Пусть ненавидят, лишь бы боялись

Вадим смирился с его уходом. Эти лицемерные суки обвиняли его в неумении признать поражение, но он смог принять измену Андрея с его бывшим и даже не застрелился из отцовского кольта. Несколько мучительных дней Раевский провел у себя дома за наглухо зашторенными окнами, лежа без движения и считая квадраты на старых обоях. Феникс Мансури, его гениальный помощник, постепенно разносил компанию Кирилла изнутри, изредка докладывая о своих успехах, а Раевский не мог заставить себя жить дальше. Он словно спал наяву... а когда узнал, что Давлат открывает набор свежих бойцов на новый проект, — резко очнулся, умылся ледяной водой, смыл в унитаз все свои антидепрессанты и вышел на связь с владельцем Колизея. Ненависть и жажда мести безжалостно гнали его вперед. — Тебе жаль его? — прямо спросил Сармат у захваченного зрелищем Давлата. Тот удивленно глянул на друга. — Конечно. — Ну и зря, — фыркнул средний из братьев Мироновых. — Андрей — та еще крыса, если ты не знал. Давлат закатил глаза. Перед ними разворачивалось режущее сердце зрелище наказания побежденных в главном бою карнавального вечера. Проигравший Андрей Дорофеев, лидер команды «Анклав», зажмурившись, терпел долгую растяжку Ассасина. Давлат не мог не отметить, с какими осторожностью и умением победитель готовил проигравшего к последующему соитию. Иссави почему-то был уверен, что талантливый незнакомец, появившийся в стенах Колизея месяц назад, предпочитал в своей постели женщин, а сюда приходил ради денег и сброса напряжения. Он ошибался. Ассасин мало того, что удивил желанием впервые заняться проникающим сексом у всех на глазах, так еще и собственными умелыми действиями заставил бывшую легенду клуба прочувствовать нежеланное, но ощутимое удовольствие в своих руках. Андрей незаметно выгибался на влажном резиновом покрытии и до крови прокусывал губу; его член немного напрягся, а щеки порозовели. Публика восторженно шумела, обсуждая реакцию Дорофеева. Он закрывал глаза, делая вид, что не хочет видеть своего соперника, но Ассасин был неумолим — ему хотелось разделить удовольствие с этим смазливым выскочкой. Феникс, принудивший Андрея к минету, спустил через пару минут; тот даже не успел почувствовать привычную усталость, — три года отношений с Кириллом научили его всему, — когда мулат со стоном кончил ему на лицо. «Спасибо, что не в рот», — с отвращением подумал Дорофеев, борясь с позывами тошноты. После приятного вкуса Мирослава едкое послевкусие Феникса казалось особенно противным. Обидчик Мира милостиво вытер сперму ему с лица и заставил дочиста вылизать себе ладонь. С пальцами Ассасина у себя в заднице, беспомощный, обнаженный, Андрей словно в полусне исполнил его приказ, не веря, что это на самом деле происходит с ним. Все его поединки на арене Колизея закончились убедительной победой, кроме последних двух… но за то, чтобы отмотать время назад и отклонить вызов Кирилла и Ассасина он отдал бы очень многое. Он знал, ему уже нечего было терять — страх поражения исчез после встречи с Кириллом, а его честь тот уничтожил собственными руками. Зрителям Колизея не впервой было видеть его в положении принимающего, после долгой серии красивых побед, но сердце все равно жег мучительный огонь стыда, и кровило истерзанное самолюбие — от него еще что-то осталось, после всего того кошмара, через который он прошел. Ощутив первые отголоски удовольствия, Андрей затаил дыхание и уткнулся щекой в покрытие, мечтая, что ему это все показалось. Ассасин перевернул его на спину и убедительно продемонстрировал сопернику, что показалась ему только возможность выстоять в парной схватке против команды «Воскрешенных». Феникс неожиданно ласково провел Андрею по волосам. — Не зажимайся, лапочка, — нежно улыбнулся он. — Ты у нас не девственник, больно не будет. Дорофеев попытался вспомнить самые обидные оскорбления на английском, но в голову лезли только изысканные ругательства на итальянском, которому учил его Мирослав. — Заткнись нахрен, — прорычал он, стараясь не выдать голосом знакомого усиливающегося удовольствия. Феникс рассмеялся. — Нет смысла плакать над пролитым молоком*, —пропел он. —Расслабься. Шоу должно продолжаться**. С молчаливого разрешения Ассасина мулат отвязал одну из рук Андрея и положил ее себе между ног. — Без фокусов, — предупредил он. — Правил сегодня нет. Покажи, на что ты способен. — Развяжи мне вторую, гений хренов, — процедил Дорофеев. Привыкший к грубым однотипным ласкам Феникс наверняка никогда не испытывал того, что умел он — это стало понятно после его быстрого и обильного оргазма. «Что угодно», — подумал про себя Андрей. «Только бы и в этот раз не кончить у всех на глазах». К нескрываемому удовольствию Давлата и остальных, у Ассасина были на него другие планы. — И все же, почему крыса? — спросил Давлат, отвлекшись от яркой троицы в центре зала. — Вы все считаете, что он изменил Кириллу, но они на тот момент уже не были вместе, и Андрей давно хотел расстаться с ним, просто Кир не давал… — В жопу Кира, — грубо перебил его Сармат. Он почти восстановился после поражения Дель Мару и теперь снова находился в привычном агрессивно-веселом расположении духа. — То, что рыбка Дори трахался с Вадимом — норма. А вот то, что он после их расставания слил адрес и все его номера — уже нихера не норма. Давлат порывисто развернулся к нему. — То есть?.. — непонимающе переспросил он. — То есть кто-то отправил Кириллу все личные данные Вадима. Номер его отца и брата, адреса их квартир, даже имейл его мамки слили. Представляешь, какой крысиный поступок?.. Давлат медленно покачал головой. Он безотрывно смотрел на тихо стонущего в центре зала Андрея, которому Ассасин вогнал в задницу небольшой вибратор, а сам принялся нежно ласкать его руками. Иссави не верил, что бывший фаворит Колизея способен на подобное. Андрей никогда не пытался казаться хорошим, но и плохим он не был, а представить, что он решился пойти на такое — хладнокровно вогнать нож в спину того, кого любил, — Давлат не мог. Андрей закончил отношения с Кириллом и сразу начал встречаться с Вадимом, став причиной жестокой вражды этих двоих, но в ней он принял сторону более адекватного Вадима. Зачем ему было его предавать? Он не верил ни единому слову поджигателя Сармата, но что-то в его уверенном тоне не давало ему покоя. — Я думаю, ты ошибаешься. Андрей и Вадим встречались. Андрей не стал бы этого делать. Номера и адреса слил другой человек — мало ли у Вадима врагов, — покачал головой Давлат. Все его внимание было сосредоточено на жаркой картине в центре зала. Вид возбужденного, раскрасневшегося Дорофеева заставил член Феникса снова налиться. Тот удобно устроился у него на груди, прижал коленями руки и беспощадно вставил ему в рот почти на всю длину. Огромные серые глаза Андрея явственно выражали вопрос «А дышать мне, нахрен, не надо?», но умелые ласки Ассасина отвлекали его внимание, выбивали хриплые стоны из груди. Дорофеев не мог лежать спокойно; он был уже на грани оргазма, сдавшись и перестав играть роль невинной жертвы. «Кого ты пытался обмануть, рыбка Дори?», — с насмешкой подумал Давлат. «Строил из себя второго Кирилла Миронова, а по факту течешь от жесткого группового траха». «Надеюсь, Мирослав этого никогда не увидит», — было последней адекватной мыслью Андрея перед тем, как Ассасин вытащил вибратор, закинул его ноги себе на плечи и начал медленно входить в него сам. Феникс перехватил его икры и крепко прижал их к полу, не переставая жестко долбить в рот. По щекам зажмурившегося Дорофеева скатились две слезинки, последняя дань его раскаянию и стыду. Он знал, что в следующие пять минут уже не будет думать ни о чем, кроме крепкого члена Ассасина глубоко в себе, забыв и про Мира, и про Италию, и про собственную мужскую гордость. Ему нечем было дышать, болели растянутые связки, саднило горло от слишком быстрых движений Феникса… а член болезненно ныл, тело требовало ласки — той особенной, грубой ласки, к которой приучил его Кирилл, забравший его идеальный рекорд, личность и душу бывшего бойца Колизея. Ассасин начал неторопливые движения, и по телу Андрея волной разлилась сладкая истома. Слишком знакомая, слишком сильная, чтобы ее ненавидеть, перекрывающая боль проникновения и уколов мучительной вины. Он пытался ласкать языком таранящий его измученное горло член Феникса, а сам улетал от одних прикосновений Ассасина, который словно знал, как и где его надо трогать, чтобы кинестетику Дорофееву сорвало тормоза. «Воскрешенные» двигались с разным ритмом, и их жесткие, рваные движения постепенно вгоняли его в какой-то транс, плотный густой туман, где на самом краю зажигались и гасли звезды — отголоски надвигающегося оргазма. Иссави смотрел на их секс и сам словно ощущал то, на что никогда бы не решился по-настоящему. Стоны Андрея, заглушенные членом Феникса, вызывали пошлые смешки и оживленные обсуждения в зрительских рядах. Новый боец Давлата открылся сегодня с совсем другой стороны, и благодаря этому их будущий парный бой против Кирилла казался еще привлекательнее. Более идеального расклада нельзя было и придумать: чувственный, техничный Пантера вместе с танком Мироновым против гения Дель Мара и темной лошадки — Черного Ассасина, который, как выяснилось сегодня, умел буквально все. Возбужденный до предела умениями и привлекательностью Андрея, Феникс наконец довелся во второй раз и дал ему сделать нормальный вдох. Он какое-то время сидел у него на груди, любуясь его измазанным спермой лицом. — Встань… с меня… твою мать, — на русском простонал обессиленный Дорофеев. До Феникса внезапно дошел смысл этих слов. Он отпустил его ноги, с сожалением провел пальцами по прокушенной нижней губе. Не удержался, вытер напоследок испачканную руку об его щеки. — Ты охуенная соска, — хрипло признал мулат, переводя дыхание и не отрывая взгляда от лица Андрея. — Жаль, что ты уже встречаешься с этим крысенышем. На одно-единственное мгновение тот пришел в себя и вынырнул из предоргазменного опьянения. — Ничего страшного, — рявкнул он на английском. — Мы с тобой еще сойдемся в поединке без правил один на один, и в следующий раз я тебя выебу. Ассасин пережал ему горло и ускорил движения. Андрей вскрикнул уже громче, откинулся головой на залитый спермой и потом настил, мягко придержал его за бедра. — Подожди… Не так быстро… — уже другим голосом прошептал он, умоляюще глядя на своего победителя. Тот перехватил его руки, грубо прижал их к полу, раздвинул ему ноги шире и больно шлепнул по заднице. Дорофеев едва слышно прошипел «сука», чем заслужил шлепок еще сильнее. Ассасин навалился на него всем телом и неожиданно обнял его за плечи. Тот смущенно отвернулся, не ожидая этой нежности, запоздало бросил взгляд в сторону раздевалок. «Прости меня, Мирослав…», — подумал он, тяжело дыша. Финал был уже близок. «Прости меня, солнце мое, я люблю только тебя, клянусь…» Давлат со слабой улыбкой наблюдал за тем, как Ассасин в несколько глубоких, плавных движений довел кричащего в голос Андрея до пика удовольствия и как спустя секунду вышел из него и помог себе рукой, кончив ему на живот. Бывший фаворит и друг Иссави неожиданно для всех коснулся его члена, выдоил последние капли из вздрогнувшего Ассасина, размазал их себе по груди… а после резко оттолкнул его от себя и прикрыл низ живота рукой. Давлат закатил глаза. «Как обычно. Узнаю твою стиль, рыбка Дори. Минуту назад все видели твою дырку, а сейчас ты снова устраиваешь этот цирк». К чести Ассасина, он не стал растягивать момент своего триумфа и падения поверженного противника. Придя в себя и отдышавшись, лидер «Восставших» подошел к краю площадки, вытащил три однотонных темных халата, оделся сам и кинул их Андрею с Фениксом. Феникс только недовольно фыркнул — ему доставляло удовольствие демонстрировать всему залу собственную идеальную фигуру. Андрей быстро оделся, дрожащими пальцами взял предложенную бутылку с водой и стремительно, ни на кого не глядя, умотал в раздевалку. Сармат коротко рассмеялся. У Дорофеева не хватило яиц сказать пару слов Ассасину с Фениксом, ответить на вопросы нисколько не опечаленных фанатов и договориться о скорейшем реванше. — Слабак, — презрительно бросил он. — Что он девку из себя строит? Жопу ему, как мне, не порвали, подготовили как принцессу, аж спустить умудрился. Спасибо сказал бы, что издеваться не стали и мелочь отпустили. А он опять ноет. Давлат, как загипнотизированный наблюдающий за Ассасином и Андреем, дернулся и словно проснулся. Сармат как никто другой умел возвращать с небес на землю. — Почему ты думаешь… — он с видимым трудом формулировал мысли. Иссави думал о том, что сейчас происходит в той раздевалке, где Мирослав все это время дожидался Андрея. — Почему ты думаешь, что личные данные Вадима слил именно Андрей? Сармат тяжело вздохнул, как бы удивляясь тупости собеседника. — Андрей хотел таким образом заслужить доверие Кирилла и вернуться к нему. — Не верю, — Давлат отрицательно покачал головой. — С Кириллом они расстались со скандалом. А Вадима он любил до конца. Ну то есть… До его последнего боя в Колизее. — Андрей та еще двуличная сука, — пожал плечами Сармат. — Ты же в курсе, что он изменил Вадиму с Кириллом? Давлат нахмурился и бросил на друга мимолетный взгляд. — Нет. Не в курсе. Я думал, он изменил Кириллу с Вадимом. Вернее, Кирилл думал, что изменил, а Андрей считал себя свободным. Бардак, короче, полный. Сармат достал из пакета огромную чипсину, сделал вид, что протягивает ее Давлату, и внезапно сожрал у него на глазах. — Рыбка Дори изменил обоим. Неплохо, да? Сначала Киру — когда начал встречаться с Вадимом, а потом и Вадиму — когда понял, что хер у него меньше. Я же говорил, что обратно приползет. И Арен говорил. Только вот Кириллу он нахрен после такого не всрался. Так, трахнуть на один раз, закрыть гештальт — и забыть. Давлат молча отобрал у него пакет с чипсами и закрыл собственный гештальт, отсыпав себе половину. — Имей совесть! — вскинулся Сармат. — Я тебе всего одну предлагал. — И съел ее, — ровно отозвался тот. — Все равно не понимаю твою логику. Андрей понял, что Кирилла он любил больше, но зачем понадобилось сливать ему личные данные Вадима? Вадима он тоже любил, и тот не бил его никогда, в отличие от Кира. — Кир бил за дело, — холодно возразил средний Миронов. — И подумай сам, Давлат. Ну кто еще мог иметь номер самого Вадима, его брата, его отца, матери, его гребаных сестер и адреса их квартир? — Любой близкий друг, — пожал плечами Давлат. Его начинал раздражать этот бессмысленный разговор. Ассасин ушел в свою раздевалку, а Феникс в центре плотной толпы раздавал интервью. В Малом зале было тесно и шумно. Ему надо было идти. Он очень хотел поговорить с Андреем и Мирославом насчет реванша. Сармат покачал головой. — Ни один близкий друг не попросит адрес квартиры твоей матери, если не хочет иметь с тобой проблем. А знаешь, в чем особенный прикол? Когда Кирилл позвонил по присланному номеру — это было в прошлую пятницу, а звонил он с виртуальной сим-карты, — Вадим взял трубку с первого гудка и сказал «Привет, Андрей».