Во власти тьмы: Любовь кровавой принцессы

Жить — значит претерпевать постоянные изменения. Наши границы податливы: их формируют и меняют элементы нашего окружения.

Гэвин Френсис.

      Прошло ровно пять месяцев со дня моей смерти. Помню лишь острую боль в области сердца и затуманенный взгляд отца когда я медленно истекала кровью на его руках. Больше — ничего. Тогда шёпот в голове пропал, но облегчения от этого я не почувствовала.       Чего точно не ожидала — так это вновь открыть глаза. ***       Снова и снова опускаю рубашку в воду, периодически чередуя с тем что бью по ней плоским камнем. Больше у меня нет служанок и прачек, поэтому все вещи нужно стирать самостоятельно.       Водная рябь спадает. Отражение — не моё отражение, я отказываюсь говорить «моё» — кажется незнакомым, чужеродным. Нет, не кажется, таким оно и является. Вот уже пять месяцев я вынуждена жить в чужом теле.       Всплеск. Не хочу больше смотреть и отворачиваюсь. Продолжаю тешить себя надеждой что это всё мне просто чудится. Чудятся чёрные волосы вместо привычных огненно рыжих, эти отвратительные тонкие губы, пальцы гораздо короче моих, вздёрнутый нос…       «И глаза что по-прежнему остаются золотисто карими»       Раньше я слышала его лишь во снах. Но после 'перерождения' шёпот стал частью моих мыслей, частью меня. Возникает и пропадает время от времени. Луна же вернулась в своё привычное состояние, прямо сейчас озаряя берег своим голубым сиянием.       Медленно опускаю руку в горячий песок, тот податливо проседает, забираясь промеж пальцев. В книгах, которые мне было дозволено читать во дворце не говорилось о таких вещах как например избавление от пятен на одежде, способах приготовления дичи или же как зашивать рваные раны. Это неудивительно, принцессам ведь не нужны подобные знания.       Поднимаю горсть и разжав ладонь засыпаю крупное багровое пятно песчаными крупицами. Это я подсмотрела у нищенок, что стирают бельё в одной из деревень. Будь я простой девушкой вроде них, как бы сложилась моя жизнь? Они работают круглыми днями, но даже в их усталых улыбках больше счастья чем у ранее известных мне дворянок.       Звон монет вырывает меня из размышлений. Бросив рубашку на высокий камень, я направляюсь в сторону пещеры, где храню свои краденные пожитки. Сейчас ночь, а значит пора отправляться.       Беру только самое необходимое — среднего размера клинок, пару целебных корней и волшебный боб.       Это хорошее убежище, нелюдимое и сквозняк не такой сильный в отличие от предыдущих пещер.       Стоит его отметить       Страх крови у меня с детства. Но как назло именно она служит главным путеводителем. Кровь у каждого своя, а значит и её запах тоже.       «Так сделай это»       Провожу лезвием вдоль пальца, выпуская алую струю. Не будь я под постоянным действием яда то вероятно сошла бы с ума от подобной жизни. Но сейчас я не чувствую ничего кроме мерзкой боли.       Пара капель падает на каменные стены, мгновенно проникая внутрь.       Пора уходить        «Чужой»       И я вижу его. Невысокая мужская фигура в старом балахоне стоит прямо у берега. Он не поворачивает головы. Не даёт понять будто заметил меня, но я вижу что он знает о моём присутствии — хочет чтобы я первая нарушила эту иллюзию неведения. — Не думала так скоро увидеть вас вновь.       Нашёл-таки. Мужчина наконец оборачивается, разводя руками в стороны, будто удивляясь моему появлению. — Если судить по твоим поступкам, то думать у тебя выходит плохо, дорогуша, — его голос дерганый, граничащий с истеричным смехом, — Кажется, у тебя завалялась одна моя вещица…       Он резко замирает, склоняя голову набок. Затем выпрямляет руку так, что я чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности. — Отдай мне это       Тянуть дальше не имеет смысла. Нет, скорее даже опасно. Воровать у тёмного мага — значит подписать себе смертный приговор. И я подписала его ещё тогда, решив стащить тот самый волшебный боб.       Сглотнув застоявшуюся слюну, я сую руку под жилет и достаю бархатный мешочек. Благодаря багульнику у меня нет дрожи в руках, чувства животного страха и желания зарыться в песок с головой. Но именно из-за него я повелась на эту авантюру.       Волшебные бобы можно выгодно обменять и обеспечить себе как минимум полжизни без забот.       Вытаскиваю небольшой по размеру боб и только собираюсь отдать его, как тёмный маг подпрыгивает, точно ошпаренный. — Погоди, у меня есть идея получше. Заключим сделку! Я сохраню тебе жизнь в обмен на маленькую услугу, — его жёлтые глаза блестят опасным огнём.       «Что за дешёвое пижонство… »       В небе проносится чайка, издавая истошный крик. Щелчок и уже через секунду её тело камнем падает вниз. — Мы оба знаем что меня не убить.       Я блефую, это правда лишь отчасти. Я не знаю смогу ли вновь переродиться после второй физической смерти. А если и смогу то на сколько это будет удачно? Чьим будет новое тело?       Его губы растягиваются в хищной улыбке, волчьей. Он знал что я отвечу именно так? — В таком случае я дам тебе больше чем просто жизнь. Я верну тебе твоё собственное тело.       Капкан захлопнулся. Теперь я не сомневаюсь в том что он мастер заключать сделки. Хозяин, что лучше других знает, какой корм ему стоит давать своим подручным собакам. — Что мне нужно сделать? — Свою работу. Принести мне голову одного человека. — Я не убиваю людей       «Ложь»       Заткнись, заткнись, черт возьми.       Одно дело — убить чудовище, а другое — разумное существо. На эту тему у меня стоит жёсткое табу. — Значит через месяц твоё тело ритуально сожгут на главной площади.       Он сказал это так будто мы обсуждаем вещи, маленькие ботинки или же старую куртку, которую вот-вот отнесут на помойку.       Полгода. Тело члена королевской семьи хранится полгода в храме, где над ним молятся святые отцы, чтобы упокоить душу, а потом ритуально сжигается, дабы несостоявшийся правитель или бывший монарх не мог влиять на ум действующего короля. По этому поводу устраивают самые масштабные пиры — гораздо богаче чем на рождение наследника или же свадьбу.       Нет, моё тело — единственное что у меня осталось и я не потеряю его дважды. — Мне нужны гарантии что ты не обманешь.       Ему нельзя верить, он змей что скрывает истинный смыл между строк. — Боюсь, все свои гарантийные талоны ты растеряла, дорогуша.       Он прав. Я обманула его, а значит счёт неравен. — Я согласна. И чья же голова тебе нужна? — Питер Пэн. Мне нужен тот кто дороже ему всех остальных. Убей этого человека и принеси мне его голову.       Имя Питер Пэн мне ни о чем не говорит. Я хмурю брови, обдумывая его слова.       «Чёртовы пропащие мальчишки и прогнивший Неверлэнд» — Питер Пэн живёт на острове Нетландия, куда не так то просто добраться. Но благодаря этой вещице ты сможешь туда попасть, если конечно тебя не разорвёт на куски по пути, — он хихикает и указывает своим корявым пальцем на боб, что я всё ещё держу в ладони.       Если верить слухам, то стоит представить нужный мир и портал сделает своё дело. Но как представить то что не знаешь?       Только заношу руку вверх, как Румпельштильцхен щелкает пальцами и я вижу их. Мои рыжие локоны, что спадают вниз на грудь и плечи, поднимаю взгляд выше — пальцы, мои пальцы, такие тонкие и нежные. Мои.       Я знаю что это иллюзия, но сейчас она нужна мне больше всего на свете.       Решаюсь. Бросаю боб на землю и ногами чувствую как она проседает подо мной точно зыбучий песок. Вот она — подлинная магия. Перед глазами всплывают незнакомые образы — бескрайнее море, огромные деревья, и тени, парящие высоко в небе.       «Я проведу»       И я верю, позволяя себе ненадолго ослабить контроль.       Магический вихрь утих, оставляя после себя безмятежное море, голубую луну и перьевое тело, лежащее на земле, безмолвные останки некогда живого существа.