Как перевоспитать принца?

Когда Эллиот подъехал к главному входу тюрьмы в сопровождении двух адвокатов, его взгляду предстали серые стены, возвышающиеся над головой. Холодный ветер развевал его волосы, а в груди давил тревожный ком. Массивные железные ворота медленно открылись. На контрольно-пропускном пункте возникли первые трудности. Дежурный охранник, коренастый мужчина с седеющими висками, категорически отказывался пропустить Эллиота, ссылаясь на строгий регламент посещений. День встреч с родственниками был два дня назад. Старший адвокат, господин Морис, высокий мужчина с проседью в аккуратно подстриженной бороде, достал небольшую книжку. «Согласно статье 47 Королевского кодекса, лица королевской крови имеют право присутствовать на всех встречах своих законных супругов с адвокатами и представителями закона», — его голос звучал уверенно и властно. Комната, где они встретились, оказалась небольшой и плохо освещенной. Единственное зарешеченное окно пропускало тусклый свет, а воздух был тяжелым. Деревянный стол и несколько стульев составляли всю меблировку. Адвокаты сразу водрузили на стол огромный красный магический камень, и у Эллиота сразу заложило уши. — Это ни к чему, мы не подслушиваем разговоры, — попытался пресечь это один из охранников. — Знаем мы вас, — проворчал Морис. — На использование артефакта имеем право. Когда привели Тристана и Леонарда, сердце принца болезненно сжалось. Оба выглядели измученными, в тюремной одежде они казались бледными тенями себя прежних. Леонард сел в дальний угол, его тело было напряжено, а взгляд устремлен в пол. Тристан, напротив, сразу посмотрел на Эллиота, в его глазах читалась поддержка. Когда адвокаты начали зачитывать материалы дела, Эллиот почувствовал себя так, словно в очередной раз за последнее время оказался под ледяным душем. Слова «смертная казнь» эхом отдавались в его голове. Он посмотрел на близких ему людей и с ужасом осознал, что может потерять их навсегда. Тристан, казалось, сильно изменился с их последней встречи. В его взгляде светилась надежда. Однако, что происходило внутри у Леонарда, оставалось загадкой. Он демонстративно не смотрел в сторону младшего супруга. Спустя некоторое время, Эллиот заметил, что Леонард украдкой бросает на него взгляды, когда думает, что никто не видит. В этих взглядах читалась такая тоска, что у Эллиота перехватывало дыхание. Он через силу попытался сосредоточиться на материалах дела. Хотя настоящая причина ареста пока оставалась не вполне ясной, он понимал, что законным поводом для этого послужили его собственные действия. Центральным элементом расследования было кольцо Леонарда. Адвокаты начали задавать вопросы Леонарду, и принцу показалось, что впервые после смерти матери он испытал такие сильные страдания. — Откуда у вас это кольцо? — спросил один из них. — Мне его подарили, - ответил Леонард тихо. — Кто? — Я не могу сказать кто. — Вы понимаете, что на суде такой ответ будет свидетельствовать против вас? — Я понимаю. «Не могу сказать» прозвучало в голове Эллиота как удар колокола. Когда их взгляды наконец встретились, Эллиот увидел в глазах мужа столько боли, что ему захотелось закричать. Но сразу же Леонард опустил глаза. Эллиот посмотрел на него с явным сожалением и чувством вины. В его взгляде читалось немое «прости». Но когда он уже хотел открыть рот, чтобы сказать, что это он всему виной, Тристан положил свою руку поверх его. В его взгляде принц прочитал, что надо молчать. Следствие располагало и другими уликами: следы от предполагаемых проникновений в хранилище - доказательство весьма сомнительное. Разбитый камень в хранилище. По мнению адвокатов, не было никаких доказательств, что камень разбил не кто-то из служащих магического департамента; зафиксированная в воздухе остаточная магическая энергия, характерная для использования портала (но ничто не доказывало, что ее оставил именно Леонард и что такого типа энергия используется только при открытии портала, по словам адвокатов, при определенных условиях камни сами могли сгенерировать такую энергию). Прямых доказательств того, что Леонард использовал именно кольцо Тристана для создания портала и проникновения в хранилище, у следствия не было. Поэтому адвокаты советовали Тристану отрицать любую причастность. Выходило, что положение Леонарда было более сложным. Кольцо было изъято при свидетелях и, что особенно осложняло ситуацию, камень в нем оказался идентичен отколотому фрагменту камня из хранилища. Это было самым серьезным доказательством против него. В душной комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая только шелестом бумаг, которые перебирали адвокаты. Эллиоту показалось, что время утекает сквозь пальцы, унося с собой надежду на счастливый исход. Между делом адвокаты обмолвились, что кольцо хранится в специальном хранилище для улик (где оно и должно быть согласно требованиям закона). Сначала Эллиот не обратил на это внимания, а потом вдруг вспомнил, как глава департамента показывал ему кольцо и убрал его в личный сейф. Эллиот не заметил, как адвокаты и Леонард покинули помещение и он остался один на один с Тристаном. *** Тристан нервно теребил рукав своей рубашки, собираясь с мыслями. Он знал, что должен рассказать Эллиоту правду, но от этого было не легче. Щеки невольно заливал румянец — даже несмотря на их сложные отношения, говорить супругу о бывшей любовнице было крайне неловко. — Эллиот, мне нужно тебе кое-что рассказать... Возможно, это связано с нашим арестом, — начал он, избегая прямого взгляда. Тристан погрузился в воспоминания. В тот день Корделия, его бывшая любовница и коллега, пригласила Тристана в магическую лабораторию департамента для важного разговора. В просторном помещении, наполненном причудливыми колбами с разноцветными жидкостями, витал характерный запах алхимических веществ. Тристан объяснил, что редко был в этом месте и ему показалось, что эта обстановка весьма романтична, и, как это часто случалось с ним, и Эллиот был совершенно не удивлён, их разговор быстро перетёк в нечто более личное. Внезапно охватившая их страсть затмила разум. В порыве чувств они случайно задели одну из колб, и прозрачная жидкость выплеснулась на брюки Тристана, также пострадало и платье Корделии. В тот момент он лишь с досадой отмахнулся от этого незначительного происшествия. Позже, убирая осколки, он заметил надпись на этикетке: «Эссенция Клавдия». Вечером того же дня, когда Эллиот пришёл навестить Тристана, произошло нечто непредвиденное. Когда они обнялись, принц внезапно начал задыхаться. Его лицо стремительно побледнело, а губы приобрели синеватый оттенок. Это не было похоже на обычные приступы аллергии. — Я никогда не видел тебя таким беспомощным, — дрожащим голосом продолжал Тристан. — Пришлось использовать магию одного из камней для восстановления твоей жизненной силы. Побочным эффектом стала потеря памяти об этом инциденте... Я решил ничего тебе не рассказывать. Тристан замолчал, его руки слегка дрожали. — Я должен был сразу понять, что это не случайность. Но я... Я просто не хотел верить, что кто-то мог намеренно причинить тебе вред. Эллиот почувствовал, как холодеет внутри от рассказа Тристана. Воспоминания о том вечере нахлынули с новой силой — удушающая паника, темнота перед глазами, ощущение, что каждый вдох может стать последним. Он машинально потер горло, словно пытаясь избавиться от фантомного спазма. Тристан говорил тихо, его обычно уверенный голос дрожал: — Я думал, что потеряю тебя в тот момент. Когда ты начал задыхаться... Я никогда не испытывал такого ужаса. Только потом я понял, что это была не случайность. Тристан нервно провел рукой по волосам, его взгляд блуждал по камере, словно он заново переживал те события. Тусклый свет из зарешеченного окна падал на его осунувшееся лицо, отбрасывая глубокие тени. — То, что произошло дальше… — он усмехнулся с горечью, — это чистая случайность. Как в той поговорке: не было бы счастья, да несчастье помогло. Только в нашем случае наоборот. Хотя, возможно, изначально наша семья была обречена. Он замолчал, собираясь с мыслями. В этот момент капли дождя монотонно застучали по карнизу за окном, создавая почти гипнотический ритм. — Я оказался в месте, где меня не должно было быть, — Тристан запнулся, его щеки слегка покраснели. У одной... знакомой... муж уехал, и ей нужна была помощь. — Знакомой? — в воздухе повисла многозначительная пауза. — Да, знакомой, — Тристан раздраженно дернул плечом. Она была занята, и я пошел открывать дверь, в которую постучали. И тут... — Его глаза расширились при воспоминании. — Передо мной стоял невысокий коренастый человек, похожий на гнома из детских сказок, только без бороды и в современной одежде. Не успел я и рта раскрыть, как он затараторил: «Исследования закончены, вот отчет!» Тристан покачал головой, словно до сих пор не веря в произошедшее. — Он всунул мне в руки пачку документов, и я уже хотел вернуть их, объяснить ошибку, но тут мой взгляд упал на заголовок: «Эссенция Клавдия». Тристана передернуло, как будто бы он еще раз пережил этот момент. — Меня будто ледяной водой окатило. Руки дрожали так, что бумаги чуть не выпали. Но когда я перевернул страницу... — он горько усмехнулся, — там был шифр. Представляешь? Как в дешевом романе! — Тристан перевел дух и продолжил. — Моя... хм... знакомая спросила, кто приходил. Я соврал, что это просто какие-то документы, и отнес их в кабинет её мужа. А потом... — он потер глаза, словно они до сих пор уставали от той бессонной ночи, — когда она уснула, я всю ночь переписывал этот чертов отчет. Как первокурсник перед экзаменом, честное слово! Леонард, когда увидел мои каракули, только брови поднял и начал занудствовать в своей излюбленной манере: «Без книги-ключа это бесполезно». Как будто я сам не понял! — Тристан фыркнул. И началась самая нелепая часть — я следил за всеми подозреваемыми, как какой-то бездарный сыщик. Пялился на их книжные полки, подслушивал разговоры... Наверное, выглядел как полный идиот. — Он невесело усмехнулся. — Видимо, настолько идиотом, что привлек внимание не тех людей. А теперь... — Тристан обвел взглядом камеру, — после нашего разговора всё встало на свои места. Эти документы и наше заключение — звенья одной цепи. — Это очень странная история. Моя смерть выгодна, пожалуй, только Леонарду. Кому я нужен? — растерянно произнес Эллиот. — Не знаю, ангелочек, это тебе и предстоит узнать. — Тристан сделал вид, что не понимает самоуничижительную шутку Эллиота. — Я тебя прошу только. Думай десять раз, прежде чем попробуешь куда-то влезть, и держи себя в руках, ты понимаешь, о чем я. Эллиот кивнул. — Меньше всего хотелось бы просить помощи у короля, но, возможно, стоит это сделать, если ситуация настолько серьёзная? — Люди, участвующие в заговоре, есть и среди подданных короля. Как только королю станет про это известно, могут последовать решительные меры со стороны королевской власти. Но у нас нет доказательств. Король ничего не сможет предъявить, а наши враги узнают, что расследование продолжается. — Если мне угрожала опасность, зная Леонарда… За мной следили? — Да, с переменным успехом. Пару раз теряли, например, в тот последний день, когда ты преподнес Леонарду особый сюрприз. Не буду скрывать, мне тоже это было неприятно. — Да кто бы говорил. У тебя нет права меня осуждать… А у меня есть веское оправдание… — Да я шучу, расслабься. Эллиот начал успокаиваться. — А сейчас за мной следят? Да? — Возможно, но, видишь ли, докладывать-то некому. — А что, если королю? — Король и сам мог попросить кого-то присмотреть за тобой. Будь аккуратен! — У меня столько еще вопросов… Даже голова кружится. Почему они не посадили меня в тюрьму, когда, ты считаешь, что хотели меня убить? — Не знаю. Я раньше так считал. Похоже, ситуация гораздо серьёзнее. То, что ты всё ещё жив и находишься на свободе, говорит о том, что ты им не нужен, или, по крайней мере, пока не нужен. Хотелось бы узнать, что было в тех документах. Подумай об этом дома и посоветуйся с Клэр — она очень умная и опытнее тебя. — А где эти документы? У нас был обыск, наверное, их искали и ничего не нашли. Тристан хитро улыбнулся, довольный тем, что его документы не нашли, а после вздохнул. — Придется тебе познакомиться с моим тайником. *** Эллиот вернулся домой. Просторный холл дома, обычно такой уютный и родной, сейчас казался пустым и гнетущим. Все вещи, напоминавшие о супругах, словно укоряли его. Особенно больно было смотреть на портрет Леонарда. В своей комнате он механически переоделся в хлопковую пижаму, но вместо того, чтобы лечь в собственную постель, ноги сами понесли его в комнату Леонарда. Здесь всё осталось таким, каким было в то утро, когда Леонард проснулся в своей комнате последний раз: небрежно брошенная книга на прикроватном столике, любимый халат на спинке кресла. Эллиот забрался под тяжелое двухспальное одеяло, которое теперь казалось слишком большим для него одного. Обняв подушку Леонарда, он глубоко вдохнул знакомый запах — смесь духов и чего-то неуловимо родного. Горло сдавило спазмом. — Если бы я только не был таким безрассудным... Если бы только думал о последствиях… — мысли кружились в голове. Эллиот попытался сосредоточиться на дыхании, считая вдохи и выдохи, как когда-то учил его Леонард, но образы сегодняшнего дня продолжали вспыхивать под закрытыми веками. Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Он инстинктивно сжался, притворяясь спящим, когда услышал характерную поступь Глории — решительную и уверенную. Аромат горячего супа только усилил тошноту, подкатывающую к горлу от нервного напряжения. — Хм, — послышалось над ним. Эллиот понял, что Глория не собирается уходить. Шорох юбки и скрип стула подсказали, что она поставила ужин на стол и устроилась рядом в кресле. Эллиот изо всех сил старался дышать ровно и глубоко, хотя сердце колотилось так, что, казалось, его стук должен быть слышен в тишине комнаты. Он чувствовал на себе внимательный взгляд Глории, которая, он знал, была слишком проницательна. Постепенно напряжение этого бесконечного дня, эмоциональное истощение и тепло знакомой постели сделали своё дело — притворное дыхание стало настоящим, мысли начали путаться, и Эллиот соскользнул в тревожный сон. Последним, что он услышал, был тихий, полный сочувствия голос Глории: «Бедный ребенок», — и удаляющиеся шаги по ковру.