The frozen señorita

      Нари, зажмурившись, почувствовала дрожь во всем теле, услышав режущий слух звук нажатия на курок. Казалось, вся жизнь пронеслась перед глазами, когда Нари услышала последний звук выстрела. На ее худом теле не осталось живого места, вся бело-зеленая одежда превратилась в кроваво-красную, напоминающее кровавое месиво прошлых игр на выживание. Последние удары сердца в данный момент теперь имели вес и ценность ее столь короткой жизни, которая спустя мгновенье будет прервана в двадцать лет.       – Хватит.       Ей не показалось?       До ее ушел донесся незнакомый мужской голос, словно ангел среди темного неба, неожиданно рассекший всю тьму.       Резко 339-я подняла взгляд и увидела перед собой весьма поражающую ее картину: Хван Ин Хо теперь находился с ней на одном уровне: на коленях, слегка искривляя лицо, а сзади располагалась в тени неизвестная ей фигура с поднятой рукой, в которой та держала пистолет. Она с облегчением осознала, что звук перезарядки пистолета, что она слышала, исходил как раз из оружия, скорее всего, ее спасителя. Фигуры, что забежали в помещение с автоматами в руках, ей абсолютно не были знакомы. Вмиг она закрыла свои уши, пытаясь заглушить звуки столько громких выстрелов, которые будто раздавались в миллиметре от ушей, направляющихся в розовых человечков.       – Чисто! – спустя время приглушенно донеслось до нее.       – Девочка, как ты? – Перед ней присел один из мужчин этого отряда. – Боже, что они здесь делают с людьми…       Риторический вопрос отрезвил ее, когда она поняла, что спасена. В последний раз взглянув на Хван Ин Хо, она заметила, что его пустой, немой взгляд скрывал в себе мощную ненависть, на которую, как говорится, плевать она хотела. Сколько раз ее жизнь была на волоске от смерти? Каждый раз, когда ей казалось, что надежда угасает, она находила путь к спасению, а в этот раз спасли ее, и она была безмерно благодарна обстоятельствам, что сложились в лучшую сторону.       – Надо спасать остальных, – подвёл итог один один из парней, что обезвредил ее противника. Его взгляд метнулся к Нари и, кроме бесконечного сожаления, 339-я ничего больше не увидела.       Сзади послышались шорохи, и по голосу она поняла, что это Менги, и выдохнула с облегчением того, что он жив.       – Что за хрень здесь происходит? – негодовал 333, но, увидев бесчисленное множество бездыханных тел на полу, замолк, удивлённо уставившись на них.        – Полегче, парень, – произнёс один из мужчин предупреждающим тоном, стараясь смягчить его шок.       – Все закончилось? – хрипло спросила Нари, не веря своим глазам, все ещё погружённая в кошмар, который они пережили.        – Да, дитя, – ответил ей тот, кто держал её, и она почувствовала, как все напряжение покидает её тело. Она обмякла в его руках, наконец ощутив себя в полной безопасности.       – Жива? – спросил Хван Чжун Хо, присаживаясь рядом с потерявшей сознание Нари. Его голос был полон заботы, хоть и впервые видел незнакомую девушку, пережившую этот кошмар.       – Оклемается еще, – заверил его мужчина постарше, проверив пульс на запястье.       Всматриваясь в испачканное кровью лицо молодой девушки, многочисленные раны, заметные синяки, Чжун Хо с горечью осознавал весь происходящий здесь ужас, что устроил его родной старший брат.       – Всех раненых немедленно в больницу, – скомандовал лидер Чжун Хо, его решимость вытеснила мигом весь шок у его союзников. – Пора заканчивать с этим.       Вдруг решительный взгляд Чжун Хо метнулся к Ин Хо, его брату, который держался за простреленное плечо. Этот взгляд, исполняющий одновременно разочарование и уверенность, пронзил атмосферу, нагнетающую вокруг.       – Ин Хо, – мягко начал он, создав иллюзию дружелюбия. – Зачем?       Ин Хо, державшийся за плечо, медленно поднял на Чжун Хо взгляд, полный осознания поражения в своей же игре, но едва уловимая уверенность все еще отражалось в его глазах, словно последний огонек в бушующем океане. Его челюсть слегка подрагивала, будто все мысли выливались немым текстом наружу.       – Они все мусор, Чжун Хо. Я лишь избавляю мир от мусора, – произнёс он, словно это не являлось чем-то противозаконным; его слова утопали в безумии, и Чжун Хо с досадой осознал, что его старшего брата не вернуть к нормальной жизни.       Полицейский опустил взгляд, поняв, что его брат, обуреваемый горем после смерти жены, окончательно свихнулся, пытаясь создать извращённую реальность, которую не мог принять.       – Ты сам был таким, помнишь? В 2015 году ты выиграл игру и тебя повысили до ведущего, но разве ты не был мусором?        Ин Хо не моргая, глядя на брата, его слова полностью разрушили на тысячи осколков его непробиваемую уверенность, и он не знал, что ответить.       – Тебе дали шанс жить. А ты отнимаешь эти шансы у других, – заключил Чжун Хо, его голос наполнен горечью и печалью.       Вдруг Ин Хо отнял пистолет у стоящего рядом мужчины. Его действие вызвало мгновенное изумление у всех присутствующих, и, не веря своим глазам, Чжун Хо инстинктивно поддался вперед, стараясь остановить своего брата, но было слишком поздно.       В один миг раздался выстрел, разорвавший жизнь многих на до и после. Ин Хо навсегда покинул этот мир. Чжун Хо часто дышал, не веря тому, что только что произошло, и схватился за сердце, что часто стучало, будто бы крича бесконечной о скорби. Он сожалел, что не успел всё сказать своему брату, смотря с распахнутыми глазами на его безжизненно открытые глаза и вытекающую кровь из виска.       Закрыв глаза, тяжело выдохнув, он вновь приказал, повернувшись с невозмутимым видом к мужчинам:       – Нужно освободить остальных.

***

От лица Кан Нари

      Я чувствую, что просыпаюсь. Однако с первого раза мне не удается распахнуть глаза из-за яркого света.       Свет?       Неужели больше нет той тьмы, что поглотила нас, казалось, навечно, заперев на самые мощные замки все двери?       Привыкнув к яркому белому свету, я медленно открыла глаза. Первое, что я увидела это белый потолок. Не серую железную койку, а белый потолок, что сразу заставило сердце пропустить приятный удар. Справа от меня располагался кардиомонитор, что отсчитывал мой нормальный ритм сердца, а слева – тверхстворчатое окно с двумя створками, мгновенное дарящее мне легкую улыбку свои пленительным видом: птицы поют мелодичные песни, небо сверкает мягкими облаками, а солнце приятно освещает глаза, заставляя моментально зажмуриться. Неизвестные мне трубки расположились на моей руке, перевязано плечо и область живота, напоминающие о полученных ранах в том кошмаре.        Позволив себе радость, мой взгляд направился в сторону открывающейся двери и моментально это чувство как рукой сняло. На пороге стоял знакомый статный мужчина в элегантном, деловом сером костюме. Его невозмутимая улыбка скрывала за собой последующую кромешную тьму, в случае доверия. Он вышел в помещение с чемоданом в руке. Все как в первую нашу встречу.       Аппарат предательски выдавал мое катастрофически учащенное сердцебиение, показывая неодобрительные результаты на кардиомониторе. Он заметил это и тут же улыбнулся одной стороной губ.       – Добрый день, госпожа Кан Нари. Как вы себя чувствуете? – вежливо спросил он, предварительно поставив свой чемодан на пол, а руки в привычном тоне сцепив в замок, при этом держа осанку как всегда ровно.       Я ощутила, как в груди нарастает напряжение, и решила ответить без обиняков.       – Нормально, – произнесла я, хотя сама понимала, что это всего лишь маска, которую я надеваю, чтобы скрыть внутреннюю бурю. Мужчина утвердительно кивнул головой, сохраняя прежнюю фальшивую дружелюбность на лице.       – Пожалуйста, не волнуйтесь так. Вашему организму вреден стресс на данный момент, – сообщил он, глядя на монитор, в котором все еще виделись результаты учащенного сердцебиения.       – Зачем пришли?       Его взгляд искрил забавой, а на лице играла легкая ухмылка. Он знал, что держит контроль над ситуацией, как искусный кукловод, и это знание лишь усиливало мое ощущение опасности. Он пытался ввязать меня в свою игру, где каждое движение свидетельствало о неизвестных последствиях.       – Я пришел попрощаться. Мне представляет честь попрощаться с игроком, что превосходно играет в ттакджи.       – Попрощаться?       Он коротко кивнул. Затем с задумчивым выражением продолжил:              – Вы оставили меня без работы, поэтому смысла находиться здесь: в мире, полным мусора, я не могу.       Мусор... Это слово отозвалось во мне отголоском. Я поняла, что для него мусором были те, кто оказался в безвыходной ситуации, кто брал долги, что не мог выплачивать, затем доверял мужчине в метро, что использовал отчаяние людей в своих целях.       – У меня не было долга, вы это наверняка знаете, – огрызнулась я, но его улыбка оставалась на губах, словно маска, скрывающая истинные намерения.       – Я вам верю и знаю, что вы хотели оплатить матери операцию.       В этот момент я отвела взгляд в потолок и осознала, что игра мною не пройдена. Все деньги, что накопились в той копилке остались на том острове, и это вызвало новую порцию волнения и сердце забилось еще чаще, на что посыльный лишь с грустной миной посмотрел на монитор.       – Хочу Вас обрадовать, – произнёс он с ироничной интонацией. – Деньги были поделены между всеми игроками. Но, госпожа Кан Нари, Вы не думаете, что поступаете ужасно с этими деньгами? Ведь, я уверен, вы эти деньги не хотели заработать кровью людей.       Издевается.       Его слова звучали как обвинение, холодные и безжалостные. Они относились не только к игре, но и к жестокой реальности, которую он не боялся обрисовать. Я смотрела на него, не в силах оторвать взгляд, понимая, что у каждого из нас своя история, свои потери и свои жертвы.       – Вы не лучше. Вы пользуетесь положением людей и загоняете их в угол, а затем как ни в чем не бывало уходите. Вас не посещали мысли, что чувствует люди, когда умирают?       Посыльный снова улыбнулся. И в этой улыбке не было ничего человеческого. В этот момент он неторопливо извлек из чемодана настольные часы и поставил их на столике напротив моей койки. Нажав на кнопку, он запустил отчет в пять минут.       – До свидания, госпожа Кан Нари. Всего вам наилучшего, – бросил мужчина, не убирая улыбку с лица, и, не взяв свой чемодан, скрылся за дверью.       Я осталась одна. Сначала я недоуменно посмотрела на только что закрытую дверь, затем мой взор упал на часы:       4:39.       Осталось четыре минуты и тридцать девять секунд до того, что оставалось для меня неизвестным. Я могла только надеяться, что не до взрыва этого здания.       Я отвлеклась от цифр на часах и закрыла глаза, выдохнув. Мысли, словно ненасытные хищники, вторгались одна за другой, не давая мне возможности воспроизвести всю последовательность прошлого. Перед моими глазами все события, происходившие со мной, проскакивали страшными картинками в моей голове. До сих пор поражалась, как я осталась жива, ведь еще при первой же игре могла стать жертвой, когда исключали первых игроков.       Эти четыре дня изменили меня, но не сказать, что до неузнаваемости, начиная от моего отношения к окружающему миру до умозаключения: деньги решают все. Я не могла утверждать, что все, что происходило, было настолько ужасно, не считая смерти множества людей, что хотелось покончить с этим. Но и что все было идеально, язык тоже не поворачивался сказать.       3:22.       Не все люди плохие. Есть те, кто защищает себя; есть те, кто готов прикрыть спину другому, имея в сердце благородство; те, кто жертвует собой ради других. Я встретила множество таких людей в этом изломанном мире. И хотя мне не удавалось выразить им всю благодарность, которую я испытывала, я понимала, что такая встреча стала настоящим подарком судьбы. Жаль, что путь к этому открыт был через страдания и утраты.       Эмоции смешались, когда одно имя прорвалось сквозь мрак моих мыслей. Танос. Что с ним? Жив ли он? Я остро желала, чтобы он был жив. Боль от того, что я наблюдала страдания Чхве в шкуре своей сестры, терзала меня. Я не имела возможности ему помочь, и это чувство практически грызло мою душу.       Моя сестра умерла. Пиздец.       Что с остальными? Что с той Чжун Хи, предавшей меня? Что с Сэми, что подкалывала меня? Что с Чжон Бэ, что видел во мне маленькую девочку? Что с Дэхо, который и мухи не обидит? Что с Ки Хуном, что навсегда внушил смелость и жесткую уверенность в своих действиях.       2:21.       Я невольно посмотрела в окно, и мои брови поползли вверх, а глаза расширились, когда я увидела знакомую фигуру, приближающуюся к краю крыши близлежащего здания. С такого расстояния он казался мошкой в костюме. Он даже к краю крыши шел пафосной походкой. Мои брови изогнулись от ужаса, когда я осознала, что он собирается сделать. Последняя моя фраза, уколом, встала в голове:       «Вас не посещали мысли о том, что чувствуют люди, когда умирают?»       Словно прикованная, я не могла отвести взгляд от этого зрелища. Время словно замедлилось, и я забывала даже моргать. Я вновь взглянула на часы.       0:48.       Сорок восемь секунд до его смерти.       Он медленно повернулся ко мне с невозмутимым лицом, изящно улыбнулся, как будто находился в театре, где весь мир – это его зрители, а он в нем актёр, выступающий на сцене. Он аккуратно поправил галстук, который и так прекрасно лежал на его груди, и расправил руки, как будто собираясь обнять весь мир, в то время как сам спешил навстречу неизбежному.       0:10.       Мгновение, и его тело стремительно ринулось вниз, скрываясь за подоконником. Я закрыла глаза, но уже не смогла вытеснить из сознания ужасные картины – образ его тела, ломящегося о землю, отразился в моей душе; медленно появляющаяся теплая кровь на земле, безжизненно открытые глаза и бездыханное тело – все эти события, которые происходят сейчас там.       Раздался звонок, сообщающий об окончании времени.       Теперь он узнал, что чувствуют люди, когда умирают?