Тайны на трибунах

Самолёт был почти готов к взлёту, ожидая, пока все спортсмены и их команды займут свои места. Элизабет ещё раз проверила свой билет, внимательно вчитываясь в него. Это воздушное судно не было типичным рейсовым самолётом — комфортные мягкие сиденья с большим пространством для ног и возможность посмотреть прошедшие матчи были сделаны специально для футболистов. Подойдя к своему месту, Элизабет заметила двух парней на соседнем ряду. Педри широко улыбнулся и помахал рукой: — Хорошо, что мы недалеко. Жаль только, что не рядом сидим. Девушка перевела взгляд на его соседа, который натянул маску для сна на лицо и сладко сопел. Гавира слегка хмурил брови, а его губы были приоткрыты. Элизабет невольно засмотрелась на футболиста — сейчас он выглядел действительно мило, но быстро привела себя в чувства и мягко улыбнулась. — Да, было бы славно. Только понять бы, с кем я буду сидеть. В этот момент появился Кубарси. Увидев девушку, он сразу же широко улыбнулся. — Видимо, со мной, — произнёс он, кидая сумку на верхнюю полку. — Если ты не против, я сяду с краю? У меня ноги не помещаются. — Да, конечно, — ответила она, двигаясь к окну и устраиваясь на мягком сиденье. — Ох уж эти проблемы высоких, — усмехнулся Фермин, усаживаясь за Гонсалесом, чьё лицо было заметно напряжено. Конечно, ни Пау, ни Элизабет не были виноваты в том, что их билеты оказались рядом, но Педри чувствовал себя обиженным. Почему именно Кубарси оказался рядом с ней? Элизабет устроилась на сиденье, стараясь не замечать напряжённости в воздухе. Она понимала, что Педри испытывает дискомфорт, но не знала, как это исправить. Пау, заметив её замешательство, попытался развеять обстановку: — Лиз, здорово, что ты смогла полететь с нами. Тебя для общего духа на выездных матчах нам не хватало. — Мне очень приятно, правда, — произнесла она с улыбкой. Всегда приятно чувствовать себя важным для кого-то, особенно для такой великой команды. — Надеюсь, я смогу принести удачу, — добавила она с лёгким смехом. — Ты уже принесла удачу просто своим присутствием. А теперь давай посмотрим, какие матчи у нас впереди. Пока они обсуждали предстоящие игры, Элизабет заметила, как Гонсалес периодически бросает на них взгляды. Она понимала всю сложность ситуации, но ничего не могла с этим сделать. Блондинка установила зрительный контакт с Педри и прочитала в его глазах грусть. Пау всё ещё увлечённо что-то рассказывал, но она уже не слушала. Девушка закусила губу, пытаясь заглушить нарастающее чувство тревоги. Ей было неловко: она знала, что Педри не в восторге от того, что она сидит рядом с Кубарси, и это её мучило. Пау, не замечая напряжения в воздухе, продолжал делиться своим задором и оптимизмом с Элизабет. Внезапно самолёт начал двигаться по взлётной полосе. Элизабет почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она не так часто летала и каждый раз испытывала волнение, глядя на взлетающую громадину. — Лиз, ты в порядке? — спросил Пау, заметив её напряжённое лицо. — Да, да, всё хорошо, — ответила девушка, стараясь натянуть улыбку. — Не бойся, — добавил Кубарси с лёгкой иронией, глядя на Элизабет. — На этом самолёте полёты всегда проходят идеально. Элизабет хотела бы, чтобы всё шло спокойно. Она желала наслаждаться поездкой и общением с командой, но чувствовала, что не может расслабиться. Ей хотелось, чтобы Педри не переживал, но она не знала, как это сделать. Самолёт наконец взлетел, и Элизабет, прильнув к окну, наблюдала за облаками. Ей казалось, что она попала в сказку: облака под самолётом выглядели мягкими и пушистыми, а солнце светило особенно ярко. Она подумала, что, возможно, всё будет хорошо. Может быть, она всё-таки сможет найти способ сделать жизнь Гонсалеса более комфортной. Педри, отвернувшись от блондинки, наткнулся на спящее лицо Гави, который уже дремал. Несмотря на свои переживания, Гонсалес понимал, что Пабло тоже сейчас тяжело. Он жил футболом и был его частью; сейчас же, когда его лишили этого, Гавира чувствовал себя просто отвратительно. Особенно неприятно было смотреть на игру, в которой он не мог помочь. Поэтому Педри решил просто закрыть глаза и попытаться забыть о своих проблемах. Тяжело вздохнув, он прикрыл глаза. Сердце всё ещё сжималось от боли — как за лучшего друга, так и из-за всепоглощающей ревности, от которой парень старательно пытался избавиться. Но это было нелегко. От внутренних переживаний его отвлёк Фермин, который просунул руку через сиденье и запустил её в волосы Гавиры. Тот невольно поморщился и приоткрыл глаза. Его брови были нахмурены, и он с недовольством посмотрел на выглядывающего Лопеса. — Какого черта? — прошипел он, освобождая свои волосы от руки футболиста. — Хватит дрыхнуть! Сколько можно? Давайте поболтаем! — с улыбкой произнёс Фермин, просовывая голову между сидениями Гави и Педри. Пабло перевёл взгляд на Гонсалеса, который уткнулся лицом в ладонь, стараясь скрыть свой расстроенный вид. Списав всё на ранний перелёт, он повернулся к Лопесу. — Ты какой-то слишком радостный, — сказал Гавира. — Нет причин грустить! Ну же, Пабло! Давай вспомним академию. Например, помнишь, как ты и Хави Симонс... — О нет! Даже не продолжай! — перебил его Гави, зная, что за этим последует какая-нибудь позорная история. — Не обращай внимания, Пабло. Просто завтра на матч должна прилететь Берта — вот он и на энтузиазме! — усмехнулся Ферран, сидевший перед ними. Гавира лишь прикрыл глаза и снова натянул маску на лицо. — Дайте поспать, умоляю!

***

Элизабет нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая Гонсалеса. У них была договорённость сразу после перелёта прогуляться по Севилье, как обещал футболист. Сходить на местные мероприятия времени не было, но показать девушке город предоставилась возможность. Прошло уже десять минут с назначенного времени, и Элизабет начала переживать. С самолёта они так и не смогли пообщаться, и она не могла не чувствовать напряжение, исходившее от парня. Ей хотелось думать, что, поговорив, они смогут решить все проблемы. Неужели Педри решил слиться? Наконец она заметила Гонсалеса, выходящего из отеля в кепке и солнечных очках. Девушка мягко улыбнулась и помахала ему рукой. — Ты задержался, — произнесла Элизабет. — Извини, — ответил он коротко и сухо. Блондинка сморщилась, натягивая рукава толстовки на ладони, стараясь защитить себя. — Куда пойдём? — Думаю, сначала покушаем. Ты хочешь? — Я ужасно голодна, если честно, — ответила девушка, заглядывая в грустные глаза парня. На склере был заметен красный оттенок, и Элизабет не понимала, это от недосыпа и перелёта или чего-то другого. — Хорошо, тогда сходим в одно местечко. Мы часто туда с Пабло ходим, когда прилетаем в Севилью. Это когда-то был ресторан его родителей, до того как они переехали в Барселону. Элизабет кивнула, рассматривая его лицо. Оно было напряжено: губы поджаты, брови нахмурены. Блондинка закусила губу, размышляя над тем, как ей поступить в данной ситуации. — Педри, давай поговорим. Я же вижу, что ты не в порядке. Гонсалес резко остановился и развернулся к ней. В его глазах мелькали противоречивые эмоции — грусть, гнев, отчаяние. Он опустил взгляд, словно боясь встретиться с ней глазами. — О чем ты? — пробормотал он, его голос звучал хрипловато, словно он долго не говорил. — Я вижу, что ты расстроен, — сказала Элизабет, чувствуя, как её сердце ускоряет ритм. — С самолета мы так и не смогли поговорить. — Я в порядке, — отрезал Педри, но его тон говорил обратное. Он сделал шаг вперёд, вплотную подходя к Элизабет. — Просто устал. — Ты из-за Пау? — спросила Элизабет, прямо глядя на него. Парень застыл, его брови нахмурились ещё сильнее. — Не нужно говорить так, — прошептал он, почти не заметно сжимая кулаки. — Это всё глупости. — Но я вижу, что тебе плохо. И я хочу тебе помочь, — девушка сделала шаг вперёд, её рука потянулась к его щеке. — Ты ведь сама прекрасно знаешь, — его голос дрожал. Элизабет немного отстранилась, но её глаза не отрывались от его лица. — Ты должна понимать, что я чувствую, — сказал Гонсалес, его взгляд полон боли и тоски. — Я очень дорожу тобой. И боюсь тебя потерять. Элизабет сделала ещё один шаг вперёд, её рука снова коснулась его щеки. — Я тоже дорожу тобой. И никогда не захочу тебя потерять, — произнесла она нежно. — Тогда почему ты проводишь столько времени с Пау? — футболист схватил её за руку; его глаза были полны ревности и боли. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя так, — сказала Элизабет, её голос дрожал. — Я не думаю о нём в этом смысле. — Но ты с ним много времени проводишь. — Я с ним работаю. И он мой друг, — ответила блондинка. — Я тебя не предам. — Я не знаю. Гонсалес отпустил её руку. Он был в отчаянии. Ему было трудно понять происходящее. Педри доверял ей всей душой, но ревность сжирала его изнутри. — Давай дойдём до ресторана, — предложила Элизабет, стараясь успокоить ситуацию. — Поедим и поговорим. — Хорошо, — ответил Педри; его голос был по-прежнему грустным, но уже более спокойным. Они отправились в ресторан, и Элизабет надеялась, что им удастся решить все их проблемы.

***

— Прямо сейчас мы находимся на матче Барселоны против Севильи. Футболисты уже в полной боевой готовности, и мы надеемся на захватывающий матч! — произнесла Элизабет на камеру с широкой улыбкой. — Сейчас поговорим с несколькими игроками стартового состава и узнаем о их самочувствии. Педри, Ферран и Эрик, расскажите нам, в каком расположении духа вы находитесь? — Мы все очень взволнованы! Это важный матч для нас, и мы готовы показать всё, на что способны. Атмосфера на стадионе просто невероятная! — ответил Педри, слегка улыбаясь. — Мы настроены только на победу и надеемся порадовать наших болельщиков! — добавил Торрес. — Каждый матч — это испытание. Мы готовились к этому моменту и знаем, что нам нужно делать. Главное — оставаться сосредоточенными и играть в свою игру, — сказал Гарсия с серьёзным выражением лица. Элизабет кивнула и спросила: — Как вы справляетесь с давлением? — Мы стараемся не думать о давлении. Лучше сосредоточиться на том, что можем контролировать — на нашей игре и взаимодействии на поле. Будем выкладываться на полную катушку. Надеемся, что все увидят хороший футбол! — сказал Гонсалес. — И поддержка фанатов очень важна для нас. Мы чувствуем их энергию, и это придаёт нам сил! — добавил Ферран. — Спасибо, ребята! Удачи вам на поле! Теперь нам остаётся только ждать начала игры. Камера выключилась, и Элизабет облегченно выдохнула. Вся эта публичная деятельность всё ещё вызывала у неё сильный дискомфорт. — Ты молодец, — прошептал Педри, прижимая её к себе. Его рука мягко скользнула по талии, а нос уткнулся в её шелковистые волосы. Она прислонилась лбом к его сильной груди, позволяя себе расслабиться. Вчерашний инцидент был улажен долгим разговором по душам, хотя Элизабет всё же чувствовала, как Гонсалес хочет оградить её от окружающих. Но она не его собственность и не может принадлежать только ему. — Ещё раз удачи, Педро, — прошептала она ему прямо в губы, приподнимаясь на носочки. Но сразу же отстранилась и направилась к своей ложе, с которой отлично было видно матч. Гонсалес встрепенулся и глубоко вздохнул. Игра обещала быть интересной. Будет особенно интересно играть с эрекцией.

***

Гави ненавидел этот день. Поднимаясь на трибуны, фанаты Реала освистывали его. Но он соврал бы, если бы сказал, что ему это не безразлично. Гораздо тяжелее было смотреть на игру, когда не можешь участвовать. Он устроился на своём месте рядом с травмированными футболистами, закинув ногу на переднее сиденье. Капюшон толстовки скрывал его лицо, не позволяя фанатам сзади разглядеть недовольство парня. Хотя ещё до матча папарацци заметили Пабло, и его было легко отличить по объёмной розовой кофте и широким синим джинсам. Гави опустил взгляд на поле, где футболисты готовились к началу матча. Все были сосредоточены: кто-то получал наставления от главного тренера, кто-то просто пасовал мяч друг другу. Его глаза зацепились за блондинку, поднимавшуюся на соседнюю трибуну. Их взгляды пересеклись, вызывая у Пабло лёгкую усмешку. Желая отвлечься, он открыл ленту Instagram и начал листать новости. Внимание привлёк новый пост официальной страницы клуба: Элизабет общалась с Педри, Ферраном и Гарсией до матча. Как же оперативно работает их команда! Пальцы сами потянулись к отметкам на этой публикации. «@Elizzzabeth» — гласила одна из них. Он нажал на надпись и попал на аккаунт блондинки. Публикаций было немного. Самой верхней была фотография из Парижа, сделанная около трёх месяцев назад. Пабло приблизил снимок, рассматривая девушку детальнее. Длинные волосы спадали на плечи, щеки и нос были слегка розовыми от французской прохлады. Она выглядела безумно естественно и даже мило? Гави сам удивлялся своим мыслям. Спустя десять публикаций он наткнулся на фотографию со школы. Это была совсем не типичная испанская школа. Пабло не учился в обычной школе, только в академиях, но отличия сразу бросались в глаза. У Элизабет школа напоминала заведение из тупых американских сериалов. Парень усмехнулся, вспоминая слова Истона Ромеро. Видимо, девушка действительно из США. Постов было не так много; Элизабет активно не вела свой Instagram. Она старалась избегать популярности, что получалось довольно сложно с учётом всех обстоятельств. Но признаться честно, всё это безумно завораживало Гави. Он снова открыл одну из последних фотографий, сделанных уже в Испании, и подписался на её аккаунт. Свисток прозвучал, и первые движения мяча по полю были совершены. Но сконцентрироваться на происходящем было трудно. Пабло сам не знал, что тому виной — дисквалификация или какая-то другая причина.

***

Такого разгрома давно не было. Матч закончился со счётом 9:0 в пользу Барселоны. Причём четыре из девяти голов были забиты Гонсалесом. Элизабет прыгала от счастья — это был настоящий момент феерии. Команда ждать долго не стала и отправилась в отель отмечать абсолютную победу. Блондинка присела за один из дальних столов, делая глоток джин-тоника. Она действительно устала за этот день, поэтому ей было необходимо расслабиться. Алкоголь мягко обволакивал горло девушки, заставляя её прикрыть глаза от удовольствия. Рядом с ней кто-то занял место, и Элизабет повернулась в ту сторону. Улыбчивая блондинка с широко раскрытыми глазами смотрела на неё. Это была Берта, приехавшая поддержать своего парня, который тоже стал автором гола в этом матче. Девушки редко пересекались и особо не были знакомы, но у обеих сложилось положительное впечатление друг о друге. — Нам так ни разу и не удалось поболтать. Я не отвлекаю? — начала Берта. — Нет, я всё равно здесь одна. Девушка Фермина кивнула, отпивая содержимое своего стакана. — Я честно восхищаюсь тобой. Ты так юна и уже добилась таких профессиональных успехов. Не каждому дано в восемнадцать лет быть журналистом одного из самых сильных футбольных клубов мира. — Спасибо, — улыбнулась Элизабет. — Но в большей степени это всё случайность. Просто удачное стечение обстоятельств. Вообще потом я планирую поступить в университет и сосредоточиться на учёбе. — Ничего просто так не случается. Но совмещать работу и учёбу очень трудно. Я тоже поступила в университет, но бросила на первом курсе. Не смогла совмещать с работой. — Я не планирую работать. Или, может, на какой-нибудь простой работе. Я сейчас торчу здесь с утра до ночи, а теперь ещё и разъезды. Не представляю, как сюда впишется учёба. Берта выпучила глаза. — Ты чего?! Ни в коем случае! Не смей бросать это дело! Тебе ведь здесь нравится? Элизабет кивнула. Конечно, ей нравилось. Она полюбила этот спорт и эту команду всей душой. Девушка сделала ещё один глоток. — Тогда в чём причина? Если это приносит тебе удовольствие и деньги, то почему нет? На кого ты планируешь поступать? — убеждала её Берта. — Хочу на журналиста. — Тем более! Всё сложилось идеальнее некуда. Тебе даже работу уже искать не придётся. Элизабет закусила губу. Она понимала, что девушка права. Причин покидать Барсу не было. Но что-то внутри неё всё ещё пыталось сбежать из этого опасного футбольного мира. — Можно задать вопрос? Извини, если это не красиво, — мягко начала Берта. — Конечно. — Ты с Педри вместе? Мой отказывается что-либо рассказывать. Элизабет замялась. Вопрос действительно вводил в ступор. — Нуу... не совсем. В общем, всё в процессе. — Я тебя поняла, — усмехнулась Берта. — Просто когда я увидела ваши фотографии вместе, то удивилась. — Почему? — подняла брови Элизабет. — Ну знаешь... прости, если обижу. Просто всегда вижу потенциальные пары. А между вами... будто химии никакой нет. Но, может, я ошибаюсь, прости ещё раз. Элизабет нахмурила брови. Слова сильно ударили по ней, заставляя сжаться. Они точно отпечатаются в подсознании, причём надолго. По коже побежали мурашки. Да ну, Берта какую-то чушь несёт. Сама сказала, что может ошибаться. Нужно было срочно бежать. — Прости, мне нужно в туалет, — быстро произнесла она, поднимаясь из-за стола и чуть ли не убегая от девушки. Необходимо срочно найти спасение. Первым, что бросилось на глаза Элизабет, стал алкоголь. Она схватила стакан с неизвестным содержимым. Напиток, который, похоже, блондинка никогда не пробовала до этого, оказался безумно крепким. Но сейчас было плевать. Почему-то включился режим срочного спасения. Девушка осушила сначала один стакан, потом второй, а следом и третий. Алкоголь сильно ударил в голову, и она почувствовала, как всё перед глазами начало расплываться. Было ошибкой смешивать напитки с разными градусами, но Элизабет осознала это слишком поздно. «Надо найти Педри» — промелькнуло в её голове. Он точно ей поможет. Футболист после матча почувствовал сильную усталость и вместо празднования отправился к себе в номер. Отлично, осталось только вспомнить цифру. Она направилась к лифту, который вёл к гостинице. — 469... или 569... или 539? Чёрт, — Элизабет бормотала себе под нос, пытаясь воспроизвести у себя в голове номер Гонсалеса. Двери лифта открылись, и девушка нажала на пятую кнопку. И то, только потому, что остальные кнопки словно не поддавались пальцам. Лифт плавно начал подниматься, и Элизабет чувствовала, как её сердце бьётся всё быстрее. «А между вами... будто химии никакой нет» — всплывало в её голове. Она пыталась вспомнить детали: его голос, его манеру говорить, но мысли путались, и она не могла сосредоточиться. Двери лифта открылись с тихим звуком, и она вышла в коридор, который казался пустым и безжизненным. Элизабет глубоко вдохнула и направилась к номеру, который, как ей казалось, был правильным. Она остановилась у двери с подписью 569 и постучала. Никакого ответа. Постучала снова, на этот раз сильнее. Внутри послышался шорох, и через несколько секунд дверь приоткрылась. На пороге стоял Пабло — его лицо было усталым, но в глазах читалось любопытство. — Элизабет? — произнёс он, чуть приподняв бровь. Девушка недоуменно закусила губу, но потом толкнула его в голую грудь, заставляя сделать шаг назад к себе в номер. Да уж, не его она хотела здесь увидеть. — Какого черта? — нахмурил брови Гави. — Мне плохо, — простонала она. — Ты пьяна? — усмехнулся футболист, принюхиваясь к блондинке. — Да, точно пьяна. — И что с того? — А с того, Элизабет, — он выделил её имя — что мы не друзья, чтобы ты приходила ко мне за спасением от алкоголизма. — Опять ты за своё! — закатила глаза она, обнимая себя руками. Пьяное состояние делало своё дело, и Элизабет была излишне эмоциональна, что забавило Пабло. — Зачем ты вообще пришла? — Чтобы ты спросил! Почему ты вообще такой придурок? — Ахренеть, Элизабет. Ты сама пришла в мой номер и ещё назвала меня придурком. Знаешь, я пытаюсь наладить с тобой контакт, но ты не позволяешь этого сделать. — С чего ты решил, что мне нужно твоё одобрение? — сделала шаг ближе она. — Если не нужно, то почему ты здесь? — с ухмылкой спросил он, складывая руки на груди. Элизабет молчала. Она и сама не знала, что здесь делает. Но что-то заставляло остаться. — Знаешь, я думаю, что Педри бы этого не одобрил. — Педри бы многое не одобрил, — горько усмехнулась блондинка. Она посмотрела прямо в карие глаза Гавиры, который, словно коршун, нависал над ней. Элизабет почувствовала, как напряжение между ними нарастает, словно электрический заряд. Она не могла отвести взгляда от его глаз, полных вызова и уверенности. — Ты действительно думаешь, что Педри бы не одобрил? — спросил Пабло, его голос стал низким и хриплым. — Он постоянно ведёт себя как папочка, — произнесла она, её сердце колотилось в груди. — Но я сама могу делать, что хочу. Пабло шагнул ближе, и их лица оказались на расстоянии вытянутой руки. Его глаза резко потемнели, и Элизабет почувствовала, как её дыхание перехватило. — Ты уверена, что знаешь, чего хочешь? — произнёс он тихо, его губы были всего в нескольких сантиметрах от её. Они, словно магниты, тянулись друг к другу. — Я не знаю... — прошептала она, но внутри неё уже разгоралось желание. — Но сейчас, кажется, я знаю, чего хочу. Гави грубо и резко прилип к губам девушки. Элизабет ответила на поцелуй, ощущая, как все её сомнения растворяются в этом моменте. Она обняла его за шею, притягивая ближе. Их губы слились в едином порыве, словно мир вокруг них исчез. Время остановилось, и всё, что имело значение, это они двое. Элизабет почувствовала, как его руки обвивают её талию, прижимая к себе. Этот поцелуй значительно отличался от поцелуя Педри. Совершенно. Нежный и чувственный против страстного и глубокого, пропитанного желанием. Пабло спустился ниже, оставляя мокрые следы на её шее. Девушка зажмурила глаза и слегка простонала. Не убирая губ с тела девушки, он схватил её за талию и посадил на стол. Элизабет обвила ногами бедра парня, прижимаясь всем своим телом к его оголенному торсу. Сильные руки проникли под обтягивающую майку, ощупывая выпирающие ребра. —Что мы блять творим? — прошептал он ей в губы, проводя большими пальцами под косточкой бюстгальтера. —Плевать. —Ты пьяна, Лиз. — Зато ты трезвый, — она снова примкнула к его губам, очерчивая пальцами резинку его спортивок. Пабло углубил поцелуй, проводя руку до ягодицы девушки и сильно сжимая её. Элизабет чувствовала себя живой как никогда. Каждое прикосновение Гави разжигало внутри неё огонь. Она хотела больше — больше его прикосновений, больше этой страсти. Но в глубине души ей было страшно. Что будет потом? Как это повлияет на их отношения? Но сейчас эти мысли были далеки от неё. Важно было только то, что происходит здесь и сейчас. Они оба понимали, что на кону стоит больше, чем просто момент удовольствия. Но иногда стоит рискнуть ради того чувства, которое захватывает дух и заставляет забыть обо всём. Поэтому Элизабет совсем не была против оказаться раздетой под тем, кто портил ей жизнь последние несколько месяцев.