Как перевоспитать принца?

Эллиот ходил кругами по комнате Леонарда и периодически нервно смотрел на часы — время тянулось медленно, и его беспокойство нарастало. Принц перебирал в голове все возможные причины отсутствия Тристана, но ни одна из них не казалась ему приемлемой. — А где Тристан? — спросил он Леонарда, не в силах сдержать тревогу. — Уже поздно, а его нет. Леонард, откинувшись на спинку стула, пожал плечами. — Мало ли где он может быть… Эллиот не успокаивался, его интуиция подсказывала, что что-то не так. — Нет, — настаивал он, — его рабочий день давно закончился, и у него не было никаких планов. Леонард на мгновение задумался, а затем произнес с легкой иронией: — Он может быть у любовницы… Слово «любовница» повисло в воздухе. Леонард взглянул на Эллиота и продолжил читать дальше, будто обсуждение адюльтера одного супруга с другим было самым обычным делом. Эллиот же отреагировал на это крайне резко: — Нет же, — принц будто бы даже не мог допустить такой мысли, — он не мог. Леонард покачал головой. — Иногда меня поражает твоя наивность, — проговорил он, переворачивая страницу. — Ты действительно считаешь, что Тристан испугается твоих угроз? Наверняка его просто забавляет эта ситуация. Эллиот почувствовал, как его гнев, разлившийся по всему телу, закипает. — Между прочим, мои угрозы достаточно серьёзны! — выпалил он. — И вообще, откуда ты про это знаешь? Леонард посмотрел на него с мягкой улыбкой. — Наблюдал за вами и догадался. Правда, не сразу. Затем он встал, подошел к Эллиоту и нежно погладил его по волосам, словно пытаясь успокоить. — Радость моя, от тебя можно ожидать чего угодно, но не подлости. Ты можешь угрожать сколько угодно, но надо не знать тебя, чтобы думать, что ты можешь привести их в действие. Эллиоту стало безумно стыдно. Потому что то, как он обманывал Тристана и Леонарда, когда крал камни из хранилищ, да и то, что вынужден был скрывать домогательства Артура всё по тем же причинам, было именно подлостью. А то, что, как он предполагал, ему придётся сделать в ближайшее время ради получения магического камня, было и того хуже. Он закрыл глаза, вздохнул и решил перевести тему. — Почему у нас дома Артур? Что он тут делает? — спросил он, стараясь звучать непринужденно, но в голосе всё равно слышалась нотка напряжения. — Приехал по делам в город. Остановился у меня. Что тебя удивляет? — ответил Леонард, слегка нахмурив брови. — А он не мог бы остановиться в другом месте? — продолжал принц, пытаясь скрыть недовольство. Он вспомнил ночную встречу с деверем, и ему стало душно. — Зачем? У нас большой дом. Тебя что-то не устраивает? — Леонард явно не понимал, что именно вызывает у Эллиота дискомфорт. — Он странно на меня смотрит… Попроси его уехать, — произнес он с усиливающимся чувством тревоги. — Эллиот, я не могу его выгнать. И «странно смотрит» — это как? — Раздевает меня взглядом, — выпалил Эллиот. — Я такого никогда не испытывал. В комнате ненадолго воцарилось молчание, пока Леонард наконец не заговорил снова. — Уверен, что тебе кажется. Не переживай, — сказал он с легким вздохом, но в его глазах проскользнула тень сомнения. — Он же тебе ничего странного не говорил? — Не говорил, — пришлось соврать Эллиоту. «Ну вот, а чего я ожидал?» — подумал он с грустью. Он почувствовал, как в груди закололо от беспокойства. На мгновение ему показалось, что за дверью кто-то шепчет его имя. Он отвёл взгляд в сторону окна, откуда было видно, как вечернее солнце медленно садится за горизонт, окрашивая небо в яркие оттенки оранжевого и пурпурного. — Может быть, ты просто не замечаешь его истинного лица? — произнёс он тихо, словно боясь, что кто-то может услышать. — Я не хочу, чтобы он оставался здесь. Леонард посмотрела на супруга с недоумением, и Эллиот заметил, как его губы сжались в линию. — Ты слишком мнителен, Эллиот. Артур хороший. Просто расслабься. Эллиот отвёл взгляд и стал пристально смотреть в окно, чтобы Леонард не заметил его грусть. На самом деле ему хотелось рыдать от того, что на него навалилось за последние дни, а сейчас стало особенно обидно из-за отсутствия поддержки. «Опять придётся решать всё самому. После встречи с графиней нужно заглянуть в Братство и посмотреть, нет ли там чего-нибудь подходящего для защиты». *** На следующий день после обеда Эллиот направился к дому графини Блэквуд. Нервное волнение сжимало его сердце, как стальной обруч. Он помнил, как когда-то между ними были добрые отношения, и сейчас надеялся, что это сыграет ему на руку. Но страх перед тем, что ему придётся просить о помощи человека, с которым он так давно не общался и который никогда не упускал своего, давил на него, как тяжёлый камень. Подойдя к массивным дверям особняка, он сделал глубокий вдох, стараясь успокоить дрожь в руках, и постучал. Через мгновение дверь открылась, и на пороге появилась сама Элизабет. Её улыбка засияла, и Эллиот почувствовал, как его напряжение немного ослабло. — Добрый вечер, ваше высочество, — произнесла она, окидывая его оценивающим взглядом, который заставил его почувствовать себя уязвимым. — Я так рада, что ты пришёл. Эллиот улыбнулся в ответ, стараясь скрыть свои переживания. — Вы выглядите потрясающе, — он галантно поцеловал её руку, ощущая тепло её кожи. — Впрочем, как и каждый день. Графиня рассмеялась своим музыкальным смехом. — Ах, Эллиот, ты всегда был таким очаровательным, — она подмигнула ему, и в этот момент он почувствовал лёгкое волнение в груди. — Проходи, поужинаем вместе. Эллиот последовал за ней в гостиную, стараясь держаться непринуждённо. Каждый шаг давался ему с трудом; мысли о том, что ему нужно быть осторожным, не покидали его. Он знал, зачем пришёл. Графиня протянула ему бокал с рубиновым вином. Эллиот посмотрел на него с безысходностью. В его голове зазвучали слова Леонарда о том, что нельзя пить в одиночестве. Но сегодня ему предстояло предать его… и не единожды. — Итак, Эллиот, ещё раз напомни, чем я могу тебе помочь? Ты ведь пришёл ко мне не просто так, верно? — спросила она, глядя на него в упор. Её взгляд был настойчивым и полным ожидания. Эллиот сделал глоток вина и решительно посмотрел на графиню. Его сердце колотилось в груди. — Вы правы, графиня. Мне действительно нужна ваша помощь, — он взял ее руку в свои и коснулся кольца с красным камнем. Его голос дрожал от волнения. — Я знаю, что этот камень обладает уникальными свойствами. Не могли бы вы одолжить его мне? Речь идет о здоровье одного важного для меня человека. Графиня улыбнулась и накрыла его руку своей. В этот момент он почувствовал тепло ее прикосновения. — Да, этот камень действительно обладает особыми свойствами, — она задумчиво провела пальцем по граням драгоценности. — И ты хочешь, чтобы я одолжила его тебе? Что ж, я могу это сделать, но при одном условии. Эллиот напрягся, и его сердце забилось быстрее. Он почувствовал холодок страха по спине. — И что же это за условие? — спросил он с легкой дрожью в голосе. Графиня приблизилась к нему, ее глаза блестели от предвкушения. Она была прекрасна и опасна одновременно. — Ты должен будешь провести со мной время в постели, Эллиот. Я так соскучилась по настоящей мужской силе, Августин слишком стар и болен, — произнесла она, проводя пальцем по его щеке. В этот момент он почувствовал, как кровь приливает к лицу; он ожидал такого поворота событий, но все равно не мог сдержать волнения. Его сердце бешено забилось; мысли путались в голове. Элоиот понимал, что это предложение может стоить ему всего: репутации, отношений с Леонардом и Тристаном, всего того пусть малого, но его собственного… Но он также понимал, что у него нет выбора. Он должен рискнуть ради спасения другого человека, в чьей беде винил только себя одного. — Мое предложение действует недолго, - её голос возвращал его в реальность. - Либо ты согласишься прямо сейчас и все между нами будет, как раньше, либо ты никогда больше не посмеешь попросить у меня помощи. Эллиот замер на месте. Внутри него разгорелась борьба: чувство долга и желание спасти пострадавшую от его импульсивности невинную женщину сталкивались с моральными принципами. Он понимал всю безысходность своего положения и то, что отказ может стоить ему слишком дорого. — Хорошо, — тихо проговорил он с тяжелым сердцем, надеясь, что никто не узнает о его решении. - Я согласен. Даже если кто-то и узнает — возможно, Леонард и Тристан простят его… как-нибудь... когда-нибудь... Графиня довольно улыбнулась и поднесла камень к его лицу. В этот момент Эллиот ощутил горечь своего выбора и тот факт, что он уже не сможет вернуться назад. Эллиот сделал еще один глоток вина, и на этот раз он почувствовал привкус трав. Мир вокруг него закружился. Вино было теплым и сладким, словно обволакивало его изнутри, заставляя забыть о тревогах и страхах. Он почувствовал, как его тело расслабляется, а мысли уносятся прочь — в прошлое, в те беззаботные дни, когда у него не было никаких обязательств, когда он мог позволить себе мечтать и наслаждаться жизнью. Графиня Блэквуд стояла перед ним, обольстительная и манящая. Ее глаза сверкали, как звезды на ночном небе, а губы искушающе приоткрылись в легкой улыбке. В этот момент она казалась ему воплощением всех его желаний. Эллиот не мог удержаться; он шагнул вперед, обнял ее, и их губы встретились в поцелуе, который разжег в нем огонь страсти. Все вокруг закружилось еще сильнее: комната, мебель, свет — все слилось в единое целое, оставив только их двоих. Она потянула его за собой в спальню, и он следовал за ней, словно завороженный. Его мысли рассеялись, оставив лишь чувство безграничной свободы. В голове раздавались звуки шаманских барабанов, ритмичные и завораживающие; они пробуждали в нем что-то древнее и первозданное. Каждый шаг, каждый взгляд — их движения казались танцем, полным страсти и нежности. Они соединились в этом вихре эмоций. На пике этого ощущения Эллиот почувствовал, как с него словно сняли груз последних недель. Он смотрел на графиню, и в этот момент ее каштановые волосы растрепались по кровати, сверкая, как огонь. Они казались абсолютно рыжими — яркими и живыми. «Это колдовство, какое-то восхитительное колдовство», — прошептал он, погружаясь в сон. Сны окутали его мягким покрывалом. Он гулял по волшебной поляне в лесу, окруженный светом и звуками природы. Разнообразные животные подходили к нему: зайцы с любопытством смотрели своими большими глазами, а затем к нему приблизился олененок и лизнул его в щеку. Эллиот улыбнулся, чувствуя тепло и радость. Но внезапно он открыл глаза и увидел то, что хотел видеть меньше всего на свете. Леонард стоял напротив Эллиота с выражением разочарования на лице, его глаза потемнели и сверкали от гнева и... Тревоги? Он был одет в строгий костюм, который подчеркивал его статную фигуру, а его руки нервно скрестились на груди. Каждый мускул его тела был напряжен. Эллиот почувствовал, как внутри него разгорается чувство стыда и отчаяния. Он попытался закрыть глаза, но голос Леонарда не позволил ему уйти в мир иллюзий. Он чувствовал себя, словно тонущий корабль в шторме. — Не надейся, это тебе не снится, — произнес старший супруг, с холодной решимостью приближаясь к Эллиоту. Рядом с Леонардом стоял Августин с недовольным лицом и зло и с пренебрежением смотрел на принца. В углу комнаты сидела Элизабет, и она была... подозрительно спокойна. Элизабет вышивала, не поднимая глаз от своего занятия. Она выглядела безмятежной, как будто не замечала витавшего в воздухе напряжения и не была соучастник недавнего грехопадения. Ее волосы были аккуратно убраны, а платье, хоть и простое, подчеркивало изящество ее фигуры. Леонард помог принцу сесть в постели, его прикосновение было неожиданно нежным. Он начал искать одежду принца по всей комнате, и Эллиот заметил, как его руки дрожат от напряжения. — Леонард, вы только посмотрите, — начал Августин противным дребезжащим голосом. — Теперь я нахожу его не на черном рынке и не в каком-нибудь ином незаконном заведении, а в собственной спальне! Я просил принять меры… — Августин, — перебил его Леонард, — я не собираюсь слушать твои упрёки! Эллиот почувствовал, как его голова гудит от боли, а мысли путаются. Он мельком взглянул на кольцо на своем пальце и ощутил легкое облегчение: за ночь камень наполнился магией. Как хорошо, что даже в состоянии опьянения он не забыл его активировать. Жаль, что он не поможет избавиться от головной боли. — Только из уважения к вам, Леонард, я его не убил! — продолжал Августин с яростью в голосе. Его лицо покраснело от гнева. — А по закону я имел бы на это полное право! — Убили бы — разбирались бы с королем! Уважение ко мне тут вовсе не причём. И поверьте мне, разговор с Его Величеством у вас был бы весьма непродолжительным, — парировал Леонард, чье спокойствие казалось неуместным среди накала страстей. — И если уж быть откровенным, мне кажется крайне подозрительным всё, что тут происходит… Эллиот почувствовал, как его сердце бьется быстрее от страха перед возможными последствиями своих действий. Он знал, что находится в центре конфликта и что ему нужно найти способ объяснить свои поступки. Леонард помог застегнуть последнюю пуговицу на рубашке Эллиота и взял его за руку. Это прикосновение было одновременно поддержкой и напоминанием о том, что он все еще под наблюдением. — Тебя не было всю ночь. Мы искали тебя везде… — начал Леонард, когда они вышли на улицу и увидели ожидающую карету. Его голос звучал устало и обеспокоенно. — Я уже предполагал самое худшее… И отчасти я даже рад, что нашел тебя здесь, а не где-нибудь по кусочкам. Но, Эллиот, как ты мог? Эллиот хотел ответить, но слова застряли у него в горле. Вместо этого он просто опустил взгляд, чувствуя себя таким уязвимым. — Сейчас тебя отвезут домой. А вечером мы поговорим… — продолжал Леонард, его тон смягчился. В нем звучало сострадание, но Эллиот не мог понять, как это может быть возможно после всего произошедшего. — Подумай о том, что ты хочешь мне сказать, - в этот момент эмоции переполнили Леонарда: он поджал губы и замер на мгновение, словно борясь с собственными чувствами. Эллиот ехал в карете с опущенной головой, подавленный и разбитый. Головная боль усиливалась с каждым ударом колес по неровной дороге. Виды за окном проносились мимо, как призраки его воспоминаний. Его взгляд случайно упал чуть левее от себя, и он увидел флягу с водой, которую оставил Леонард. Даже в такой ситуации он подумал о нем. Эллиот испытывал сильную жажду и был благодарен за заботу. Он прижал холодную флягу к виску и закрыл глаза, пытаясь сдержать слезы. Ему хотелось плакать, но он не мог позволить себе проявить слабость. В голове снова закружили мысли "а что, если Леонард больше никогда не будет заботиться обо мне?" — Какая же все-таки эта Элизабет сука… — прошептал он про себя с горечью. — Она же мне камень так и не отдала… Как хорошо, что я предусмотрительно попросил помощь у Клэр. Мысли о том, что Августин не должен был быть дома, терзали его разум. И поведение Элизабет выглядело странным. Пожалуй, придется согласиться с Леонардом, это все очень подозрительно. Он вспомнил растерянное лицо Леонарда и то тепло в его голосе; это было так трогательно, но одновременно и так страшно. Когда Эллиот вернулся домой и перешагнул порог, он почувствовал холод от стен — они казались ему чужими и неприветливыми. Внутри него зародились смятение: «А что, если это больше не мой дом?»