Пусть ненавидят, лишь бы боялись

Древние утверждали, что всем на свете управляет любовь. Они ошибались. Всем управляют скука, деньги, секс и жажда власти. И кое-что еще, способное в одиночку перекрыть остальное. Жажда мести. Желание сломать того, кто когда-то уничтожил тебя. Любой ценой, несмотря на риск и высокие ставки. Разрушить жизнь своего врага и станцевать на его могиле. Поставить на кон все, победить и с торжеством посмотреть ему в глаза. Делать больно, с садистским изяществом перемалывая в кровавую крошку, день за днем наносить свежие раны, а по ночам смеяться во сне от чувства давно забытого счастья. Его заставляло жить только желание мести, и неважно, чужими руками или своими — какая, нахрен, разница, когда твой заклятый враг уже не может сопротивляться, а ты с издевкой смотришь на его брата и понимаешь, что все только начинается. Кому, как не Вадиму, было это знать. Давлат намеренно затянул приветствие обеих команд, помучив зрителей томительным ожиданием. Фаворитами этого противостояния были Эль Диабло Дель Мар и Черный Ассасин. Переменчивая в своих настроениях публика быстро нашла себе нового кумира, сумевшего свергнуть с подпольного Олимпа смешанных единоборств его единоличного короля. Кирилл Миронов, нокаутированный Диабло в прошлом бою, теперь не имел того устрашающего ореола непобежденного альфы, сметающего своих соперников за две минуты. Диабло, новый любимчик Колизея, стал его следующим властелином и теперь должен был защищать звание сильнейшего в паре с таким же грозным союзником. Черный Ассасин, успевший провести три боя с момента подписания договора с Давлатом, казался значительно опаснее и мощнее Пантеры. Тот, несмотря на филигранную технику и бесконечную выносливость, не выглядел равным для него соперником — отчасти из-за непринужденной манеры держаться, отчасти из-за разницы в размерах. Команда Диабло и Ассасина выигрывала у пары Кирилла и Пантеры суммарно килограммов десять. Оба были крупными, высокими бойцами примерно равной комплекции и одного телосложения. Широкоплечие, неторопливые, они производили на публику впечатление заматеревших профессионалов, не понаслышке знакомых с крупными международными турнирами и элитными тренерами. Пантера в противовес им двигался резко, порывисто, легко; он одним движением перемахнул через ограду ринга и стянул с головы белоснежную мастерку. Зал взревел. Выточенная фигура Соловьева-Галлахера, словно сошедшего с обложек журналов спортивного питания, идеальная молочно-белая кожа и прорисованный пресс на плоском животе заставили его многочисленных фанатов оглушить зал восторженными криками. Диабло считался техничнее и талантливее, Ассасин — опытнее и опаснее, но Пантеру любили больше, и ждали, когда с него снимут маску, с остервенелым нетерпением: людям не терпелось увидеть его лицо. Кирилла встречали сдержаннее и прохладнее. Капризная аудитория Колизея не простила своей главной звезде поражение Диабло и теперь с холодным интересом наблюдала, сумеет ли он взять реванш. Кир быстро переоделся и занял свое место в ринге, наблюдая за выкрутасами друга. Пантера наслаждался всеобщим вниманием; по его самолюбию ударил тот факт, что на команду их соперников ставили больше. Он нарочно медленно скидывал с себя спортивную форму, несколько раз мастерски исполнил сальто к искреннему ужасу Миронова, долго отправлял воздушные поцелуи первым рядам, соблазнительно и откровенно непристойно делал предбоевую растяжку. У Кирилла при одном взгляде на его безобразно вульгарный шпагат выступил яркий румянец на щеках. Ассасин с Диабло, спокойно ждавшие стартовый сигнал, смотрели на эту клоунаду с плохо скрытым изумлением. Кир мог поклясться, ему не показалось: они переглянулись между собой и незаметно рассмеялись. Все время, пока электротехники проверяли ограду ринга, а Давлат зачитывал традиционный Устав, Пантера развлекал зрителей своими стрип-умениями. В конце концов Кирилл не выдержал, подошел к нему и схватил за локоть. — Ты еще тверк здесь станцуй! Прекрати! — рявкнул он, не в силах больше терпеть этот цирк. Пантера с досадой прервал свое занятие и нарочито пошло облизнул чувственные губы. — Ты правда думаешь, что я этого не сделаю? — приподнял он бровь, глядя на друга с холодной вызывающей насмешкой. Миронов краем глаза видел, с каким огромным трудом Давлат сдерживает смех. — Я думаю, что ты придурок недоделанный, — прорычал Кир, замечая, как беззвучно смеется над ним Диабло. Давлат наконец закончил чтение правил и перешел к представлению четверых соперников. Бой без рефери и правил, до сдачи или нокаута, с полным отсутствием каких-либо ограничений. Любое желание победителя, никакой пощады побежденным. Частная карета скорой помощи у ворот Колизея и жесткий, нерушимый приказ «не лезть!», что бы ни происходило в ринге. «Послушайте, джентльмены, сейчас я даю вам последнюю возможность покинуть это место без вреда для здоровья, сделать, возможно, последний в вашей жизни правильный выбор. Нет? Вы уверены? Я поражен вашим бесстрашием и вашей глупостью. И очень рад этому. В таком случае, не смею мешать». Давлат представил бойцов друг другу, — сегодня эта традиция была лишней, — пожелал всем удачи и вышел с ринга. Он сделал знак рукой, и техник подал на ограду ток. Диабло с Ассасином молча переглянулись и одновременно кивнули друг другу. Пантера одним слитным движением поднялся с пола, хрустнул затекшей шеей и совсем другим взглядом посмотрел на команду их противников. — Ну что, шлюхи, — жестко бросил он, разминая сильные, гибкие пальцы. — Поиграем?

***

Поединок начался плавно, неторопливо, словно дрались две команды хороших друзей. Кирилл осторожно начал сближение с Черным Ассасином, внимательно контролируя расстояние между ним и Пантерой. По их плану они должны были не допускать слишком сильного сближения, но и не расходиться по разным углам ринга. Со стороны их команда казалась более слаженной: соперники просто зеркалили их действия, но не переговаривались между собой и не смотрели друг на друга. Пантера нанес первый удар, хлестко вмазав Диабло по опорной ноге. Глухой звук его атаки вызвал оживленный гул в зале и словно стал сигналом для настоящего боя. Обе команды очевидно опасались лезть на рожон и рисковать; по тому, как все четверо аккуратно вели игру из обороны, становилось понятно, что горячих, несдержанных любителей среди них не было. Сейчас на этой арене собрались лучшие из всех бойцов Колизея. Матерые профи, не раз принимавшие участие в квалификационных турнирах и привыкшие к долгой, кровавой и жестокой игре, кружили друг против друга, не решаясь раскрываться первыми. Пантера и Диабло изредка обменивались обжигающими лоу-киками, Ассасин пару раз зарядил Киру ногой по корпусу, но это не было серьезными ударами, скорее так — напугать и отвлечь внимание. В начале схватки Миронов кидал частые, быстрые взгляды на Диабло. Одетый в монохромную темную форму и любимую черную маску, тот сильнее чем когда-либо напоминал ему Вадима. Его недавний победитель, сбросивший Кирилла с вершины пищевой цепочки, вступал в поединок уверенно, не суетясь, проверяя Пантеру на малейшую брешь в защите и жестко отражая его атаки. Короткие темные волосы были откинуты с лица, запястья перевязаны тейпами, на костяшках пальцев виднелись свежие следы от груши — занимался в зале перед поединком, сбрасывал напряжение или страх? Каждое движение, каждый вдох, каждый просчитанный, молниеносный выпад напоминал Кириллу изящные, отшлифованные годами тренировок движения Вадима. Стойка, постановка рук и ног, жесты, цвет волос — все в фигуре Диабло навевало на сходство с другим человеком, с которым они уже сходились под огромными прожекторами Колизея. Кирилл не мог отделаться от этой мысли; он с ужасом понимал, что его сомнения были не напрасны и что в первый поединок с Диабло ему не могло казаться… просто не могло. Арен, Пантера и отец в один голос утверждали, что он слетел с катушек, смеялись над этой его навязчивой идеей, а он знал, он не мог ошибаться, наблюдая за тем, кому недавно проиграл. Диабло, казалось, тоже бросал на него короткие мимолетные взгляды. Его мощные рельефные руки, обтянутые тонкой тканью рашгарда, плотная талия, раскаченная спина вызывали у Кира невольное восхищение. «Как же ты изменился, малыш…», — подумал он и сразу с раздражением отогнал от себя эту мысль. Вадим наверняка плотно сидел на гормонах, за девять месяцев раскачавшись до состояния полутяжеловеса, и таким он нравился Кириллу даже больше… хотя он и в среднем весе безумно его привлекал, кого Миронов пытался обмануть? Он мечтал трахнуть его с того самого дня, когда плачущий Раевский кончил под ним на этой же арене, и совсем неважно, сколько Вадим весил и как вообще выглядел — с того памятного дня Кирилл хотел его любым. Мужчина, безрассудно вставший у него на пути, неосознанно ударил по сердцу бывшего короля Колизея, а сам его возненавидел; грустная, ироничная развязка их вражды для влюбленного Миронова. Андрей, из-за которого он сломал красавца Раевского, оказался двуличной лицемерной сукой, не любившей никого, кроме себя, а сам Вадим вполне мог бы стать его хорошим другом или даже любовником, если бы только их история началась по-другому… Кирилл усилием воли придушил в сердце зачатки раскаяния и милосердия. Сейчас, в бою без ограничений, это могло стать для него последней ошибкой. Пантера и Диабло отделились от них и начали вести поединок активнее; Ассасин пока медлил, перемещаясь вдоль канатов и не давая запереть себя в углу. Кирилл намеренно приложил руку к электрическим нитям и вздрогнул от пронзившей все тело адской боли. Его отбросило в сторону на глазах у потрясенного этой выходкой Ассасина, зато из головы наконец вылетели ненужные мысли и эта проклятая, делавшая его слабее жалость. На смену им пришел знакомый адреналин, сплошной волной поднимающийся откуда-то со дна сердца, и холодная готовность растерзать любого, кто находился перед ним. Чем раньше он уделал бы этого самоубийцу, возомнившего себя вторым Сарматом (чудная привычка трахать соперников в рот раньше принадлежала его кузену), тем раньше смог бы прийти на помощь Пантере и тем меньше травм пришлось бы нанести Диабло… Или Вадиму. Кирилл выбросил обманный лоу-кик и сразу же со всей силы пробил ногой по корпусу; не ожидавшего этого Ассасина отшвырнуло к гудящим от напряжения линиям. Он с трудом устоял на ногах, быстро восстановил равновесие и с мрачной угрозой глянул на Кира из-под маски. Тот не мог не отметить, с какой скоростью Ассасин прикрыл печень от тяжелого попадания. Сказывалась привычка, поставленная в зале годами тяжелых изнурительных тренировок. Его соперник был гораздо опытнее, чем казался на первый взгляд. — Испугался, сука бессмертная? — бросил ему Миронов и с хрустом размял запястья. — Не бойся, я тебя подготовлю.

***

За началом долгожданного поединка в удобных креслах первого ряда наблюдали Давлат, Арен, Малиновский-отец и только что вышедший с ринга Сармат. Кузен Мироновых, отпраздновавший возвращение в спорт убедительной победой над одним из новичков, не стал тратить время на стандартный медицинский осмотр после боя. Его соперник, совсем неопытный еще мальчишка по возрасту не старше Мирослава, остался лежать с переломанными ребрами на залитом собственном кровью настиле ринга, а Сармат записал на свой счет еще одну убедительную победу. По правде говоря, он был разочарован: после кошмарного поражения Диабло хотелось жесткого, кровавого поединка до отключки от потери крови, равного противостояния с каким-нибудь таким же ублюдком, как он сам. Сармат испытывал нехарактерное для его скудной эмоциональной палитры чувство стыда перед избитым соперником. Он не стал принуждать того к логическому продолжению боя, просто снял с него маску, чтобы увидеть черты его лица. «Господи, он же еще совсем ребенок», — пронеслось в голове. «Что я натворил, идиот…» Арен встретил разгоряченного после боя брата сдержанным кивком, Давлат мимолетно улыбнулся, а вот Малиновский наградил его презрительным взглядом и проигнорировал приветствие Сармата. Тот это заметил и внес Данилу в длинный список личных неприятелей. Список был настолько огромен, что кузен Мироновых уже и не помнил имена тех, с кого он начинался. — Пантера неплох, — бросил Давлат, внимательно следящий за ходом боя. Начавший поединок аккуратно и осторожно, тот неумолимо увеличивал темп. Он держал Диабло на дистанции и непрерывно обстреливал его ударами ног. Для фанатов Дель Мара стал откровением тот факт, что их кумир не мог подобраться к легкому, подвижному Пантере. Союзник Кирилла кидался вправо, влево, в последний момент уворачивался из-под его тяжелых ударов, носился по всему рингу как блоха, пока в конце концов не налетел на сцепившихся в плотном клинче Ассасина с Кириллом. — Валя, блять! — рявкнул вздрогнувший от неожиданности Миронов, потеряв выгодную позицию. — Я — Вениамин!! — злобно крикнул ему Пантера, а в следующую секунду Ассасин смачно прописал ему хорошим левым кроссом по лицу. Соловьев-Галлахер завопил от ярости, вытер кровь с разбитой скулы и, забыв про Диабло, кинулся на принципиального врага семьи Малиновских. Диабло бросился за ним на защиту союзника и налетел на Кирилла. Весь план на бой, вся продуманная стратегия полетели к херам собачьим уже на третьей минуте схватки. Пары бойцов превратились в одно большое непонятное месиво, в котором было непонятно, кто с кем дерется. Кирилл едва не зарядил по ошибке Пантере, а Ассасин случайно пробил с ноги Диабло по животу — на его счастье, тот успел поставить блок. Соловьев-Галлахер вцепился мертвой хваткой в своего врага, двинул ему кулаком в подбородок (удар, к сожалению, пришелся вскользь), споткнулся о ногу Кирилла и вместе с Ассасином полетел на пол. Кир сам не удержал равновесия и неловко завалился на колени; одна рука Диабло оставалась под его контролем, а второй он рванул его за щиколотку и свалил вместе с собой. Где-то снизу в этой свалке раздался отчаянный крик Пантеры — несчастного придавило сразу двумя соперниками, и Миронов с проклятиями отбросил Диабло в сторону. Они снова разделились, на этот раз по-другому, и пришедший в себя Ассасин быстро занял доминирующую позицию. Пантера успел обхватить его корпус ногами, но сам он находился на спине, и в таком положении не мог нанести полноценного удара. Завязалась яростная позиционная борьба, в которой напарник Миронова рисковал быть вырубленным каждую минуту — стоило ему на мгновение отвлечься. Ассасину просто повезло, он упал на него сверху после того, как Пантера оступился, и теперь с напором бультерьера дожимал своего соперника. Кир знал, Ассасин был профи и не позволил бы тому выбраться из собственных смертоносных объятий. Он одним ударом отшвырнул кинувшегося к нему Диабло и бросился на помощь другу. «Да хрен тебе, сука», — прошептал Дель Мар и подло налетел на Миронова сзади. В запале боя его слов никто не услышал. Кирилл успел от души пнуть Ассасина по почке, и тот на мгновение ослабил медвежью хватку, дав Пантере возможность вылезти из-под себя. Кирилл в ярости попытался развернуться к Диабло, но Дель Мар со скоростью обезьяны запрыгнул ему на спину и заключил шею Миронова в стальной удушающий захват. Кир едва не упал, в последний момент сумев устоять на ногах под его весом. Арен побледнел. Из этой позиции было практически невозможно выйти, особенно с учетом физических параметров Диабло. До Кирилла слишком поздно дошел смысл ситуации: метнувшись помогать другу, он пропустил очевидную атаку Дель Мара и сам загнал себя в смертельную ловушку. Тот обхватил ногами его талию, чем окончательно уничтожил последнюю возможность вырваться из своего плена. Пантера краем глаза видел его хреновое положение, но он и сам не мог справиться с наседающим Ассасином, не говоря о том, чтобы помочь. Сила хвата Диабло была такой, что краски и звуки окружающего мира стремительно угасали. У Кирилла оставался единственный выход. Сармат сорвал себе голос, костеря идиота младшего брата за такой бездарный косяк. Миронов прикрыл глаза, прошептал «Прости меня, Вадим» и резко подался назад. Он упал на спину и с размаху приложил Диабло о жесткий канвас. От неожиданности и боли тот на долю секунды ослабил захват. Этого хватило Кириллу, чтобы разбить смертельное кольцо рук у себя на шее. В следующий момент он с силой ударил соперника локтем в голову. Диабло отшатнулся в прострации, а Кир, выжав из своего измотанного тела последние остатки воли, расцепил его ноги у себя на талии и вышел из страшной позиции. Арен смотрел на брата со смесью ужаса, злости и абсолютного, космического охреневания. Найти второго такого же придурка во всем сообществе бойцов миксфайта казалось невозможным. Он уже думал, что на этом их противостояние закончится — сначала Диабло его придушит, потом поможет Ассасину с Пантерой и они вдвоем трахнут побежденных соперников. Он ошибался. Сармат рядом с ним заорал от облегчения, швырнул недоеденные любимые чипсы под кресло, Давлат снова обрел возможность дышать, а Малиновский восхищенно улыбнулся — он и не думал, что из такого положения можно спастись. Их радость, впрочем, была преждевременной — Диабло очень быстро пришел в себя от шока и накинулся на Кирилла с удвоенной яростью. Они сцепились и покатились по влажному от общего пота канвасу. Кирилл исхитрился пнуть ногой Ассасина, тот вне себя от ярости развернулся и прописал ему ногой по голове. Миронов на секунду утратил возможность видеть, и Диабло снова подмял его под себя. От него пахло дорогим парфюмом от Шанель и едва уловимым ароматом блокатора запахов. От всех остальных несло похуже, чем от вокзальных грузчиков, и Кирилл окончательно уверился в своих догадках. Дель Мар навалился на него всем телом, отвел одну руку Кира от его корпуса и теперь пытался провести ему болевой прием. Миронов рванул тонкую ткань его рашгарда, проник запястьем под спортивную форму и скользнул пальцами ему в пупок. Грязный, запрещенный прием, наглядно продемонстрированный ему тем же алжирцем, который было невозможно терпеть слишком долго. Диабло дернулся всем телом, зашипел от боли. Он попытался выдернуть руку Кира из своего нежного места, и в этот момент сверху на него налетел Пантера. Соловьев-Галлахер словно не мог определиться, кого бить — он разрывался между собственной ненавистью к Ассасину и желанием помочь Кириллу, который, как он думал, проигрывал. Вслед за Пантерой кинулся Черный Ассасин, и Кирилл заорал в голос от боли — все трое намертво перекрыли ему воздух. — Ну вы, блять, раздавите меня тут еще! — проорал Миронов. Он задыхался; на него резко накатил приступ клаустрофобии. Диабло надсадно дышал от разрывающей боли в животе и пытался убрать его цепкие пальцы. Ему не давали отодвинуться Ассасин с Пантерой, которые сцепились в очередной раз прямо на них. — Валя, тебя, сука, ничего не смущает?! — Кир ударил ногой не глядя. — Свалили с нас, оба! — Пошел ты нахер! — проорал Пантера, а через секунду Ассасин удачно швырнул его в другую часть ринга, и Кирилл наконец смог сделать полный вдох. Блю де Шанель, Франция… Потрясающий, мужественный, сильный аромат, так идеально подходящий Вадиму. Кирилл подавил желание задрать ему форму повыше и прикоснуться языком к его разгоряченной коже. Тяжелый удар Диабло, прилетевший слева ему по ребрам, привел Миронова в чувство. Он сдавил обеими ногами его правую ногу, вонзил пальцы ему в пупок сильнее и улыбнулся, услышав сдавленный всхлип. — Скажи спасибо, что не яйца не тронул, как в прошлый раз, — усмехнулся он и одним слитным движением сбросил его с себя. Диабло стремительно вскочил на ноги, Кирилл сделал это одновременно с ним. Как ни странно, тесный контакт с Вадимом придал ему сил. Дель Мар тяжело дышал, одной рукой он прикрывал пострадавшее место, под правым коленом наливался яркий синяк — не иначе как Пантера постарался. — Жизнь тебя ничему не учит, — улыбнулся Кир. — Прости, солнце, я давал тебе возможность сдаться. Он готовился к финальному размену, уже понимая, что Диабло устал и получил много урона. Закончить начатое, впрочем, ему не дали — Пантера во второй раз влетел Диабло в спину, кинул его на Кирилла, упал сам и потянул за собой Ассасина. История умалчивала, какими словами обматерили его в этот момент Арен и Сармат; старший просто пообещал себе вне зависимости от исхода поединка отлупить Валентина как в первом классе. Все четверо имели страшный вид, силы были на исходе. Кирилл выцепил из их свалки Ассасина и красивым броском перевел его подальше от Пантеры и Диабло. Напарник Вадима казался ему менее техничным и стойким; Пантера долго мучился с ним и не смог ничего сделать, теперь настала его очередь. Миронов без лишнего трепета и сожалений перевел его в борьбу на полу — молниеносную атаку уставший Ассасин пропустил, и теперь оба подкатились вплотную к гудящим электрическим линиям. Для Кирилла стала неприятным открытием физическая сила врага Пантеры: тот, хоть и выглядел не таким устрашающим, как Диабло, оказался очень выносливым и мощным. Теперь Миронов понимал, почему его друг так долго с ним возился. Ассасин умело отбил его удар в пах, расцарапал Кириллу щеку до брызнувшей крови, пробил ему в живот коленом. Тот зарычал от злости и зарядил ему по голове — с небольшого замаха, поскольку оба лежали в плотном контакте, но неожиданно и очень мощно. Краем глаза он увидел, как Пантера с Диабло рубятся в стойке, и как вечно самоотверженный Валя поглядывает в их сторону, готовый прийти ему на помощь. Ассасин на мгновение расслабился от его удара, но Кирилл уже знал, что с ним терять концентрацию нельзя. Он перехватил его запястье и прижал к электрической ограде; тот вздрогнул всем телом, выгнулся от ослепляющей боли, на одних мышечных рефлексах вырвался из захвата Миронова и сделал то же самое с ним. Кирилл яростно вскрикнул — сука Давлат не жалел силы тока, подаваемой на ринг в главных боях вечера. К его ужасу, Пантера неверно истолковал этот крик — орал он больше от напряжения и злости, а не от боли, но другу было плевать. Он бросился к нему на помощь, забыв про Диабло. Внутри у Миронова все похолодело, когда он понял, что Пантера сейчас попадется на ту же ошибку, что и он сам в начале поединка. Только вот вряд ли у него хватит сообразительности и силы, чтобы повторить прием Кирилла. Вадиму, он знал это, было достаточно всего одной ошибки соперника, чтобы бескомпромиссно закончить поединок. Раевский считался лучшим бойцом федерации в среднем весе и неоднократно побеждал на региональных соревнованиях. Глядя на то, как словно в замедленной съемке Пантера кидается к нему на помощь, а Диабло готовится повторить попытку удушения, Кирилл на мгновение оцепенел. Сердце пропустило один удар, его словно окатили ведром ледяной воды. Ассасин пытался еще раз приложить его руку к раскаленным сетям ринга, но теперь ему было плевать, и только одна мысль осталась у него в голове, которую он каким-то непостижимым чудом сумел облечь в слова. — ВЕНИАМИИИН!!…

***

От этого оглушительного вопля Пантера стремительно затормозил и даже не отдавая отчета в том, что творит, на одних инстинктах развернулся и прописал Диабло кулаком по морде. Того отбросило на ограду ринга, а Кирилл наконец смог перевести дыхание и закричал во второй раз — когда Ассасин подло ударил его коленом между ног. Адреналин, захлестнувший сознание, стер воспоминания о том, что было дальше. Кажется, Пантера из последних сил сопротивлялся атакам Диабло, а он забивал Ассасина на полу. Его животное начало передавило хрупкий налет социальной адекватности, и с этой секунды шансов для того уже не осталось. Перед финалом каждого поединка чувства усталости и страха постепенно притуплялись и оставляли после себя тупое, первобытное желание причинять боль. Он вырвал руку из хватки Ассасина и через три минуты на былом опыте передавил талантливого новичка Колизея. Кирилл устроился на нем сверху и нанес первый из добивающих ударов. Тот еще пытался сопротивляться, закрывался руками, вставал на высокий мостик, выламывал Киру пальцы — эти жалкие попытки спастись вызывали только большую ярость. Миронов не стал слишком сильно бить его по голове, чтобы не вырубить и дать Пантере возможность насладиться наказанием Ассасина. Вместо этого он сломал ему ключицу, два пальца и запястье правой руки, а напоследок, когда еле живой от боли соперник кратковременно потерял сознание, вытянул его другую руку и быстро переломил ее в локте. — Это тебе за Андрея, сука. Ассасин вцепился зубами в предплечье менее травмированной руки, чтобы сдержать животный вой боли, но Кир все равно услышал его тихий всхлип — за секунду до того, как сознание окончательно покинуло его тело. Миронов глянул ему в глаза сквозь непроницаемую маску, холодно улыбнувшись, встал с него и жестко пнул бездыханного соперника по ребрам. Тот едва ощутимо вздрогнул. Диабло обернулся к союзнику и понял, что остался один. Кир нежно улыбнулся ему, неторопливо подошел к ним ближе. Задыхающийся от усталости Пантера молча показал ему большой палец. — Знаешь, Раевский, — задумчиво протянул Миронов, думая над тем, как лучше его успокоить. — Вот сейчас правда лучше просто сдаться.

***

Кто бы сомневался — между спокойной сдачей и цирком на три минуты, в течение которого Пантера помимо Ассасина успел возненавидеть еще и Диабло, последний выбрал второй вариант. Связав обоих соперников тугими бинтами, Кирилл немилосердно облил их водой. По телу разливалась свинцовая усталость, смешанная с тупой пульсирующей болью, но что значили эти знакомые им с детства мелочи, когда тяжелейший бой с лучшими бойцами Колизея был завершен в их пользу?.. Трибуны ревели от восторга, зрителям не терпелось наконец увидеть лица двух самых грозных новичков этого сезона. Сердце Кирилла учащенно забилось. Не сговариваясь, они с Пантерой решили начать с Диабло. Вениамин не мог не заметить, насколько бережнее его друг перевязал запястья Дель Мару, хотя он, в отличие от Ассасина, не получил каких-то серьезных травм. Давлат, Малиновский и остальные с замиранием сердца следили за развязкой фантастического противостояния. Пантера уступил право раскрыть личность Диабло Кириллу. Дель Мар пытался упираться, отворачивался от Миронова, но тот жестко зафиксировал его голову за щеки и одним резким движением сорвал с него маску. — Твою мать! Денис, какого хрена?!

***

От шока и неожиданности Кирилл сделал шаг назад и наступил Вениамину на ногу. Тот зашипел от боли и выматерил его сквозь зубы. Личность раскрытого бойца, несомненно, была ему известна так же, как и всем, кто хоть немного увлекался темой спорта. Денис Калинин, новый лидер национальной бойцовской сборной и новая надежда федерации, сильнейший представитель среднего веса, преемник Вадима и его давний заклятый соперник. После ухода Раевского Денис наконец получил долгожданную возможность заявить о себе, выйти из тени более успешного одногруппника. Он воспользовался предоставленным шансом в полной мере — менее чем за полгода Калинин, тренировавшийся как проклятый у лучших иностранных тренеров, стал чемпионом сначала города, потом региона, а после отобрался на чемпионат страны. Их давняя вражда с Вадимом сошла на нет, стоило тому встретить Кирилла. Денис ненавидел Раевского, но он никогда бы не пожелал ему того, что сделал с ним Миронов. Кир неоднократно предлагал ему взаимовыгодную дружбу против общего врага, — на тот момент он все еще считал им Вадима, а Денис наверняка знал очень много его слабых мест, — но Калинин прохладно обходил эту тему, игнорировал его внимание и отдавал все свободное время спорту. Кирилл абсолютно не понимал, за что Денис так жестоко обошелся с Сарматом и почему пощадил его самого. В первые моменты после раскрытия личности Диабло у Миронова не нашлось слов. Волной нахлынуло разочарование, потом — злость на себя за то, что проиграл ему в прошлый раз, а после, когда мысли улеглись и он снова мог связно думать, накатило сметающее все остальное чувство облегчения. Вадим Раевский не являлся Эль Диабло Дель Маром, и теперь ему ничего не угрожало — члены семьи Мироновых могли сделать с Денисом что угодно за изнасилование Сармата. Киру было совестно перед Калининым — тот вроде как его пощадил, а он теперь должен был его избить и, наверное, так же трахнуть, но эту почетную обязанность можно было возложить и на Вениамина — после того, как тот наигрался бы с собственным врагом. Подумав про Ассасина, Кирилл подошел к лежащему без движения сопернику и жестким движением заставил его встать на колени. С ним ему можно было не церемониться — Ассасин не пощадил Ярослава, его верного информатора Данилу и Андрея, хоть рыбка Дори и сам заслужил свою участь. Кирилл знаком предложил Вениамину снять с него маску, но тот неожиданно для друга заинтересовался Денисом. Калинин с ужасом смотрел на сладко улыбающегося ему Пантеру, который медленно освобождал его от остатков спортивной формы. Денис определенно был симпатичен, но Кир никогда бы не подумал, что друга привлекали парни такого типа. — С этим сам разберись, — небрежно бросил ему Вениамин. — Можешь даже в рот его трахнуть, а мне вот этот понравился. Говорил же тебе, что Диабло — не Вадим. Если захочешь его в жопу, то я первый — иначе ты его порвешь. Кирилл тихо рассмеялся и дал несильную пощечину Ассасину. Тот с трудом держался в сознании — сказывался полученный урон. От него пахло дешевой туалетной водой, что-то вроде мужского «Эквивалента» — Кир не особенно разбирался в марках духов. В отличие от Дениса, его союзник пришел сюда в любимых растянутых тряпках и производил впечатление не элитного мастера смешанных единоборств, а уличного хулигана, захотевшего почувствовать себя взрослым. — Ну что, сука, — спросил у него Кирилл. — Понравилось трахаться с Андреем? Он грубо сорвал с него маску, и продолжение фразы застряло у него в горле. — Так же, как и тебе, — тихо ответил ему Вадим Раевский, затравленно глядя перед собой.