Жаждал любви, лежа в своей крови

"— Я ненавижу детей!" Эта примитивная фраза, которую родители Шена слышали непростительно часто от собственного сына, выводила их из себя все сильнее. Яотинг уже и не видел смысла убеждать наследника в необходимости жениться, когда последний достиг определенного возраста. Эти три проклятых слова, связанных с неприязнью к младшему поколению, юный лорд начал произносить буквально научившись внятно говорить. И с каждым годом становилось лишь хуже. Павлин, всегда считавший сверстников беспросветно тупыми и недостойными общения с его значимой персоной, как мог абстрагировался от общения с ними, предпочитая проводить свободное от учебы время в гордом одиночестве. И каждый раз, стоило родителям завести с сыном разговор о взрослой семейной жизни, как он тут же заканчивался грандиозным скандалом. Шень даже и не подозревал, насколько сильно он мог измениться спустя долгие годы. Лишь сейчас, когда собственному сыну некогда изгнанного лорда уже исполнилось десять лет, он начал вспоминать о прошлых принципах. Особенно навязчивыми мысли становились в те мгновения, когда павлин стоял против зеркала. Молча глядя на свое отражение, он также молча недоумевал. Еще в далекие времена, во дворце родителей, Шень нередко останавливался у зеркала. В своем отражении он видел молодого красивого лорда, чьи алые глаза сверкали от амбиций. Однако, годы изгнания, прожитые в суровых условиях, брали наследника в свои обороты. Сейчас Шень видел постаревшего и измученного павлина, чье тело держалось в более-менее подтянутой форме лишь благодаря ежедневным тренировкам. Огромные круги под уставшими от жизни глазами окончательно добивали лорда, заставляя ненавидеть себя еще больше. Он и сам не заметил, как с головой погрузился в заботу о Юшенге, едва тот появился на свет. Всегда заявлявший о своей нелюбви к детям, Шень оказался неплохим отцом. Процесс создания чудо-оружия давно приостановился и старый завод более не дышал адским пламенем от раскаленного металла. Волчья армия теперь бродила без дела и даже принципиальный Ксиан перестал донимать павлина, видя с какой радостью тот заботится о маленьком наследнике. Жизнь Шена и его семьи вошла в свою колею. История изгнанника подходила к счастливому концу, но, увы, ни одна жизнь не может быть идеальной.

***

— Ксиан, почему никто из волков не работает? — крикнул Шень, стоило ему пройти в комнату. Коршун лениво лежал на кровати, вертя в крыле клинок. Внезапное появление павлина сильно удивило его. — Или к созданию чудо-оружия я должен приложить лишь свои крылья? — Приказа не было, потому и не работают. — Ксиан равнодушно пожал плечами. Резкий напор павлина ему был непонятен. — А я не помню, чтобы сообщал о прекращении работы, — продолжил выкрикивать лорд, с явной злобой в голосе. — Столько времени из-за вас потерял! — А чего ты теперь на мне срываешься, Шень?! — коршун поднялся с кровати. Наезды павлина уже начинали выводить его из себя. — Ты сам когда в последний раз посещал главный цех? Я уже решил, что ты вплотную занялся семейной жизнью! — У меня на первом месте - мечта! С Юшенгом прекрасно справится Ронг. Поэтому передай всей армии, чтобы немедленно возобновили работу! Бросив на павлина недовольный взгляд, Ксиан прошел мимо него. Вскоре, до слуха Шена добрались злобные крики коршуна и вопрошающие речи волков. Не прошло и нескольких минут, как по всему заводу разлился скрежет и треск металла, а огромное здание вновь наполнилось сильным жаром. Лорд улыбнулся, наслаждаясь родной атмосферой старого завода, о которой он забыл на долгие десять лет. Адская жара и оглушающий грохот грели душу с потрясающей силой. Только сейчас Шень осознал, насколько недальновидным он оказался, променяв заветную мечту на тленное бытие. А ведь уже давно мог бы направить дула смертоносных пушек на главный дворец Гун-Мэя. Увы, но в жизни любого бывают моменты, когда разум затуманивается. Павлин был невероятно рад, что вовремя смог выйти из тьмы иллюзий, не позволив окончательно превратить себя в старую и немощную птицу. Сгорбленная спина изгнанника начала уверенно распрямляться, позволяя ему сделать более глубокий и насыщенный вдох. Ослабшие ноги налились кровью и теперь Шень чувствовал, что хорошо держит равновесие. Ослабшие крылья вдруг стали такими прочными и казалось, что лорд легко сможет взлететь, хотя не делал этого уже много лет. В алых глазах вновь появился блеск того молодого и амбициозного наследника, каким павлин уже давно себя не ощущал. Спрятав крылья в рукава, Шень гордой походкой вышел из комнаты и направился в главный цех завода. Там все было ровно так же, как и в последний день активной работы. Вновь по металлу стучали тяжелые молоты. В огромных котлах кипело расплавленное железо. А в самом центре помещения величаво возвышался главный триумф лорда. Громадная пушка, совершенно не потерявшая вид за десять лет томительного заточения в похолодевших стенах завода, выглядела именно так, как и представлял павлин. Шень уже нетерпеливо считал дни, до того момента, когда его давняя мечта станет полноценной частью реальности. От таких мыслей пламя, отражавшееся в глазах лорда, разгоралось только сильнее. — Шень, что случилось? — встревоженный и одновременно недовольный голос вырвал павлина из мыслей и вернул его в серую реальность. В помещении стояла Ронг, крылом прижимая к себе Юшенга. Младший павлин был явно напуган, видя в активно работающем заводе настоящее воплощение ада. Наблюдая в наивных детских глазах этот страх, Шень горестно вздохнул. Он надеялся, что сын будет его точной копией, однако, сейчас видел слабую и трусливую птицу, совершенно непохожую на Шена в этом же возрасте. Виноватой в этом павлин считал только Ронг, ведь она уже была недостойна даже держать меч, не говоря уже о том, чтобы вырастить из птенца достойного наследника. — Ничего не случилось, — равнодушно ответил изгнанник, надеясь быстрее избавиться от павы. — Я всего лишь продолжаю работать над тем, о чем мы вместе когда-то мечтали. — А твоя семья? — голос Ронг предательски дрогнул. Она уже давно забыла о выходках Шена и надеялась, что теперь в их отношениях все прекрасно. Однако, сейчас возлюбленный павы вновь начинал приобретать черты, присущие ему лишь в тот ужасный период их жизни. — Я думала, что чудо-оружие - это просто несбыточная мечта нашей молодости. Неужели, ты бросишь меня и сына из-за этой пушки? Шень притворно улыбнулся. — Не говори так, мне дороги те, в чьих венах течет моя кровь! — прошептал павлин и приблизился к паве. Одним крылом он ласково провел по её холодной щеке, а другим прижал дрожащего сына к себе. — Поверь, жизнь на этом заводе - не та судьба, которую я бы желал своей семье. Чудо-оружие - это прямой путь к императорскому дворцу, в стенах которого мы никогда не будем знать бедности и горя. Лорд обнял крылом шею Ронг и поцеловал её в клюв. — Тебе нужно лишь подождать и наступит счастье, которое я так долго пытаюсь завоевать! — сказал Шень и присел перед сыном. — Юшенг, сынок, здесь небезопасно. Иди к себе в комнату. Как только я закончу, я обязательно приду и проведу все время только с тобой. Павлин в последний раз обнял паву и сына. Когда они были у выхода, он помахал крылом, пообещав, что скоро вернется.

***

Увы, но резкие перемены в жизни и характере Шена коснулись лишь бесконечной работы и завоевательских планов. В этой цепочке, непременно ведущей к возвращению прежней аристократской жизни павлина, семья явно была слабым звеном, разрушавшим все цели и тянувшим на дно. Изгнанник не был искренним в последнем разговоре с Ронг. Его изречения о счастье касались лишь собственного благополучия лорда, в атмосферу которого ни сын, ни возлюбленная не вписывались. Скажем так, он готов был сохранить семью, если та будет в силах пройти вместе с Шеном путь, полный крови и страданий, до самого императорского дворца. В чем сам павлин был, конечно же, неуверен. Ронг, по его мнению, уже давно лишилась былых навыков. А Юшенг и вовсе, был настолько слаб, что не смог бы и себя защитить, не говоря уже о ввязывании в настоящую войну. — Папа, может ты хотя бы сегодня проведешь время со мной? — в очередный раз спросил Юшенг, уже не скрывая своего раздражения. Дни, перетекающие в месяцы и годы, шли. Его характер и внешность сильно менялись. Самое простое времяпрепровождение, свойственное всем детям, его более не интересовало. И хотя, Шень за все время ни разу не проявил свою любовь к сыну, юный павлин не держал зла на него. А все неприятные события минувших дней списывал на то, что взрослому павлину было просто неинтересно вникать в подробности детских игр, что так нравились Юшенгу. Однако, внимательно наблюдая за тренировками отца, он также загорелся этой идеей. На отказ Юшенг не рассчитывал, ведь был искренне уверен в том, что Шень будет только рад поделиться с сыном своим опытом. Отчасти, он оказался прав. Лорд действительно нашел свободное время, чтобы обучить юного павлина хотя бы основам кунг-фу. Время, проведенное с отцом, казалось Юшенгу бесценным даром, о большем он и мечтать не мог. К сожалению, мгновения счастья продлились недолго, ведь Шень оказался плохим наставником. Столкнувшись с первыми неудачами сына, старший павлин быстро отказался от этой затеи и сообщил сыну, что боевые искусства - это не его стезя. — Ты не видишь, что я занят! — Юшенг едва мог расслышать слова отца из-за ужасного шума, царившего в главном цеху завода. Лорд был настолько увлечен процессом работы, что даже не обернулся к сыну во время разговора. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы найти себе занятие! — Как я могу изучать кунг-фу, даже не зная основы? — спросил Юшенг, хотя четкого ответа не ждал. Равнодушие отца злило юного павлина, однако, он уже начинал привыкать, понимая, что ничего не сможет изменить. — Ты же обещал меня обучить, а теперь вечность проводишь на этом проклятом заводе! После этих слов Шень обернулся. Сильный гнев, от затянувшегося разговора, явно начинал овладевать им. — Я, между прочим, для всех стараюсь, — выкрикнул павлин. — Если не хочешь до самой смерти прожить на этом, как ты сам выразился, "проклятом" заводе, может позволишь мне завершить то, что поможет нам выбраться отсюда?! — застряв в собственном лицемерии, лорд с трудом подбирал слова и уже сам не понимал, врет он, или говорит правду. — Как только я возьму власть над всем Китаем в свои крылья, тогда и будет время, чтобы обучить тебя кунг-фу! На этой ноте разговор завершился. Последнее слово было за Шеном, ведь юный павлин не знал, как ему возразить. Юшенг уже не в первый раз слышал от отца слова о счастливом и беспечном будущем, но с каждым разом верил в них все меньше. Единственным ключом к благополучной жизни, по словам старшего павлина, было завоевание Китая. Юшенг уже хорошо запомнил эти слова, но серьезно задумался над ними только сейчас. — Быть может, отец и прав, — гонял мысли в своей голове павлин. — Жизнь на старом заводе - не самая приятная участь, а он днями и ночами трудится, чтобы подарить нам с матушкой лучшую жизнь. Отец практически не уделяет мне времени, но ведь это небольшая плата за жизнь во дворце? Во всяком случае, он бы не стал работать над оружием, если бы знал, что оно не даст результата. Пусть и с некоторым сомнением, но Юшенг все же нашел непоколебимое оправдание для Шена. Однако, в глубине души, он по-прежнему был расстроен тем, что обучение кунг-фу вновь отложилось на неопределенный срок. Шень был слишком занят. Юный павлин твердо решил, что более не будет его беспокоить. Ронг, в последнее время, чувствовала себя плохо и практически не вставала с постели, отчего Юшенг был всерьез обеспокоен её здоровьем. Тем более, он ни разу не видел матушку с мечом в крыльях. Не замечал он паву и за выполнением какого-либо приема, потому был уверен, что она не владеет ни одним из видов боевых искусств. Из всех кандидатов оставался лишь Ксиан. За свою недолгую жизнь Юшенг никогда не общался близко с ним. Присутствие коршуна, наравне с родителями павлина, было еще с первых дней жизни Юшенга, однако не смогло сблизить их. Юный павлин боялся холодного и злого взгляда этой птицы, отчего старался пересекаться с Ксианом как можно меньше. Несмотря на все предшествующие обстоятельства, в последнее время они постепенно начали сближаться. Коршун заметил тягу Юшенга к изучению боевых искусств и видел, как отец павлина не спешит помогать сыну в этой области. Начало их дружбы положил обычный разговор. Ксиан расспрашивал Юшенга обо всем, что его интересует, стараясь узнать, действительно ли их увлекает одна тема. Коршуну не сразу удалось завоевать доверие павлина и расположить его к себе. Юшенг был очень скован, отводил взгляд и отвечал односложно, едва ли не через силу. Лишь через некоторое время Ксиан заметил в глазах собеседника интерес. Павлин словно расправил плечи и перестал чувствовать ужасный дискомфорт во время разговора. Постепенно, он сам становился инициатором беседы и все чаще задавал интересующие его вопросы, не боясь показаться глупым. Грядущие тренировки, которых Юшенг ждал с замиранием сердца, не заставили себя долго ждать. Наблюдая за неудачными днями тренировок отца и сына, Ксиан, в отличие от Шена, видел в юном павлине потенциал. Вскоре, коршун сам вызвался тренировать Юшенга и заметил, что последний справлялся с поставленными задачами даже лучше, чем лорд в свое время. Этот день не стал исключением.

***

Юшенг сжал тренировочный шест в крыльях с такой силой, словно находился в реальном бою. Со стороны он совершенно не был похож на опытного бойца, в отличие от наставника. Ксиан стоял напротив ученика всего в нескольких метрах. Убрав назад левую ногу, он выставил вперед правую, слегка сгибая её в колене. Голова коршуна покачивалась из строны в сторону, когда он наблюдал за противником. Согнув правое крыло в локте, Ксиан прикрывал им самое уязвимое место - шею. Технично и правильно взяв левым крылом шест, он также отвел его назад. Отсчитав положенное время, Юшенг двинулся на соперника. Когда до коршуна ему оставалось всего пару шагов, тот сорвался с места и легко избежал встречи с концом стремительно летящего шеста. Во время тренировок, Ксиан до сих пор держался лишь в обороне и не переходил в атаку. Юшенгу ни разу не удалось нанести коршуну хоть один удар, все его атаки были умело отражены. Каждый удар павлина шестом был впустую. Ксиан либо блокировал эти удары, без ответной атаки, либо просто уклонялся от них. — Используй в бою все свое тело, а не только крылья и оружие, которое ты держишь в них! — крикнул коршун, заметив, что Юшенг скоро выдохнется. Павлин остановился, задумавшись над внезапным советом. Прежде, он не обращал внимание на то, что в бою использует лишь крылья. Ксиан отражал атаки всеми возможными способами, а значит и Юшенгу стоило попытаться сменить тактику. Подскочив к коршуну, павлин прыгнул вверх и нацелился на противника острыми когтями. Ксиан, ожидавший удара в голову, тот час закрылся шестом. Однако, вместо нападения, Юшенг опустился на оружие наставника и оно переломилось под тяжестью тела. Обломки деревянного шеста рассыпались, а павлин, оказавшись на земле, моментально ударил ногой коршуна в грудь. Последний успел закрыться крыльями и от удара лишь сделал шаг назад. Воспользовавшись моментом, Юшенг сломал об колено шест на две части и получил для себя более удобное оружие. Отбив летящую часть шеста, Ксиан моментально получил удар по ноге другой половиной шеста. Схватив коршуна за левое плечо, павлин со всей силы ударил его в правое. Не выпуская левое плечо наставника, ученик сумел развернуть его спиной к себе. Резкий удар по ногам и коршун теряет равновесие. Будь это реальный бой, Юшенг бы проиграл, несмотря на временное преимущество. Однако, это была лишь тренировка, по исходу которой Ксиан мог бы смело назвать павлина победителем. Преисполненный гордостью, Юшенг закрыл глаза. Ему удалось сойти с мертвой точки и перейти на новый этап обучения.