Отражение

Драко стоял в туалете и тщательно мыл руки и умывал лицо холодной водой, пытаясь снять с себя усталость и хоть немного взбодриться. Алкоголь и бессонная ночь давали о себе знать: глаза просто слипались и клонило в сон. Он не знал, сколько он простоял так, склонившись над раковиной с закрытыми глазами, набирая холодную воду в руки и окуная туда лицо, но когда аристократ поднял, наконец, голову и открыл глаза, он увидел в зеркале стоящую у него за спиной тёмную фигуру. Лицо человека было полностью скрыто накинутым на голову капюшоном. Поначалу Малфой подумал, что всё это ему только померещилось. Он зажмурил глаза и помотал головой, а затем снова кинул взгляд в зеркало. Но загадочная фигура не только не исчезла, но ещё и приблизилась, а по сторонам от неё, чуть поодаль, появились ещё две точно такие же фигуры. Скользкий, липкий, тягучий страх начал обволакивать его изнутри, заставляя расшириться зрачки и сильнее биться сердце. Блондин призвал свою волшебную палочку, но в этот же момент в него полетело заклинание. — Петрификус Тоталус! — услышал он чей-то знакомый, но давно забытый голос, и в следующую секунду тело перестало его слушаться, и он бы рухнул на пол, но чужие сильные руки подхватили его, завязали ему глаза тёмной, непрозрачной тканью, и он почувствовал, как его запястья обжёг холодный металл наручников. Потом аристократу влили в рот какую-то тягучую жидкость с горьковато-ядовитым привкусом, и он моментально провалился в зыбкую, тёмную пустоту. Когда Малфой начал понемногу приходить в себя, первое, что он почувствовал, было то, как сильно ныли его запястья и затекли руки. Драко глухо застонал и приоткрыл глаза. Яркий свет моментально ослепил его, так что первое время он ничего не мог разглядеть. Постепенно, по мере того, как сознание возвращалось к нему, а глаза привыкли к свету, аристократ понял, почему так сильно болели запястья и затекли руки: он был подвешен к потолку за те самые наручники. Они жгли его кожу так, будто металл, из которого они были выкованы, был раскалён до предела. «Антимагические наручники, ну конечно. Что, так сильно боитесь меня?» — мысленно ухмыльнулся Малфой. Такие наручники использовали магглы в Средневековье, чтобы ведьмы и колдуны, которых тысячами жгли на кострах инквизиции, не могли воспользоваться магией. Эти же наручники использовали ПСы, когда хватали очередного несчастного магглорожденного или полукровку. — Блядь… Какого хуя? — выругался он совсем не аристократичными выражениями. — А, пришёл в себя, Малфой? — возникла перед ним всё та же тёмная фигура в капюшоне. — Кто ты? И какого хуя тебе нужно? — процедил сквозь зубы аристократ, пытаясь вспомнить, откуда ему так знаком этот голос. — Кто я? Тебе напомнить, кто я? — усмехнулась тёмная фигура, приближаясь к нему. Подойдя к нему вплотную, незнакомец скинул капюшон, и Драко отшатнулся. Его взору предстала ужасающая картина: лицо волшебника, красное, испещрённое шрамами, было полностью обезображено. Казалось, будто его кожа полностью расплавилась, а потом застыла гримасой боли. У него не было ни ресниц, ни бровей, волос на голове тоже не было, а кожа головы была покрыта такими же шрамами и следами от ожогов, как и лицо — Что, я так сильно изменился, что ты не узнаешь меня, Малфой? — прошипел незнакомец в лицо блондина. Какое-то время Драко ещё всматривался в эту обезображенную гримасу, тщательно перебирая воспоминания в своей голове, пытаясь сопоставить мелькающие картинки с этим знакомым, казалось бы с детства, голосом. Внезапно, в голове у него щёлкнуло, смутная догадка тенью пробежала по его лицу, он нервно сглотнул и ошеломленно уставился на человека перед ним. — Крэбб? Но как такое возможно? Ты же погиб, ты же умер… — Что? Не ожидал меня увидеть, а, Малфой? Думал, что я умер? Думал, что избавился от меня? Думал, что вот так просто можно от меня избавиться и жить дальше? А ты неплохо устроился, Малфой, говорят, ты теперь трахаешь геройскую задницу… Или это он тебя трахает, а?— рассверепело зашипел ему в лицо Крэбб. — Винс… Я понятия не имел, что ты жив, и чего ты хочешь от меня, Винс? — прищурившись, блондин вперил в обезображенное лицо старого друга прожигающий взгляд. — Чего я хочу? Ты бросил меня подыхать в огне, а сам смылся с этим гадёнышем Поттером, а теперь спрашиваешь, чего я хочу? Посмотри на меня, Драко, посмотри и скажи, чего я могу хотеть теперь в этой жизни? — почти прорыдал Крэбб. — Винс, ты сам выпустил адское пламя, ты чуть не спалил нас всех, я и Гойл чудом спаслись, а ты упал в огонь, что мы могли сделать? — брезгливо морщась, спросил аристократ. — Ну, конечно, блядь, я ещё и виноват во всём. А кто потащил меня в Выручай-комнату? Чья это была затея? А потом появился этот драклов Поттер, и ты, конечно же, растаял, забыв, зачем пришёл туда. Думаешь, я не видел, как вы смотрите друг на друга?— Крэбб, тяжело дыша, ткнул палочкой в лицо бывшего друга. — Винс, мне, правда, жаль, что так вышло, но я ничего не мог сделать, пойми, — Драко устало вздохнул, ему хотелось только одного — чтобы весь этот кошмар побыстрее закончился. — Винс, мне, правда, жаль, — передразнил его Крэбб. — Засунь себе свою жалость в задницу, Малфой! Всю жизнь, блядь, всю жизнь я смотрел тебе в рот и делал всё, что ты говорил. И где я теперь? Посмотри на меня! Да лучше бы я сдох в этом пламени. Но нет, мой отец нашёл меня, все думали, что я умер, меня уже хотели похоронить, но оказалось, что я жив. И вот теперь я здесь, перед тобой, Малфой, а ты мне говоришь, что тебе жаль? Да ни хуя тебе не жаль, тебе всегда было похуй на всех, кроме твоего драгоценного Поттера, и не говори мне, что это не так! — Винс, зачем я здесь? Что тебе сейчас от меня нужно? Хочешь убить меня? Тогда давай уже побыстрее, я устал от этого спектакля, — холодно процедил Драко, не отводя ледяного взгляда от лица бывшего товарища. — Вот он ты, Малфой, настоящий, во всей своей красе. Ледяной принц. Такой же красивый, хотя нет, даже ещё красивее, пожалуй. Как думаешь, если я попорчу твоё личико, твой драгоценный Герой будет любить тебя? А, Малфой? — Крэбб продолжал тыкать палочкой в лицо аристократа. — Ты мне ответишь, зачем я здесь, Винс? Если бы ты собирался меня убить, ты бы уже это сделал, не так ли, Винс? — с презрением в голосе спросил Драко. — Не терпится умереть? Не так быстро, Малфой, не так быстро. Сначала твой Поттер освободит Люциуса из Азкабана, а уже потом ты сдохнешь. Но до этого у меня будет целых два дня на то, чтобы позабавиться с тобой, — по обезображенному лицу Крэбба расплылась довольная улыбка. — Так это затея моего отца? Похитить меня в обмен на освобождение? Это так на него похоже. Но ты действительно такой наивный, что думаешь, Гарри станет вызволять моего отца из Азкабана, поверив в то, что вы отпустите меня живым? Вы все тут покойники, Винс, — ухмыльнулся аристократ. — Может, мы и сдохнем, вот только тогда ты сдохнешь первым, — криво ухмыльнулся Крэбб, — И папочка больше не заступится за тебя, потому что считает тебя предателем крови. Когда до него дошёл слух, что ты трахаешься с Героем, он надеялся, что у тебя хватит ума использовать это, чтобы вытащить его из Азкабана. Но прошёл почти год, а ты не предпринял даже попытки сделать это, зато в газетах пишут, что ты собираешься жениться на этом полукровном выродке. И ты даже не написал об этом своему отцу, как будто его вообще не существует. — Как будто мне есть до него дело, — холодно усмехнулся блондин, — Пусть гниёт в Азкабане до конца дней, мне похуй. Из-за него наша с матерью жизнь превратилась в сплошной кошмар. — Ты неблагодарный ублюдок, Малфой, — Крэбб размахнулся и ударил Драко кулаком в солнечное сплетение, — И предатель! Ты предал свою фамилию, ты предал Тёмного Лорда, ты предал наше общее дело, ты предал нас всех! И после этого надеялся жить долго и счастливо, натягивая геройскую задницу на свой член? — Винс с силой сжал рукой в чёрной перчатке скривившееся от боли лицо аристократа, заглядывая ему в глаза. — Ты совсем ебанутый, Крэбб? Какое дело? Дело кучки ебанутых фанатиков, оставшихся без покровительства полукровки с манией величия? — пересиливая боль от удара и отвращение от близости к нему бывшего товарища, процедил сквозь зубы аристократ, — Неужели мой отец и, правда, думал, что я стану помогать ему и вам всем после всего? Идите на хуй, уроды! — Поглядите-ка, кто у нас тут такой смелый! Смотрю, ты заразился геройством, Малфой. Раньше ты только и мог, что прятаться за наши с Гойлом спины. Только ты не в том положении, чтобы выёбываться, геройская подстилка, — зашипел от злости Винс, — Ничего, я выбью из тебя геройскую дурь, ты ещё умолять меня будешь о пощаде! И да, твой отец просил передать, что либо ты присоединишься к нам, либо сдохнешь! Он не позволит тебе позорить род Малфоев, путаясь с полукровкой! Дружишь с предателями крови Уизли, с этой отвратительной грязнокровкой Грейнджер, марая имя чистокровного волшебника! — Передай моему отцу, что это он опозорил род Малфоев, присоединившись к банде террористов! Благодаря ему, мы стали изгоями. И только мои отношения с Поттером и дружба с этими «предателями крови» и «отвратительной грязнокровкой», как ты их называешь, а также моё благоразумное поведение и сотрудничество с Министерством хоть немного смыли грязь с нашей фамилии. И я лучше сдохну, чем присоединюсь к вам! — презрительно выплюнул аристократ с гримасой отвращения на лице. — Решил переобуться, Малфой? Обелить своё имя в глазах этих жалких выродков? Отбелить своё прошлое? Только не надо строить из себя невинность! Ты был одним из нас, ты такой же, как мы, — продолжал шипеть Винс в лицо Драко, — Может, ты можешь обмануть этого наивного очкарика, затирая ему про любовь до гроба, но только я слишком хорошо тебя знаю, Малфой. Ты шлюха, ты подстилка, и сейчас я тебе это докажу! Винсент подошел к Драко сзади и с силой сжал его ягодицы в своих руках. — Убери от меня руки, Крэбб, — зашипел аристократ, и, изловчившись, ударил его ногой в пах. — Ах ты уж, ублюдок, — прохрипел Винс, — Круцио! Драко почувствовал, как волна боли окатила его, прошла насквозь через его тело, как электрический ток, скручивая его пополам. Он сделал глубокий вдох и стиснул зубы, чтобы не закричать: не хотелось доставлять бывшему товарищу такое удовольствие. — И это все, на что ты способен, Винс? — ухмыльнулся аристократ, когда боль немного поутихла, — Что-то не похоже, что ты действительно меня ненавидишь. Может, ты всё ещё пускаешь слюни по мне, а, Винс? — Слюни, Малфой? Думаешь, я когда-то пускал по тебе слюни? А, знаешь, ты прав, вот только тебе до меня никогда не было дела, ты всегда только использовал меня в своих целях, а теперь пришла моя очередь. Крэбб подошёл к Малфою спереди, взял его за лицо и, с силой сжав его в руке, притянул к себе, впиваясь блондину в губы. Драко отшатнулся от него и с отвращением плюнул ему в лицо. — Я же сказал, убери от меня свои руки, не смей меня трогать, Крэбб, — процедил он сквозь зубы. — Ты за это заплатишь, Малфой, ты за всё мне заплатишь, — прошипел в ответ Винсент. — Да ладно, я же вижу, тебе понравилось, — ухмыльнулся аристократ. Крэбб вытер лицо рукавом, и его и без того обезображенное лицо исказила гримаса ярости. — Любишь пожёстче, Малфой? — и он с размаха ударил аристократа кулаком по лицу. Удар пришёлся по губам, и Драко тут же почувствовал, как тошнотворная, солоноватая жидкость с металлическим привкусом заполнила его рот. Блондин наклонил голову, сплюнул на пол и снова принялся сверлить Крэбба холодным, презрительным взглядом. — Люблю максимально жёстко, Винс, вот только ты на это вряд ли способен. Ты только и можешь, что выполнять чужие приказы, и ты навсегда останешься моим прихвостнем, — хмыкнул аристократ. — Круцио! Круцио! Круцио! — взвигнул Крэбб, направляя свою палочку на ехидного блондина. На этот раз боль была в разы сильнее. Драко будто прожигал насквозь невидимый огонь, поджигающий каждую клеточку его тела, добирающийся до мельчайших нервных окончаний, растекающийся по венам вместо крови и затопляющий его сознание. У него потемнело в глазах, он судорожно вобрал в себя воздух, пытаясь не задохнуться и не закричать от раздирающей его на атомы боли. Не в силах справиться с ней, разум вытолкнул его за пределы сознания, и аристократ отключился, провалившись в уже знакомую, вязкую тьму. И почти сразу услышал этот голос, его голос. — Драко, ты слышишь меня? — Гарри? Гарри, вытащи меня отсюда, прошу, — взмолилось сознание Малфоя. — Где ты? Скажи мне, где ты, Драко. — Я не знаю, Гарри, меня привезли сюда с завязанными глазами и в отключке. Они держат меня в каком-то подвале, и на мне антимагические наручники. — Кто они? Сколько их человек? — Я видел троих, но их может быть и больше. Похоже, это уцелевшие ПСы, и здесь Крэбб. — Крэбб? Но он же умер… — Ну, все так думали, но он жив, хотя и выглядит ужасно. — Что они собираются с тобой сделать, Драко? — Я не знаю, но вряд ли что-то хорошее, Гарри… Только не вздумай освобождать моего отца. Крэбб ясно дал понять, что они всё равно убьют меня. — Я и не собирался, Драко, мы вытащим тебя, обещаю, продержись ещё немного. Гермиона нашла способ отыскать тебя. Нам нужно совсем немного времени. Почему так темно, почему я ничего не могу увидеть? — Кажется, я в отключке, Гарри. — В отключке? Ты потерял сознание? Ты можешь открыть глаза? Может, у меня получится увидеть помещение, где ты находишься. — Я попробую. Это похоже на подвал в мэноре Долохова, но я могу ошибаться. Я был в его мэноре только один раз, а все подвалы чем-то похожи. — Долохова? Он что, тоже там? Я думал, он погиб во время битвы за Хогвартс. — Я не знаю, я не видел его. Единственный, кого я видел, это Крэбб. Но я уже ничему не удивлюсь. — Драко… Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Гарри. На этом моменте Малфой, которого Крэбб всё это время хлестал по щекам, чтобы привести его в чувства, открыл глаза. Щёки горели, а всё тело болело так, будто его несколько часов подряд избивали. Руки давно затекли, и он их почти не ощущал. Драко поморщился при мысли о том, что Гарри сейчас может всё это увидеть и почувствовать.