Как перевоспитать принца?

Первые лучи солнца едва пробивались сквозь тяжелые облака. Эллиот, с растрепанными волосами и горящими от гнева глазами, стремительно шел по дворцовым коридорам. Его шаги гулко отдавались от мраморного пола, а развевающийся плащ создавал впечатление надвигающейся бури. У дверей королевских покоев стояли два стражника. Увидев приближающегося принца, они синхронно преградили ему путь. — Прошу прощения, Ваше Высочество, но король не принимает, — произнес один из стражников, стараясь сохранять невозмутимость. Эллиот резко остановился, его ноздри раздувались от гнева. Он выпрямился во весь рост и произнес властным тоном: — Это касается безопасности Его Величества. Как главный маг короля, отвечающий за его защиту от магического воздействия, я требую немедленного прохода! Стражники переглянулись и, после секундного колебания, расступились. Эллиот толкнул тяжелые дубовые двери и ворвался в покои. Его встретила поразительная картина: тяжелые бархатные шторы создавали полумрак. В воздухе стоял густой запах дорогого вина и коньяка. Повсюду валялись пустые бутылки из-под элитных напитков, некоторые из них были опрокинуты, местами на дорогих коврах были темные пятна. За массивным письменным столом из красного дерева, уронив голову на руки, спал король. Его корона съехала набок, одежда была помята. Внезапно в дальнем углу комнаты что-то зашевелилось. Из-за стола медленно поднялась взъерошенная голова Леонарда. Обычно аккуратные волосы были в полном беспорядке. — ДОБРОЕ УТРО, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! — намеренно громко и четко произнес Эллиот, его голос прозвучал подобно грому в тишине комнаты. Король вздрогнул и медленно поднял голову. Его покрасневшие глаза с трудом сфокусировались на кузене. На лице появилась страдальческая гримаса, и он поморщился от громкого звука. — Эллиот... — простонал король, массируя виски, — ради всего святого, не кричи... Леонард в углу тихо застонал и попытался спрятаться обратно под стол, но он успел поймать взгляд Эллиота и сел на стул рядом. В его глазах читалась смесь вины и похмельных страданий. Эллиот скрестил руки на груди и окинул помещение презрительным взглядом. Утренний свет, пробивающийся сквозь щели в шторах, высвечивал плачевное состояние некогда величественного кабинета: перевернутые кресла, разбросанные документы, недопитые бокалы... — Я так понимаю, вчерашний вечер был... продуктивным? — саркастически произнес принц, приподняв бровь. — Между прочим, да, мы раскрыли заговор против короны. — И обязательно было так бурно это отмечать? Потом он перевел злобный взгляд на Леонарда. — Лео, Лео, и что мне с тобой делать. Это уже третий раз за месяц. Ты забыл про условия контракта? — Эллиот демонстративно прошелся мимо Леонарда, а потом остановился и посмотрел на него п прямо. — Я думаю, что пора тебе понести оговоренную ответственность за алкоголизм. — Это не алкоголизм! — Леонард взмахнул руками, чуть не опрокинув стоящий рядом кубок. — Да? — Эллиот иронично приподнял бровь, наблюдая за этим представлением. — А я так не думаю. Он устало потер переносицу, собираясь с мыслями. Его начинало подташнивать от стойкого запаха хмеля и винных паров. — Леонард, — начал он спокойным, но твердым голосом, при этом его пальцы нервно постукивали по столешнице, — мы оба знаем, что это уже закономерность. Я нахожу тебя третий раз пьяным вне дома, и это только за последний месяц. Леонард театрально схватился за сердце и состроил самое невинное выражение лица, на которое только был способен: — Это просто совпадения, любовь моя! — Он попытался подмигнуть, но получилось больше похоже на нервный тик. — Ты преувеличиваешь. — Нет. Согласно определению из королевского медицинского справочника... — Он картинно прочистил горло. — «Алкоголизм характеризуется потерей контроля над потреблением алкоголя, продолжением употребления, несмотря на негативные последствия, и нарастающей толерантностью к спиртному». — Он посмотрел прямо в глаза Леонарду. — Разве это не про тебя? Ты же сам хвастался на прошлой неделе, что теперь нужно выпить больше, чтобы «поймать волну»! — Я начальник королевской охраны! — Леонард выпрямился, пытаясь придать себе важный вид, но слегка покачнулся. — Иногда бокал вина необходим для... — Он икнул, — снятия напряжения. — Бокал вина — да, — Эллиот подался вперед, едва сдерживая смешок. — Но не бутылка крепленого эля перед важной встречей! Твои подчиненные уже шепчутся за спиной. Король пока закрывает на это глаза... Эллиот повернулся в сторону трона, где его величество благополучно похрапывал, свесив голову набок, с короной, сползшей на ухо. — ...Но долго так продолжаться не может. Ты рискуешь не только своим здоровьем, но и своим положением при дворе, — он смягчил тон. — Я люблю тебя, и именно поэтому не могу молчать. Но первый шаг — это признание проблемы. Пожалуйста, давай посмотрим правде в глаза: это уже не случайные эпизоды. И чем раньше мы начнём с этим работать... — он хитро улыбнулся, — тем больше шансов всё исправить. А наказание согласно контракту будет как никогда кстати, по себе знаю, это очень мотивирует. Король внезапно всхрапнул и проснулся: — Эллиот, отстань от Леонарда! — Пробормотал он, протирая заспанные глаза. — Нет у него никакого алкоголизма. И ничего страшного не произошло, мы просто... — он икнул, — отдыхали. — Ваше Величество, — Эллиот скрестил руки на груди, — а вам сегодня слово никто не давал! Разве я не ставил запрет на алкоголь? — Его глаза опасно сузились. — Сколько сил я трачу на то, чтобы защитить вас от нападок магической власти! В последнее время они стали особо активны, а выпитый вами алкоголь ослабляет действие защитных чар. Еще скажи, что не знал, Альберт? — Он язвительно усмехнулся. — Ты преувеличиваешь! — Король попытался принять величественную позу, но только сильнее съехал в кресле. — Да вы все просто расслабились, потому что я тружусь не покладая рук, чтобы вас защитить! Так что ты тоже не останешься без наказания. — Эллиот! — Леонард попытался изобразить возмущение. — Ты смеешь говорить с королем в таком тоне? — Лео, это для тебя он король, а для меня просто зазнавшийся старший брат. Король и Леонард синхронно вздохнули и закатили глаза, создав почти комичную картину двух нашкодивших подростков под строгим взглядом воспитателя. *** Леонард склонился над документами, пытаясь сосредоточиться на работе. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Эллиот с его неизменной озорной улыбкой. - Эллиот, я устал это слушать, даже не начинай, — Леонард потер переносицу, даже не поднимая глаз от бумаг. — Я не страдаю алкоголизмом, у меня всё под контролем, я не болен. Но чтобы ты наконец успокоился, я согласен на твои розги. Езжай домой и готовь их. Эллиот замер на полушаге, его бровь удивленно поползла вверх. - Ты соглашаешься на это так спокойно? Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? - Я понимаю, я учился в школе, — сухо ответил Леонард, перекладывая очередную стопку документов. - Ммм... Я тоже, но меня почему-то там не трогали, — Эллиот задумчиво потер подбородок. - Потому что король только мне тебя доверил, — уголок губ Леонарда дрогнул в едва заметной усмешке. Эллиот, словно любопытный кот, подкрался к столу и схватил какие-то документы, начав их демонстративно изучать. - Положи немедленно, это государственная тайна! — Леонард попытался выхватить бумаги. — Иди выполняй свой зловещий план и не мешай мне работать, если заняться нечем. -Лео, Лео, — Эллиот наклонился ближе, почти мурлыча, его глаза озорно блестели. — Я сделаю это, но не сегодня. А тогда, когда сочту нужным, а ты ходи и напрягайся. Леонард откинулся на спинку кресла, закатывая глаза. -Пока меня напрягает только то, что ты мешаешь мне работать и каждый день напоминаешь про наказание из нашего контракта. -Это потому что ты пока не веришь, что у меня рука поднимется, — Эллиот игриво подмигнул. -Я-то не верю? Радость моя, от тебя можно чего угодно ожидать, — Леонард фыркнул, пряча улыбку. - Ладно, пойду отнесу королю его горькое лекарство. Придется ему попринимать его неделю, — Эллиот направился к двери, насвистывая веселый мотивчик. -Ты и над королем решил поиздеваться? Как он тебя только терпит, — Леонард покачал головой, не скрывая теплоты в голосе. - Так же как и ты. Любит! — Эллиот послал воздушный поцелуй и выскользнул за дверь, оставив после себя атмосферу озорства. *** Леонард возвращался домой позже обычного. Еще в холле он услышал громкие голоса, доносящиеся из гостиной. Эллиот о чем-то горячо спорил с Глорией. В доме больной человек! - голос Эллиота звучал непривычно серьезно. - Необходимо убрать весь алкоголь, включая запасы в его кабинете. Но, Эллиот, - в голосе Глории слышалось сомнение, - Леонард никогда не согласится с таким вашим распоряжением. А кто же его спросит? - хмыкнул Эллиот. - Глория, ты же сама видишь - ему нужна помощь. Глория тяжело вздохнула: Да, он действительно злоупотреблял... Но это было в те времена, когда ты от нас сбежал. Он и сейчас продолжает, Глория, - в голосе Эллиота появились стальные нотки. - Я знаю, о чем говорю. Весь алкоголь нужно спрятать. Если будет спрашивать - скажи, что я распорядился все вывезти. Леонард намеренно тяжело ступил на скрипучую половицу. Эллиот, услышав знакомые шаги, обернулся с хитрой улыбкой. Эллиот, - устало произнес Леонард, - ты бы хоть перед слугами меня не позорил. Лео, а что такое? - Эллиот состроил самое невинное выражение лица, на какое только был способен. Между прочим, я всё слышал, - процедил Леонард и, развернувшись на каблуках, раздраженно удалился. На это и был расчет, - довольно прошептал Эллиот ему вслед. *** Леонард мечтал только об одном — упасть в постель и заснуть. Однако в своей спальне он обнаружил Эллиота, который, удобно устроившись на его кровати, увлеченно читал какую-то книгу. — Что ты здесь делаешь? — устало спросил Леонард, стягивая камзол. —О, я тут позаимствовал у тебя учебник по воспитательной порке, — Эллиот перевернул страницу, не поднимая глаз. — Знаешь, весьма познавательное чтение. Прямо захватывает! Столько всего нужно изучить, чтобы не навредить тебе. Все-таки не в интересах короля, чтобы ты терял работоспособность. — Эллиот, — процедил Леонард сквозь зубы, — бери эту чертову книгу и выметайся из моей комнаты. Я смертельно устал и хочу отдохнуть. — Ну Ле-е-ео, - протянул Эллиот с притворной обидой в голосе. — Можешь остаться только в том случае, если наконец-то решил исполнить наказание, — отрезал Леонард, прекрасно зная, что этого не произойдет. Эллиот лишь пожал плечами, грациозно поднялся с кровати и, прихватив книгу, вышел из комнаты. *** В роскошном бальном зале королевского дворца царила праздничная атмосфера. Хрустальные люстры заливали помещение мягким светом, отражаясь в начищенном до блеска паркете. Леонард непринужденно беседовал с группой высокопоставленных чиновников о последних политических новостях. — А что вы думаете о новом торговом соглашении с южными провинциями? — поинтересовался один из гостей, когда слуга проходил мимо с подносом, уставленным бокалами с искрящимся вином. Леонард потянулся за бокалом, но внезапно его запястье перехватила изящная рука. Словно материализовавшись из воздуха, рядом возник Эллиот, сияющий своей фирменной обезоруживающей улыбкой. — Прошу прощения, господа, — мелодично произнес он, не выпуская руку Леонарда, — но нашему дорогому начальнику королевской охраны временно противопоказан алкоголь. Медицинские предписания, вы понимаете. Леонард почувствовал, как краска заливает его лицо, а собеседники с плохо скрываемым любопытством переводили взгляды с него на принца. — Лучшие королевские врачи настоятельно рекомендовали воздержаться, — продолжал щебетать Эллиот, лучезарно улыбаясь. — Правда ведь, дорогой? Последние слова он произнес с такой медовой интонацией, что у Леонарда свело челюсть от усилия сдержаться. Он демонстративно поставил бокал обратно на поднос и процедил сквозь зубы: — Прошу меня извинить, господа. Схватив Эллиота за локоть, он практически силой оттащил его в укромный угол, частично скрытый тяжелыми бархатными портьерами. — Значит, ты у нас теперь лучший врач? — прошипел Леонард, сверкая глазами. Эллиот невинно хлопнул ресницами и кивнул, явно наслаждаясь ситуацией. — Когда ты наконец оставишь меня в покое? Чего ты добиваешься? Я не понимаю! — Леонард в отчаянии взмахнул руками и, развернувшись, стремительно удалился, оставляя за собой шлейф праведного возмущения. Эллиот проводил его взглядом, и его обычно озорное выражение лица сменилось непривычной задумчивостью. — Неужели действительно непонятно? — прошептал он. *** Спустя несколько дней особняк Леонарда наполнился гостями, съехавшимися на его день рождения. Хозяин дома, извинившись перед гостями, поспешил в свои покои переодеться в более подходящий случаю наряд. Распахнув дверь спальни, он застыл на пороге. У окна стояло начищенное медное ведро, из которого, словно экзотический букет, торчала внушительная связка свежесрезанных прутьев. На краю кровати, закинув ногу на ногу, восседал Эллиот с видом кота, добравшегося до сметаны. — Именно сейчас? - возмущенно выдохнул Леонард, нервно поглядывая на часы. — Когда мне принимать гостей через четверть часа? Твои издевательства вообще имеют предел? — О, я просто подумал, что день рождения - идеальное время для подарков, - промурлыкал Эллиот, поигрывая одним из прутьев. - К тому же, разве не говорят, что лучше сделать что-то неприятное в начале праздника, чтобы потом наслаждаться им вдвойне? Леонард закатил глаза к потолку, словно моля небеса о терпении: - Ты невыносим. - Знаю, - просиял Эллиот, - это мой особый талант. И кстати, гости подождут. В конце концов, без именинника праздник не начнется. Леонард стоял неподвижно, его взгляд метался между Эллиотом и связкой прутьев. В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тиканьем напольных часов и приглушенным гулом голосов снизу. Эллиот внимательно наблюдал за растерянностью Леонарда, и его насмешливая улыбка постепенно смягчилась. — Хорошо, — вздохнул Эллиот, поднимаясь с кровати. — Мы разберемся с этим после праздника. — Его голос звучал непривычно серьезно. — Но за это я расскажу твоей матери о твоем поведении. Он аккуратно положил прут обратно в ведро и, расправив плечи, с достоинством покинул комнату, оставив после себя легкий аромат какого-то нового для Леонарда парфюма. Спустившись в гостиную некоторое время спустя, Леонард замер на последней ступеньке лестницы. Его взгляд сразу же нашел Эллиота, который, склонившись к уху матери Леонарда, что-то увлеченно ей рассказывал. Она прикрывала рот ладонью, сдерживая смех, а ее глаза искрились весельем. Странное чувство облегчения, смешанного с тревогой, охватило Леонарда. Наконец-то Эллиот решился на наказание — это означало, что бесконечная игра в кошки-мышки подходит к концу. Последние недели его издевательств были просто невыносимы: эти многозначительные взгляды, шутки, колкие замечания на публике. Леонард пытался не думать о предстоящем вечере, но предательский холодок то и дело пробегал по спине, когда он ловил на себе темный, обещающий взгляд Эллиота. Что-то изменилось между ними, словно невидимая нить, связывавшая их раньше, истончилась до предела. Эллиот держался странно отстраненно, хотя и продолжал свои привычные поддразнивания. В его глазах появилась какая-то новая, нечитаемая эмоция, которую Леонард никак не мог разгадать. Гости покидали особняк, Леонард почувствовал одновременно облегчение и нарастающее волнение. Наконец-то они останутся наедине, и, может быть, удастся разобраться в том, что происходит между ними. Он смотрел, как Эллиот прощается с его матерью у дверей, целуя ей руку и заставляя снова рассмеяться каким-то своим замечанием. В груди шевельнулось что-то похожее на ревность, хотя Леонард тут же отругал себя за эту глупость. Мать, проходя мимо сына, легонько коснулась его щеки: — Какой очаровательный наш Эллиот. Я так рада, что у вас все хорошо. Леонард погрустнел “а хорошо ли?” Когда Леонард поднялся по скрипучей лестнице в свою комнату, его сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди. За окном начался дождь, он тихонько стучал по стеклам. Леонард остановился на мгновение у двери, собирая мысли, но когда открыл её, увидел Эллиота, стоящего в центре комнаты с каменным лицом. — Что происходит? — произнес Леонард. Внутри него поднималась волна тревоги, смешанная с неясным предчувствием. — Нам надо поговорить. Эллиот не отводил взгляда от Леонарда, и тот почувствовал, как по спине пробежал холодок. — Только после того, как ты примешь свое наказание. Раздевайся… — Эллиот сделал паузу, его глаза затуманились, словно он погрузился в свои мысли. — Полностью. Вы же тогда меня раздели полностью. Леонард ощутил, как его живот свело от воспоминаний о том ужасном вечере. Образы пронеслись перед глазами. Он вспомнил звук розг, их резкий свист в воздухе и раны на теле принца. Страх перед физической болью отступил; его больше волновало состояние Эллиота. Становилось понятно, почему он выглядит таким измученным, с остекленевшим взглядом, словно находится не здесь и не сейчас. Он тоже вспоминает тот день, когда они с Тристаном засекли его розгами. — Эллиот… — начал он тихо, но тот лишь покачал головой. — Теперь подойди к столу, облокотись на него, держись за края. Леонард посмотрел на Эллиота. В его взгляде была тень боли, которую он никогда раньше не замечал. Это было странное сочетание власти и уязвимости. Леонард медленно подошел к столу, хотя ему очень хотелось вместо этого обнять и утешить Эллиота. Он облокотился на стол, его руки инстинктивно схватились за края, словно это было единственное, что могло его поддержать. — Ты ведь знаешь, что это необходимо? — произнес Эллиот. Леонард не стал ничего отвечать, потому что до конца не понимал, о чем именно говорит Эллиот. Ему становилось понятно, что дело не только в том, что Эллиоту не нравится его злоупотребление алкоголем. И может быть, Эллиот и считал, что все находится под его контролем, но на самом деле все находилось под контролем у Леонарда, который чутко следил за эмоциональным состоянием принца и пока решил играть по его правилам. — Иногда мы должны делать то, что необходимо для нашего же блага. Леонард вздохнул глубоко и попытался успокоить дрожащие руки. Он знал, что это не просто наказание; это было испытание их отношений — темное и болезненное. — Хорошо… — произнес он. — Я готов. Эллиот старался наносить удары ритмично, его движения были точными и уверенными. Он чувствовал себя сосредоточенным и непоколебимым, как мастер, который знает, что делает. Но с каждым ударом в его душе росло смятение. Он пытался отстраниться от своих эмоций, но они всё равно пробивались сквозь его защитные барьеры. Когда первая просечка проступила на коже Леонарда, время для Эллиота словно остановилось. Звук розги, рассекающей воздух, внезапно стих, оставив лишь монотонный шум дождя за окном, который теперь казался оглушительным в воцарившейся тишине. Эллиот почувствовал, как земля уходит из-под ног. Внутри него что-то надломилось, раскололось на тысячи острых осколков, которые теперь впивались в самое сердце. Он отшатнулся назад, словно пытаясь убежать от реальности происходящего. Комната начала кружиться перед глазами, размывая очертания предметов. Но он успел схватить с постели простынь и накинуть на Леонарда. — Нет... — слово вырвалось из его груди едва слышным шепотом. Ноги подкосились, и он медленно осел на пол, прислонившись к кровати. Его грудь сдавило невидимыми тисками, каждый вдох давался с трудом. Слезы хлынули из глаз неудержимым потоком, горячие и соленые, они прочерчивали дорожки по его щекам, капая на дрожащие руки. Эмоции захлестнули его с головой, как приливная волна. — Я не могу... Я не могу... Я не могу! — слова вырывались из его горла вместе с рыданиями, превращаясь в мучительную мантру. Леонард обернулся, и его взгляд встретился с глазами Эллиота, полными такой невыносимой муки, что сердце сжалось. — Эллиот, что с тобой? — голос Леонарда дрожал от беспокойства, когда он сделал осторожный шаг вперед, словно приближаясь к раненому животному. Эллиот поднял взгляд, его ресницы слиплись от слез, а губы дрожали. Осознание того, что он причинил боль самому дорогому человеку, разрывало его на части. — Я... Я не хотел этого! — его голос срывался, превращаясь в судорожные всхлипы. — Всё нормально... — тихо произнес Леонард, его голос был мягким. — Ничего страшного не произошло. Эллиот спрятал лицо в ладонях, его плечи содрогались от рыданий. — Как ты мог сделать это со мной? — спросил он, его голос был полон боли. — Я не могу причинить тебе боль, потому что я люблю тебя. Как же ты смог так сильно засечь меня розгами до потери сознания? Это не укладывается у меня в голове. Как можно любить и так поступать? Леонард вздохнул, его сердце сжималось от угрызений совести. Он опустил взгляд, не зная, как ответить. — Эллиот… — начал он, стараясь подобрать слова. — На тот момент мне казалось, что это единственное правильное решение. Я думал, что это поможет тебе понять, что ты не прав. Но сейчас я понимаю, что был не прав я. Эллиот покачал головой, его чувства были переполнены противоречиями. — Но мне нужна была поддержка! Я и так понимал, что не прав, но чувствовал себя совершенно одиноким и отвергнутым. Почему ты не мог просто быть рядом? Вы же были моей семьей. Вы не должны были так поступать. Леонард посмотрел на него с искренним сожалением. — Я знаю, и мне очень жаль. Я был слеп к твоим чувствам и тому, что ты переживал. Ты лучше меня в этом плане, у тебя доброе сердце, в тебе больше сострадания. Я должен у тебя учиться. Прости меня за тот поступок. Мы уже несколько лет живем счастливо вместе, и я не знал, что внутри ты до сих пор носишь такую боль. — Ты просишь прощения за ту страшную порку розгами? — тихо спросил он. — Да, — ответил Леонард. — Я вижу, что ты меня не простил. Эллиот вздохнул, его сердце колотилось в груди. — Я думал, что простил... — его голос дрожал, наполненный болью и горечью. — Правда думал, что смогу просто немного пошучу насчёт алкоголя, что всё будет легко. — Он поднял взгляд к потолку, пытаясь сдержать подступающие слёзы. — Но эти воспоминания... они как незаживающая рана, Лео. Стоит только случайно задеть — и боль возвращается с такой силой, будто всё случилось только вчера. Эллиот сделал глубокий, прерывистый вдох. — В последнее время воспоминания накрывали меня с головой, и... — он запнулся, — мне так отчаянно хотелось, чтобы ты почувствовал то же, что чувствовал я. Поэтому ты и увидел меня таким... Леонард, чьё сердце сжималось от каждого слова Эллиота, медленно опустился перед ним на колени. Его рука, тёплая и успокаивающая, легла на его плечо. — Я понимаю, насколько это было ужасно, — произнёс он мягко, его глаза светились искренним раскаянием. — И я хочу исправить свои ошибки. Может быть... — он осторожно подбирал слова, — Эллиот, посмотри на меня, тебе стоит продолжить то, что ты начал? Возможно, это принесёт облегчение. Эллиот покачал головой, его взгляд стал твёрже. — Нет, насилие — это не выход. Но я хочу понять тебя, — он посмотрел прямо в глаза Леонарда. — Может быть, тогда мне станет легче. Леонард на мгновение погрузился в задумчивость, его лицо отражало внутреннюю борьбу. — Эллиот... — начал он хрипло, затем прочистил горло. — Понимаешь, иногда родители, желая уберечь ребёнка от большей беды, причиняют боль, которая кажется им меньшим злом. — Его голос дрогнул. — Я действовал из тех же побуждений — хотел защитить тебя от последствий твоих действий. Но я ужасно ошибся. Он помолчал, собираясь с мыслями. — Возможно, ты поймёшь меня лучше, когда у тебя появятся свои дети. Когда ты впервые испытаешь этот парализующий страх за того, кого любишь больше жизни. — Леонард покачал головой. — Но это не оправдание. Я должен был найти другой путь. Ты намного мудрее меня — твоё сердце умеет прощать и любить безусловно. Эллиот вытер слёзы дрожащей рукой, его плечи слегка подрагивали. — Я не прошу немедленного прощения, — продолжил Леонард мягко. — Только шанс доказать, что я изменился. Что теперь я умею слушать сердцем, а не действовать из страха. Позволь мне быть рядом, даже если сейчас ты не можешь простить. Эллиот долго всматривался в глаза Леонарда, словно пытаясь найти в них истину. — Может быть, со временем эта рана перестанет кровоточить сама, — произнёс он тихо. — По крайней мере, сейчас мне уже немного легче. Леонард осторожно взял руку Эллиота в свои, его прикосновение было нежным и бережным. — Я буду ждать столько, сколько потребуется, если ты позволишь. Неожиданно лицо Эллиота озарилось слабой улыбкой, и он подался вперёд, обнимая Леонарда. — Лео, я не смогу прожить и дня без тебя рядом, — прошептал он, а затем, словно вспомнив что-то важное, начал подниматься. — И я должен вручить тебе подарок на день рождения. — Ещё один? — В голосе Леонарда прозвучали саркастические нотки. — Кстати, это касается темы, которую мы только что обсуждали. Лео, мой подарок — это моё согласие. — На что? — В его глазах мелькнуло удивление. Эллиот набрал воздуха, готовясь к важным словам: — На то, чтобы забрать твоего племянника к нам, как хочет твоя мать. — Он посмотрел Леонарду прямо в глаза. — Я знаю, что ты этого хочешь, но не соглашаешься из-за меня, потому что это ребёнок... — он сделал паузу, — Артура. Но, Лео, этот малыш потерял мать при родах, отец сошёл с ума и застрелился... Ему и так нелегко, ему нужна настоящая семья, а твоя мать уже немолода. — В его голосе звучала искренняя забота. — Я сам сирота, я знаю, о чём говорю. — Откуда ты всё это знаешь? — удивлённо спросил Леонард. — Мммм... Так, прочитал твою переписку с матерью. Случайно. — Эллиот хитро улыбнулся, его глаза заискрились озорным блеском. — Случайно, я так и подумал. — Леонард притянул пытающегося ускользнуть Эллиота к себе и крепко обнял. — Спасибо тебе. У тебя такое доброе сердце.