Как перевоспитать принца?

На столе были расставлены разнообразные блюда: ароматный суп с клёцками, запечённая с овощами сочная говядина, хрустящий картофель и свежий салат. Это был редкий случай, когда вся семья собралась за одним столом. Однако, несмотря на заботливо созданный прислугой уют и аромат блюд, витавший в воздухе, недопонимание между всеми членами семьи было легко уловимо. Эллиот взглянул на присевшего совсем рядом Тристана, и на его лице отразилась насмешка. — Надо же, — принц приподнял бровь, с ехидной улыбкой глядя на супруга. — Ты не задержался? Это так необычно. Что-то случилось? Тристан ответил ему таким же насмешливым взглядом: — Разве могу я упустить шанс увидеть своего очаровательного младшего супруга? — Тристан опустил руку вниз, подцепил край стула Эллиота и придвинул его еще ближе к себе. — Неужели ты думал, что я пропущу ужин с тобой? — Однако оделся ты так, будто бы собирался покорять сердца своих студенток, — не сдавался Эллиот. Тристан лишь загадочно улыбнулся в ответ, а затем склонился к принцу, будто желая поделиться секретом. — Возможно, я уже нашел того, кто покорил моё собственное... — прошептал он, едва касаясь губами уха Эллиота. Принц почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он отстранился, делая вид, что поправляет воротник своей рубашки. — Не надо, — произнес он едва слышно (но недостаточно тихо, чтобы Леонард не услышал) и бросил быстрый взгляд на второго супруга, чтобы убедиться, что тот его слышал. — Не при Леонарде... Леонард же наблюдал за ними с нескрываемым интересом. Он чувствовал, как внутри него закипает ревность. Тристан ласково поправил волосы Эллиота, а затем нежно поцеловал его в висок. Принц, казалось, совсем не возражал против такого проявления внимания. Леонард вспомнил, что давно не видел, чтобы Тристан проводил время с кем-то из своих любовниц. Последние дни почти все свое свободное время он проводил дома, постоянно находясь рядом с Эллиотом. Это казалось ему подозрительным, но вопросов было еще больше, чем ответов. А самым главным из них оставался «в какой именно момент они так сблизились?» Эллиот заметил реакцию Леонарда и довольно улыбнулся. — Ну что, будем ужинать? — теперь он уже нарочито игриво посмотрел на Тристана, наполняя свою тарелку. Тристан снова ответил ему той же реакцией, с которой Эллиот к нему обратился: — Конечно, — его рука потянулась к блюду, словно случайно задев ладонь Эллиота. — Я так скучал по нашим семейным ужинам. Леонард последовал их примеру и тоже наполнил свою тарелку, но все его внимание было сосредоточено не на еде, а на том, как ревность все сильнее сжимает его сердце. Он то поддевал вилкой очередной кусочек, то давал ему соскользнуть с зубцов, так и не отправив его в рот. Все его мысли были заняты Эллиотом и Тристаном. И несмотря на все усилия Леонарда держать себя в руках, не заметить этого было просто невозможно. Эллиот радовался. Искренне и горделиво. Ему удалось! Наконец-то удалось! Он добился того, чего хотел — ревности Леонарда. Теперь можно приступать к следующему этапу плана. Когда ужин подошел к концу, Леонард первым поднялся из-за стола и, не сказав ни слова, направился к себе в комнату. Эллиот выждал немного времени, а затем последовал за ним. Проигнорировав правила приличия, Эллиот пренебрег стуком и разрешением войти. Распахнув дверь, он увидел сидевшего на кровати Леонарда, который уставился в одну точку, будто не видя ничего перед собой. Старший супруг был так истерзан новым для него чувством, что даже не обратил внимание на то, что Эллиот вошел в его спальню без спроса. Принц приблизился к старшему супругу, опустился на колени и, не произнося ни слова, начал расстёгивать верхние пуговицы его рубашки. — Что ты делаешь? — Леонард попытался оттолкнуть его. — Разве не очевидно? — Эллиот посмотрел на него с притворной невинностью. — Я пришёл, чтобы утешить тебя. Ты выглядишь таким грустным. Или мне пойти к нему? Хотя, это я сам решу, это ведь у меня теперь гарем. Леонард был настолько шокирован новым заявлением Эллиота, что ему понадобилось целых три вдоха, прежде чем он снова смог говорить. — Ты забыл, что ты младший супруг? Ты ничего не выбираешь! Эллиот тяжело вздохнул. — Хорошо, Лео, — его голос звучал притворно елейно. — Называй это как хочешь. Пусть это будет не «выбором», а «помощью». Если тебе так проще, давай будем считать, что я просто помогаю вам, потому что сами вы не в состоянии договориться. Особенно сейчас, когда Тристан решил хранить мне верность. Так что я всего лишь хранитель благополучия нашей семьи. Его руки снова потянулись вперёд, и он продолжил расстёгивать рубашку Леонарда, прижимаясь к нему всё ближе. — Успокойся и иди к себе, — попытался возразить Леонард. — Тебе пора спать, завтра впервые в твоей жизни тебе придётся пойти на работу. Эллиот состроил грустное лицо. — Именно поэтому я так волнуюсь, — теперь он казался беззащитным, нарочито играя на «инстинкте спасателя» Леонарда. — Уверен, что не смогу заснуть один. Можно я останусь с тобой? Леонард вздохнул и кивнул. Он не мог отказать Эллиоту, когда тот выглядел таким уязвимым, и притянул его в объятия. Принц напрягся, но затем расслабился, ощущая тепло и нежность супруга. Леонард осторожно коснулся губами его лба, а затем обнял ещё крепче. — Я так скучал по тебе, — прошептал он, вдыхая знакомый аромат Эллиота. В этот момент Леонард готов был раствориться в этом чувстве, забыть обо всех своих сомнениях и ревности. Для него существовал только Эллиот, и плевать, что было за ужином и будет потом, когда они покинут пределы этой спальни — сейчас Эллиот был его, только его, принадлежал ему одному. Леонард любовался умиротворенным лицом принца, когда тот засыпал, и сердце его сжималось от боли, потому что он не мог избавиться от тревожного предчувствия, что супруг пришёл к нему не просто так, а с какой-то целью. Но разве это имело значение? Во всяком случае сейчас? Вряд ли... Леонард нежно разбудил Эллиота, когда утренний свет уже вовсю залил комнату. — Просыпайся, — произнёс он, стараясь не напугать того со сна. — Тебе пора на работу. Эллиот сонно потянулся. — Я так волнуюсь, — произнёс он, на этот раз совершенно искренне. — А что, если у меня ничего не получится? Леонард ласково погладил его по голове. — Всё будет хорошо, — он старался говорить как можно увереннее, чтобы «заразить» своей уверенностью и Эллиота. — И помни, я всегда рядом и поддержу тебя. Ты справишься. Ничего не бойся! «Всегда он рядом», — провочал Эллиот в мыслях, — «это-то и пугает больше всего». Почему-то память «услужливо» подсунула воспоминание о последней порке, но сейчас Эллиоту было важно не зацикливаться на прежних обидах — он был полон решимости завоевать доверие Леонарда, а затем заставить его исполнять все свои желания, поэтому лучшее, что он мог сделать в данный момент — это усмирить свой сарказм и промолчать. Эллиот шагал по длинным стерильным коридорам больницы, где запах дезинфицирующих средств смешивался с легкой горечью страха и сладостью надежды. Едва он представил себе, что ему предстоит делать, как сердце начало колотиться вдвое быстрее: он был принцем, но теперь, в этом чужом мире, его статус не имел значения. Он был просто помощником санитаров. Работать его прикрепили к Генри, пожилому мужчине с морщинистым лицом и добрыми глазами, и сейчас Эллиот чувствовал, как на него накатывает волна ответственности. Генри оказался настоящим ветераном этой работы — его руки, несмотря на возраст, были крепкими и уверенными. Он учил Эллиота основам: как правильно дезинфицировать инструменты, как обращаться с пациентами, как не терять самообладание в самых трудных ситуациях. С каждой минутой Эллиот все больше осознавал, насколько грязной и тяжелой была эта работа. Он сталкивался с реальностью, которая была далека от идеализированных образов врачебной практики. Здесь не было ни блеска, ни славы — только пот, слезы и иногда, как бы больно это ни было, безнадежность. Но несмотря на все это, в этом было что-то возвышенное, безгранично важное. Как бы ни было сложно, каждый раз, когда он помогал пациенту или просто поддерживал Генри в трудный момент, в его груди разгоралась искра удовлетворения. Он понимал: это именно то, что ему нужно — быть полезным, нужным, тем, в ком искренне нуждаются. На время его мысли о великих медицинских открытиях отошли на второй план. Ведь то, что он мог сделать здесь и сейчас — поддержать человека в его страданиях и вселить надежду, было не менее важным. В то время как его коллеги работали рядом, Эллиот чувствовал себя частью чего-то большего. Никто не знал о его королевском происхождении — он был просто человеком среди таких же простых людей. И это было удивительно. Он ловил искренние улыбки и сам улыбался добрым словам поддержки и одобрения от своих новых друзей. Они не знали о его жизни за пределами этих стен, но они были рады знакомству с ним. С ним, а не с членом королевской семьи, который без проблем закроет счет любой, самой залихватской попойки. Когда смена подходила к концу, карета с охраной уже ждала Эллиота у выхода. Как и обещал, Леонард всегда был рядом, даже когда рядом и не был. Словно тень, старший супруг защищал его от мира, который, как Эллиот уже успел усвоить, был добрым далеко не всегда. Принц огляделся вокруг: никто его не видел, и он почувствовал легкое облегчение. Ему хотелось сохранить свое инкогнито как можно дольше, и он подумал о том, что надо будет попросить Лео не подгонять лошадей прямо ко входу, а оставлять карету за ближайшим углом, где шансов быть замеченным было бы намного меньше. Сев в карету, он закрыл глаза на мгновение и позволил себе насладиться тишиной. Вернувшись домой совершенно измотанным, Эллиот сразу же направился в комнату Леонарда. Он чувствовал, как усталость наваливается на него, и ему просто хотелось немного отдохнуть и успокоиться. Как и накануне, игнорируя стук, он осторожно приоткрыл дверь и увидел, что Леонард уже лежит на кровати, читая какие-то бумаги. Сомнений не было, трудоголик продолжал работать даже в постели. — Лео, — тихо позвал Эллиот, — можно я..? Леонард оторвал взгляд от документов и, увидев уставшего и измученного супруга, тут же отложил их в сторону. — Иди сюда, — он приглашающе похлопал по кровати рядом с собой. Эллиот быстро сбросил верхнюю одежду и с облегчением забрался в кровать, прижавшись к Леонарду и наслаждаясь его теплом и успокаивающим присутствием. — Лео, обними меня, пожалуйста, — его голос звучал тихо и от усталости немного хрипло. — Я так устал. Леонард не ожидал такой нежности от Эллиота и с радостью заключил его в свои объятия, нежно целуя в макушку. Он чувствовал, как принц медленно расслабляется в его руках, и сам растворялся в этом моменте. — Как прошел твой первый день? — спросил он, поглаживая Эллиота по спине. — Тяжело, — признался принц. — Но... мне, наверное, понравилось. Я чувствую, что это то, что мне нужно. Леонард улыбнулся, в глубине души гордясь тем, что Эллиот нашел в себе силы справиться с трудностями. — Я рад, что ты видишь в этом смысл, — он нежно коснулся губами его лба. — Ты молодец. Эллиот прижался к нему еще сильнее, наслаждаясь теплом и заботой. Ему так не хватало этого, особенно после всего, что произошло. Леонард притянул его ближе, укрывая своими сильными руками. Эллиот почувствовал, как напряжение постепенно покидает его тело, сменяясь умиротворением и покоем. Он прижался щекой к груди Леонарда, прислушаясь к размеренному биению его сердца. Леонард нежно целовал его волосы, продолжая успокаивающе поглаживать по спине. Эллиот таял от этих ласк, чувствуя, как его накрывает теплой волной. Но... засыпать было нельзя. Внутри него боролись противоречивые чувства: он хотел остаться в этом уютном объятии, но знал, что долг зовет его в другое место. Он давно не появлялся в хранилище, и, несмотря на сильно изменившийся график, нарушать планы и подводить братство было нельзя. Когда дыхание Леонарда стало ровным и спокойным, Эллиот выждал еще пару минут, а затем аккуратно выскользнул из его объятий и быстро оделся. Каждое движение давалось ему с трудом — хотелось остаться, но внутренний голос буквально кричал, что сейчас не время для слабости. Уверенный, что старший супруг крепко спит, Эллиот тихо направился к двери, стараясь его не разбудить, однако он ошибся — Леонард еще не успел полностью погрузиться в сон. Внезапное движение заставило его проснуться, и он, приоткрыв глаза, увидел, как за принцем закрывается дверь. Тревога закралась в его сердце, а в голове мелькнула догадка. У него не было сомнений в том, куда, а точнее, к кому отправился Эллиот... его Эллиот... а его ли? Мысли о Тристане заполнили его разум, и Леонард ощутил, как ревность, словно лава разбуженного вулкана, поднимается из самых темных глубин его сердца и заполняет собой и разум, и душу. Не находя себе места, Леонард сел на кровати, и его сердце забилось еще быстрее. Подтянув к себе ноги, он обнял колени и задумался о том, что происходит между ним и его младшим супругом. Он знал, что не имеет права вмешиваться в выбор Эллиота в их сложной семейной ситуации, но его чувства отказывались слушать какие бы то ни было разумные доводы. Эллиот шел к Тристану, холод пронизывал его до костей. Царившая вокруг тишина лишь изредка прерывалась звуками, доносящимися откуда-то издалека. Он чувствовал, как холодный воздух обвивает его, словно невидимые руки, сжимая плечи. Когда Эллиот дошел до двери комнаты Тристана, его сердце колотилось от волнения так сильно, что это было единственным, что он слышал. Принц знал, что за этой дверью его ждет работа. Он вспомнил о Леонарде, о том тепле и заботе, которые тот дарил ему еще несколько минут назад, но... Как же ему хотелось вернуться к нему, укрыться в объятиях, где холод и обязательства не имели никакой власти, однако... Эллиот вздохнул, заставляя себя сосредоточиться на задаче, осторожно приоткрыл дверь, стараясь не издавать ни звука, и увидел Тристана, мирно спящего на кровати. В тусклом свете луны, пробивающемся через окно, лицо второго старшего супруга излучало спокойствие. Его губы были слегка приоткрыты, но, несмотря на это, спал он совершенно бесшумно. Эллиот почувствовал, как его сердце наполнилось теплом: несмотря на их странные отношения и то, что сейчас принц предпочел бы остаться с Леонардом, Тристан все равно был для него таким родным. Эллиот присел на край кровати, чтобы удостовериться, что Тристан крепко спит. Неожиданно тот, словно почувствовав присутствие Эллиота, обхватил того за талию и притянул к себе. Эллиот вздрогнул от неожиданности, но в то же время его охватило чувство уюта и безопасности. — Как хорошо, что ты пришел, ангелочек, — произнес Тристан с легкой улыбкой на губах, даже не открывая глаз. — С тобой я всегда сплю так сладко. Только почему ты в одежде? Раздевайся. Эллиот был так ошарашен внезапным пробуждением супруга, что не нашел ни одной причины ему отказать и начал нехотя снимать одежду. Его руки дрожали от волнения и неловкости. Надо было догадаться, что Тристан, которого он сам же и посадил на «голодный паек», почувствует его присутствие даже во сне. Сняв последние остатки одежды, Эллиот юркнул под одеяло. Тепло тела супруга передалось и ему, и он почувствовал себя немного лучше. — Ангелочек, ты холодный, — прошептал Тристан, крепко прижимая Эллиота к себе. — Словно лед. Сейчас я тебя согрею. — Тогда я растаю, — Эллиот ответил первое, что пришло ему в голову. — Именно на это я и рассчитываю, — снова улыбнулся Тристан. Его руки начали нежно гладить спину Эллиота, а губы коснулись шеи и лица принца, оставляя легкие поцелуи, которые вызывали у того щекотку. Эллиот не смог сдержать смех. Это было так неожиданно и приятно! Он закрыл глаза и откинул голову назад, позволяя Тристану продолжать свои нежные ласки. — Ты всегда знаешь, как меня развеселить, — произнес он сквозь смех, чувствуя, как радость наполняет его душу. — Даже когда мне грустно. — Я просто слишком хорошо тебя знаю, — ответил Тристан с улыбкой в голосе. — И не надо грустить, у тебя все будет хорошо. Мы об этом позаботимся. Тебе надо просто довериться и не сопротивляться, как ты любишь делать. Эллиот нахмурился, его лицо выразило недовольство. Меньше всего он ожидал услышать поучения в столь интимной обстановке. В его голове мелькнула мысль о том, как трудно ему открыться и как сложно отпустить контроль. — Тише, — почувствовав внутренний протест супруга, произнес Тристан успокаивающим тоном, словно убаюкивая его. – Тише, малыш... Он поднялся, в то время как сам Эллиот оказался лежащим на спине. Склонившись над принцем, Тристан начал целовать грудь Эллиота, и легкие касания его губ были полны нежности и заботы. Тепло Тристана постепенно окутывало Эллиота, снова и снова заставляя его сердце биться быстрее. Он чувствовал, как напряжение уходит, заменяясь спокойствием и доверием. Тристан продолжал двигаться вниз, целуя живот Эллиота, и в этот момент он закрыл глаза и позволил себе погрузиться в ощущения, доверяя супругу. На этот раз Тристан действительно крепко спал. Кольцо было найдено. Второй раз уходить из теплых объятий уже второго супруга было тоскливо. Но Эллиот уже открыл портал. Оказавшись в хранилище, он ощутил, как холодный воздух окутывает его, придавая ему немного бодрости. На уже знакомых полках стояли уже знакомые камни разных размеров и форм, каждый из которых хранил в себе тайны и силу. Он знал, что среди них должен быть тот самый, что раскололся в прошлый раз — причина беспокойства последних дней. Эллиот начал медленно двигаться вдоль стеллажей, прислушиваясь к звукам вокруг. Вдруг он уловил приглушенные голоса, доносившиеся из соседнего помещения. В который раз за вечер сердце снова забилось быстрее. Он юркнул за один из высоких стеллажей, стараясь оставаться незамеченным. — Этот Тристан такой подозрительный, — произнес один из служащих, и голос его звучал настороженно. — Слышал, что его младший супруг участвовал в незаконном использовании магии. Эллиот сжался, чувствуя, как тревога нарастает внутри него. Он знал, что речь идет о нем. Мысли о том, что Тристан может оказаться в опасности из-за него, терзали его сердце. — Да, — согласился полный недовольства другой голос. – Поговаривают, что Тристан сам расследует это дело. Наверняка покрывает своего принца. Эллиот закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на своих чувствах. Он не хотел быть причиной проблем для Тристана. Эта мысль была просто невыносимой. — Интересно, а к тому камню, который раскололся, Тристан тоже имеет отношение? — задумчиво произнес первый служащий. — Не удивлюсь, — снова согласился второй. — Скользкий он какой-то... И слишком женщинам нравится. Не доверяю я таким. Эллиот затаил дыхание. Этот разговор задел его за живое. Неужели у Тристана действительно проблемы из-за него? Он чувствовал, как холодный пот выступает на лбу. Дождавшись, пока служащие уйдут, Эллиот осторожно выбрался из своего укрытия. Работа была сделана, и принц вернулся домой. Он чувствовал себя подавленным. Изнутри его снедало беспокойство за Тристана и чувство вины и непонимания того, как ему жить с этой ношей дальше. Он сел на край кровати рядом со вторым супругом и перед тем, как разбудить его, долго вглядывался в его лицо. Затем он поцеловал Тристана в лоб и тихо прошептал: — Трис, уже утро, я пойду к себе. Тот что-то пробормотал во сне, но Эллиот понимал, что открой тот глаза, у него уже не хватит сил оставить его одного, поэтому поспешно вышел за дверь. Однако чем дальше он отходил от спальни второго супруга, тем тревожнее ему становилось, и ответ был очевидным – успокоиться он мог только рядом с одним человеком. Осторожно открывая дверь, Эллиот рассчитывал на то, что войдет в комнату так же беззвучно, как и покинул ее, нырнет под одеяло и, наконец, забудется сном в объятиях того, кто был ему так дорог. Однако ему снова не повезло: едва открыв дверь, он увидел Леонарда. Тот стоял спиной к двери и вглядывался в едва алеющую полоску горизонта за окном. Леонард был босым, и его стопы утопали в белом мехе расстеленной на полу шкуры. Холщовые домашние брюки, завязки которых не были затянуты, едва держались на бедрах и были единственным, что было на нем надето. Эллиот посмотрел вперед, и их взгляды столкнулись в отражении окна: отступать было некуда, и Эллиот шагнул в комнату, плотно закрывая за собой дверь. — Почему ты не спишь? — он попытался сделать шаг вперед, но Леонард, не оглядываясь, поднял вверх руку, останавливая его. — Знаешь, — произнес он задумчиво и поднес вторую руку к лицу, в отражении Эллиот заметил бокал с алкоголем. Леонард сделал большой глоток, но словно не почувствовал даже вкуса. – Люди часто называют тех, кого любят, солнышком. Но ведь по факту солнце – самое полигамное существо на свете, — Леонард недобро усмехнулся. – Оно светит всем одинаково. Вряд ли влюбленные об этом задумываются... — Леонард, я... – Эллиот снова попытался сделать шаг вперед, но снова был остановлен взмахом руки так и не оборачивающегося к нему старшего супруга. — Даже храня тебе верность, — Леонард снова горько усмехнулся, — он так и не научился засыпать с тобой в одной постели? — Это не так! – Эллиоту наконец-то удалось договорить пусть и короткую, но целую фразу. – Он спит, и я оставил его и пришел к тебе. — Ты даже не попытался соврать! – Леонард развернулся так быстро, что часть напитка пролилась на белоснежную шкуру. — Зачем мне это делать? – Эллиот приложил все усилия, чтобы выдержать тяжелый взгляд супруга. — Да, действительно, — Леонард продолжал усмехаться на каждой фразе, иначе... Иначе ему самому было страшно подумать, какой бы могла быть следующая эмоция. Оглушающая ревность накрывала его с головой, и Леонард просто не понимал, как с ней сражаться. – У тебя же гарем, верно? — Не я его создавал... Эллиот не понимал, откуда в нем столько спокойствия. Но впервые он осознал, что в утешении и спокойствии сейчас нуждается не он, а Леонард. И подарить эти самые утешение и спокойствие должен не Леонард, а именно он, Эллиот. Они словно поменялись ролями, но оба совершенно не знали, что делать дальше, следуя по наитию и пытаясь ступать по зыбкому песку диалога, с каждым шагом-словом рискуя утонуть в этой трясине. — Ты... — Когда меня принудили к этому браку, — в этот раз Эллиот проигнорировал предостережение и шагнул вперед, приблизившись к супругу. Ему пришлось задрать голову, чтобы увидеть его потемневшие от бессоницы и страданий глаза. — И меня даже не предупредили о вашем контракте заранее. Так что смирись, Леонард, это не я создал этот треугольник, это ты... Не ожидавший от принца такой болезненной откровенности Леонард отшатнулся, но Эллиот мгновенно протянул руку вперед и, схватив его за запястье одной рукой, перехватил бокал другой. Леонард был захвачен врасплох и выпустил стакан из рук. Через секунду Эллиот поставил его на невысокий журнальный столик, но запястье супруга из своих рук так и не выпустил. Оказавшись так близко Эллиот втянул воздух, и, совершенно не учуяв алкоголь, понял, что Леонард едва успел пригубить напиток — Ты можешь от меня отказаться, — проговорил принц, и его голос дрогнул. — Я не могу принудить тебя быть со мной. Я сам пережил принуждение, и не раз... Леонард отвел взгляд, но руку не отдернул. — Но знай, что если ты все же оставишь меня, это будет твоим решением, а не следствием моего поступка. Я... Я этого не хочу, а ты? Эллиот отпустил руку супруга, но его ладони тут же взметнулись вверх и обхватили его лицо, принуждая Леонарда посмотреть на принца. Его глаза были полны искренней мольбы, в них отражались первые лучи и робкая надежда. - Я этого не хочу... – снова прошептали такие знакомые, такие родные, мягкие, податливые губы. В следующий момент Эллиот понял, что он потерял точку опоры. Большие сильные руки подхватили его, словно что-то невесомое, а уже через секунду его тело оказалось на белому ворсу шкуры. - Я этого не хо... – конец фразы потонул в глубоком, полном надрыва и отчаяния поцелуе. - Я люблю тебя, — прошептал Леонард, стягивая с Эллиота рубашку. — Если бы я только знал, как это будет больно... Эллиот приподнял бедра и стянул с себя брюки, а через секунду почувствовал, как кожа его бедер коснулась кожи Леонарда, а значит, тот тоже избавился от одежды. — Мы не можем ее избежать, — руки Эллиота скользнули за спину Леонарда, подушечками пальцев проходясь по рельефу мышц, иногда задерживаясь на рубцах старых шрамов. - Но мы можем быть друг у друга... — Я всегда рядом. Леонард понимал, что его тело было огромным по сравнению с хрупким принцем, но сейчас у него не было ни сил, ни терпения сдерживаться. Ему нужно было понимать, что Эллиот снова его. Что он вернулся. И плевать, где он был еще четверть часа назад. И что с ним делали. Если думать об этом, то можно сойти с ума. А если безумство неизбежно, то лучше заработать его не от горя потери, а от счастья обладания. — Нет, я не просто рядом, — сам себя исправил Леонард. — Я часть тебя, как и ты часть меня! Одно резкое движение вперед, один протяжный вздох, который он накрыл поцелуем, одно короткое «люблю» и сердцебиения двух слившихся в единое целое тел заполнили собой все пространство, лишая смысла все остальное, что их окружало.