Пусть ненавидят, лишь бы боялись

Кирилл часто говорил ему, что стоит Вадиму сдаться — и он его отпустит. Кир хотел от него полного, беспрекословного подчинения, словесного признания своего превосходства, обещания не вставать у него на пути. Ему не нужен был Андрей Дорофеев после того, как с ним занимался любовью другой. Главный красавец Колизея стал для Миронова игрушкой, способом нанести еще одну кровоточащую рану его врагу. Раевский знал, что, отбив у него любовника, Кирилл его бросил. А Вадим любил Андрея безоглядно и был готов ради него на все. Сразу после разговора с помощником Давлат попытался связаться с Ареном, но тот, примчавшись из аэропорта, рванул к брату в больницу. Отец уже рассказал ему о поражении Кирилла. Арен провел у него в палате несколько часов, пока засыпающий от усталости Давлат терпеливо ждал в коридоре — по личной просьбе отца Мироновых врач никого туда не пускал. Узнав о грозящем ему разоблачении, Арен отреагировал на удивление спокойно. — Ему будет так же сложно доказать мою виновность, как и мне — опровергнуть ее, — пожал плечами старший Миронов. — Дело в очередной раз поднимут, заморозят, оно побудет в таком состоянии год или два, а потом вернется в архив. — Теперь благодаря сам знаешь кому у Вадима есть доказательства гораздо сильнее, — возразил Давлат. — Не хочешь сегодняшним ночным рейсом вылететь обратно в Норвегию? Здесь у тебя могут быть серьезные проблемы. А норвежский суд вряд ли отдаст приказ об экстрадиции. Миронов мрачно покачал головой. — Нет. Пока Кириллу не станет лучше, я буду с ним. — Но это же глупо, Арен, — с горечью покачал головой Давлат. — С Кириллом ваш отец, а тебе грозит реальный срок. Иссави не кривил душой — он и вправду беспокоился о старшем Миронове не как о влиятельном бизнес-партнере. Бывший парень Кирилла, всегда ненавидевший его старшего брата, выждал идеальный момент, чтобы свести с ним старые счеты чужими руками. Давлат не знал, сделал он это из-за ревности или просто хотел отомстить Арену. Через шесть часов в утреннем выпуске новостей от «The News Hub» должна была выйти статья, способная уничтожить репутацию старшего наследника клана Мироновых. Арен пренебрежительно отмахнулся. После двухчасового перелета из Осло в столицу и кошмарного известия отца о поражении Кирилла у него жутко болела голова. Под действием мощных седативных младший уснул, отец тоже задремал на соседней койке, а ему предстояла бессонная ночь в попытках выяснить, кем на самом деле являлась тварь по имени Диабло. — Дай мне его номер, — попросил он. Давлат подавился холодной водой из кулера. — Чей? — Вадима, — с непробиваемым выражением лица ответил Арен. Иссави посмотрел на него как на не вполне вменяемого. — По-твоему, если бы у меня был его номер, я бы об этом умолчал? Миронов закатил глаза. — Давлат, ты меня иногда удивляешь. Сестра Матвея работает в том агентстве, где Вадим заказал на меня статью. Ты правда думаешь, что он не оставил никаких личных данных, когда заключал и оплачивал договор?..

***

Азамат спал на жесткой неудобной койке, вымотанный тяжелым днем. Рядом в капсуле экстренной реабилитации едва слышно дышал Кирилл, даже во сне мучающийся от боли по всему телу. Палата была погружена во мрак, из щели под дверью просачивался теплый желтый свет поста дежурной медсестры. Было тихо. В пустом коридоре мерно тикали часы, показывающие без пяти минут четыре утра. В дверь палаты тихо постучали. Азамат сразу же открыл глаза. Служба в горячей точке на границе научила его приходить в себя за пару секунд из самого глубокого сна. К ним заглянула медсестра. — Вас хочет видеть один посетитель, — шепотом произнесла она. Старший Миронов нахмурился. — Какой еще, нахрен, посетитель? Вы время видели вообще? Медсестра с виноватым видом кивнула. — Он сказал, что он от некоего Давлата и что это касается следующего поединка вашего сына. Азамат так же шепотом чертыхнулся и с трудом поднялся с койки. После сна на жестком матрасе мышцы затекли и болели. Жизнь в комфорте и роскоши за последние пятнадцать лет определенно разнежила его закаленное израненное тело. — Пусть войдет, — раздраженно бросил он. Женщина кивнула и пригласила неизвестного войти в палату. Азамат слегка прибавил яркость ночной лампы. Потревоженный светом Кирилл зажмурился и приоткрыл глаза. — Доброй ночи. Извините, что разбудил, — раздался мягкий, мелодичный голос, и на фоне освещенного прямоугольника двери оба Миронова увидели спортивную мужскую фигуру в именной форме Северной Пантеры.

***

— Пантера? Ты какого хрена здесь забыл? Удивленный Кирилл уставился на новую звезду Колизея, не успевшего сменить бойцовскую форму. Второй поединок на арене Иссави оказался для того настолько легким, что ему не потребовался отдых или медицинская помощь. Его юный соперник, наверное, до сих пор оплакивал свое поражение в одной из холодных раздевалок Колизея, а победитель их боя, по всей видимости, был озабочен пропуском на территорию клиники. — Я буду краток, — пообещал Пантера, не обращая внимания на тяжелый недружелюбный взгляд Азамата. — Я хочу выступить с тобой в парном поединке против Диабло и Ассасина. Сразу, как только ты восстановишься. Давлат и Ассасин дали добро. Осталось дождаться согласия Диабло. Кирилл пару секунд смотрел ему в глаза, пытаясь разгадать черты лица гостя под тканью маски. Смысл предложения Пантеры доходил до него долго. А вот приятный голос незнакомца он, казалось, уже где-то слышал. — Парный бой… без правил, до нокаута или сдачи? — уточнил Кир, все еще не вполне понимая. Азамат нахмурился. Ему сразу не понравилась эта идея. — Да, — подтвердил Пантера. — У тебя будет возможность взять реванш у Диабло, который скорее всего согласится, поскольку у него, как утверждает Давлат, проблемы с деньгами. А у меня… — его голос непроизвольно заледенел. Кирилл это заметил. — У меня незакрытый вопрос к Ассасину. Призовые — по десять тысяч долларов победителям, по две тысячи — проигравшим. Азамат удивленно присвистнул. — За что такие деньги? Давлат никогда не платил столько. Даже участникам главных боев. Пантера усмехнулся. — На этот бой придет очень много людей. Билеты бронируют уже сейчас. Все ждут твоего реванша с Диабло, Кирилл. А у нас с Ассасином свои разборки. — И какие же? — полюбопытствовал младший Миронов. Пантера с его неприятелем пришли в Колизей в один день, до этого друг друга не зная, и за короткий срок успели что-то не поделить. Впрочем, зная печально известный характер Черного Ассасина, этому не стоило удивляться — даже обаятельный незнакомец, появившийся в частной палате Миронова, не смог бы найти с ним общий язык. Кириллу по большому счету было плевать, что там у них произошло. Он уже знал, что ответит согласием на предложение Северной Пантеры, и просчитывал примерную дату парного поединка. Азамат не видел лица гостя под его богатой маской, но интуитивно понял, что тот помрачнел. — Вы ведь помните бой Ассасина и Рыцаря Света? — задал незнакомец риторический вопрос. — Так вот, этот Рыцарь — мой друг. Его, кстати, Ярослав Малиновский зовут. До поединка он сильно поругался с младшим братом этого Ассасина. Они были однокурсниками, учились в одной подгруппе. Не поделили девчонку. Тот пацан моему другану вломил прямо на паре, Яр ему ответил, они подрались, и обоих отчислили. Брат Ассасина очень тяжело это воспринял, потому что был отличником и шел на красный диплом. И это у него, вроде как, Ярослав девчонку увел. Короче, не знаю, кто там кого на самом деле увел, — Пантера невесело улыбнулся, — но Ассасин вызвал Яра на поединок в Колизее. Отомстить, типа, за брата. Остальное вы знаете. Ярослав, к сожалению проиграл, и тот мудак его отымел. А сегодня… ну, вы сами видели. За Яра вышел мстить его отец и тоже проиграл. Теперь я на правах его хорошего друга хочу вытереть этим Ассасином пол. Ну, и потрахаться заодно, — он коротко рассмеялся. — Не знаю, как тебя, Кир, а меня обычный секс уже не вставляет. Простите, — спохватился он в ответ на испепеляющий взгляд Азамата. Кирилл усмехнулся. Этот парень уже ему нравился. Оставалось вспомнить, где он слышал его голос и где они могли пересечься при других обстоятельствах. — Подумай хорошо, — с нажимом произнес Азамат, что в переводе на язык его отца значило «скажи нет, иначе я снесу тебе башку». — У тебя только что был тяжелый сотряс, тебе нужно развивать свой бизнес. Тебе двадцать два, ты выступаешь в Колизее с шестнадцати лет. Нужен ли тебе этот поединок, даже за такой гонорар? — Да, нужен, — тихо отозвался Кирилл, ни на кого не глядя. Голова кружилась, но совсем не последствия недавнего поединка были тому виной. Мысль о том, чтобы снова сойтись с Диабло в закрытом пространстве ринга, прочувствовать на себе его смертоносные объятия, ощутить боль от прицельных, тяжелых ударов, нанести один-единственный выверенный свой — и после этого содрать наконец с него эту проклятую маску, заставило сердце забиться быстрее. Он не знал, хотел бы увидеть под ней миловидное лицо Вадима Раевского или нет. Одна часть его подсознания кричала о том, что Давлат и отец с братом были правы — просто не могли не быть, — а он помешался окончательно на своей влюбленности в бывшего врага. Другая тихо шептала «Не слушай. Ты единственный, кто дрался с ним из них всех. Тебе лучше знать, кто это. Ты и так знаешь, что это Вадим». Азамат незаметно пнул сына. Он готов был своими руками взорвать к чертям этот Колизей и самолично придушить Давлата, но останавливало только одно — младший сын не задумываясь нашел бы себе другое, не менее идиотское развлечение, способного свести в могилу его самого и старшего брата с отцом — заодно. — Я согласен, — твердо повторил Кирилл, не обращая внимания на злого как черт отца. — Дата поединка — ориентировочно через полтора месяца. Возможно, раньше, если мой врач даст добро. — Клянусь Богом, Кирилл, когда-нибудь я лишу тебя наследства, если ты не прекратишь этот цирк, — прорычал Азамат. Оба сына знали, что угрозы отца всегда имели обыкновение сбываться. Пантера подавил смешок. Кир молча смотрел перед собой. — Мы ведь где-то виделись раньше, не так ли? — неожиданно спросил он, когда гость уже собирался поблагодарить их за возможность разговора и попрощаться. Тот кивнул. — Вспомнил все-таки. Кирилл вскинул голову. — И где же? Незнакомец слегка наклонил голову и чуть отодвинул маску от лица. При неярком свете лампы это ничего не дало. Его игривость и легкомыслие вызывали у Азамата скрытое раздражение. И еще эта откровенная наглость, смешанная со слоновьей порцией железобетонной уверенности в собственной неотразимости. — Да ладно, Кир. Давай вспоминай. Мы виделись с тобой, и далеко не один раз. Тот нахмурился, тщетно пытаясь понять, где он мог слышать этот мелодичный насмешливый голос с характерным иностранным акцентом. Пантера, судя по всему, был билингвом. В его речи четко прослеживался выраженный английский акцент. — Дай хоть подсказку. Тот картинно вздохнул и закатил глаза. — Не так много времени вроде бы прошло. Я вот помню о тебе все. Как ты училке по русскому в рубашку сморкнулся. Как на двери в классе катался и оторвал. Как тебя в столовой вырвало. Как ты до Таньки-пятиклашки докопался, отхватил от нее и потом сидел рыдал, а я тебя успокаивал. В глазах Кирилла медленно загоралось понимание, смешанное с ужасом от столь неприглядных деталей его прошлого. — Помню еще, что мы с тобой весь первый класс за одной партой сидели, и ты у меня математику списывал. Один раз так списал, что получил два, и Арен меня побил. Нормально, а? Я сам вообще-то получил два. Азамат на соседней койке медленно сползал на пол от смеха. Он уже понял, кем был их ночной посетитель. — Валентин Соловьев… — прошептал Кирилл с запоздало нахлынувшим озарением. — Валька, это ты… Его лучший друг, с которым они провели рука об руку весь первый класс, пока семья Валентина не уехала за границу. Волной нахлынула сносящая лавина полузабытых детских воспоминаний. В груди потеплело. Сердце резануло ностальгией. — Ну наконец-то, — самодовольно улыбнулся тот. Он подошел к другу и аккуратно его приобнял, стараясь не задеть поврежденную руку. Все еще не верящий Кир вздрогнул и порывисто обнял его в ответ. — Дошло все-таки. Только я теперь Вениамин Галлахер — по отцу, живу в Штатах, а сюда приезжаю чтобы расслабиться, отдохнуть от работы. — Кто ты?! — переспросил потрясенный Кирилл, еще не отошедший от первоначального шока встречи с давно забытым лучшим другом. — Вениамин Галлахер, — четко повторил Пантера. — У меня своя сеть аптек в Америке. Досталась от отца в наследство. Я теперь миллионер покруче Арена, — усмехнулся он. — Так какого черта ты выступаешь в Колизее? — ворчливо поинтересовался резко подобревший Азамат. Первого школьного друга сына он хорошо помнил — хотя бы потому, что второго такого клоуна в их классе попросту не было. — Ждешь, когда кто-то типа Диабло тебя так же как Сармата натянет? Пантера в голос рассмеялся. Кирилл не мог видеть, как изменился под маской взгляд его прекрасных зеленых глаз. — Жду.

***

В шесть утра владельцу трехэтажного особняка в элитном коттеджном поселке поступил вызов с неизвестного номера. Связаться с ним по этому каналу могли только исполнители его спецзаказа по выпуску особенной колонки утренних новостей. Он незамедлительно принял вызов, успев заметить, что цифры, высветившиеся на экране, явно не были ему знакомы. — Доброе утро, Вадим. Сердце хозяина дома пропустило удар. Слишком хорошо он знал этот низкий, приятный голос с идеально сыгранными дружелюбными нотками. Как и его обладателя. Гораздо лучше, чем ему хотелось бы знать. — Прости, что разбудил. Я ненадолго. «Не стоило извинений, Арен. По сравнению с тем, что ты и твой брат сделали со мной, это небольшое недоразумение — сущий пустяк». — Хотел поговорить с тобой об утреннем выпуске новостей. Который должен выйти через два часа. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. «Надеюсь, ты не считаешь меня настолько тупым». На секунду в трубке повисло молчание. Арен ждал его ответа, а только что проснувшийся Вадим физически не мог сделать вдох, неподвижно глядя в белоснежный потолок перед собой. — Не делай вид, что не слышишь меня, — в голосе старшего Миронова прорезалась сталь. — Будь мужиком. Как раньше. «Не делай вид, что не держал мне руки, в то время как твой брат силой трахал меня в рот. Не делай вид, что все нормально, беспринципная лицемерная тварь». — От лица своего брата и себя самого еще раз прошу прощения за то, что было прошлым летом. Мы перегнули палку, я это признаю. В качестве извинений я хотел бы предложить свою помощь там, где могу тебе помочь — в твоих делах или делах твоего отца. И пообещать, что ни Кирилл, ни я не тронем никого из твоей семьи… если ты оставишь в покое мою. Вадим сумел дотянуться до стоящего на тумбочке стакана с водой и сделать маленький глоток. Холодная вода смягчила режущую сухость в горле, помогла собрать мысли в единое целое. Отдышавшись, проснувшийся Раевский вынырнул из пелены животного оцепенения, болезненно знакомого ему по лету прошедшего года. Теперь он снова вспомнил самого себя — вернее, тот тщательно созданный им же образ, который у него так удачно получалось играть в последние полгода. — Откуда у тебя мой номер? К его чести, прозвучало холодно и даже красиво. Не дрогнул голос, не подвела восстановленная литрами антидепрессантов психика. Он мог бы даже собой гордиться, если бы не чувствовал, как мелко дрожали пальцы. — Какая сейчас разница? — устало спросил Арен. Вадим рефлекторно сжал корпус своего смартфона. Жесткий металл больно впился в ладонь. Перед глазами все закружилось. — Ты боишься, — пересиливая себя, усмехнулся Раевский. — Ты ошибаешься, — спокойно возразил ему Миронов. — Я просто не хочу лишних проблем. Вадим коротко и искренне рассмеялся. — Теперь это так называется. Арен незаметно для него пожал плечами. — Называй как хочешь. Я, хоть и чувствую себя виноватым перед тобой, не позволю тебе навредить моей семье. Давай по-хорошему, Вадим. Ты отменяешь публикацию своей статьи и вместо нее заказываешь опровержение слухов о бренде Кирилла, а я в свою очередь не трогаю Максима и твоего отца… и выполняю любое твое желание — в рамках разумного, конечно. Раевский окончательно выдрал себя из воспоминаний ушедшего лета. Теперь он задавал ритм в их безумной игре, и это Арен, позвонивший ему в час самого сладкого сна, вынужден был подстраиваться под его условия. Вадим порывисто встал с кровати, поднял с пола упавшую подушку и скривился от боли во всем теле — сказывались полученные во вчерашнем бою травмы. Он осторожно вернул на место отклеившийся от локтя пластырь, налил себе еще воды и устроился в кресле напротив окна, выходящего на лесопарк. Арен терпеливо ждал его ответа. Вадиму безумно захотелось поиздеваться над ним бессмысленным ожиданием, но это было бы слишком по-детски. — А что ты сделаешь, если я прямо сейчас пошлю тебя на хуй? Миронов со злостью хрустнул костяшками пальцев. Он искренне понадеялся на его здравомыслие и адекватность, поверил в то, что с ним получится договориться. Видимо, зря. Вот почему этот упрямец всегда выбирал самый тернистый и запутанный путь из всех возможных — и для него, и для всех остальных? — Для начала, — ледяным тоном неторопливо начал Арен, — я знаю, где живет твой брат и где находится головной офис фирмы твоего отца. — И где же? — фыркнул Раевский. — Адрес Максима — общежитие номер пять Южнофедерального университета физики и высшей математики, — Вадим замер. — Офис твоего отца находится в твоем родном городе, улица Василевского, дом 72, литера Д. Мне продолжать? — Близко, — улыбнулся тот. — Но не совсем. «Выкуси, тварь. Ты верно назвал номер и литеру, но с улицей ошибся. А насчет Максима почти угадал, признаю». Арен тяжело вздохнул. Упрямство собеседника начинало его раздражать. — Я не хочу начинать все сначала и топить тебя еще раз. — Ты и не сможешь. — Проверим? Вадим поднял насмешливый взгляд на подступающий вплотную к коттеджному поселку лес. Для рассвета было еще рано, но небо на горизонте медленно светлело. Он не знал, откуда Арену стал известен бывший адрес его брата, но был твердо уверен в одном — Мироновы не смогут вычислить новое местоположение Максима до того, как заказанная им статья ударит по репутации его врага. После того, как закрытое много лет назад дело поднимут снова, им станет не до мести ему или его семье. Партия Вадима была разыграна как по нотам, и у клана этих безжалостных тварей оставалось не так много возможностей для ответного хода. Судя по тому, что сам Арен Миронов позвонил ему для обсуждения мировой, дела у них и вправду шли не очень. Раевский холодно улыбнулся и выпил таблетку от головной боли. После вчерашнего поединка он чувствовал себя так, словно его пропустили через огромную мясорубку, но мысли о поражении Кирилла приятно грели сердце и унимали боль от полученных травм. Вадим решил позлить Арена еще сильнее: — Как себя чувствует твой брат? Сильно ему вчера досталось? Он услышал, как замер на том конце провода его враг, и подавил в себе смех, представив лицо старшего Миронова в этот момент. Оба знали, что Давлат строго-настрого запрещал снимать происходящее в Колизее. У всех, кто входил в закрытый клуб клана Иссави, отбирались любые средства связи. Вадим не мог узнать о поражении Кирилла, не побывав на арене лично или не спросив кого-нибудь из зрителей. — Кир в норме. Уже запланировал следующий бой на апрель. — Удачи ему, — нежно улыбнулся Раевский. — Во второй раз на одни и те же грабли… Узнаю его стиль. — А я узнаю твой, — прорычал Арен. — Вадим, по хорошему — оставь в покое мою семью. — Ты все-таки боишься… — задумчиво протянул тот. — Ну да. Было бы странно, если бы не боялся. Миронов недолго помолчал. — Да, я боюсь, — тихо признал он наконец. Его собеседник удивленно вскинул бровь. — Боюсь испортить отношения с Кириллом. Он все-таки в тебя влюблен. А я тебя уничтожу. Раевский с яростью отшвырнул пустой блистер с таблетками. Он наивно думал, что Арен больше не сможет выбить его из равновесия. — Кирилл и «влюблён»?! — прорычал он и скривился от приступа головной боли. — Ты, сука двуличная, еще будешь говорить мне что-то о его любви?! — Он пожалел Диабло, так как был уверен, что это ты, — ледяным тоном произнес Арен. Вадим наигранно рассмеялся. — Ты сам придумал эту отмазку? Миронов на секунду прикрыл глаза. Он пытался. Он правда пытался. По крайней мере, Вадим ненамного младше его самого — не так сильно будет болеть совесть, когда этот самоубийца начнет умолять их с братом о пощаде. — Я предупреждал тебя по-хорошему, — подвел итог их короткого, но насыщенного разговора Арен. — Не играй с огнем, Раевский. Тот поднял тяжелый взгляд на панораму раскинувшегося перед ним предутреннего леса. — Передавай привет Киру и его убогой защите от бэкфистов*.