The frozen señorita

      – Еле сбежал от этих медсестер.       Ощущение безопасности, словно мягкое одеяло, окутало ее с ног до головы. Нари, не сдерживая свою улыбку, повернулась к обладателю голоса, и капли слез показались в глазах. Перед ее взором предстал парень в белой одежде.       – Hey, babe, what are you doooing? – протянул Чхве, его лицо с легкой улыбкой добавляло комичности к его исполнению английского.       – Как же я рада тебя видеть, – произнесла она, не скрывая своего счастья, улыбка осветила её лицо, и Нари даже не осознала, насколько откровенно делится своими чувствами, оставив страх осуждения за пределами этого мира.       – Нет, это я рад тебя видеть. Ты больше всех натерпелась за это время, – подчеркнул Чхве, стерев с её щеки слезу тыльной стороной ладони. — Тебе не идет, snowflake.       В тот миг, когда их взгляды встретились, кажется, все ужасные события последних дней потеряли смысл и рассеялись, как утренний туман. Важно было одно: человек, в которого она безумно влюбилась, сидел перед ней целым и невредимым. Он, как ангел в белом, ворвался в её жизнь, разделив её существование на «до» и «после». Человек, который изменил её восприятие мира, дал возможность довериться и в последующем не разочаровываться и учиться выражать свои искренние эмоции. Ошибочно думая, что не выражение эмоций привлечет людей, она с горечью не понимала, что делает не так, пока не попробовала изменить свою тактику.       Нари нравилось в нем всё: его необычная внешность пьянила, а беззаботное поведение вызывало теплоту и улыбку. Его уверенность и способность постоять за себя составляли те важные качества, которые она искала в мужчинах. И Танос был именно таким. Каждый раз, когда он появлялся, она не могла не улыбнуться, а его пристальный взгляд с ухмылкой заполнял её душу спокойствием и радостью.       – Ты любишь меня? – вопрос Таноса словно разорвал её мысли, вызывая смех.       – Если ты меня любишь, то я тебя люблю. Если нет – это просто шутка, – ответила она с улыбкой на губах.       – Дай-ка кое-что сделать. Давно хотел. Надеюсь, ты не убьёшь меня, – аккуратно взяв ее лицо в руки, он приблизился к ее губам и мягко поцеловал.       Приятное ощущение тепла разлилось по всему телу. Чхве чувствуя, что поцелуй обжигает их обоих, улыбнулся. Осознав, что он целует ту, кого искренне любит, Танос прижал её ближе к себе, краем глаза подглядев, чтобы не повредить прикреплённые к ней препараты.       Плевать ему было, что его скоро начнут искать медсестры (а может, уже и сейчас ищут) и начнут орать за хулиганство. В этот миг он был един с Нари, как будто сами небеса одобрили их любовь. Плевать на всё, он целует свою будущую девушку, вместе с которой преодолел все испытания, и от всего сердца заклинал: «Отъебитесь, это наше время!»       Не описать то чувство, когда свободной рукой она дотронулась до его лица, слегка поглаживая, задевая ухо. Ее нежное прикосновение только порождало неимоверное желание целовать ее как минимум вечность. Будь у них действительно столько времени, он бы им непременно воспользовался.       Отстранившись от ее красивого лица, он взгляну на нее, выдыхая с улыбкой.       – Устал? – спросила она, глядя с прикрытыми глазами, но улыбаясь. В своей голове Танос представил, что именно так она и выглядела бы в случае пьянства и это вызвало легкую усмешку.       – Только от pleasure, my sun.       – Солнце? – ее глаза засветились любопытством.       – М?       – Теперь называешь меня солнце?       – Я ждал, пока ты засияешь. Осознаешь, что жизнь действительно одна и не стоит ее тратить на ненужные проблемы, которые ты создавала себе сама: отвергала других, лишь бы быть в безопасности; грубила из-за незнания, как общаться с людьми; игнорировала и подавляла свои эмоции. By the way, последнее опасно для твоего здоровья. А оно у нас одно, так что не пренебрегай им, – сказал Танос серьезно, но сохраняя привычное выражение лица мальчика-хулигана.       – Такие речи ты от меня будешь слышать нечасто, так что цени, пока говорю, – добавил парень.       – «Снежинка», потому что холодная, грубая и злая? – спросила Нари, в ее голосе слышалась нотка упрека.       – Со злой бы я поспорил. Все остальное – да.       – Жаль, я тебе не придумала прозвище, – с досадой сказала девушка, покачав головой.       – No problem. У нас целая вечность впереди. Успеем еще и имя малышу дать, – не подумав произнёс Танос и вдруг замер, широко распахнув глаза, что то же самое сделала Нари. – I’m sorry, sun. Я поторопился.       Девушка засмеялась.       – Над этим у нас есть вечность подумать.       – Ты, конечно, боевая девчонка. Я сразу понял, что в той схватке с сестрой ты не могла умереть.       Мгновенно взгляд Нари изменился и радость мигом исчезла, позволяя разуму возродить отрывки прошлого. Танос тут же пожалел о сказанном.       – Sorry, я совсем идиот, – вскинул он руки, будто «ладно, можешь бить».       – Нет, я расскажу.

***

      В уборной ни души, что было нам обеим на руку. Ми На развернулась с вилкой в руках. Отдаленно слышна борьба за пределами этих стен, но сейчас существовали только мы вдвоем.       – Говорила тебе не лезть? Говорила. Предупреждала тебя? Предупреждала. Дала время на раздумья. Дала. Так в чем дело, овца малолетняя? – прогремел голос Кан Ми На, полностью утратившая контроль над своими эмоциями, что разные стороны махала вилкой, надеясь попасть в меня. Мне не составляло бы труда уворачиваться от столько комичных ударов, если бы не боль интенсивная боль в области ребер, отдаваясь заметной пульсацией.       Я уже не удивлялась ее инфантильности и чувству зависти по отношению ко мне. Еще в семнадцать лет я поняла, что ненависть моей сестры вызвана отсутствием у нее той радости в жизни, что происходили у меня. И она приняла решение искоренить все счастливые моменты в моей жизни, чтобы хоть как-то удовлетворить свою и наконец успокоить своих демонов, жадно терзающих ее грудную клетку.       Очередной удар был прерван мои захватом ее руки и последующим толчком в стену. Послышался глухой звук.       – Просила тебя оставить меня в покое? Просила. Говорила не лезть в мои отношения? Говорила. Говорила мне помочь маме с оплатой операции? Говорила. Так что с чего ты решила, что я буду тебя слушаться? Ты всегда завидовала мне.       От Кан Ми На не последовал вопрос на ответ. Лишь новая волна ярости заставила наброситься на меня. Она уже успела навредить мне как психологически, так и физически. Так что пора заканчивать с детскими играми.       «В нас вставлены чипы» – как гром среди ясного неба, проскользнула мысль.       Моя безумная идея действительно могла спасти как жизнь мне, так и моим друзьям, что могли дойти до конца игры и победить. Я уже совершила ошибку и показала О Ен Иль, что подозреваю его во всех аспектах и знаю наперед всю его мозаику, что он долгие годы производил. Однако одна жизнь все-таки будет навеки остановлена.       Сестра с гневом прижала меня к стене одной рукой нажимая на шею, намеренно задевая царапину, вызывая легкую боль, а другой – хотела безжалостно оставить во мне четыре дырки, но я вовремя остановила ее руку. Понимая, что долго не протяну от недостатка воздуха и скорой утратой сил, я, насколько быстро, двинула ее руку в сторону, чтобы предмет уничтожения врезался в стену, издав неприятный звук, а сама воткнула, без сожаления, в ее шею вилку и быстро вынула. Кровь хлестала на кафель и мои тряпочные тапки. Тело с глухим звуком приземлилось на землю и больше не двинулось. Адреналин зашкаливал.       Я убила человека.       Мне все равно на тот факт, что эти человеком оказалась моя сестра.       Отойдя от шока и поняв, что у меня мало времени, я склонилась над телом и вилкой аккуратно отковыряла чип за ее ухом, отложив кожу, а затем проделала то же самое у себя. Я чуть не заорала от боли и своих действий, но дело уже начато. А я всегда заканчиваю начатые дела до конца.       Вынув из себя чип, я вставила его за ухо Ми На и накрыла кожей. Обнаружив, что все руки в крови, я с холодным спокойствием вымыла их, словно это было что-то естественное и отвратительное. В моем случае вдвойне.       Я сняла футболку и кофту со своей сестры и закинула себе на плечо. Затем нехотя сняла с себя кофту Таноса, что служила своеобразной блокировкой кровотечения, и футболку, и, одев сестру в свои вещи с номером 339, я переоделась в ее одежду, где был вышит 196-й номер. Не посчитала ненужным снять ее афрокосички, чтобы прицепить себе на голову, лишь бы быть похожим на нее стопроцентно.       Ради общего же блага.       Как в тумане, я вижу заходящего персонала, что, по моему плану, приставлять к ее уху датчик и я мигом слышу, что заставляет меня улыбаться.       – Игрок 339 выбыл.

***

      – Ебать, – только и выдал Танос с удивлением.       Девушка, только что осознавшая, что лишила жизни человека, почувствовала тягостную тревогу в груди, которая не давала возможности шелохнуться, а позволяла только смотреть в пустоту. Кардиомонитор снова показал недоброжелательные результаты ее учащенного сердцебиения.       – Солнце, – мягко произнёс Танос, в напряжении глядя на монитор, и заглянул в ее испуганные глаза. – Ты не виновата. Ты спасала свою ass, у тебя не было choice.       – Она же тоже человек, – будто ища причину обвинить себя, сказала Нари.       – Плохой человек. Жалко, я сам это не сразу понял. Но зато сейчас рад, что встречаюсь именно с той сестричкой, что сразила меня наповал еще в первый день. – Шутки Таноса разбавляли угнетенную обстановку, которую ощущала только девушка, и та вновь засияла.       – Я, кстати, тебя узнал по волосам. У тебя они более изящные и красивые, поэтому я сразу понял, что это ты.       – Ты, как увидел, сразу хотел меня убить, – засмеялась девушка.       Звуки многочисленных сирен послышались из окон и пара глаз уставилась в окно.       – Че там такое? – Танос мигом оказался у окна. – Ууу.       Перед его взором предстала скорая медицинская помощь, полицейские машины и само тело, пластом лежащее на асфальте.       – Это Вербовщик, – сразу выпалила Нари.       – Чего? Ты серьезно? – не веря своим ушам, спросил с недоумением Чхве, а затем приглядевшись увидел знакомый строгий костюм. – Действительно, этот говнюк. А откуда ты знаешь?       – Он заходил, – просто сказала она, а Танос озадаченно уставился на нее. – Пожелал удачи и пошел прыгать с крыши.       Чхве поднял одну бровь и отошел от окна. Затем до них приглушенные зовы медсестер раздались по этажу, что не могли найти пациента, вновь незаметно сбежавшего с палаты.       – Мне пора, солнце, – он быстро чмокнул ее в щеку. – Если что, все деньги нам вернули пополам, а общаться мы можем по телефону. Bye-bye, тебя люблю, – Чхве спиной открыл дверь и мигом исчез в коридоре, оставляя только бесконечную улыбку на лице Нари.

***

      Идя мимо скромного прилавка, Нари вдруг почувствовала, как что-то внутри неё привлекло внимание к женщине, раздающей свежие хлебобулочные изделия. Её лицо, усыпанное морщинами, излучало тепло, а среди простоты обстановки сверкала какая-то искренность, которая звучала ей знакомо. Девушка решила понаблюдать за ней, ее взгляд задержался на этой пожилой женщине.       Спустя некоторое время на телефон женщины поступил звонок. Она мгновенно ответила, и в воздухе замерло ожидание.       – Ки Хун, мой сыночек! Как дела? – произнесла она с нежным трепетом в голосе, который затронул Нари, как током.       Словно молния поразила её, когда она услышала это имя: Ки Хун. Широко распахнув глаза, она всё больше вслушивалась в словообмен матери с сыном, хотя в её душе билось смущение, осознавая неприличие своего поведения.       – Мэм, – когда разговор с сыном был закончен, вежливо обратилась Нари, хотя в её голосе звучала почти дрожь.       – Да, доченька. Что тебе положить? Недорого! — заботливо начала рекламировать свои товары бабушка, светя своими невинными глаз.       – Можно мне номер вашего сына? Это не будет дорого?       – Алло?       Столь знакомый голос приятно отдался в ушах звонкой мелодией и вызвал капли слез в ее глазах.       – Ки Хун, – голос её дрогнул, она зажала рот ладонью, чтобы не выдать свои эмоции.       – Нари? Боже мой! Как дела у тебя? Все хорошо? Тебя уже выписали из больницы? – его голос, столь заботлив и внимательный, внушал Нари чувство незыблемой поддержки.       – Да, у меня всё отлично. А вы как? Где вы сейчас? – вопросы сыпались, как осенние листья, полные ожидания и надежды. Столько всего хотелось спросить, узнать, вопросы лились водопадом, утопая глубоко в мыслях.        – Я улетел к своей дочке. Хочу полностью забыть весь кошмар, произошедший с нами. Но я буду прилетать к маме. Прости, что не навестил тебя в больнице. Я пытался, но ты еще не успела оклематься, а мой самолет уже был на подходе.       – Ничего страшного, — произнесла она и из её глаз вырвался всхлип, он звучал как горькая радость.       – Нари, вот те самые последствия подавления своих чувств. Не нужно так делать. Тебе всего двадцать. Живи эту жизнь так, как если бы она была последней. Хотя она именно такой и является. Кстати, все хорошо с твоей мамой?       – Да, операция оплачена. Сегодня с Субоном летим к ней, — шептала она, чувствуя, как надежда снова начинает распускаться в её сердце.       – Вы пара? Это здорово! Я очень рад за тебя. Мне, Нари, к сожалению, пора идти. Мы ещё успеем поговорить.       – Я поняла вас, – голос её стал более уверенным, как свет, пробивающийся сквозь тучи.       – Обращайся ко мне за помощью. Я всегда возьму трубку и всегда помогу тебе, ладно?       – Обещаю, до свидания, Сон Ки Хун. – Она очень сильно надеялась, что не прощается с ним.       – Просто Ки Хун. До свидания, Нари. – сказал он и сбросил трубку.       Нари подошла к ограждению, внизу которого неустанно струилась река, словно с лёгкостью унося на своих волнах все радости и грусти, оставляя за собой лишь тихие шепоты прошлого. Облокотившись локтями о надежную балюстраду, она устремила взгляд в небеса, где звезды мерцали, словно тысячи маленьких огоньков, стремящихся осветить её в тусклом ночном свете, бесконечно удалённые, но всё же близкие.       В её жизни произошло множество перемен, и в больницу приходили все те, с кем судьба свела её в крепкую дружбу: были и Сэми, и Дэхо, и Чжон Бэ, даже Менги с Чжун Хи не остались в стороне. Последняя долго извинялась за свои ужасные поступки, но несмотря на нежные слова, Нари не смогла полностью простить. Вместо этого она позволила себе отпустить обиды, чтобы освободиться от тяжести, которая являлась лишь лишним грузом. Она знала, что натерпелась достаточно.       Внезапно за спиной она почувствовала теплые руки, обвивающие её талию, и легкий, словно дуновение ветра, поцелуй в шею. Это стало как нежное прикосновение жизни, пробуждающее её от размышлений.       – Знаешь, я так счастлива, – произнесла Нари, её голос был полон искренности, она вглядывалась вдаль, словно искала в звёздах отражение своего счастья.        – А я счастлив, что ты счастлива, – ответил парень, вместе с ней устремляя свой взор к звездам.       Девушка, повернувшись к нему, робко поцеловала его, чувствуя, как мир вокруг замирает в этом мгновении, и она осознала, что счастье – это не просто чувство, а каждый миг, который они могут провести вместе. Каждый вдох и каждое прикосновение обретали смысл, словно они были частью общей гармонии, синхронизирующей их души.       Теперь она обрела смысл этой жизни и готова ко всем подаркам судьбы, что подготовила ей жизнь.