованием шлепнула по стулу, на котором сидела. — Если тебя так волнует мнение какого-нибудь пузатого мамкиного князька, тогда че ты не ушла еще? А если не волнует, то — добрый вечер, господа голубозадые — встречаете меня и мою охуевшую армию! Странно, но речь Сэры возымела эффект. Взяла, что называется, на слабо. Не в состоянии выкинуть ее слова из головы, Лиллиан была готова рвать и метать. Как можно уважать человека, который не подкрепляет слова действиями, а лишь нагнетает обстановку, как она? С каких пор ей требовалось уважение, она не знала, но самоуважение — приобрести было бы неплохо. Почему-то ведь Солас продолжает высказывать свое мнение по любому вопросу, но беспокоясь оказаться непопулярным. Каллен каждый день распоряжается солдатскими судьбами и находит в себе силы мириться с потерями. Даже Лелиана, несмотря на сожаления, стойко вынесла смерть Верховной Жрицы и смогла найти новую цель в жизни. Отчего же Лиллиан не такова? Когда эльфийка стояла на пороге кабинета посла, Жозефина хитро, но не без удовольствия улыбнулась. Она отложила бумаги и лучезарно посмотрела на Вестницу, неловкими шагами приближающуюся к ее столу. — Жози, то есть, Жозефина, я… — Лиллиан прикусила щеку и потерла локоть. — Мне очень стыдно, что я сорвалась на вас, и надеюсь, вы меня простите. — Все в порядке. Давно пора перейти на ты, — леди Монтилье сцепила пальцы в замочек и поднесла их к подбородку, не отрывая взгляд. — После твоих вежливых визитов в Орлей, я твоя должница. Только на военном совете, я предпочитаю обращаться к тебе на «вы», если ты не против. Лиллиан хмуро покивала головой, не двигаясь с места. Тогда Жозефина и вовсе засияла. Когда в комнате появилась Лелиана, как всегда закутанная в кольчужное платье, то тоже изобразила легкую полуулыбку, завидев эльфийку. — То есть, я правильно понимаю что… — Жозефина пытливо уставилась на Лиллиан, оставив паузу. — Люди ждут спасителя. Посланника с божественной силой, — долийка предприняла последнюю попытку увернуться от удара. — Они ждут вас, — терпеливо ответила ей леди-посол. — Без вас не было бы Инквизиции, — Лелиана подошла ближе. — Какой путь вы для нее выберете, каким лидером станете… все в ваших руках. А уж мы поможем, чем сможем. Лиллиан горько усмехнулась и покачала головой: — Никаких балов, никаких торжественных приемов. И я буду ездить куда захочу, когда захочу. — Не будете, — зловеще улыбнулась Лелиана, загнав добычу. Пожимая плечами, эльфийка свирепо вздохнула. Ничего другого она не ожидала, но попробовать стоило. — Завтра поутру состоится торжественное приветствие. Одежду я подготовила, — нарядное кресло Жозефины тихо скрипнуло, когда она с блаженством откинулась на спину. — Ровно в восемь часов. Не опаздывайте. — Так скоро?! — возмутилась Лиллиан. — А чего тянуть? Все уже готово, ждали только вашего согласия, — коварно стрельнула в нее глазками Жозефина. Не было удивительным, что она видела эльфийку насквозь. А может была неисправимой оптимисткой? Как нетипично для дипломата. II Жозефина категорически отвергла желание долийки спать в таверне и привела ее в комнату под самой крышей Скайхолда. Просторная спальня с роскошными витражами в окнах. В ней была широкая двуспальная кровать, большой камин, усеянный свечами и свежими цветами, а стены в углу и на антресоли над кроватью были заставлены плотными книжными шкафами. Помимо всего, в углу красовался добротный письменный стол с удобным креслом. Лиллиан и хотела бы посетовать, как народ, живущий в разрухе, будет смотреть на Инквизитора, окружившего себя таким богатством, но смолчала. Помимо того, что Жозефина, очевидно, вложила сюда громадное количество денег и труда и ждала заслуженных восторгов, главным аргументом для Лиллиан стали целых два просторных балкона, выходящих на разные стороны. С неохотой признавая, как легко ее, оказывается, купить, Лиллиан искренне поблагодарила леди Монтилье и полночи, оплакивая свою нелегкую, проторчала на балконе, пока не отморозила ноги. К площади у замка, где собрались наверное все новые жители Скайхолда, Лиллиан сопровождала Кассандра. Вопреки всему, она была в не столь хорошем расположении духа, как эльфийке хотелось бы. Вероятно, над ней до сих пор парил осадок от поведения новоявленной Вестницы. — Каждый день их приезжает все больше. Приходят со всех окрестных сел и городов. Настоящее паломничество, — заговорила Кассандра, заметив с каким нервозом Лиллиан поглядывает на толпу. — Если весть дошла до людей, она дойдет и до Старшего. Здесь у нас есть стены, есть воины, чтобы принять бой, но угроза превосходит все ожидания. Лиллиан угрюмо молчала и выглядела так, будто ее ведут на плаху, нарядив в элегантный темно-синий камзол издевки ради. Кассандра смягчилась: — Зато теперь мы знаем, что помогло тебе выстоять против Корифея, и зачем ты была ему нужна. — Давай не будем про избранность. Ему нужно было это, — Лиллиан устало подняла шрамированную руку. — Я не прошу тебя верить, — Искательница осторожно потянула ее запястье вниз, как будто эльфийка была сверх меры расшалившимся ребенком. Лицо ее было почти обиженным. — Так оно или нет, ты здесь не поэтому. Твоя решимость помогла нам залатать небо. А твоя храбрость — спастись из Убежища. — Ты толкаешь меня на грех. Еще немного и я возгоржусь. — То, что тварь выбрала тебя главным врагом — показатель твоих заслуг. И мы это знаем. Все это знают. Кассандра проводила ее по длинной лестнице, ведущей на площадку, где их ждала сестра Соловей, почтенно преклонив голову над церемониальным мечом. Лиллиан опустила брови, чтобы не казаться такой напуганной. Она зависла, глядя на народ, столпившийся внизу с благоговейными лицами. В плотной толпе, окутанной шепотом, невозможно было разглядеть знакомые лица. Лишь Каллен и Жозефина, стоящие в первых рядах, бросились ей в глаза. Леди Монтилье восхищенно улыбалась, она знала, что проделала чертовски отличную работу. Меч казался слишком большим и внушающим трепет. Навершие было украшено пурпурными металлическими гранями, а вдоль гарды обвился золотой дракон со разинутой пастью. После заминки, Кассандра вновь решила подбодрить эльфийку: — Тебе не нужно быть избранной Богами. Но ты избранная нами, и причина тому — твои поступки. Ты вдохновляешь нас своим примером. Лиллиан, согласно договору, осторожно взяла клинок, оказавшийся немного легче, чем она предполагала, и сосредоточенно посмотрела в свое отражение на отполированной поверхности. Вот, где она в конце концов оказалась. Голова долийки на церковном мече. Стараясь не думать о зловещих предупреждениях, Лиллиан вспомнила, зачем согласилась на это мероприятие, и вымолвила, глядя на Кассандру: — Корифей четко дал понять, что не оставит Якорь в покое. Он собирается стать богом. И ему следует помешать. — Куда бы ты ни вела нас, — Искательница Пентагаст кивнула ей и с готовностью вышла вперед, чтобы громко обратиться к толпе. — Наши люди знают? — Да! — закричала Жозефина. — А скоро узнает и весь мир! — Командир! — продолжила Кассандра. Ее голос был гордым и полным энтузиазма. — Последуют ли они за предводительницей? — Инквизиция! — Каллен по команде развернулся к своим солдатам. Будучи военачальником, в этом он был впечатляюще хорош, и громогласно спросил. — Пойдете ли вы за своей предводительницей? Когда толпа издала согласный боевой клич, Лиллиан чуть не вздрогнула, ощущая как пульс разгоняется до критической скорости. — Пойдете ли вы в бой? Победим ли мы? — снова спросил Каллен, подняв перед собой руки, словно дирижер. Глас народа разразился еще громче, и эльфийка мельком глянула на Кассандру. Та ответила ей сдержанной, но благодарной улыбкой. Наконец Каллен вынул свой меч и вознес его над собой в направлении Лиллиан. — Ваша предводительница! Ваша Вестница! Ваш Инквизитор! Под неистовый рев толпы, эльфийка победоносно вскинула меч над головой, увлекая за ним взгляд. Ее глаза вцепились в рану на небе, оставленную после Бреши. Может дело было в решительных одобряющих возгласах, льющихся ей в уши, но она была уверена — с Корифеем будет покончено. Сразу после собрания, советники Инквизиции, все кроме Кассандры, собрались в пустующем тронном зале. Все были солидарны в одном — об их враге слишком мало известно, кроме того, что его приход к власти знаменует полноценную катастрофу для всего Тедаса, а его дракон, вероятнее всего, не является архидемоном. К счастью, один из его будущих шагов уже известен Инквизиции. Когда Лиллиан удалось заглянуть в будущее и узнать об убийстве Императрицы Селины, эта новость потрясла Инквизицию. Орлей и так стоял на пороге гражданской войны, и хаос, который может возникнуть после падения монархии, точно сыграет Корифею на руку. — Этого, конечно, мало, — эльфийке показалось, будто ее голос стал звучать увереннее. — Должен же хоть кто-то знать что-нибудь о Корифее… — Не увидь мы его сами в бою — не поверили бы даже в его существование, — сказал Каллен. — Я знаю, кто мог бы нам в этом помочь, — Варрик, вышагивающий по проходу, сразу привлек всеобщее внимание. — Все так вдохновляюще вели себя, что это мне кое о чем напомнило, и я послал весточку старому другу. Он в прошлом уже имел дело с Корифеем и поможет лучше понять его действия. Он сможет нам помочь. Лиллиан удивленно раскрыла рот, не понимая радоваться ли ей или хмуриться: — Почему же ты сразу не сказал? Веди его сюда или скажи, где он. — Наверное, я слишком долго об этом молчал, — Варрик опасливо оглянулся и подошел ближе. — Просто поднимись на крепостную стену. — Сейчас? — глаза эльфийки расширились. Гном замер и кивнул. — Хорошо, веди. — Одно скажу точно: если это тот человек, о котором я думаю, Кассандра Варрика убьет, — мрачно сказала Лелиана, переглядываясь с советниками. Следуя за Варриком сквозь переполненный двор, Лиллиан старалась ни на кого не смотреть. Она еще не успела снять нарядный камзол и чувствовала себя диковинной зверюшкой. Гном шел торопливо и часто озирался по сторонами. Что у него на уме, оставалось только догадываться. Лиллиан с досадой смотрела ему в спину, понимая, что предчувствие ее не обмануло. Варрик читал людей, но сам открытой книгой не был с ней никогда. — Почему ты не мог хотя бы мне сказать? — спросила она в надежде, что сквозь шум он ее все-таки услышит. — Так было лучше. Просто поверь мне. Когда они поднялись на стену у самой отдаленной башни, Варрик велел ей подождать. Лиллиан задумчиво посмотрела на величественный замок. Прошло каких-то полтора часа, а Инквизитор уже проворачивает загадочные архиважные дела за спинами у советников, а главное — за спиной у Кассандры. — Сне… Инквизитор, знакомься. Это Гаррет Хоук — Защитник Киркволла, — вдруг сказал Варрик. Лиллиан повернула голову. С башни спускался высокий черноволосый мужчина с безрадостным лицом, на котором поперек носа и под глазами красовалась ярко алая полоса. — Вот только я этот титул больше не использую, дружище, — Хоук кивнул Варрику и с интересом посмотрел на невысокую смуглую эльфийку с белыми как снег волосами. Под его внимательным взглядом, Лиллиан расправила плечи, все еще переваривая мысль о том, кто стоит перед ней. — Хоук, это Инквизитор, — любезно указал Варрик, а потом спрятал глаза от эльфийки. — Я подумал, дружеский совет о Корифее не повредит. Мы с тобой с ним все-таки уже сражались. Едва он поплыл в сторону, Лиллиан приложила все усилия, чтобы не выдать своего разочарования. Ее губы стянулись в тонкую линию. Тем временем, Хоук подошел к парапету и опустил на него локти, ожидая, что эльфийка к нему присоединится. Но Лиллиан не торопилась, она стояла в стороне и буравила Варрика в спину, сложив руки. — Этот вид напоминает мне о доме в Киркволле. Там есть балкон, откуда открывается вид на весь город, — тихо произнес Хоук, глядя на двор Скайхолда. — Сначала он мне нравился. Но приятные чувства все больше и больше омрачала мысль о том, что жители полностью зависят от меня. — Хорошо, что это был один город, — Лиллиан заставила себя усмехнуться, но ее сердце болезненно сжалось. — А не половина Тедаса. — Вы делаете все, что в ваших силах, чтобы защитить их, — со знанием дела сказал Хоук, мрачнее с каждой секундой. Защитник Киркволла. Эльфийка видела перед собой уставшего, казалось, почти сломленного человека. Ей приходилось слышать о его подвигах и заслугах, и о том, какую роль он сыграл в восстании магов. Ценой всем его великим свершениям стало душевное равновесие. Одному Создателю известно, сколько испытаний он прошел, пока Лиллиан всего лишь ступила на порог, а уже отчего-то наивно полагала, будто понимала, о чем говорит с ней настолько выдающийся человек. — Когда-нибудь будет проще? — спросила она, преодолев внутренний голос, который вопил, чтобы она заткнулась. — Если будет, я дам знать, — Хоук выдохнул и взбодрился, разворачиваясь к эльфийке. — Не завидую вашему положению, Инквизитор. Но, возможно, смогу вам помочь. — Варрик говорил, что когда-то вы уже сражались с Корифеем. — Сражались, и он был убит. Серые Стражи держали его в тюрьме, но он как-то использовал связь с порождениями тьмы, чтобы воздействовать на них. Варрик, спешно осушивший свою флягу, решил присоединиться к разговору: — Корифей завладел их мыслями. Играл с ними. Обратил их друг против друга. От его слов, по спине Лиллиан прошелся холодок. Неужели он не мог сказать об этом раньше хотя бы ради Блэкволла. Единственного Серого Стража, который присоединился к Инквизиции и уже разделил с Варриком ни одно поле брани. — Если Стражи исчезли, возможно, они снова попали под его контроль, — добавил Хоук. — Если он действительно управляет ими, как думаете, сможем ли мы освободить их? — Лиллиан с волнением уставилась на Защитника Киркволла. — Это возможно. Но сначала нужно побольше разузнать, — Хоук кратко кивнул и посмотрел на Варрика. — У меня есть друг среди Стражей. Он расследовал одно дело, не касающееся меня. Его зовут Страуд. В последний раз, когда мы говорили, он был обеспокоен скверной ситуацией у Стражей. С тех пор от него ни слуху ни духу. — Корифея-то точно можно назвать скверной ситуацией, — Варрик пожал плечами. — А твой приятель исчез с ними? — Нет. Он сказал, что будет прятаться. В старой контрабандисткой пещере рядом с Крествудом. Когда Варрик попрощался с другом и начал спускаться вниз, Лиллиан запахнула камзол, прячась от порывистого ветра и серьезно посмотрела на Хоука: — Если вам тогда еще не было известно о Корифее, какие дела у вас были со Стражами? — Храмовники из Киркволла использовали странный вид лириума. Он бы красным, — мужчина напомнил ей о разговоре, который уже когда-то проходил у нее с Варриком. — Я надеялся, что Стражи смогут больше мне о нем рассказать. — На стороне Корифея в Убежище тоже выступали храмовники. И они, похоже, были под воздействием лириума, о котором вы говорите. — Надеюсь, мой друг знает больше, — Хоук кивнул и криво ухмыльнулся Лиллиан. Немного потоптавшись, он протянул ей руку. Эльфийка выглядела так, словно впервые в жизни видела ладонь, приветливо раскрытую для рукопожатия. — Благодарю за наводки, — медленно проговорила она, крепко отвечая на дружеский жест. Рука Хоука была шершавая и горячая. — Помогу, чем смогу. Корифей — это мое бремя, — он не отпускал ее. — Я думал, что когда-то уже убил его. На этот раз я хочу быть уверен. В его голубых глазах Лиллиан прочла решимость с налетом угрозы. Ей пришло в голову, что это одна из тех ситуаций, где сказочный герой предупреждает окружающих о том, чтобы ему не смели мешать вершить кровную месть. Но даже если так, последний удар Лиллиан бы ему и так без колебаний уступила. Глядя, что он накинул на себя плотный капюшон и засобирался, эльфийка окликнула его: — Уходите? Здесь найдется множество людей, мечтающих познакомиться с Защитником Киркволла. Хоук издал какое-то ироничное ворчание и улыбнулся ей: — Уж поверьте, все далеко не так. К тому же, сегодня ваш день. Вас ведь только-только назначили, верно? — Верно, — закивала Лиллиан, задумчиво поднимая глаза. — Часа два, два с половиной как. — Вот и хорошо, насладитесь обожанием, потому что оно непостоянно, — усмехнулся Хоук. Только сейчас эльфийка начала улавливать в его глазах искрящийся огонек, который призрачно намекал ей о том, каким, вероятно, когда-то был этот зрелый мужчина, пока на него не возложили бремя по спасению города. — Уверены, что не хотите остаться? — снова спросила она. — Что бы ни говорил Варрик, здесь не так ужасно, честно. — Он рассказывал только хорошее. Я даже немного удивился. Варрик вообще не отличается любовью к религии, но об Инквизиции у него высокое мнение. Проводив Хоука взглядом, Лиллиан проследовала по угловатой лестнице. Когда она увидела Соласа, идущего по двору, на сердце вдруг потеплело. Она давненько не видела его озадаченного лица. Но когда поняла, что он направляется к ней, то едва не оступилась. III — Я смотрю ты совсем занят, — радушно поприветствовала она. На секунду ей показалось, Солас тоже рад ее видеть. — Хотя бы на церемонии был? — Во-первых, здравствуй. Во-вторых, смотрел во все глаза, — он приятно улыбнулся. — Но сейчас мне нужно, чтобы ты нас рассудила. Идем. «Какой занятой Инквизитор», подумала Лиллиан, следуя за Соласом через сад. Она с интересом оглядывалась, пытаясь догадаться в чем дело. Когда она увидела Кассандру и Вивьен, у эльфийки нервно засосало под ложечкой. Интересно, что в этот раз не поделили между собой Солас и «Придворная чародейка императорского двора Орлея». Однако рядом с ними она увидела Коула, сидящего в траве и с неподдельным интересом рассматривающего пырей. — Ах, самое время, — Вивьен лучезарно посмотрела на Лиллиан и кивнула на Коула. — Миледи Инквизитор, это существо — не бездомный щенок, которого можно приручить. Ему тут делать нечего. — Вы бы сказали то же самое и о любом отступнике, я прав? — Солас сложил руки у себя за спиной и обратился к чародейке. Она недовольно смерила его стальным взглядом. Кассандра, стоящая поодаль, посмотрела на Лиллиан и сложила руки: — Инквизитор, я тут подумала: может быть, Коул маг, учитывая его необычные способности? — Маг? — переспросила эльфийка. «Ну что вы, нет-нет, какие еще способности», подумала она. Каким бы странным Коул ей ни казался, гнать его прочь у нее не поднялась бы рука. С другой стороны, игнорировать его странное поведение сейчас слишком рискованно. — Он умеет стирать воспоминания о себе или даже вовсе оставаться незамеченным, — вдумчиво объяснил Солас. — У магов не бывает таких способностей. Похоже, что Коул — дух. — Это — демон, — отрезала Вивьен. — Можете и так сказать… хотя тут все гораздо сложнее, — не стал отрицать эльф. — В Убежище Коул предупредил нас о приближении Корифея, — сказала Лиллиан, поочередно глядя то на Соласа, то на Вивьен. — И тем самым спас много жизней. Я не слышала, чтобы демоны так поступали. — И во что нам обойдется это спасение? — сердито спросила Вивьен. — Сколько жизней этот демон потом заберет взамен? — По правде говоря, его сущность не так просто определить, — Солас выглядел так, будто соглашается с чародейкой. Он внимательно посмотрел на Лиллиан. — Говори яснее, Солас, — Кассандра сурово сделала к нему пару шагов, замечая нерешительность в его глазах. От эльфийки не укрылось, что Вивьен оказалась несколько раздосадована, что Искательница Пентагаст склонна прислушиваться к отступнику. — С чем мы имеем дело? — Обычно, демоны проникают в наш мир, овладевая кем-то. А в истинном облике они чудовища. — Но ты утверждаешь, что Коул выглядит как юноша. Это не одержимость? — поинтересовалась Кассандра. — Нет, он никем не овладевал, и все же выглядит человеком во всех отношениях, — Солас вновь обратился к Лиллиан. — Коул уникален, Инквизитор. Более того, он хочет помочь. Почему бы не разрешить ему это сделать? Эльфийка давно перестала улыбаться и теперь смотрела на мага настороженно: — Ты абсолютно уверен, что это не одержимость. Аргументы? — Духи и демоны приходят из Тени, прикрепляясь к чему-то в этом мире. Но Коул явился в человеческом облике по собственной воле и никем не овладевая. — Но ведь демоны, явившиеся сквозь Брешь и разрывы тоже никем не овладевали. — Этих демонов затягивали в наш мир против их воли, и он приводил их в бешенство, — спокойно объяснил Солас. — Но Коул пришел в этот мир еще до Бреши. Он здесь год, а то и больше, насколько мы можем судить. Он выглядит как юноша. Если посмотреть на его намерения и желания, он и есть юноша. Это удивительно. Заметив в его глазах живой интерес, Лиллиан взглянула на место, где раньше сидел Коул. Теперь оно пустовало. — Я хочу с ним поговорить, — сказала она. — Где он сейчас? — Если никто из нас не помнит, он может быть где угодно, — с опасением оглянулась Кассандра. Но Солас едва ли не сразу повернул голову и уткнулся в Коула, прохаживающегося среди раненых солдат в полевом медицинском лагере. Лиллиан проследила за его взглядом и отправилась туда. Казалось, парень просто стоял столбом в своем неизменном широкополом шлеме, но когда эльфийка приблизилась, то четко услышала его слова: — Убежище. Столько солдат сражались, чтобы пилигримы могли уйти, — когда его блеклые глаза пялились в одну точку, он выглядел пугающе. — Страх душит, лекарства мешают думать, раны корежат тело с каждым ударом сердца. Лиллиан, затаив дыхание смотрела как он начал поправлять потрепанные митенки. — Горячая белая боль, все горит. Не могу, не могу, я сейчас… я умираю… я… — Коул внезапно потер мокрый лоб и повернулся к солдату, лежащему у костра. — Умер. — Ты чувствуешь их боль? — удивленно выдохнула эльфийка, не переставая смотреть на изможденное, бледное лицо. — Так близко — громче. И их так много, — когда он снова заговорил Лиллиан вцепилась глазами в застывшего воина, испустившего свой последний вздох. Очередной защитник Убежища. Пал на ее глазах среди грязи и густо поросшей травы. — Хочешь пойти куда-нибудь, где полегче? — спросила она, сглатывая ком в горле. — Да, — кивнул Коул. — Но здесь я могу помочь. Ей здесь становилось дурно, но кем бы она была, если бы забыла о тех, кто сражался за то, чтобы мирные люди, потерявшие единственное пристанище, могли жить. И теперь настоящие герои лежат в траве, пока леди Инквизитор отдыхает в своих теплых покоях. Лиллиан наблюдала, как Коул зашагал вперед. — Каждый вдох медленнее предыдущего. Как в теплой ванне. Все уплывает. Целую дочку перед сном, вдыхаю запах ее волос. На глазах Лиллиан проступили слезы и она почувствовала, как шею стянула удавка. Она медленно прошла за ним и посмотрела на другого мужчину, лежащего на траве. — Умер, — констатировал Коул и тут же отправился дальше. Вырывая вдох, эльфийка снова последовала. — Резкая, жгучая боль. Все в коричневом цвете. Раздирает кожу. Хочется пить. Парень открыл бурдюк, приседая над новой страдающей душой. Женщина слабо вытянула губы трубочкой, припав к горловине. Ее дрожащая рука не выпускала повязку на животе, по которой расползлось большое красное пятно. Лиллиан остекленело наблюдала за этой картиной, не в силах пошевелиться. — Вот, — мягко выдохнул Коул. — Спасибо… — голос раненой был похож на шелест. — Не волнуйся. Она не будет меня помнить. — Коул. Пожалуйста, объясни, как ты считаешь, кто ты? — вымолвила Лиллиан, глядя как парень поднимается на ноги. Не смотря на то, что он казался таким нескладным, движения его были плавными, совершенно бесшумными. — Я думал, что я призрак. Ничего не знал. Ошибался… но и приобретал друзей. Потом храмовник доказал, что я ненастоящий, — глаза эльфийки тревожно распахнулись. — Я потерял друзей. Все потерял. Я узнал, как быть больше таким. Стал другим, но сильнее. Могу чувствовать больше. Могу помочь. Если бы Лиллиан попыталась кому-то передать его слова, она бы не смогла. Она лишь отдаленно понимала, что за ними стоит. — Зачем ты здесь, Коул? — спросила эльфийка, стараясь выловить его взгляд, спрятанный за широкими полями капеллины. — Я… хочу помочь, — он посмотрел на нее с каким-то отчаянным выражением на лице. Если он умел читать мысли, то точно знал, что она думает. Бесцветные глаза Коула в темных болезненных кругах казались ей по-прежнему странными, но… добрыми. — Инквизиции будет кстати твоя помощь, если ты готов, — сдалась она. — Да, помощь. Я помогаю пострадавшим, кому плохо, есть кто-то… — постепенно начало казаться, что Коул опять перестал замечать Лиллиан. — Больно, больно, больно, кто-нибудь, сделайте, чтоб перестало. Создатель, пожалуйста… Когда он сделал пару шагов в сторону и вынул нож, Лиллиан ахнула в голос. Коул остановился возле бледного мужчины, согнувшегося на лежанке с выражением кипящей боли на лице. Невооруженным взглядом было видно, как сильно его трясет. — Целители сделали, что могли. Он еще несколько часов будет умирать, — эльфийка быстро оказалась возле Коула и схватила его за руку. Он перевел на нее свой отсутствующий взгляд. — Каждый момент — мучение. Он хочет пощады. Помощи. — Ты говоришь, что он умрет через несколько часов. Но ты не знаешь наверняка, — взмолилась Лиллиан, ощущая, что эту твердую руку ей не остановить силой. Она ведь минуту назад решила, что отныне у милосердия есть лицо, но не учла, что милосердие может быть разным. — Тело отказывает, — в глазах у Коула промелькнуло не сомнение, но любопытство. — Он может поправиться, — зацепилась за него эльфийка. — Целители могут что-нибудь придумать. — Откуда ты знаешь? — Я не знаю. И ты не знаешь. Это жизнь. — Попытайся… — прошептал юноша, глядя на мученика. Его хватка ослабла и Лиллиан медленно убрала пальцы, но недалеко. — Я хочу остаться. Когда он ушел и медленно растворился в воздухе, долийка наконец задышала. Она ощущала себя как тот, кто совсем не предназначен для общения с потусторонними личностями, но отчего-то не променяла бы этот момент ни на что другое. Из глубины ее охватывало по-детски непосредственное чувство, что она сможет справиться с Коулом, кем бы он ни был. Главное, держать его на виду. Когда его и красочных картин, которые он рисовал перед Лиллиан не стало, она быстро взяла себя в руки. Она не боялась ни вида крови, ни вида ранений, ей уже приходилось оказывать первую помощь, даже экстренную, и она справлялась с этим хорошо. Но для этого ей нельзя было задумываться о том, какие страдания испытывает объект помощи. Ни в коем случае. Каллен находился во временном лагере и важно раздавал солдатам указания. Если не знать о том, насколько мягким человеком он, на самом деле, был, могло показаться, что он спускает с них три шкуры. С момента, как Инквизиция бежала из Убежища, у него было полно забот, но когда она поселилась в Скайхолде, забот стало вдвое больше. Он прилагал все усилия, чтобы солдаты были сыты, здоровы и готовы к выполнению обновленных обязанностей в условиях занятой крепости. Многие из них потеряли товарищей и все еще не отошли от шока. Заметив эльфийку в лагере для раненых, он понурил голову, склонившись над своим грубо отесанным столом. Когда она подошла, Каллен заговорил первым: — Если Корифей атакует снова, то мы можем не успеть отвести войска… да и не хотел бы я их отводить. Мы должны подготовиться. Работы в Скайхолде идут полным ходом, установлены смены караула. По плану все должно быть готово до конца недели. Отсюда мы не отступим, Инквизитор. То, как формально он держался, не вызывало у нее смущения. Она привыкла, что Каллен не стремился лебезить перед ней. Он просто выполнял свою работу, по-армейски сухо, но с полной отдачей. — Почему раненые лежат на улице? — она нехотя глянула в сторону. — Наслаждаются свежим воздухом. — Каллен, серьезно. — Здесь только самые тяжелые, — прячась от ее возмущенного взгляда, без всякого удовольствия сказал он. — Они бойцы, им не привыкать к тяготам. Целители сказали, так будет лучше. Есть быстрый доступ к проточной воде, к лекарствам… — Неужели для них не нашлось место под крышей? — Это не ко мне. — Сколько мы потеряли? — вдруг спросила Лиллиан. Этот вопрос беспокоил ее так давно, что бегать от него, было уже невыносимо. — Большая часть укрылась здесь, в Скайхолде. Все могло быть хуже, — вздохнул он, снова склоняясь над бумагами в перемешку с мечами. — Боевой дух тогда упал, но после того, как ты приняла на себя роль Инквизитора, войска сильно воодушевились. — Инквизитор Лавеллан. Звучит странно, не находишь? — эльфийка внимательно наблюдала за его реакцией. Она была уверена, если кто больше всех и возражал перед ее назначением, то скорее всего он. — Вовсе нет. — Это был официальный ответ? — Наверное, — не смотря на провокацию, Каллен усмехнулся. — Нам был нужен лидер, и ты показала, что достойна им быть. — А что с теми, кто остался в Убежище? — после небольшой неловкой паузы спросила Лиллиан. Его добродушный настрой сбил ее с толку. — Их… будут искать. Крэм подал прошение отправиться к месту катастрофы со своими людьми. Они постараются отыскать останки, чтобы мы могли передать их родным. — Я могу поехать, — воодушевилась она. — Исключено, — отрезал Каллен, но глядя в ее раздосадованные глаза, дополнил. — Это зрелище не для слабонервных, да еще и опасность остаточных схождений снега. Мы не можем так рисковать. — Ты считаешь меня слабонервной? — Нет, — он прочистил горло и снова опустил взгляд, возвращаясь к делам и демонстрируя, что не собираясь продолжать этот бесплодный спор. Эльфийка слегка подняла плечи и качнула головой, когда собралась уходить. Но заметила, что Каллен замялся, что-то бурча себе под нос. — Послушай, Лиллиан, — обратился он. — Я до сих пор корю себя за то, что случилось. Я поступил неправильно, когда отпустил тебя отдуваться за всех, и я прошу прощения. — Ты меня туда не посылал, — резко смягчилась она, глядя на то, с каким трудом ему дается каждое слово. — Но и не остановил. Не хотел. Ты осталась в тылу. Ты могла… Я больше не допущу, чтобы то, что произошло в Убежище повторилось, я обещаю тебе, — Каллен решительно посмотрел на нее своими светло-карими глазами, и Лиллиан не сомневалась, он говорит правду. Он часто говорил правду, даже если она мало кому нравилась. Существование таких людей, как Каллен, действовало на нее как порицание. Больше всего на свете Лиллиан старалась найти в себе смелость и научиться не просто действовать наперекор, в этом она была мастак, но и подбирать слова, которые бы не шли вразрез с ее действиями. Прощальный взгляд Каллена, полный вины и клятвенных обещаний внушил ей трепет. Она всегда видела в лице бывшего храмовника своего главного критика в числах Инквизиции, причем еще до того, как умер несчастный канцлер Родерик. Каллен всегда пекся о бойцах, возможно, куда больше, чем о самом себе, раз заслужил столько шрамов. Разве мог быть ей врагом… Странно, что она раньше этого не замечала, как много боли и стыда он тоже испытывает. — Я все придумала, — Лиллиан уже стояла в кабинете Жозефины. — Мы переместим солдат сюда, а ты пока переедешь в мою спальню. На время. — Ни за что! — категорично заявила леди посол. — Мне нужно где-то принимать гостей. И, поверьте, вы бы не хотели, чтобы для этого им приходилось обходить половину замка. — Тогда в казармах? — Как это скажется на боевом духе?! — По-твоему, пока они доживают свои последние дни на холодном дворе на виду у всех, это благоприятно сказывается на боевом духе? — отчаянно посмотрела на нее эльфийка. — В ваших словах есть зерно истины… — задумалась та. — Хотите их спрятать? — Нет! Хочу чтобы они доживали свои последние дни в человеческих условиях. Насколько я знаю, в людской среде, это означает — хорошо. — У меня, конечно, множество дел, — Жозефина устало вздохнула, глядя в ее настырное лицо. — Но я постараюсь решить эту проблему. На втором этаже пустующей таверны, куда Лиллиан заглянула, подобрать кое-какие вещи из оставленных, послышался грохот. Услышав громкий, полный ярости возглас Кассандры, что-то между львиным рычанием и страшно неприличным словом, эльфийка побежала по деревянным ступеням. Кассандра держала Варрика за грудки, пригвоздив к перилам и кричала: — Ты все это время знал, где Хоук! Гном грубо оттолкнул ее и Искательница поддалась, иначе он никогда не смог бы этого сделать. Он тяжело дышал, а на его лице сиял свежий синяк на подбородке. — Да, наг меня раздери, знал! — Ах ты мелкий паршивый врун! — Кассандра со злостью замахнулась кулаком, но промазала, потому что Варрик юркнул в бок и обежал большой деревянный стол. — Ты же меня схватила! Допрашивала! Чего ты ожидала? — гном свирепо смотрел на нее сквозь глубоко опущенные лохматые брови. Когда Кассандра попыталась обойти стол, Лиллиан бросилась ей наперерез. — Эй, хватит! — она не надеялась хоть сколько-нибудь побороться с могучей воительницей, выше эльфийки на полголовы, но, как минимум, рассчитывала задержать. — Ты что, на его стороне?! — разразилась Кассандра, не давая себя схватить. Ее, обычно спокойные глаза сейчас были как у разъяренной кошки. Лиллиан не придумала ничего лучше, кроме как закричать. — Я сказала, прекратить! Варрик скривился от резкого и грубого приказа и отошел в сторону, ненадолго отворачиваясь от Кассандры. Его тяжелые кожаные сапоги громко стучали отсчитывая нервный шаг. — Нам нужен был кто-то, чтобы возглавить эту Инквизицию! — отчаянно заорала Кассандра ему в спину. — Хоук был нашей единственной надеждой. Он Защитник Киркволла, и маги его уважали. А ты прятал его от нас. Лиллиан почувствовала ядовитый укол в едва зарождающееся самолюбие. — У Инквизиции есть предводитель! — едко ответил Варрик, указывая на эльфийку руками. — Хоук был бы на Конклаве! Если есть кто-нибудь, кто мог спасти ее святейшество… — Получилось, как получилось, Кассандра! — взъерепенилась Лиллиан, чувствуя, как ее стремительно покидает равновесие. — Значит, я должна признать… что? Что Создатель хотел, чтобы так случилось? Что Он… что Он… — Кассандру словно немного заклинило. Она оторопело качала головой. «Хотел, чтобы на Конклаве выжила никчемная эльфийка», когда гадкий голосок в голове проснулся, Лиллиан чуть не ударила себя. — Варрик лгун. Настоящая змея, — сказала наконец Кассандра, обращаясь к Лиллиан. — Даже после Конклава, когда Хоук был нужен нам как никогда, Варрик о нем не рассказывал. Спрятал друга от Инквизиции, а тебя сватал в Инквизиторы. Вот так. Эльфийка хмуро глянула на Варрика. Она не знала, чьи слова и поступки сейчас больней всего бьют по ее не слишком высокому самомнению. — Сейчас он с нами. Мы на одной стороне! — дерзнул гном. — Мы все знаем, на чьей ты стороне, Варрик, — Искательница возмущенно подняла руки и широко расставила пальцы. — Не Инквизиции уж явно. — Нападки на него нам сейчас не помогут, Кассандра, — сказала Лиллиан, сурово всматриваясь в презрительное лицо воительницы, но когда Варрик ее поддержал, то посмотрела на него так, как давно ни на кого не смотрела. — А ты! Лучше больше от нас ничего не скрывай! — Я понял, — Варрик недовольно втянул губы и опустил голову. Кассандра устало размяла шею, а потом подошла к краю площадки и облокотилась на перила. Какое-то время она молчала, пока Лиллиан в огорчении рассматривала пол. — Я не должна думать о том, что могло бы быть. От нас столько всего зависит, — с искренним сожалением в голосе сказала Кассандра. — Иди, Варрик. Просто… уйди. Тот виновато глянул на эльфийку и под ее разочарованным взглядом, сказал: — Знаешь, что я думаю? Если бы Хоук тогда был в Храме, он бы тоже погиб. Довольно он уже от всех вас натерпелся. Когда Лиллиан и Кассандра остались одни, эльфийка места себе не находила. Она хотела бы уйти, спрятаться, но что-то не позволяло ей оставить Искательницу одну. — Я… верила ему, — растерянно сказала воительница. — Он столько наплел мне, целую историю. А я и заслушалась. Если бы я просто объяснила, что стоит на кону… если бы заставила его понять, — она отошла от ограды и тяжело присела на стул, упираясь локтем в широко расставленное колено. — Но я же ничего из этого не сделала, правда? Даже не объяснила, почему нам так нужен Хоук. Какая я дура… Лиллиан проследовала к ней и присела на корточки у ее ног. Она не могла злиться на нее, несокрушимую и поверженную одновременно. — Он защищал друга. Не уверена, что что-то бы изменилось. — Если честно, Хоук мог и не согласиться стать Инквизитором. В конце концов, он поддержал восстание магов, он бы не поверил мне ни на миг, — Кассандра горько взглянула ей в глаза. — На самом-то деле, проблема не в Хоуке, и даже не в Варрике. Это я должна была быть проницательнее. Умнее. Я не заслуживаю того, чтобы быть здесь. — Ты слишком строга к себе, Кассандра, — с искренним сочувствием сказала Лиллиан. — А по-моему, не достаточно строга. — Неправда. Кассандра свирепо вздохнула и ненадолго опустила покачивающуюся голову. Когда она вернула ее в исходное положение, то внимательно посмотрела на эльфийку, сидящую перед ней на корточках. От Искательницы не укрылась растерянность Инквизитора, которого с таким трудом уговорили принять на себя этот пост. — Чтобы ты знала: я не сожалею. Может, найди мы Хоука, Создателю бы не было нужды тревожить тебя. Но он нам тебя послал, — Кассандра тяжело поднялась вместе с Лиллиан. — Ты… не то, что я себе представляла. Но если я чему-то и научилась, так это тому, что не знаю вообще ничего. Расставшись с ней, Лиллиан вдруг стала размышлять о том, как все действительно могло бы сложиться. Мог ли Хоук спасти Верховную Жрицу, если бы встретил Корифея на Конклаве? Мог ли он спасти Убежище? Кто знает. Но самое главное, она впервые задумалась не о своей роли в этих хитросплетениях судьбы, а о том, как окружающие ее люди сами были фрустрированы от того, с кем и с чем им пришлось столкнуться. На самом деле, мир Лиллиан не трещал по швам. Это религиозный мир вокруг нее рвался и болезненно перекраивался каждую секунду, в попытке принять, что Создатель послал им кого-то настолько неожиданного. Быть причиной этого переломного момента было нелегко. Трудно не чувствовать себя виноватым, даже если вина эта косвенна. Но какой больной рассудок станет игнорировать страдания, переживаемые товарищами. Им, возможно, еще тяжелей. Варрика она нашла в зале, сидящим на ящиках среди рабочих, приводящих место в порядок. Он склонился над столом и хмуро пялился в одну точку, скрестив нервно подвижные ноги. — Напряженная… ситуация, — Лиллиан собрала обиду в кучу и отстраненно посмотрела вбок. — Ты в порядке? — Ну как сказать… — задумчиво отозвался Варрик. — Зависит от того, насколько зла Кассандра… да и ты тоже. Я ничего не держал в секрете. Я рассказал Инквизиции все, что казалось важным на тот момент. — Думаю, Кассандру отпустит. Она поймет, рано или поздно. — А про себя ты почему ничего не сказала? — он выпрямился и посмотрел на нее. — Я верю тебе… — вздохнув, ответила Лиллиан. — Ты не хотел втягивать в это друга. Но если бы это было настолько важно, думаю, ты бы сказал… Она хотела бы накричать на него и вылить свое негодование, свой стыд за то, что посчитала себя ближе, чем была. Но с чего вдруг? Нет, за разъедающей горечью скрывалась другая истина. Она была не настолько глупа, чтобы поверить, что стала дорога ему, но, судя по всему, так хотела бы быть на месте друга, которого защищает кто-то настолько удивительный как Варрик.