Тайны на трибунах

Педри зашёл в раздевалку и кинул спортивную сумку на скамейку. Последние два дня его мучила вина за те слова, которые он сказал Элизабет. Она не заслуживала этого, и он это понимал. И все равно поступил как придурок. Хоть его целый день и терзала нервозность, хоть они и проиграли, он не имел права так себя вести с ней. Однако, Педри не мог заставить себя написать или позвонить ей, оправдывая это тем, что лучше извиниться лично. В любом случае она сейчас не была одна. Через пару часов после выхода статьи «сломленная карьера Педри» её лучший друг дал комментарий. Он заявил, что между ними нет никаких романтических отношений и что с футболистами у Элизабет также ничего нет. Гонсалесу оставалось лишь надеяться, что Ромеро рядом и поддерживает её. Неподалёку сидел грустный Лопес, который пытался справиться с заклинившей бутылкой воды. — Ты почему такой грустный? — подошёл к нему Педро, помогая открыть крышку. — Встречный вопрос: почему ты не грустный? — усмехнулся Фермин. — В каком это смысле? — нахмурил брови брюнет. — Ты что, не в курсе? Лиз хотят уволить. Я думал, вы близки. — Что!? — воскликнул он. — За что? — Из-за тебя, вообще-то. — Хмыкнул Лопес. — Её все начали обвинять в нашем проигрыше. Мол, «разбила сердце бедного канарца». Ты никак не собираешься вмешиваться в это? — Я думал, её друг уже вмешался. — Все ждут комментария от тебя, Педро. А ты молчишь и молчишь, словно специально. — Гонсалес редко видел Фермина не в духе, и сегодня был именно такой день. — Я не знаю, что сказать, — он казался таким бессильно-смешным в этой ситуации. — Всё так запутано... Фермин поднял взгляд, и его глаза были полны беспокойства. — Запутано? Или ты просто боишься последствий? — саркастично добавил он, пытаясь понять, насколько сильно Педри переживает за Элизабет. — Она тебе не безразлична, так ведь? Молчание стало ответом. Педри не мог не замечать, как его сердце бьётся быстрее при мысли о ней. Если Элизабет уволят… что тогда? — Ладно, — сказал он, решительно постукивая кулаком по ладони. — Я всё исправлю. Обещаю. Гонсалес выскочил из раздевалки и направился к начальству Элизабет. — Вы не можете её уволить! — произнёс футболист, открывая дверь кабинета. Паула Арруго вздрогнула от неожиданного звука, но быстро пришла в себя и поправила свои очки. — Педри, что случилось? — спросила она, наклонив голову и изучая выражение лица футболиста. Её голос звучал строго, но в глазах мелькало любопытство. — Я пришёл поговорить об Элизабет, — твёрдо произнёс Гонсалес, внимательно внимая каждому слову. — Она не заслуживает того, чтобы её уволили. Это не её вина, что мы проиграли матч. Арруго прищурилась. Она знала, что мнение Педри имеет огромный вес, и прислушаться к нему было необходимо. — Ты не понимаешь, что происходит, — продолжила она, наклонившись к столу. — Давление на клуб растёт, и во многом это связано с тем, как развиваются события вокруг тебя и Элизабет. Все слухи стали хорошей рекламой, но они не должны мешать футболу. Педри потёр лоб, собираясь с мыслями. Он вспоминал все те моменты, которые провёл с Элизабет, её доброту, её смех и как она пыталась помочь, когда он чувствовал себя подавленным. — Да, я понимаю. Но мы все совершаем ошибки. Я — не исключение. Но это не значит, что её нужно за это наказывать. Она просто делала своё дело, как и мы на поле. — Я понимаю твою позицию, но это не так просто, — произнесла она, вздыхая. — Общественное мнение имеет вес, и иногда дать понять, что кто-то — не козёл отпущения, сложно. Мне искренне жаль Элизабет — она хорошая девушка. Гонсалес шагнул ближе к столу, чувствуя, как его ярость утихает, заменяясь решимостью. — Я готов взять на себя ответственность за всё, что произошло, — сказал он. — Я хотел бы дать интервью, объясняющее ситуацию. Я не хочу, чтобы она пострадала из-за моих несказанных слов. Арруго задумалась, рассматривая молодого футболиста. В его глазах горел огонь, которого она не ожидала увидеть. — Это будет непросто, Педри, — ответила она, обдумывая его предложение. — Но если ты действительно готов это сделать, мы можем попробовать. — Да, я сделаю это, — уверенно произнёс Гонсалес. — Я всё исправлю. Тем временем Фермин с интересом наблюдал из-за двери, видя, как футболист меняет ход событий. Он знал, что Педри всегда был верен своим друзьям, и сейчас это качество, наконец, проявилось. — Давайте я сейчас свяжусь с пресс-службой, — закончила Арруго. — Они организуют встречу с вами и журналистами. Я надеюсь, что это поможет. — Спасибо, — произнёс Педри, испытывая облегчение. Он понимал, что всё ещё впереди, но теперь у него наконец был план. Покидая кабинет Паулы, он почувствовал, как груз ответственности постепенно уходит, оставляя место надежде. Пора было действовать, и он знал, что сделает всё возможное, чтобы защитить Элизабет и её репутацию. Возвращаясь в раздевалку, он встретил Лопеса, который с любопытством взглянул на его лицо. — И как дела? — спросил Фермин. — Я всё устрою, — ответил Педри. — Мы не оставим её одну.

***

Элизабет спокойно приняла тот факт, что её хотят уволить. Ей действительно надоело постоянно находиться под прицелом СМИ, которые жаждали нарыть новую грязь на девушку. Она не хотела прекращать общение с Фермином или с Пау. Но, по крайней мере, ненавистного Пабло больше не будет в её жизни. И с Педри она в данный момент не желала общаться. Однако, её удивила новость о предстоящей пресс-конференции Гонсалеса. Неужели парень решил расставить все точки над «и» в их истории? Комментарий Истона не слишком помог, хотя часть фанатов всё-таки отстала от девушки. Репутация Ромеро сильно портила ситуацию, создавая впечатление, что модель пытается выгородить свою новую пассию. Элизабет не собиралась смотреть интервью в прямом эфире, поэтому, скрестив пальцы, легла спать с надеждой, что футболист её не разочарует. И она была права. «— Официально заявляю, что между мной и сеньоритой Блэквуд нет романтической связи и никогда не было. Никаких измен не было. Вина за проигрыш лежит исключительно на мне. Прошу перестать распускать ложные слухи обо мне и моем окружении». Девушка смотрела запись конференции с широкой улыбкой. Педри выглядел очень серьёзно: его брови были нахмурены, а лицо напряжено. Она почувствовала, как на сердце стало легче, а тревога постепенно отступила. После его монолога журналисты задали ему ещё несколько вопросов: «— Педри, не могли бы вы уточнить, как вы реагируете на слухи о ваших интрижках и отношениях с другими девушками? На мгновение Гонсалес задумался, а затем ответил: — Я понимаю, что футбол и знаменитости вызывают интерес, но я хотел бы, чтобы люди сосредотачивались на игре. Моя личная жизнь — это не то, что должно находиться под прицелом. Мне важнее играть на поле и приносить радость тем, кто за нас болеет. — Вы сейчас одиноки или есть дама вашего сердца? — Нет, я одинок, — серьёзно ответил он.» Журналисты продолжали задавать вопросы, и по мере разворачивания пресс-конференции Элизабет поняла, что футболист действительно пытается оградить её от ненужного внимания. Это придавало ей сил. «— Педри, скажите, как вы планируете справляться с давлением и ожиданиями после неудачи в последнем матче? — Каждый спортсмен сталкивается с давлением, — продолжал он. — Важно не забывать, что мы просто люди. Мы делаем ошибки и учимся на них. Я сосредоточен на том, чтобы вернуться в форму и сделать всё возможное для нашей команды.» Элизабет чувствовала, как незримая нить поддержки между ними крепнет. Она знала, что жизнь под прицелом СМИ — это не комедия, где всё заканчивается счастливо, но в этот момент ей казалось, что у неё есть человек, готовый за нее сражаться. В конце пресс-конференции один из журналистов решился задать провокационный вопрос: «— А что вы можете сказать о своих отношениях с Элизабет Блэквуд? Вы уверяете, что между вами нет романтики, но часто ли вы общаетесь на личном уровне? Педри не задумался ни на секунду: — Как я уже говорил, между нами ничего нет. Но мы друзья, и я надеюсь, что все смогут это понять. Друзья поддерживают друг друга, особенно в трудные времена.» Элизабет почувствовала прилив тепла и радости. Педри, не колеблясь, подтвердил, что они всё ещё остаются друзьями, и это давало ей надежду. Она понимала, что им обоим потребуются силы, чтобы справляться с последствиями всей ситуации, но это сообщение от него стало первым шагом в правильном направлении. Девушка уже получила сообщение о том, что завтра её снова ждут на рабочем месте. Кажется, жизнь должна наладиться. Ведь больше не будет нападков журналистов?

***

Девушка сидела в кафетерии совсем одна. Все тренировки уже прошли, и ей оставалось отснять материал с парой футболистов, после чего она сможет пойти домой. Пересечься с Гонсалесом сегодня ей так и не удалось, так как целый день она провела с Барселоной Атлетик, у которых завтра был важный матч. И очень жаль, потому что ей хотелось поговорить с Педри. Даже если между ними ничего не будет, как прежде, она обязана была поблагодарить его за сделанное заявление. Её плеча кто-то коснулся, и она машинально повернула голову. Перед ней стоял Гонсалес — легок на помине. — Можно? — он мотнул головой в сторону свободного места рядом с ней. Элизабет легонько кивнула и снова уткнулась в свою тарелку. — Разве ты не должен был уже уехать? — спросила она. Она была права: за эти три месяца девушка отлично запомнила расписание футболистов и могла поклясться, что Гонсалеса здесь быть не должно. — Я жду Гави, мы собирались вместе устроить вечер кино. — Какая прелесть, — усмехнулась Элизабет. Кстати о Пабло. После их последней встречи они столкнулись сегодня в коридоре спортивного комплекса. Парень, увидев её, поднял брови и притворно улыбнулся: — О, так ты все-таки жива, — ехидно произнёс он. — А я уже думал, что "увольнение" — это способ скрыть твою смерть. — Не дождёшься, Гавира. Твоя клубника была вполне сносной; отравить меня у тебя не получилось. — Значит, всё-таки приворотное зелье... Ещё не влюбилась в какую-нибудь девушку? Педри заметил задумчивый взгляд Элизабет и постарался прервать тишину. — Слушай, Лиззи... Мне очень стыдно за своё поведение на последнем матче. Я не имел права так общаться с тобой. Не знаю, что на меня нашло. Прости, пожалуйста, — его глаза были наполнены искренностью. Как блондинка могла его не простить? — Проехали. А тебе спасибо за то, что заступился за меня и выступил на пресс-конференции. — Мне давно стоило это сделать. И снова прости за своё поведение. Мне казалось, что если молчать, то люди быстро забудут об этом. — Хватит извиняться, Педро. Я всё понимаю, — пожала плечами девушка, всё ещё сохраняющая лёгкий холод в своих словах. — Мы устраиваем рождественскую вечеринку в следующее воскресенье. Ты приглашена. И можешь взять "плюс один". Элизабет усмехнулась. — У тебя нет чувства дежавю? Педри поджал губы и улыбнулся. — Опять я провинился перед тобой, опять извиняюсь и приглашаю на вечеринку. Было дело. Девушка закусила губу, будто взвешивая все "за" и "против". — Думаю, я приду. — Отлично! Я буду ждать тебя, Лиззи.

***

В зимние месяцы Барселона, словно томлёный сон, погружается в особую атмосферу, когда болельщики футбольной команды собираются, а сердца наполняются теплом, несмотря на холодный воздух. В эту особенную рождественскую ночь город окутан не только загадочностью, но и фонтанами света, которые искрятся на каждом углу. Улочки с уложенной плиткой превращают старый город в настоящую страну чудес. Как только стемнело, огни на авеню Граса зажглись, создавая калейдоскоп цветов и теней. Воздух наполнился сладковатыми ароматами жареных каштанов и мандаринов, которые продавались на каждом углу. Вся энергия города, казалось, сосредоточилась в вилле, где братья Гонсалесы готовили свою вечернюю встречу. Люди приходили, звеня ключами и смеясь. Внимательные взгляды пронзали вечер — знакомые лица, сияние радости и предвкушение чуда. Внутри дома было всё готово для праздника. Стены украшали гирлянды из свежих еловых веток, а на столе пестрели блюда традиционной каталонской кухни, создавая атмосферу тепла и уюта. Каждый кусочек дома был наполнен историями и воспоминаниями, что делало их празднование особенно значимым. Педри встречал гостей с открытыми объятиями, словно каждый из них был давно забытым фрагментом его души. Его смех, как огни на ёлке, разносился по комнате, обнимая каждого, кто входил. С каждой вновь поднятой рюмкой, с каждым смехом и шуткой вечеринка накрывала гостей теплом, словно мягкий плед, обнимая их. В воздухе витали пожелания и мечты, сливаясь в единое целое, как фейерверк на небе, оставляя после себя лёгкий след волшебства. Элизабет прошла внутрь здания под локоть с лучшим другом. Он заранее говорил ей, что собирается просто напиться в одиночестве на Рождество, поэтому когда Педри предложил взять «плюс один», сомнений не возникло — Истон был лучшей кандидатурой. На блондинке были тёмно-синие джинсы и большой белый свитер, на который спускались её длинные прямые волосы. Ромеро же следовал классике: чёрные широкие брюки и такая же шёлковая рубашка, верхние пуговицы которой были расстёгнуты. Почти сразу у порога их встретил Кубарси, на котором был милый свитер с оленями и надписью «BARCA». Он поприветствовал Элизабет объятиями и с натянутой улыбкой пожал руку её спутнику. — Ист, знакомься, это Пау. Он футболист и будущее Барселоны, — начала она, вызывая искреннюю улыбку у парня. — Пау, это Истон, мой лучший друг, — обратила она внимание на брюнета рядом. — Приятно познакомиться, Пау, — широко улыбнулся Ромеро, показывая все 32 зуба. — Взаимно, — кивнул Кубарси. — Вечеринка уже началась, поэтому проходите скорее. Ферран уже пьян в хлам, — усмехнулся футболист. Элизабет подняла брови. — А как же здоровый образ жизни спортсмена? — недоумённо усмехнулся Ромеро. — Бывают исключения, — пожал плечами Кубарси, проходя в глубь гостиной. — Тогда мне уже не терпится познакомиться с этим парнем, — сказал он, улыбаясь. Их разговор прервал Педри, который с распростёртыми объятиями встретил блондинку. Рядом с ним стоял парень, очень похожий на Гонсалеса. — Фернандо, — представился он. Элизабет хотела произнести своё имя, но его слова опередили её. — А ты Элизабет, я знаю, — улыбнулся он. — Ты ведь брат Педри! Я же не ошибаюсь? — до неё наконец дошло, кто перед ней стоит. — Да, всё верно, — продолжил младший Гонсалес. — Мой старик. — Я тебя всего на два года старше, вообще-то, — закатил глаза Фернандо. — А с твоей растительностью на лице ты выглядишь как старший. — Так, хватит семейной драмы! — рассмеялась Элизабет. — Вы, кажется, не знакомы. Педри, это Истон. Истон, это Педри. Вы уже наслышаны друг о друге. Между компанией повисла неловкая тишина, и лишь только два парня сверлили друг друга взглядами. Первым прервал молчание Педри. — Рад знакомству, — он протянул руку, сжимая её с силой. Это была немая схватка, способ показать, кто из них имеет больше власти. — А я рад, что ты наконец отрастил яйца и заступился за Лиз, — Истон вновь обнажил свои идеальные зубы, смотря на парня сверху вниз. Разница в росте у них была действительно внушительной. В воздухе снова повисла напряжённость, пока Ромеро и Гонсалес обменивались едкими взглядами. Кубарси не выдержал и тихо удалился к своим ровесникам. — Так, ребята, — вмешалась Элизабет, разъединив руки парней, которые всё ещё были застывшими в рукопожатии. — Истон очень хочет напиться, вы сможете помочь ему с этим? — улыбнулась она. — Конечно! — Фернандо хлопнул брата по плечу, заставляя его оживиться. Парни направились к столу, а Элизабет решила выйти на террасу с видом на ту самую набережную. Ромеро вливал в себя первый бокал какого-то дорогого алкоголя. Сейчас определять, что это за жидкость, желания не было. Громкая музыка играла на всю виллу, и абсолютно не было ощущения святого праздника. — Уууу! — крикнул какой-то парень с рюмкой в руках, проводя взглядом по одежде брюнета. — Офигенная рубашка, чувак! — Спасибо, — усмехнулся Истон, заливая в себя спиртное. — Я Ферран Торрес, — представился парень. Пожав друг другу руки, они направились вместе с Педри и Фернандо к столу. Ферран был весьма дружелюбен, поэтому они сразу нашли общий язык с Истоном, который сам по себе был очень открытым парнем. Атмосфера начала слегка разряжаться с каждой новой порцией алкоголя. — Так значит, ты модель? — поднял брови Фернандо. Истон кивнул. — Крутяк. Выглядишь ты и вправду сногсшибательно, — пьяно протянул Торрес. Педри закусил губу, рассматривая Ромеро. Его друг ничуть не преувеличивал. — Вы с Лиз ровесники? На вид тебе лет семнадцать, это комплимент, если что! — Спасибо, — усмехнулся он, ловя на себе внимательный взгляд Педри. — Нет, я её старше на год. Но у неё через девять дней день рождения, и по сути, нам обоим будет восемнадцать. — Подожди, что? — оживился младший Гонсалес. — У Лиз скоро день рождения? — А она тебе не говорила? — поднял брови Истон, и футболист мотнул головой. — Ну теперь ты знаешь. — Почему она не говорила об этом? — возмущался Педри. — Вообще, она не сильно любит этот день и не собирается праздновать. Но могу подсказать адрес, куда доставлять цветы, — широко улыбнулся Ромеро. — Только не говорите ей, что это я всё рассказал. Иначе мне конец. Все рассмеялись, в том числе и Педри, который в этот момент раздумывал о том, насколько они с Элизабет близки, раз девушка решила не делиться с ним такой информацией.

***

Элизабет наслаждалась видом на набережную. С дня рождения Педри прошёл уже месяц, и ее все еще не отпускало воспоминание о том вечере. Как они с Гонсалесом стояли под теплыми лучами заката. Как девушка замёрзла, и парень любезно одолжил ей свою рубашку, оголяя торс. Элизабет невольно улыбнулась. И хоть погода стала намного прохладнее, приятные воспоминания все еще грели. — Привела своего шлюховатого дружка? — услышала она усмешку за своей спиной. Только не это. Элизабет повернулась и увидела недовольное лицо Гавиры. Его раздраженние ощущалось в воздухе. Элизабет попыталась сохранить спокойствие, хотя внутри начинала беспокоиться. — Я пришла провести время с друзьями, — резко ответила она. — Какая разница, с кем я пришла? Пабло шагнул ближе, его агрессивный тон усиливался с каждым словом. — Разница огромная. Ты не думала, что приводить его в дом Педри отвратительная идея? Самой от себя не мерзко? — А тебя не учили, что с девушками так общаться нельзя? — рядом с ними послышался голос Ромеро. Он подошел ближе и загородил Элизабет своей спиной. — Слабо высказать все это мне в лицо? Гави сморщился от его слов. — Да пожалуйста! Мы с ней просто болтали о разном. Например, о том, как она находит себе новых богатеньких парней каждую неделю. — Что ты несёшь?! — воскликнула она, но продолжить ей не дал Истон: — Ты мне вот скажи. А каким боком это тебя касается? Завидуешь, что не входишь в этот список? — ухмыльнулся он. Элизабет почувствовала легкий запах алкоголя от друга. Супер, еще лучше... — Завидовать чему? Тому, что меня не использует какая-то подстилка? Лицо Ромеро потемнело. — За языком следи. — он стал говорить более агрессивно. — Она моя подруга, а я не позволяю обижать своих друзей. Элизабет закусила губу, пытаясь найти кого-нибудь поблизости и попросить помощи. Гавира нахмурился. — Какие друзья! — произнес он с презрением. — Ты просто защищаешь свою подружку и не понимаешь, как это выглядит со стороны. Элизабет почувствовала, как внутри у нее закипает. — А ты что такой нервный? Не уж то никто не даёт тебе? — усмехнулся Истон. Как всегда, все в его стиле. — Хотя неудивительно... В этот момент спокойное поведение девушки дало трещину. — Достаточно! — воскликнула она, ее голос прозвучал резко и уверенно. — Я не собираюсь терпеть это больше. Пабло, решай свои заскоки сам, а нас в это не вмешивай! Элизабет подхватила друга под локоть и потащила обратно в здание, оставляя футболиста совсем одного.