Пусть ненавидят, лишь бы боялись

Жалел ли он о своём решении? Нет, наверное, не жалел. Да и какое это теперь имело значение, когда пути назад для него уже не было? Люди, которых он любил, отвернулись от него. Друзья его осудили. Фанаты забыли. Отец перестал в него верить. А тот, ради кого он готов был спуститься в преисподнюю, жестоко вогнал нож ему в спину, стоило Раевскому впервые встретить превосходящего его по силам противника. Главный зал «Колизея» в этот вечер был забит под завязку, несмотря на порывистую февральскую метель. Организатор подпольных бойцовских поединков Давлат Иссави, эмигрант из знойной Басры, был доволен. Его новая выдумка, позволившая выступать в Колизее кому угодно без угрозы быть раскрытым, принесла хорошие плоды. Этот вечер состоял только из мужских боев — его старшая сестра Кадира, соосновательница «Колизея», уступила Давлату главный зал, и, судя по количеству проданных билетов, его ждала отличная выручка. Мужские бои не пользовались такой популярностью, как женские и смешанные, которыми заправляла Кадира, но всегда имели определенную аудиторию. Теперь, с нововведением Давлата, последняя резко прибавила в объеме. Кадира в шутку спрашивала брата, должна ли она платить ему процент с просмотров женских и смешанных поединков, если они будут проходить по такому же формату. Давлат называл ее дурой и просил не задавать такие глупые вопросы. Он придумал маски. Разноцветные, карнавальные маски или обычные куски ткани, прикрывающие лицо — выбор оставался за бойцом, ее носившим. Колизей предполагал проведение поединков в формате «всё, на что хватит фантазии победителя». Единственным жестким исключение было намеренное убийство соперника, но даже в случае смерти бойца подписанный им договор об отказе от претензий гарантировал надежную защиту от правосудия. «Колизей» много раз пытались закрыть, и каждый раз Иссави выигрывали суд, доказывая легальность проводимых встреч. Люди шли сюда сами. Они нуждались в «Колизее» больше, чем тот в них, и пока оставался повышенный спрос — как среди зрителей, так и среди участников, а билеты и места в очереди на бой раскупали на месяцы вперед, — детище Кадиры и Давлата продолжало жить. Сюда приходили решать бытовые и семейные вопросы, делить любовников и любовниц, выплескивать скопившуюся злость и проверять свои способности. «Колизей» имел несколько форматов поединков; те, кто боялся получить серьезную травму или вообще умереть, оплачивали присутствие в ринге обученного рефери. Конец боя также мог иметь несколько вариантов: кому-то хватало нокаута, кому-то добровольной сдачи, а кто-то выходил с целью победить соперника и овладеть его телом на глазах у многотысячной толпы. Записи поединков были частными и продавались только «своим». Снимать в «Колизее» самостоятельно было нельзя. К Давлату подошел высокий крупный мужчина со светлыми волосами и холодными голубыми глазами. — Приветствую, Арен, — учтиво поздоровался тот и протянул ему руку. — Рад видеть тебя здесь. — Взаимно, Давлат, — тот кивнул и крепко сжал его ладонь. Давлат немного скривился — его всегда бесила эта привычка Арена Миронова сдавливать ладонь до хруста при рукопожатии. «Если в один прекрасный день ты все-таки сломаешь мне руку, хрена с два ты еще раз появишься в Колизее», — раздраженно подумал он про себя. Арен заметил выражение его лица и опомнился. — Прости, привычка. Отец приучил. Давлат усмехнулся. — Ничего страшного. Как у тебя дела? — Нормально, — отозвался Арен. — Как Кирилл? — Тоже неплохо, — Миронов попросил у официанта горячий безалкогольный глинтвейн. — Ты, я смотрю, не изменяешь своим привычкам, — усмехнулся Давлат. Тот кивнул. — Не люблю спиртное. Они помолчали. Арен бесстрастным взглядом осматривал большой входной зал, заполненный опаздывающими на первый поединок людьми. Сегодня здесь было так же многолюдно, как и на вечерах, устроенных Кадирой. Необычный ажиотаж для мужских боев. Давлат хорошо придумал со своими масками. — По Вадиму нет никаких новостей? — спросил Арен, поблагодарив официанта за принесенный напиток. Он уже знал ответ, просто хотел убедиться в этом наверняка. Давлат отрицательно покачал головой. — Мои ребята ищут его, но пока тишина. Арен молча кивнул. Никакого другого ответа он и не ждал. — Держи меня в курсе, — бросил напоследок Миронов. В главном зале медленно гас свет, и ведущий уже объявлял имена участников первого боя. Ему надо было идти. — Конечно, — кивнул Давлат. — Ты и Кирилл узнаете об этом первыми. Если я что-то найду. — Спасибо. А то Кирилл там уже на стенку лезть готов. Иссави понимающе улыбнулся. Он, как и все присутствующие здесь, помнил отголоски той дикой истории. — За один поединок Вадима «Колизей» получал больше, чем за пять других. Арен пренебрежительно фыркнул. — Людям он был интересен только благодаря Кириллу. Давлат грустно вздохнул. — Который тоже перестал выступать. Потеря главной звезды их клуба, несомненно, чувствительно ударила по прибылям от продажи билетов. Кирилл обещал вернуться, но точных сроков не назвал. Арен, Давлат знал это, никогда не стал бы давить на находящегося в депрессии брата. Денег за свои бои тот заработал уже достаточно. Он дрался только на интерес и всегда выбирал концовку с сексуальным наказанием. С исчезновением Вадима Кириллу стало бессмысленно выходить в ринг. — Он говорил, что вернется в марте, — ответил Арен. Улыбнулся, заметив оживленный блеск в глазах прирожденного бизнесмена Давлата. — Но ты, я смотрю, и без него не бедствуешь, — он кивнул на большую очередь в главный зал, где уже начался первый поединок. — Тебя проведут через вип-вход, — пообещал Давлат. Арен был его хорошим знакомым и партнером в некоторых делах. — Это и есть очередь в вип-вход, — отрезал тот. — Я подожду, пожалуй. Первые бои все равно самые неинтересные.

***

Арен был прав — первый поединок имел самые жесткие ограничения. Дрались два друга за девчонку. Маски на их лицах были закреплены плохо — сказывалась неопытность обоих, и уже через пять минут боя обе слетели, раскрыв анонимность бывших друзей. Привлекательные, совсем юные мальчишки были похожи друг на друга как две капли воды. Дрались они отвратительно, боролись еще хуже. Зрелищности поединку придавала только кипящая в них ярость и боевой настрой. Спустя десять минут невнятной детсадовской драки запал у обоих иссяк, они устали, и под недовольный гул зала рефери заставил их прекратить этот позор, пожать друг другу руки и освободить место для следующей пары. «Я бы за такой поединок на месте этой девушки послал бы обоих», — поделился впечатлениями с соседом Кирилл Миронов, пришедший в «Колизей» как гость. Ему было непривычно смотреть в ринг с рядов, а не находиться там самому. «Если так пойдет и дальше, я просто уйду», — решил он про себя. «Эти кретины даже маски не додумались закрепить нормально. Какого черта Давлат вообще их сюда пустил». Он выступал в «Колизее» с шестнадцати лет и ни разу за всю свою карьеру не показал заплатившим за зрелище гостям подобную хрень. Следующие поединки были интереснее. По одним только фигурам их участников Кирилл определил, что с грушей и штангой эти парни знакомы. Во избежание раскрытия настоящих имен Давлат сказал им придумать себе боевые прозвища. Кирилл долго ржал во время представления Рыцаря Света, Черного Ассасина, Кровавого Троянца и других не особо одаренных товарищей, перечитавших книг про гладиаторов. Этих затейников еще и свели между собой — Рыцарю достался Ассасин, Троянцу— боец по прозвищу Северная Пантера. Из первых двух пар Кириллу больше всех понравился Пантера. Парень был не особо высоким и не таким раскаченным, как он сам, но в его движениях сквозила кошачья грация, характерная для тех, кто занимался единоборствами с раннего детства. Рыцарь и Ассасин дрались красиво, яростно и недолго — на шестой минуте поединка Ассасин, поднырнув сопернику под руку, свалил того коротким мощным ударом по челюсти. Кирилл без особого интереса следил за окончанием боя, не ожидая особой жести, но для него стал сюрпризом поступок Ассасина. Победив своего грозного противника, тот дождался, когда его приведут в чувство, жестко содрал маску со вскрикнувшего Рыцаря Света и безжалостно отодрал его в горло. У Кирилла из рук едва не выпал дешевый пластиковый стаканчик с кофе. Рыцарь Света оказался привлекательным кареглазым шатеном по виду чуть старше его самого. После того, как его анонимность была раскрыта, парень в ужасе закрыл руками лицо, но Ассасин не дал ему закончить поединок достойно и принудил его — правилами их боя это разрешалось — к горловому минету. Он перевязал запястья рычащего от ярости и бессилия Рыцаря, под угрозой перелома руки вставил ему в рот расширитель и долго, чувственно драл соперника в рот к огромному удовольствию наблюдающей толпы. Закончив, Ассасин небрежно отшвырнул его от себя, вытер член ладонью, размазал остатки спермы и слюны Рыцарю по лицу и неторопливо покинул ринг. Едва живого после такого шатена, кинувшегося в драку, успокоили два парня из охраны. Нокаутированный и едва не задушенный довольно крупным членом победителя, тот уступил тренированным наемникам Давлата. Кирилл подумал, что хотел бы увидеть этих двоих в поединке-реванше — и на этот раз совсем не по выбору жребия. «Надо запомнить этого Ассасина», — отметил про себя младший Миронов. «Дерется он неплохо, хоть и пассивен в защите, но персонаж интересный. Возможно, посоветую ему в пару кому-нибудь из своих». Парные и групповые поединки были востребованы в «Колизее» наравне с одиночными. Третьими дрались Пантера и Троянец. С самого начала поединка Троянец начал жестко прессинговать Пантеру, давя значительным весовым перевесом. Стройный подвижный Пантера не давал ему подойти к себе близко, держал на дистанции ударами ног и изредка доставал хлесткими лоу-киками. Кирилл про себя отдал должное его технике и выносливости. Пантера дрался в бешеном темпе, не давал себе и сопернику ни минуты покоя, постоянно атаковал со всех сторон. Он ястребом налетал на Троянца, чувствительно доставал в корпус, по ногам и по голове. Его удары, может, и не обладали нокаутирующей мощью Кирилла, но определенно причиняли страдания крупному и непоротливому Троянцу. Уже через пять минут тот не выдержал этого темпа, ослабил прессинг и перешел в глухую оборону. Еще через две Пантера обманным маневром — Кирилл восхищенно присвистнул — оказался у него за спиной, налетел на вздрогнувшего Троянца сверху и жестко пережал ногами его талию. Руками он заключил его шею в борцовский захват, и Троянец — Кирилл удивился во второй раз — не смог разбить кольцо рук, перекрывших воздух. Пантера оказался неожиданно сильным: кажущиеся стройные руки вздулись четко очерченными литыми мускулами, и стероидный Троянец оказался бессилен против его цепкой хватки. Пантера победил сдачей — испугавшись острой нехватки воздуха и красных кругов перед глазами, Троянец сдался, постучав ему по руке. В правилах их поединка разрешено было все. Кирилл не знал, была ли у этих двоих взаимная неприязнь, но очень хотел увидеть продолжение. И оно не заставило себя ждать. Пантера заставил Троянца снять его роскошную, расшитую золотом маску и швырнул ее к ногам обезумевшей толпы. Тот оказался бритым под двойку темноглазым мужчиной лет тридцати. Он с ненавистью посмотрел на победителя, когда Пантера подошел к нему ближе и глазами указал на шнуровку своих штанов. Руки Троянца ему туго перевязали сразу после его сдачи. Пантера вытащил средних размеров член и осторожно, в противовес Ассасину, погрузил головку недавнему сопернику в рот. Он был аккуратен, но и не жалел его особо — оба знали, на что подписывались, когда сюда шли. Закончив, Пантера оделся и неожиданно обошел побежденного сзади, устроился на коленях и интимно обнял его за спину. У Кирилла перехватило дыхание. Троянец грязно выругался, попытался уйти от его касаний, но оба понимали, кто был хозяином ситуации. Зрительские ряды ревели от восторга. Пантера скользнул рукой ему в трусы и обхватил ладонью его член. Троянец рванулся всем телом, взревел — Пантера другой рукой дал ему легкую пощечину и начал ласкать выгибающегося в его руках соперника. Он делал это дольше, чем трахал его в рот, но чувственные, умелые ласки со временем дали свой результат — Троянец затих, перестал так яростно вырываться, а спустя несколько минут зажмурился и с тихим выдохом спустил ему в ладонь. Пантера с торжествующей улыбкой вытащил испачканную его спермой руку и демонстративно облизал пальцы. Ему аплодировали так долго, что гул зрительских трибун не стихал даже после того, как победитель покинул ринг. Напоследок он нежно обнял своего соперника и провел ладонью ему по спине. Яркий перформанс Пантеры порадовал наблюдателей больше, чем жестокое выступление Ассасина. Кирилл подумал о том, что против победителя третьего боя у того было бы не слишком много шансов. Ведущему пришлось успокаивать зал для оглашения имен следующих участников. Смущенный Троянец быстро ретировался в раздевалку под ободрительные крики, несущиеся с рядов. Четвертой парой на ринг вышли Эль Диабло Дель Мар и Сармат. Сердце Кирилла, все еще заведенного после поединка Пантеры и Троянца, пропустило удар. Высокая рельефная фигура Диабло и его плавная походка напомнила ему образ другого человека, с которым он уже был знаком раньше. Его маска, полностью черная, скрывающая даже глаза, плотно прилегала к лицу и не скрывала коротких каштановых волос. Кирилл пристально вглядывался в его фигуру. Диабло дель Мара сопровождали два незнакомых ему парня с выраженной нордической внешностью, оба — светловолосые светлоглазые скандинавы с мрачным выражением лиц. Сердце Кирилла учащенно забилось — шоколадный оттенок волос Диабло совпадал с цветом волос того, кого напомнил ему этот человек. Дель Мар не стал долго красоваться перед замершей в предвкушении жесткого боя публики — а в правилах не стояло никаких ограничений. Он быстро занял свое место в ринге и ждал выхода соперника — грозного Сармата, уже снискавшего себе славу в стенах «Колизея». Сармат приходился кузеном Кириллу и его старшему брату Арену. Отношения между ними никогда нельзя было назвать простыми, но Кирилл всегда приходил поддерживать родственника на его боях. Традиционного рукопожатия здесь не было — в поединках, способных закончиться смертью одного из бойцов, это было неуместно. Кирилл едва заметно кивнул брату, разминающему по их мироновской привычке запястья перед боем. Он не знал этого Дель Мара, но всегда верил в своих братьев. Ему не давала покоя мысль о поразительной схожести Диабло с другим человеком, уже выступавшим в стенах «Колизея». Конечно, это было невозможно — Давлат знал всех, кто подписывал с ним договор, и сразу сообщил бы ему о появлении Вадима. Да и всерьез считать, что Вадим способен добровольно вернуться туда, где его дважды зверски трахнули на глазах у тысяч наблюдателей, в последний раз еще и доведя до принудительного оргазма, было глупо. И, тем не менее… Кирилл хорошо запомнил телосложение и походку Вадима. Да, люди бывают похожи, и иногда очень сильно, но чтобы настолько, вплоть до оттенка волос?.. Арен не раз говорил ему, что он помешался. Возможно, брат был прав. Он видел Вадима в каждом встречном, его фотографиями был усеян просторный рабочий стол Кирилла. Младший Миронов не отрывал глаз от начавшегося поединка. Он вспоминал технику Вадима и невольно сравнивал ее с техникой Диабло. Конечно, это было глупо — вероятность встретить его здесь была меньше одной тысячной. И, тем не менее, наметанным взглядом Кирилл быстро определил — база и у Вадима, и у Дель Мара была базой боевого самбо. Его сердце загнанно колотилось в груди. Он поискал глазами Давлата и увидел его на противоположном краю арены. К нему было слишком долго и проблемно пробираться сквозь плотные зрительские ряды. Кирилл пообещал себе узнать у друга, кем являлся Эль Диабло. Сармату, в отличие от него, было проще — он не носил маску, и угол его обзора был существенно больше. В первые мгновения боя он попытался агрессивно наступать в своем излюбленном стиле, но Дель Мар жестко загасил его атаки, поймал встречным боковым и незначительно потряс. Зал взревел. Кирилл нахмурился. Диабло с легкостью сдержал первый, самый серьезный натиск его брата. Сармату это не понравилось. Он пошел на него со второй атакой, и оба бойца, явно не привыкшие играть от обороны, зарубились между собой с неожиданной для всех яростью. Сармат дрался так, словно хотел умереть, всегда — Кирилл с детства знал его характер и потому не удивлялся агрессивному стилю брата. А вот какого черта с таким остервенением кидался на него Диабло, оставалось загадкой. Либо новичок в маске обладал таким же трудным характером и вследствие этого — похожим стилем боя, либо уже имел к Сармату что-то личное. Их бой разительно отличался от первых трех поединков — было видно, что оба спортсмена занимались смешанными единоборствами минимум несколько лет. Мастера своего дела, они с такой скоростью перехватывали друг у друга инициативу, что уследить за ходом боя было сложно. Кирилл заметил, что Диабло не хочет переходить в борьбу и блокирует попытки Сармата перевести его на пол. Он нахмурился. Судя по высококлассной защите от переводов, Диабло был хорош и в этом, но предпочитал оставаться на ногах. Он забыл про остывший кофе и завороженно наблюдал за схваткой брата и неизвестного маэстро. Сердце Кирилла пропустило удар, когда точным, поставленным ударом Дель Мар отбросил Сармата к железным прутьям, ограждающим ринг, бьющих током при каждом прикосновении. Сармат негромко вскрикнул от прошившей все тело боли, а налетевший на него Диабло прижал соперника к сетке еще сильнее. Разряда тока, конечно, не хватило бы для того, чтобы убить, но Кирилл неоднократно касался этих решеток и очень не хотел бы повторить свой опыт. Он болезненно скривился, когда увидел, как целенаправленно прижимает к сетке его кузена Дель Мар. Для младшего Миронова это было неприятным открытием — тот как новичок ничего не должен был знать о заградительных линиях. За все время их совместных выступлений Сармат проиграл в «Колизее» всего один раз. Сейчас, глядя на то, как безжалостно избивает в мясо его брата Диабло, Кирилл с замиранием сердца наблюдал за близившимся вторым. Когда Дель Мар четким хуком слева срубил ослабевшего от жуткой боли и сотрясения Сармата, Кирилл обреченно закрыл глаза. Тот свалился, как подкошенное дерево, а Диабло сразу же налетел сверху и прикончил врага еще двумя тяжелейшими ударами. Младший Миронов в бешенстве побледнел. Это было лишним. Потрясенному, обессиленному Сармату не нужны были эти два заключительных оверхенда. Видят звезды, он не очень хотел возвращаться в марте, но, видимо, выбора у него не оставалось. Отомстить за избитого брата и победить Дель Мара в его манере стало для Кирилла делом семейной чести. Если, конечно, Диабло действительно не являлся тем, о ком он подумал в первую очередь. Убедившись, что соперник без сознания и уже ничего не сможет ему сделать, Дель Мар тугими веревками намертво привязал его запястья к его икрам, выволок соперника в центр ринга и перевернул на живот. А после… зал, потрясенный такой жестокой развязкой, замер в ужасе — содрал с поверженного Сармата штаны и трусы и жестко всадил два пальца в его девственную задницу. Кирилл закрыл рукой лицо и отвернулся. Ладно, в конце концов, он понимал, что брат с его сучьим характером рано или поздно нарвется на что-нибудь подобное, но лелеял надежду, что он до этого момента не доживет. Или хотя бы не будет этого видеть. Отчаянный рев пришедшего в себя Сармата на мгновение перекрыл гул зрительских трибун. Диабло растягивал его недолго, только для того, чтобы облегчить себе вход. Подготовив орущего соперника, он щедро залил ему в задницу смазку — такие вещи всегда лежали рядом с рингом, — надел презерватив и без жалости всадил в Сармата очень крупный, в полной боевой готовности член. О комфорте разложенного под ним бойца он даже не думал. Сармат кричал в голос от боли, злости и унижения, когда член Дель Мара медленно, но верно протискивался в его тело. Кирилл в бессильной ярости кусал губы в кровь, не способный как-то облегчить участь брата. В «Колизее» существовало неписаное правило — если ты не насилуешь соперника в случае своей победы, тебя скорее всего тоже не тронут, когда проиграешь ты сам. Сармат неоднократно издевался над побежденными спортсменами так же. В глубине души Кирилл понимал, что это наказание было им заслужено и рано или поздно карма настигла бы безумца. Но брат, в отличие от Дель Мара, всегда готовил своих жертв долго и тщательно… Да, о взаимном удовольствии речи, конечно, не шло, но Сармат хотя бы старался сделать участь партнеров не такой кошмарной… А может, не хотел травмировать самого себя же, входя в тугую узкую дырку соперника. Кирилл мрачно усмехнулся. Рассуждать об уровнях скотства по отношению к побежденным было вполне в мироновском стиле. Он сам всегда относился к ним с уважением, никак не позоря мужскую честь проигравших, при условии, что они никак не задевали его, до тех пор, пока на турнире в Алжире не был зверски изнасилован незнакомым черным парнем с нереально огромным хером. Вот тогда его вера в человечество и умерла, похороненная литрами успокоительных, вкалываемых ему в душной, пропитанной запахом сигарет алжирской больнице — чтобы не вскрыл себе вены. Ему было семнадцать гребаных лет. Сармат закричал громче, и Кирилл отвлекся. Диабло рывком вставил ему полностью. Смотреть на то, как насилуют его брата, было невозможно. Кирилл уже знал, что будет дальше. Войдя до конца, Дель Мар немного привыкнет к узости вскрытой дырки, насладится тугой пульсацией на собственном члене и начнет его трахать — сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Долго он не продержится, спустит минут за пять, выйдет из разнесенной задницы Сармата и спустит ему на спину или на лицо. Если не окажется совсем конченным ублюдком, развяжет, покрасуется и уйдет. Если окажется — оставит так, а может, напоследок сломает что-нибудь. Ни Кирилл, ни Арен не могли ничем ему помочь. Миронов швырнул под кресло недопитый стаканчик с холодным кофе и порывисто встал со своего места. Он быстро проложил себе путь к выходу в основной холл и написал Давлату, чтобы тот срочно вышел на пару минут. Стоявшие на его пути люди пытались возмущаться, но, видя его состояние, особо не нарывались. Многие из них хорошо знали, кто он. Кирилл вышел в опустевший холл и не особо удивился, увидев здесь Арена. — Кто он?! — рявкнул младший, унимая пылающие щеки. — Я уже вызвал Давлата, — ровно отозвался Арен. Внешне он был спокоен, но Кирилл слишком хорошо знал брата, чтобы в это поверить. — Он очень сильно напоминает мне Вадима, — на одном дыхании выпалил он. Арен согласно кивнул. Внешность Диабло тоже вызвала у него похожие ассоциации. — Сейчас узнаем, — недобро ответил старший Миронов, и его взгляд не оставил для Кирилла сомнений в том, что ликовать Дель Мар будет только в этот вечер.